Форум » Архив-2 » "Стихийность замкнутых пространств", PG-13, СС\ГП, романс\юмор, слэш, от 19 авг. » Ответить

"Стихийность замкнутых пространств", PG-13, СС\ГП, романс\юмор, слэш, от 19 авг.

eonen: Название: Стихийность замкнутых пространств Автор: Эонен Бета: Eau Rouge Рейтинг: PG-13 Герои/пейринг: СС\ГП Жанр: Romance, humour Дисклеймер: не мое, хоть и хочется Предупреждения: АУ по отношению к шестой книге. Написано на фикатон ко дню рождения ГП для Цыца-дрица-ум-цаца.

Ответов - 45, стр: 1 2 3 All

eonen: Если вы будете рядом, Я, наверно, не смогу вам не спеть... Ю. Шевчук Стихийность замкнутых пространств Пост Весна… Робкая, как дебютантка, но кутающаяся в изумрудное, как амазонка. Амазонка-дебютантка... Я такой глупый. Хожу по жухлой, мокрой от талого снега траве, выискивая головки первоцветов, и сердце поет едва ли не громче взъерошенного дрозда на опушке Лихого Леса. И ни одной мысли – только бурлящая, неуемная радость. Весна! Весна идет. Конец шестого года учебы ознаменовался очередным всплеском удачи для Гарри Поттера. Спрóсите, как меня угораздило? Только что метался в испарине посреди очередного кошмара, терся шрамом о подушку, а потом впился зубами в руку – больно ведь! – и проснулся. Оказывается, эта змеюка снова залезла ко мне в голову, а я ее цапнул. То есть она сама себя... и все. Ядовитая же. Была. В общем, обеспечил себе приступ популярности. Хорошо хоть в школу папарацци не пускают, но о Рите Скитер наверняка сказать невозможно: не пойман - не жук. Статьи в газетах появляются регулярно. Чихнул – сенсация. Взволнован грядущими Т.Р.И.Т.О.Н.ами – срочная эвакуация большей части южного региона. А мне все равно. Может, я просто вырос? Может, мозг в какой-то момент перестает воспринимать такие глупости за их вопиющей бесполезностью? «Не думай об этом, - говорит Римус. - Просто живи. Сириусу было бы больно знать, что ты грустишь.» Я и не грущу. Я такой... легкий, будто воздушный шарик. Ни забот, ни обид – Малфоя бы сейчас расцеловал, честное слово. Или Снейпа. Нет, что за чушь, - но руку бы пожал точно. Весна. В старом доме Сириуса я жить не смог, да никто этого и не ожидал. Римус принял надо мной опекунство - у него домик в Сомерсете, я туда летом и переехал. Дурсли не возражали. Дадли пустился в праздничный танец и сломал две ступеньки и большой палец на ноге. Палец я залечил, конечно. Ступеньки тоже поправил. Когда отсмеялся. Лето пролетело, как во сне. Волшебном. Светлая комната, завтрак, обед и ужин – ни дольки грейпфрута! И гости – много гостей, у Римуса потрясающе много друзей, и все на него похожи – добрые, жизнерадостные, умные. Никто меня за ребенка не держит, и за героя тоже. А один приезжал чаще всех, и даже ночевать оставался. Тогда я вечером в гостиной читал или посуду мыл после ужина, а что кровать наверху скрипит – не моего ума дело. Римус, конечно, все со мной обсудил, да я и сам понимаю: одному плохо. Неуютно. И выбор его я одобрял, хоть привлекательных да образованных вокруг было, как прутьев в метле. Мне бы с таким тоже хорошо жилось. «Не так-то легко оборотню личную жизнь наладить,» - вот что Римус тогда сказал. И извинился. Я не понял, за что. Будто для меня это легко. Одни статьи чего стоят, не говоря уже о небольшой проблеме Сами-Знаете-Как по имени, маячащей на горизонте. «Интересно, как они с Римусом... ну, кто из них... э-э... снизу,» - думал я. - «Я бы, наверное, снизу был – еще и ради удовольствия работать... ой. Ой-ёй-ёй!» Я с Римусом, конечно, все обсудил, а он сказал, что так на меня влияет преимущественно шовинистическая окружающая среда. Я не знаю, что это такое, но вряд ли. Просто - так вышло. А вот и подснежник! Здравствуй, цветочек. Какой же ты смелый. Растолкал сугроб и стоишь, озираясь, как Ганнибал на вершине Альп. Мне б твоей храбрости. - Гарри! Бросай свою икебану! Поговорить надо! Рон и Гермиона, пыхтя, торопятся от озера к Лесу. У Гермионы новые изящные сапожки на меху и такой вид, будто она уже написала мне некролог. А мне он не понравился. Оскорбленный такой вид. - Гербарий не троньте, - предупреждаю сразу полушутя-полусерьезно. - В газетах пишут, я - вещество взрывоопасное. Динамит. - Тортил, - предлагает альтернативу Рон. Гермиона смотрит на него с жалостью; я ограничиваюсь хрюканьем в рукав мантии. - Посидим у озера, тортил, - просит моя подруга. – Дело есть. У озера ветреннее, чем на лесной опушке, и кальмар норовит пошарить по карманам, но вскоре, отчаявшись найти что-либо, исчезает среди по-мартовски тонких пластинок льда. - Слушаюсь, мисс Всем Девочкам Голова, - смиренно втыкаю сорванный подснежник ей в волосы. Гермиона тут же заливается краской, но смотрит решительно. - Как тебе известно, Гарри, это наш последний школьный год... - Мне это известно, - отвечаю ей в тон. - Не похоже. Ты перестал ходить на половину уроков и слушать учителей на той половине, которую все еще посещаешь. Я понимаю, что у тебя множество забот, но это очень ответственное время, а тебе, кажется, все равно... - Мне не все равно! - Ты бросил Зелья и Прорицания. Не готовишься к Чарам. На тебя жалуются преподаватели Гербологии, Трансфигурации, Ухода за Магическими Существами, Арифма... - Ладно, не надо ему всю программу зачитывать, - прерывает ее Рон. И мне: – Герми права. Ты, конечно, герой, но Гриффиндору от тебя - одни убытки. Пора о будущем вспомнить! Как ты собираешься стать аврором, не посещая Зелья? Об этом я как-то не подумал. После занятий клуба Дамблдоровской Армии, квиддичных тренировок, маловразумительного самокопания и мыслей о грядущей стычке с Вольдемортом на учебу времени почти не остается. Я виноват разве? Занят был, а учителя и слова не сказали. Боятся моей тортиловой... тьфу, тротиловой сущности. А те, кто сказал бы, - с теми я сам не разговариваю. - Я предлагаю дополнительные занятия, - щебечет Гермиона. – Подтяну тебя по Арифмантике и Трансфигурации, Рон поможет с Уходом, Невилль – с Гербологией. Зельями займешься со Снейпом. Уверена, если ты попросишь, он не откажется помочь. Ага, а предложи я Вольдеморту стать под падающий кирпич, он мне еще и спасибо скажет. Потому что и он, и Снейп - такие парни сговорчивые. Мировые мужики. Два испанских сапога – пара. И оба на мою голову. Кальмар разочарованно вздыхает, и тонкий лед на поверхности озера с хрустом рассыпается острыми осколками. Я думаю – а не порежется? Он ведь только с виду страшный, а на деле – так, каракатица хлипкая. Тонкокожий. Зелья я еще с шестого курса бросил. Совершенно не хотелось мозолить Снейпу глаза. Представил себе, как он входит в класс и думает – вот он, эта сволочь, барахтавшаяся задницей кверху в моих самых горьких переживаниях, - даже учебник в библиотеку сдал. Чтоб о стыде своем пореже вспоминать. Жаль, что намечается одна из тех бесед, где Гермиона говорит, а мы только ушами хлопаем, потому что нервы дороже. Отбиваюсь символически: - Да я скорее буду пить ту бурду, что приготовлю у него в лаборатории! Глаза Гермионы испуганно округляются: - Спятил?! Пообещай мне, что никогда... - Шутит он, - объясняет Рон. Гермиона возводит очи горе. - Гарри, я допускаю, что он прескверно с тобой обошелся, но тебя в его думосбор тоже никто не приглашал. Как поссорились, так и помиритесь. Вам обоим это пойдет на пользу. Мне – ладно; но о Снейпе-то она откуда знает? Есть в Гермионе что-то от миссис Уизли. Не зря ведь эту милую даму толпа взрослых мужчин боится, как атомной