Форум » Архив-2 » "Наследство", ГП/нмп/СС, философская повесть, отчасти северитус, глава 18, закончен » Ответить
"Наследство", ГП/нмп/СС, философская повесть, отчасти северитус, глава 18, закончен
VodaVozduh: Автор: VodaVozduh Название: Наследство Рейтинг: G Пейринг: Гарри Поттер, Северус Снейп, новый персонаж Жанр: философская повесть Дисклаймер: начиналось все на вызов «Северитус», вызов 2 от Tasha911 Саммари: "Несколько лет после войны. У Гарри сложилось все... семья карьера но... Начинают происходить непонятные веши. Появляется странное наследство: замок в "багровых тонах". Гарри принимает наследство, а вместе с ним и кучу родственников, которым ничего не досталось. Весьма могущественных родственников. Которые теперь собираются в гости к наследнику. И отзывы, пожалуйста. Комментарии: Можно назвать продолжением "Записок Старого Инквизитора". Будет достаточное количество размышлений Статус: закончен начало - тут, главы 3 и 4 - http://snarry.fastbb.ru/index.pl?1-8-0-00000487-000-0-0-1144584837 Тапочки, бетонные блоки, камни, дома - будут? обязуемся все ловить
Ответов - 83, стр:
1 2 3 4 5 All
VodaVozduh: Глава первая «Письмо и встреча» Письмо было отложено на стол. Надо будет подумать, а потом перечитать. Слишком все странно. Внизу его уже ждал горячий завтрак и счастливая жена. Он чмокнул ее в щеку, ласково провел по волосам, а потом отгородился от мира «Пророком». Как обычно, газета должна была поставить между ним и миром непосредственно вокруг него границу, которую не смел переступать никто. Но сегодня Гарри не то что не мог дочитать ни одну статью до конца, он не понимал, что означают эти забавные черные значки. Бросив на десятой минуте бесплодные попытки, он со вздохом отложил газету в сторону. - Что-то не так? – спросила жена. Он посмотрел на нее, и неприятные мысли на несколько мгновений выветрились из его головы. Иначе не могло быть, ведь его милая настолько хороша, что никакие беды не живут рядом с ее взором больше секунды. - Нет, что ты! Все хорошо, - добавил он менее уверенно. - А серьезно? Что-то по работе? - Нет. Это точно нет. Не знаю, - он занялся завтраком. Оставив грязную посуду на попечение эльфа, вместе с чашечкой кофе он поднялся к себе в кабинет. На столе все еще лежало это странное письмо. А он-то надеялся, что оно исчезнет! Со вздохом он поставил чашку рядом с лампой, сел и открыл письмо. «Мистеру Г. Поттеру Оксфордшир, Оук-Хилл. Уважаемый мистер Поттер, сразу предупреждаю, что письмо строго конфедициальное. Мне очень нужно с Вами встретиться, по интересующему Вас вопросу касательно наследства. Жду Вас 13 июня, в 13.00 в трактире «Чертова дюжина» Б. Шпренгер»
VodaVozduh: Гарри посмотрел на пейзаж за окном. Интересно, кто этот человек, откуда он узнал его адрес и что за наследство? Адрес Гарри давал лишь самым близким людям, найти его было сложно – какая-никакая, а мера предосторожности. После недавней победы над Томом Риддлом его как никогда осаждали поклонники и юные последователи Падшего Лорда. Конечно, его можно было найти, но для этого требовалось либо сильно постараться, либо быть близким другом хозяина. Видимо, этот Б. Шпренгер сильно постарался, чтобы его разыскать и адрес все же дали друзья. К тому же Гарри не волновал вопрос о наследстве, хотя бы по той простой причине, что ему некому было оставить наследство. Разве что дяде Вернону, но тот жив – здоров, хвала Мерлину. М-да, все же отношения с Дурслями перешли из очень натянутых в почти нормальные. Они иногда встречались – на днях Рожденья. И никогда больше. Тогда Дурсли не грубили, вели себя приемлемо, отчего же не пойти навстречу? Что ж делать, если важность родства понимаешь лишь к старости? Видимо и дядя Вернон понял к своим шестидесяти, что Гарри не так уж и плох, а вместе с ним и все волшебство. Так что никакой вопрос ни о каком наследстве Гарри совершенно не интересовал. Что еще его интересовало, так это то, является ли этот Шпренгер родственником Якова Шпренгера, с каким Гарри имел счастье быть знакомым. Гарри усмехнулся. Нет. «Знакомым» - это не то слово. Яков Шпренгер, рассказавший Гарри о том, что такое Жизнь и что Смерть, что Жизнь Есть всегда, спасший его от Инквизиции и от своего бывшего друга; Яков Шпренгер, воспитавший обоих Дамблдоров и бывший кем-то вроде прадедушки для Гарри. Как ни хотел Гарри встретиться с Шпренгером, но символическая дверь из страха смерти все еще была заперта. Аберфорт Дамблдор, больше похожий на Шпренгера, чем старший брат, говорил, что это нормально. А этот Б. Шпренгер еще и любитель дешевых эффектов. Как он зациклился на 13! Тринадцатого июня, в тринадцать часов, в трактире тоже с цифрой тринадцать! Глупо. И все же, несмотря на то, что все это глупо и странно, Гарри знал, что пойдет. А пока неплохо бы навести справки об этом Б. Шпренгере. Предосторожность не помешает. У жены, кажется, были связи в магловской полиции, а насчет волшебной стороны можно попросить проверить Рона. Ему Гарри доверял, как себе. Через десять дней, в этом же кабинете, снова с чашечкой кофе Гарри задумчиво рассматривал хлипкое досье на мистера Балиана Шпренгера. Родился в 1939 году (то бишь сейчас ему 61 год), перед законом чист – и магловским и магическим, держал сторону Дамблдора в войне, священник в каком-то далеком городке (Рон уверял, что где-то в Шотландии), дальние родственники были потомственными инквизиторами, английский немец. «Может быть, может быть,- настороженно думал Гарри,- может он и родственник, но это не Яков Шпренгер, а Балиан. Относись к нему как незнакомцу. Не выдавай себя». Кроме того, что он пастор, ничего не было странного, вообще-то волшебники издревле не в ладах с Церковью. Обычный человек, каких тысячи в этом грешном мире. И это настораживало. Обыватель не написал бы такого письма. Письмо…Гарри достал его из ящика стола. Почерк мелкий, но понятный, с завитушками, как у Дамблдора, чернила черные, но не выцвели, пергамент отличного качества. Жаль, нельзя увидеть лица этого Шпренгера, лица объясняют многое. «Что ж, - Гарри посмотрел за окно, на любимые деревья, в честь которых