войны. Как ей удалось? Как меня вообще можно было на такое подбить? Весна... И вот плетусь в подземелья, выжатый, как лимон, пот ручьями льет по спине. Вспотел еще на улице, хоть и приморозило. Гермиона это очень умеет - в смысле морального давления. Встал перед дубовой дверью и тихо молюсь, чтобы она на меня рухнула. Видимо, неэффективно, потому что вместо этого она просто открылась. Скриптум Кап... Кап... Клепсидра весны – капель - отсчитывает тающие снежинки и уходящие часы каникул. Ежегодно на Пасху преподаватели остаются наедине с семикурсниками – те слишком взбудоражены предстоящими экзаменами, чтобы толково провести отпуск вне школы, - но в этом году я не чувствую обычного раздражения, связанного с испорченным отдыхом. Я даже рад всеобщему ажиотажу. Ему подвластно все, кроме этих стен. Стихиям нет места в замкнутых пространствах. Этот год – переломный. Львиная доля моих личных и профессиональных неприятностей покинет Хогвартс с последним звонком в июне. Разумеется, глупо надеяться, что так же легко эта неприятность исчезнет и из прочих аспектов моего существования, но, несмотря на горький опыт множества разочарований, именно эта надежда не покидает меня. Возможно, оттого, что уже более года я милостиво избавлен судьбой от прямого общения с упомянутой неприятностью. Хотя судьбой ли? До сих пор не уверен, что нашло на меня в тот день, когда проклятого мальчишку угораздило забраться в мой думосбор, но знай я, что свою вину он станет заглаживать непосещением, давно бы расколошматил банку о его бестолковую голову. Благо, пополнить запасы тараканов в этом замке - не проблема. Кап... Кап... Позвольте, в подземельях невозможно услышать стук капели. Что же это – вода, стекающая на пол с моих волос? Нет, полотенце, наброшенное на плечи поверх халата, прекрасно впитывает влагу. Это эхо шагов, приглушенных входной дверью. Час поздний. Распахиваю дверь, прежде чем нежеланный гость постучит. Надо же. Помяни дьявола. - Поттер, ваше появление на этом пороге будет оправдано только массовым отравлением, и то после того, как я смирюсь с той оплошностью, по которой лично вы не пострадали. Ни стыда, ни испуга. - Можно войти? – как ни в чем не бывало спрашивает он, протискиваясь внутрь. – Никто не болен, профессор Снейп. Я здесь, чтобы поговорить с вами. Капли пота стекают по его вискам, прилепляя пряди волос к по-зимнему бледной коже; между надетой на нем зимней мантией и горящим камином вздымаются клубы пара. Мерлин, где же он так взмок, ведь на улице мороз? Степенно, с подчеркнутым комфортом устраиваюсь в кресле и лишь затем указываю ему на трехногий табурет у лабораторного стола. Поттер беспрекословно карабкается три фута в воздух, путаясь в набухшей мантии. Так-то. В собственной гостиной расслабишься, а здесь изволь сидеть, будто ты на метле. И метла эта – в вертикальном положении. Я жду. Он изо всех сил сдерживается, чтобы не раскинуть в стороны руки, будто клоун, которого в шутку вытолкнули на растянутый под куполом канат. - Я... э-э, о том, что произошло полтора года назад. Сэр, - торопливо добавляет он, отчаянно цепляясь ногами за табуретную перекладину. – У меня не было права лезть в ваши воспоминания, и я это понимаю. Но я теперь состою в Ордене Феникса, а значит, нам придется работать вместе, и потом - у меня кое-какие проблемы с учебой, и я думал, вы мне поможете с зельями. Это-все-Гермионапридумаласэр, - выпаливает он на одном дыхании и захлебывается в ожидании приговора. - Кто же все-таки думал, Поттер, – вы или мисс Грэйнджер? Надеюсь, вы не слишком разочаруетесь, если я замечу, что вопрос этот – риторический, и ответа не требует. Он обиженно надувает щеки. - Гермиона посоветовала мне прийти к вам. Но заставить меня она бы не смогла. - Этого и не требовалось. Подозреваю, она лишь воззвала к вашему чувству долга перед факультетом. Остальное, включая это нелепое извинение, является порождением вашей совести. - Нелепое? Медленно, так медленно - не свались, Поттер, я не в силах буду сдержать смешок, - закидываю ногу на ногу. - Вы оправдали себя, но еще не попросили у меня прощения. Вместо ожидаемого всплеска негодования его лицо расплывается в ухмылке. - И правда. Извините, профессор. Теперь вы будете со мной заниматься? Да что он себе позволяет?! Навязываться после того, как весьма недвусмысленно обвинял меня в безраздельном повиновении Темному Лорду. Покушении на его ни на что, помимо квиддича, не годную жизнь. Поползновениях на философский камень. Гибели Блэка. После того, как позволил себе немыслимое – вторгнуться в мою жизнь, в годами взлелеянную отчужденность от унижений школьных лет, в тщательно поддерживаемый неприступный имидж. Непростительно! Он совсем обнаглел – в мою память залезать? И нет, чтобы интеллигентным, профессиональным магическим способом, который я отчаялся в него вбить! Выбрал самый недостойный путь, гриффиндорец чертов, - прямой. Мерлин, стыд-то какой... Я его трусы видел?! Не очень-то и хотелось. Успокоиться. Взять его за шиворот и вышвырнуть прочь. Даже говорить ничего не надо. И пусть катится плакать к своим дружкам о том, как я... Как я – что? По-прежнему уязвим к проделкам людей, последний из которых уже два года как мертв? Он не плакать, а смеяться будет. Давай, Снейп. Дай ему повод. Тебе не привыкать к насмешкам Поттеров. - Что ж. Я согласен возобновить частные уроки, при одном условии. - Вы хотите стереть мне память, - он все-таки скатывается с табурета и теперь стоит, стиснув кулаки. – Я не соглашусь. Сэр. Ясное дело, это воспоминание смущает, вот вы от и него избавились. На вашем месте я поступил бы точно так же, но... - Как это утешает. На вашем месте я бы запасся несколькими думосборами. Ваши академические успехи настолько плачевны, что одним вам не ограничиться. - Ха-ха, - кисло говорит он. – Я говорю – вас оно смущает. Но для меня оно – шанс увидеть отца в моем возрасте. - Пусть Люпин делится с вами воспоминаниями. Мои не особенно лестны. - Какое это имеет значение? Я хочу знать все! - Зачем? Темный Лорд предоставил вам шанс запомнить своего отца с лучшей его стороны, Поттер, – он отнял его до того, как у вас появилась возможность узнать, каким он был на самом деле. Вряд ли вы сохранили бы о нем благоприятное мнение, останься он в живых. Мальчишка гневно сверкает глазами, его щеки пылают румянцем. - Я предпочел бы иметь отца! - Несмотря на то, что он был жестоким грубияном, не обремененным принципами этики? - Может, вам так казалось, но Сириус и Римус рассказывали мне совсем другое. Кроме того, персональные обиды необъективны и в качестве доказательств не принимаются. Я бы не поверил отцу, скажи он мне, что вы – негодный сальноволосый ублюдок, так почему я должен верить вам? Не поверил бы? Как же. Неужели его оценки так безнадежны, что Поттер унизился до лести? Он же тебя пожалел, вдруг понимаю я со страшной, отрезвляющей ясностью. Он же, пакость мелкая, ничего этого в самом деле не хочет, ему просто жаль тебя – с твоими тощими ногами и розовой пузыристой дрянью, которой они тебя напихали, с застиранным бельем и дохлыми мухами, пришпиленными к потолку, с твоим затравленным видом и криками отца в спальне. Он. Тебя. Жалеет. Ненавижу. - Довольно, Поттер. Передайте мои комплименты мисс Грейнджер: ей практически удалось вымуштровать вас в искусстве подхалимства. Придете завтра после ужина. А сейчас убирайтесь. Сжать виски. Задавить на корню мигрень. Задушить.

eonen: Пост Хотел, как лучше – вышло, как обычно. Я зачем, собственно, туда отправился? Сначала даже не думал, что на порог пустит, а потом... Ну, поорет он, слюной побрызжет, расколотит чего, покойников помянет, а потом покажет своим узловатым пальцем на дверь и – бай-бай, Гарри Поттер, увидимся на выпускном. Потому что, если постараться, можно ведь и желание в Большой Зал наведываться у него отбить. Обедать. И ужинать заодно. Завтракать он и так не ходит. Ведь нормально же разговаривали... Чего он под конец взъелся? Идиот. Что я теперь делать буду? В гостиной шумно трещит огонь; малыши давно спят, и можно развалиться на диване. - Ты хочешь сказать, Гарри, что пошел туда, не надеясь, что он согласится? - Надеяться не пришлось, а вот опасаться стоило, - прыскает Рон. - Я пошел туда, потому что одна знакомая девушка – не будем тыкать пальцем... - Ай! Щекотно! - ... заставила. - А что он делал, когда ты вошел? - Привязывал хаффлпаффку-первокурсницу к жертвенному алтарю! Ничего он не делал. Волосы сушил, кажется. - После мытья? – недоверчиво спрашивает Рон. – Он же вроде на новогодний бал чистый приходил... - Какое лето нынче холодное, - Гермиона смеется, и новенькие сережки в ее ушах игриво пляшут. Я выпутываю одну из тяжелой пряди ее волос. - Какая зима нынче теплая, - поправляет Рон. – Он раз в год моется, а не в полгода. - Это пол в твоей комнате раз в год моется, - говорю с неожиданной обидой в голосе. Мне-то что? Странно мыслю. Весна. - Первое занятие – завтра. Запомните меня веселым, друзья. Скриптум - Северус, мальчик мой, ты уверен, что хочешь этим заняться? - Отнюдь. Я решительно убежден, что предпочел бы ловить ветер или продавать надежду в лепрозории. - Тогда я не понимаю... - И не стоит. Сойдемся на том, что четыре часа в неделю я посвящу Поттеру, а остальное время – вероятно, коррекции памяти. - Гарриной? - Мерлин всемогущий! Своей! Его это забавляет. Фыркая в бороду, директор буравит меня жизнерадостным взглядом. Мне вдруг катастрофически необходима сигарета – так, что сводит горло. Что он задумал? - Может, не надо так себя мучить? Дорога в аврорат открыта для Гарри независимо от состояния его табеля. Мне кажется – и я ни на чем не настаиваю, - у вас нашлись бы другие поводы для... совместного времяпрепровождения. У нас?.. О, нет. Нет! Пост - По часовой стрелке! Не против! Ваш праздный мозг в состоянии уяснить разницу? Что толку уяснять разницу, если я не понимаю, какая в этой разнице разница? - Поттер, - устало. – Попытайтесь в полнолуние погладить вашего новоиспеченного опекуна против шерсти. У вас появится уникальный шанс воочию убедиться в ощутимости различия. А, чего слова выбирать. Все равно он мысли читает. - Вы хотите сказать, что эта гадость... - Аконит реагирует на прикосновения благодаря составляющей, необходимой при усмирении животных инстинктов. Что вы в него для этого добавляли? - Э-э... Зверобой? - «Сэр.» Ну, наконец-то. Хоть это вы запомнили. Отрадно сознавать, что неделя моего времени не прошла даром. При ваших-то талантах... Вот гад! И пяти минут продержаться не может! Как я эту неделю вытерпел? Сам не знаю. Гермиона дважды поила чем-то, сильно смахивающим на капли тети Петунии. Из тех, что извлекались, когда Дадли на пять минут домой опаздывал. Коты миссис Фигг потом за теткой как приклеенные ходили. Я от Криволапуса отбивался. Жуткое пойло. И не помогает. Почему мне так плохо, когда он надо мной издевается? Хорошо, что боггартов мы в клубе ДА прошли давно. Я даже думать боюсь, чтó на меня теперь из шкафа выскочить может. - Я бы на вашем месте вспоминал, когда эту, пользуясь вашим жаргоном, гадость нужно снять с огня, если хотите заработать хоть дюжину баллов для своего многострадального факультета, а также уберечь Люпина от Азкабана. А боггарт пусть изображает кого-нибудь другого. Слишком много чести для моей скромной персоны. Ага. Жаль только, Невилль о твоей скромности не подозревает. - Черт вас возьми, Поттер, извольте обращаться ко мне должным образом! Мне плевать, вслух вы говорите или нет! Да что же это такое, в самом деле?! - Профессор, не могли бы вы прекратить копаться в моей голове? Сэр! - А вы меня заставьте, - цедит он сквозь зубы. И смотрит в упор, будто дырку прожигает. Заставить? Да пожалуйста. Как он меня учил? Расслабиться? Ни о чем не думать? Нет проблем! Так... расслабиться я точно не смогу, пока он на меня пялится. Попробуем не думать. Сейчас он скажет... - Попробуйте. Это не должно стоить вам особых усилий, учитывая... Вон отсюда! Садист! А ноги у него до сих пор худые. Даже в брюках видать. - Профессор Снейп, вы не ушиблись? Я не знаю, как это получилось... - Уберите руки, Поттер, - шипит он, поднимаясь и потирая то место, на которое приземлился. Потом спохватывается и резко опускает ладонь. Я прикусываю губу. Забавно будет наблюдать, как он пару дней на краешке стула посидит. И ребят повеселю, а то они в последнее время грустные. - Возвращайтесь в четверг, в это же время. Учебник по зельям приносить не трудитесь. - Почему? Разве вы уже научили меня всему, что знаете? Что это? Ухмылка? Не может быть. Аконит воняет так, что перед глазами все плывет. - Отнесите эту записку в кабинет директора. Я в бумажку заглянул по дороге. Она даже сложена не была. Грех не воспользоваться. «Ваша взяла.» И закорючка, как буква S с острым приступом радикулита. tbc

MasKaRa: eonen ой как мило =) eonen пишет: Мне кажется – и я ни на чем не настаиваю, - у вас нашлись бы другие поводы для... совместного времяпрепровождения. они уж точно найдут чем заняться eonen пишет: А ноги у него до сих пор худые. Даже в брюках видать. - Профессор Снейп, вы не ушиблись? Я не знаю, как это получилось... Супер! Хочу ещё!!! ещё...и ещё. А какай планируется размер фика?


Galit: Присоединяюсь к MasKaRa .Только чего это Гарри такой благодушно-отстранённый? Весна весной,но обычно такой эффект только от укуренности

Black Mamba: eonen Что-то слишком легко Снейп сдался... Мог ещё чуть Гарри помучать нам на радость. Мне очень понравился ваш стиль изложения, фик написан живым языком и легко читается. Жду продолжения. ;)

eonen: MasKaRa Спасибо вам огромное! Фик уже дописан. Я буду, наверное, очень быстро его выкладывать здесь. Galit То, что вы называете "укуренностью," я называю здравым суждением. Мне претит инфантильность и ломание, но все это дело вкуса. Black Mamba Спасибо. Скоро будет.

Шутиха: Очень понравилось. Давно так не веселилась. Легко и воздушно. Про пару испанских сапог - у-м-и-р-а-л-а над клавиатурой от смеха.

eonen: Шутиха Спасибо большое. Я очень старалась. :)

eonen: Скриптум Как это похоже на Альбуса – воспользоваться моим преподавательским азартом для достижения цели, чтобы казалось, что меня не вербовали, не заставляли и даже не просили, а лишь снисходительно кивнули в ответ на добровольное предложение помощи. Как унизительно, пусть эта цель хоть тысячу раз глобальна. Впрочем, директор по-прежнему является единственным человеком, который меня никогда и ни к чему не принуждал. Все, чего он хочет, я упрямо делаю сам. - Я ведь ни словом не упомянул окклюменцию, - оправдывается он, когда, задержавшись после педсовета, я тщусь испепелить его взглядом. Последнее никогда не срабатывает на директоре, но весьма эффектно – хотя и с регулярными интервалами – действует на эту общипанную курицу, которую он держит в качестве фамилиара. Вольная интерпретация – браво, Снейп. На самом деле директор воображал, что мы с Поттером будем чаевничать в его же стиле, обсуждая таинства полировки метел. Одно верно: у мальчишки огромный потенциал, который необходимо обуздать. А учитывая, что его, начисто лишенного головы в переносном смысле, только ленивый не рвется оставить без этой головы, но уже буквально, Альбусу удобнее, чтобы его обуздывал некто, близко знакомый и с орлом, и с решкой нашего милого катаклизма. Но минуло два месяца со времени его первого визита в подземелья, и наставнический пыл мой несколько охладел. Вначале было даже забавно. Отрешенно смешивая ингредиенты, мальчишка напевал сомнительные вирши вроде «Щелочь едкая – сволочь редкая,» и мне приходилось напоминать себе, что подобное рифмоплетство оскорбительно. Зелья сменились Легилименцией. Впервые очнувшись на полу моего кабинета, Поттер сунул нос в ковер и пробормотал: «Здравствуй, старый друг, давно не сталкивались лицом к лицу.» Запасы нашатыря в моей аптечке уменьшались, а обмороки стали надоедать. Потом стало еще хуже, ибо воспоминания его оказались несколько... личного характера. Я бы даже сказал – интимного характера. Не будь я уже знаком с их природой, открыл бы для себя много интересного. А так только в зеркало взглянул - и увидел отражение двадцатилетней давности. Ничего познавательного я в этом не почерпнул, а зрительное удовольствие к делу отношения не имеет. Мальчишка свирепел, швырялся плохо контролируемыми заклятиями, набивал синяки, но поставить даже никчемную блокировку не мог. Хотя и хотел, наверное, - кого прельщает мысль о разворошенной памяти? Или... не хотел? И эта вереница образов – попытка разжечь мой интерес? Этого еще не хватало. За шестнадцать лет практики я ни разу не оказывался на пути купидоновых стрел, подобного не ожидал и вынужден был признать, что не слишком ясно представляю, как справиться с такой ситуацией. Чувства Поттера занимают меня едва ли не меньше, чем миссис Норрис – сводки биржевых акций Гринготтса в областях населения троллей. Непонятно только, почему за все это время он ни разу не явился на мои уроки. Разве желание чаще видеть объект привязанности не обязательное условие влюбленности? Пост Истинную силу своего воображения мы обнаруживаем, только найдя что-то, чего боимся. Лучше бы я этого не знал. Спал бы крепче. Или вообще хоть как-нибудь. - Хочешь, я с ним поговорю? – зевая, спрашивает Римус из вороха углей в камине. Неудобно беспокоить его ночью. Только рассказать мне больше некому. А Римус... в общем, это он во всем виноват! Нечего селиться там, где в соседях – высокий, стройный маггловский парень, который не спрашивает, откуда я и кто, и целуется так, что из глаз сыплются искры, а живот сводит в тягуче-сладкой истоме. Не застукай нас тогда Римус, дело точно бы горизонтально закончилось. Это я раньше на него обижался. Теперь думаю - мог бы и пораньше прийти. Целовались мы к тому времени уже долго, и остановиться было ох как трудно. И нате вам: кино для Снейпа о том, как героя магического мира прижимают к забору, а тот звучно стонет, шаря руками под чужой футболкой. Впору попкорн готовить. - Интересно, что ты ему скажешь?.. - А что говорить? Он ведь не евнух, Гарри. Семантику ему разъяснять не придется. Нет, не понимает. А объяснить я не могу. Стыдно. И ожидать, что Снейп проболтается какой-нибудь писаке из Пророка, тоже стыдно. Неделя прошла – молчит. Хотя кто его знает. Может, момент ловит. Он меня ненавидит, это точно. Ребятам я так и не рассказал. Не то чтобы смалодушничал – просто сообразил, что портить отношения с ними не хочу. Так что с признанием повременил. Но начинать с кого-то было необходимо, для практики. Вот и пошел к Хагриду. Почему к Хагриду? Увидел однажды, как он на детеныша буботюбера смотрит. Такую красоту только мамаша этого самого буботюбера и оценит. И Хагрид, конечно. Он вообще эстет в мире фауны. Непризнанный только. Я его и обрадовал. Зря, как оказалось. На двуногих понимание Хагрида не распространялось. Увлеченно разглядывая свои ботинки, Хагрид промычал, что в волшебной фауне подобные аномалии не наблюдаются. Потом забубнил, что ему давно пора стричь своих коров, то есть поливать своих куриц, поклялся молчать, как могила, и сбежал. Я не обиделся. Но больше никому не говорил. А Снейп молчит. Даже повежливее стал. Встать помогает, когда я на его ковер хлопаюсь. Иногда. На майском собрании Ордена выясняется, что путь в аврорат для меня закрыт. Как и любой другой. Включая тот, что ведет из Хогвартса. - Римус не сможет присматривать за тобой в одиночку, Гарри, - провозглашает директор. – Некоторое время тебе придется пожить в школе. Вот и прощай, нетребовательный маггл моей мечты. Поминай, как звали. - Но я уже почти год живу в Сомерсете, и ничего! - Основываясь на статистических данных, собранных за последние шесть лет, мы прогнозируем очередную атаку Сами-Знаете-Кого на окончание учебного года, - объявляет мистер Уизли. Просто зло берет. - Это закономерно. Вольдеморт всегда вежливо ждет, пока я закончу учебу, чтобы напасть. Может, он и сам учится, потому и занят? В какой-нибудь академии высшего зла? - Ага, он там двоечником, - шепчет Рон, чтоб отец не услышал. - Он – там, а я - тут. Хоть в этом году мог бы проявить смекалку и угрохать меня до того, как начнутся Т.Р.И.Т.О.Н.ы. Кто меня за язык тянет? Кошмар. Тонкс роняет блюдце. Миссис Уизли всплескивает руками, и губы ее ползут вниз трагическим полумесяцем. Гермиона и близнецы – сговорились, что ли? – отвешивают мне по подзатыльнику. Даже Дамблдор смотрит с укоризной. Только у безмолвной черной фигуры, сидящей в углу, мелко подрагивают плечи. В этот раз я даже рад, что он надо мной смеется. Доигрались. Переобщался.

eonen: Скриптум У подножия кресла Мессира расположен специальный пуфик. Сидеть на нем, прихлебывая умело заваренный чай, - редкая честь, и сейчас она отведена мне. Еще бы. Мои способности вошли в легенду. Даже блистательный Малфой с его выдержкой, отшлифованной поколениями предков-феодалов, приходит в холодную ярость, стоит ему оказаться вблизи Дамблдора; остальные же просто панически боятся директора, словно их все еще могут исключить из школы за les liaisons dangereuses. Поддерживать невозмутимость в обоих лагерях удается только мне, и Мессир ценит это. А я, похоже, начинаю уставать. Даже коронная шутка Петтигрю «Наведаемся в Министерство, мой Лорд? Вот где собака зарыта!» лишена прежней привлекательности. Дуя в благоухающую жасмином пиалу, я размышляю о постоянстве разнообразия. Мессир, несомненно, перенял привычку пить чай у Альбуса – сказались их долгие ночные разговоры в те времена, когда Том был префектом, а директор питал надежду направить его интересы в более гуманное русло. И проходят эти чаепития в подозрительно похожей манере. Оба поят, но не кормят. Так легче. Рука дающего не оскудеет, коль скоро в ней лишь емкость с кипятком. Порой мне кажется, что я наблюдаю не за битвой добра и зла, а за столкновением двух сложных стихий, не поддающихся определению, где каждый ход продиктован тем, не переборщили ли с лимоном в очередной фарфоровой чашке. Собрание затягивается, и первоначальный комфорт его сменяется куда более мерзкими мероприятиями. К своим покоям я подхожу затемно, и сил хватает лишь отметить потревоженные охранные чары, закурить и упасть в кресло, браня себя за то, что забыл отменить сегодняшнее занятие с бездарным мальчишкой. Сам, конечно, уйти не догадался. Сидит по-турецки на диване под лампой да книгу читает. Сумрак подземелий обесцветил загорелое лицо и плеснул под глазами черной тенью. Беспокоился, наверное. - Осваиваем непокоренные вершины, Поттер, или в томе есть иллюстрации? Тот нервно хмыкает: - Нет, сэр. Картинкам в написанной вами книге место, как пингвину в велоспорте. Я и не знал, что вы учебник издали. Так интересно... четверг, я пришел, как обычно, а потом зачитался и потерял счет времени. - То есть, считаете вы скверно. - Зато дни недели различаю, - ворчливо отзывается он. – В отличие от вас. Значит, не беспокоился – просто решил, что я позабыл о нем. В сущности, это и случилось. - Двадцать баллов с Гриффиндора за наглость. Вас удивляет, мистер Поттер, что ваше несравненное общество я предпочитаю компании Темного Лорда? Мальчишка с грохотом захлопывает книгу. - Зная вас, меня это совершенно не удивляет! – выкрикивает он гневно. – За что двадцать баллов? Я весь вечер жду, уже отбой пробил! - Да, час действительно поздний, - говорю я, преисполняясь отвращением к прозрачности собственных намеков. Благодарение Мерлину, он встает. - Я так понимаю, урока сегодня не будет? - Восхищен вашей сообразительностью. - Может, мне вообще больше не приходить? - Решили сдаться на милость волн, Поттер? - Утонуть, скорее, - бормочет он. - Глупости. Вы же гриффиндорец. Утонуть вам не удастся по определению. Если не уйдет даже после этого, сделаю что-нибудь совсем уж из ряда вон выходящее. Брошу курить, например. От отчаяния. К несчастью, он принимает мои слова за комплимент и улыбается. Я обреченно сминаю сигарету в пепельнице, всерьез опасаясь за свою психику. - А как насчет... Можно, я... - Да оставьте эту книгу себе, Мерлина ради. И отправляйтесь спать. Ночь на дворе. Стоит. Памятник моим мучениям. - Вы... дарите мне свою книгу, сэр? Ровесников ему, что ли, не хватает... Благоговение, светящееся в его глазах, ни в коем случае не может быть предназначено мне. - Я ее некоторым образом уже читал, Поттер. Улыбка становится шире и он, наконец, отступает к двери. - Спокойной ночи, профессор. - Двадцать баллов Гриффиндору, - еле слышно шепчу я, когда он исчезает, - за своевременное проявление такта. Пост Определенно, Вольдеморт страшнее, чем я думал. Как Снейпа оприходовал! Мало того, что книгу мне подарил, так еще и храбрым назвал. Или что-то в этом роде. Я не очень понял. Но проф явно не в себе. Однозначно. Книга потрясающая. Почему по ней не учат? Впрочем, потому и не учат... Я в клубе со старшеклассниками ее пройду. То, в чем Римус меня летом натаскал, они уже усвоили - того и гляди, Непростительные потребуют показать. А я Непростительные не могу. Хочу иногда. Но не могу. Двадцать баллов! Мантикрабу понятно, чья это вина. После отбоя я один по школе шатаюсь. Гермиона ныла: «Зря мы, что ли, всем факультетом с тобой бились?» А они, к слову, не столько бились, сколько били. Занятия с утра до ночи. Герми, Рон, Невилль - я уже забыл, куда какие учебники таскать надо. Крутился, как белка в мясорубке. Однажды приволок к Неву Чудовищную Книгу Чудовищ, она у него кактус какой-то сжевала. Нет чтоб извиниться, что голову мне заморочили. Еще и обиделся. Хорошо, не пришлось потерянные баллы отрабатывать. Они в тот же вечер снова появились. Видимо, Гермиона постаралась. Мне и без этого выговоров достаточно. И Снейп туда же. Откуда я мог знать, где его носит? Мне Дамблдор дверь открыл и сказал - Снейп в Хогсмид пошел, за ингредиентами. Как же – знаем мы, какие заведения в Хогсмиде по вечерам открыты. Не маленькие. Ну и ладно. Все равно я ученик бездарный. Эта окклюменция мне – как мертвецу пластырь. Неудивительно, что он с уроков стал сбегать. К Вольдеморту. Лучше бы в бордель шел. Не так обидно. Экзамены я пережил. Видимо, все-таки выучил что-то. Когда Зелья сдал, Гермиона полчаса у меня на шее висела. Даже у Рона провисела всего двадцать минут. И заявила, что, раз я такой паинька, первый танец на выпускном балу она танцует со мной. Тут мне и поплохело. Бал потрясающ. Наряды сногсшибательные, горы угощенья, учителя в уголок сбились и не мешают ребятам сходить с ума в последний день детства. Все лучше некуда. Кому эти танцы нужны? Я еще на четвертом курсе понял, что танцевать не умею. А с девчонками и не хочу. Только никто меня, видно, спрашивать не будет. Стою, сущий ягненок на заклании, и смотрю, как строятся Парвати, Лаванда, Демельза, Джинни, впереди – Гермиона, и, как Хогвартс-Экспресс, катят на меня. На всех парах. Несправедливо это. Стою в углу, никого не трогаю... Кому я мешаю, наблюдая, как Малфой на танцплощадке крутит задницей? - Поттер, что вы торчите здесь, как гвоздь на панихиде? - Профессор Снейп! Я тут... - прячусь? - Мне необходимо обсудить дальнейшее расписание ваших занятий. - Э-э... прямо сейчас? - Не вообразили ли вы, что сегодняшний день несет для вас некую торжественность? Или завтра вы куда-то собираетесь? И то правда. Виновато жму плечами в ответ на недоумевающий взгляд Гермионы и плетусь вдоль танцующих пар за черной спиной. В коридоре Снейп останавливается, плотно прикрыв дверь. Я сажусь на корточки у стены. - Вы ожидаете от меня какой-то речи, Поттер? Смотрю на него, не мигая. Что мы пили на балу? Кажется, у меня галлюцинации начались. - Но расписание... вы же сами сказали... Тут я все понял. И как зальюсь краской, даже уши обожгло. - Спасибо, сэр. Вы меня очень выручили. - Не стоит благодарности. У вас на лице была написана такая паника, что даже мысли читать не пришлось, - фыркает он. - Что намереваетесь делать? - Посижу тут и вернусь назад. Танцы скоро окончатся. А вы? - С меня довольно веселья. Есть дела поважнее. - Хотите, помогу? - неожиданно для себя предлагаю я. С минуту он разглядывает меня, будто работоспособность оценивает. Потом качает головой. - Сам справлюсь. Ступайте же. Я и думать боюсь, что случится, останься мистер Малфой без должного внимания. Тут я воздухом подавился, а когда откашлялся, его рядом уже не было. Люблю я своих друзей. Порой мы совершенно одинаково мыслим. Бал еще в разгаре, а мы вырвались во двор, упали на скамейку и так друг в друга вцепились, что пальцы свело. - Все... все кончилось... кончилось... – повторяет Рон, как заведенный. - Поверить не могу, что мы тебя тут оставляем. Это слишком ужасно, - плачет Гермиона. - Мы будем приезжать... Навещать тебя... Каждые выходные! Конечно, будете. Сначала. А потом... Мне трудно дышать. Один. Опять – один. Я так не могу. Надо отвлечься. Рассказываю им, как Снейп мне свою книгу подарил неделю назад. Гермионе это нравится. - Я рада, что вы нашли общий язык, - назидательно говорит она. – Будет кому за тобой присматривать, когда мы далеко. - Делать ему больше нечего! - Может, и есть, только твоя безопасность сейчас важнее всего. А учитывая твою тенденцию отправляться на поиски приключений... В общем, я согласна: за тобой глаз да глаз нужен. - Два глаза, - подводит итог Рон. – Снейп - идеальный кандидат. Все, что нужно, у него уже есть. - Вы не понимаете. Я за это лето ничего не добился. Кому охота учить болвана, не поддающегося обучению? - Гарри, что ты говоришь? Талантливый учитель - всегда хороший ученик. Уверена, у тебя все получится. Я так тобой горжусь! И чего девчонки так реветь любят? Ладно – другие, но Гермиона-то лучше остальных. Преимущественно тем, что общается с нами на равных. А попадешь под такой водопад – сразу вспомнишь, почему с самого начала предпочел парней. Не помню, чтобы со времен казни Клювокрыла она хоть раз плакала. Если судить по поведению Чоу, только и думавшей, что о Седрике... Гермиона влюбилась. Судя по всему, в меня. tbc

Гост: eonen чудесный, просто замечательный фик. Очень веселый, но с капелькой грустинки внутри, как особый вид лакомства. Очень интересно узнать что же будет дальше.

Hesther: *умурлыкиваясь* ваааа какая прелесть! И Снейп самый правельный язвительный и защищающийся. цитировать понравившееся не буду, а то опять весь перевод в цитаты утащу. С нетерпением ожидаю продолжения.

eonen: Гост Спасибо большое. Дальше будет завтра :) Hesther *поперхнулась* Это не перевод! Я сама писала! Честно! :) Спасибо огромное.

Black Mamba: eonen Мне трудно дышать. Один. Опять – один. Бедный Гарри... Когда ж Снейп ему нормальную компанию составит?

eonen: Black Mamba Через несколько глав :)

El_Denis: А когда их можно будет прочесть, эти несколько глав??

eonen: El_Denis В ближайшем будущем. :)

Lantana: Очень. Очень и очень. Ближаейшее будущее жду с нетерпением.eonen пишет: Стоит. Памятник моим мучениям. Этот Снейп прелесть что такое.

eonen: Lantana Спасибо. Вы очень добры.

eonen: Скриптум Что-то не так. Нет, в смысле бессмысленности занятий окклюменцией перемен мало. Изменился сам Поттер, и далеко не в лучшую сторону. Мысли его по-прежнему отданы на растерзание и захудалому легилименту, но теперь они беспорядочны и подавлены, а порой пропитаны паникой. Делать замечания, использовать новые методы, изменять распорядок занятий и просто кричать на него бесполезно. Что-то гложет Поттера изнутри, превращая заносчивого, озорного юношу в замкнутое, нелюдимое существо, лишенное желаний и интересов. Будь на его месте другой семнадцатилетний подросток, я бы сделал вывод, что проблемы его – сугубо личные, а значит, никому, кроме него самого, не интересны. Но поведение Поттера так же важно держать под контролем, как и его мысли и всплески магической энергии. Слишком многое зависит от его участия в войне; слишком многие ожидают от него действий, чтобы позволить мальчишке поддаться апатии. - Так нельзя, Поттер, - стараюсь говорить мягко, хотя собственная беспомощность невыносимо раздражает. – Вы излишне буквально восприняли приказ директора не покидать школу и не вылезаете из подземелий. Солнце и свежий воздух вам необходимы. Вы скоро станете прозрачнее Почти Безмозглого Ника! Он с трудом принимает сидячее положение на диване, куда был уложен четверть часа назад (обморок оказался особенно глубоким), и трет виски со слабой улыбкой. И на том спасибо. - Извините, профессор. Я сейчас уйду. Только посижу немного. - Никто вас не гонит. Когда вы в последний раз ели? Когда выходили на улицу? - Я завтракал. И был у озера. Но там кальмар... он, кажется, пытается меня напугать, а я не боюсь больше... ничего не боюсь. Не хочется его разочаровывать. Идиот. Ничего он не боится! Руки чешутся от желания дать ему оплеуху. - Думаю, директор не откажется пригласить ваших друзей провести некоторое время в школе. Если они не против... - Нет! – вскрикивает он вновь обретшим силу голосом. – То есть нет, спасибо, сэр. Я еще не успел по ним соскучиться. - Как угодно. Я лишь пытаюсь найти причину оцепенения, овладевшего вами. Уровень вашей сопротивляемости резко снизился. Так дальше продолжаться не может. Поттер, пошатываясь, встает на ноги. - Ясно. Что теперь? – сухо спрашивает он. – Зелья мы уже прошли. Окклюменцию, как я понял, тоже. Будете обучать меня вышиванию крестиком? - Планируете заколоть своих врагов иголкой? Не глупите, Поттер. Вы прекрасно знаете, зачем приходите сюда. А сейчас надевайте мантию. Мы отправляемся в Хогсмид. Пост Так я и поверил. На всякий случай быстренько одеваюсь. Еще передумает. - Мне нельзя уходить из школы. Что это вы делаете? - «Сэр», - автоматически поправляет он. – Нарываюсь на выговор. Не беспокойтесь, Поттер, в семьях детей моего факультета летом приняты поездки за границу. Вряд ли вы встретите знакомых. А встретите – им же хуже. Это ведь ваша специальность – доставлять окружающим неприятности? Точно. И Гермиона – последняя в длинном списке пострадавших. Какая же я сволочь! Надо сказать Снейпу, что мы с ней поссорились. А то и правда пригласит. Так лучше. Пусть я буду сволочью, но на расстоянии. С глаз долой – из сердца вон. - Что за каша у вас в голове, - с отвращением говорит Снейп, завязывая галстук. Подслушивает. - Отнюдь. До меня доносятся обрывки ваших мыслей, когда вы думаете так громко. Ничего не громко! Просто у меня в ушах шумит. И каша с завтрака давно уже переварилась. В желудке, не в голове. Иду за ним до опушки Леса, то и дело отставая. Снейп ждет, не оборачиваясь. Серые, вязкие облака застилают небо. Пахнет грозой, в воздухе искрятся цветные разряды, и трудно дышать. - Держитесь крепче. Я аппарирую нас обоих. Как хорошо привалиться к кому-то теплому и твердому! Снейпова небывалая уверенность в себе замечательно придает сил. На секунду я снова в марте, на поляне с первоцветами, невесом и беззаботен. А потом мы ныряем в Хогсмидскую толпу, и мягко светят фонари, и ухают совы, и проливной дождь хлещет мне за шиворот... Мне холодно и мокро, мантия липнет к спине, и в ботинках хлюпает. Я трясусь и хочу прильнуть ближе, но Снейп уже толкает меня прочь, смотря исподлобья с притворным гневом. Так по вечерам после рюмки коньяка иногда смотрит Римус, соображая, не сболтнул ли он что-то, не годящееся для нежных ушей юных отроков. А потом смеется, пряча лицо на груди своего любовника, пока юный отрок пялится на него с восхищением и завистью. Снейп не смеется. - Очки снимите, - шипит он вдруг, не глядя на меня. – Капюшон, - и уже совсем иначе, приветливо: - Алекто! Какая приятная встреча! Это имя мне знакомо. Без особого успеха пытаюсь выполнить оба его приказа одновременно. Пальцы не гнутся, роняя очки в недра капюшона. Натягиваю плотную ткань на свой проклятый лоб; острая дужка больно колет затылок. Женщина останавливается, поправляя испорченную дождем шляпку, сильно смахивающую на ту, в которую Невилль наряжает своего боггарта. Но Снейп целует ей руку с таким видом, будто эта мумия – первая красавица мира. А «мумия» – это ей еще комплимент. Большой. - У брата деловая встреча, - она кивает на первый в переулке боковой аллеи дом. Как будто кто-то интересовался. – Я, так сказать, слежу, чтобы его не беспокоили. Ага, встреча у него – в подвале заколоченной развалюхи, где окна карточными тузами разрисованы. Снейп понимающе кивает. И улыбается. Я думал, он не умеет. - Не знала, что ты будешь в числе присутствующих, Север. - Не имею чести. Мы всего лишь проходили мимо. - Мы? Ах, в темноте я не разглядела... Надо же, мальчонка! Ну, Север, шалу-yн! Амикус должен мне двадцать галлеонов. Не краснеть! Не смей краснеть, Поттер! Ты мужчина или «мальчонка»?! - Кто он – неужели оставшийся на лето ученик? Снейп абсолютно спокойно пожимает плечами. - Разве мне позволено так рисковать местом? Не я один заинтересован в том, чтобы сохранить его. - Конечно. Я сказала, не подумав. Значит, представитель древнейшей профессии? - Все мы смертны, - вздыхает Снейп. – И зов бренных желаний не чужд нам. Мумия поднимает голову, изучая часы на башне почтовой совятни. Мне открывается вид на ее дрябловатую шею. - А ведь Амикус скоро освободится, - сообщает она. – Подожди немного, Север. Мы составим тебе компанию. Перспектива. Пока я пытаюсь понять, что именно она имеет в виду, путаясь в мыслях о том, как Снейп терпит эту дурацкую кличку, проф ведет себя совсем по-дилетантски – топчется на месте и молчит. Почему он молчит? И вдруг - как снег на голову - я чувствую: опасность. Не туманная, предсказанная очкастой дурой в пестрой шали, а реальная - из тех, что убивает быстро. И первый на ее пути - Снейп. Я не хочу, чтобы он умер из-за меня. Начинаю тихонько отталкивать его в сторону. Затирать, вылезать на передний план. Снейп, вероятно, считает, что я ловок, как слон на помидорной грядке, потому что цепкие пальцы хватают меня за плечо и основательно встряхивают. - Извини, Алекто, - говорит он ровно. - Нынешняя молодежь и представления не имеет о таких понятиях, как простая учтивость. Ах, так? Конечно, меня легко выставить невежей. Ладно, я тоже не вчера родился. Машу рукой, будто от нетерпения, и ною капризно: - Сколько можно ждать, Север? Здесь холодно, а мне, между прочим, за всю ночь заплачено. Несмотря на угрозу, начинаю жалеть, что Рона с Герми нет рядом. Такого изумления, какое сейчас на лице у Снейпа нарисовалось, они уже никогда не увидят. Пальцы перебираются с моего плеча на шиворот. И впиваются так, что я едва не взвываю от боли. - Признаться, я и сам несколько нетерпелив, - тихо произносит Снейп. – Прощай, Алекто. Мое почтение брату. И быстро идет вперед, таща меня за загривок, как провинившегося котенка. В темной прихожей «Трех Метел» Снейп отшвыривает меня к ближайшей стене. Я стукаюсь затылком, и многострадальные очки в капюшоне жалобно трещат. Хочу вытащить их, но получается только прикрыть голову руками. Снейп нависает сверху с разъяренным лицом. Я слышу, какое у него хриплое, рваное дыханье. Пропал. Убьет. Что я такого сделал? - Полагаю, мистер Поттер, я должен принести вам свои извинения. Стоп. Сегодня-то я точно ничего не пил. - Э-э... Что? - Не стоило оскорблять вас в таких выражениях, но иного выхода я не видел. А вот подыгрывать мне не стоило. Алекто могла узнать вас, изъявив желание рассмотреть поближе. Об этом я не подумал. Руки наливаются тяжестью и виснут, как якорные цепи. - Ну, ну. Успокойтесь. Сюда они не войдут, - он высушивает мне мантию заклинанием. - Я испугался за вас, - говорю честно. Снейп открывает было рот, но лишь насмешливо фыркает, и мне становится немножечко легче. - Кажется, недавно вы говорили, что ничего не боитесь, - отвечает он после недолгой паузы. – Рад, что признали свою ошибку. Апогей глупости – ничего не бояться, Поттер. И если в вас есть хоть капля ума, перед тем, как все закончится, вы испугаетесь еще не раз.



полная версия страницы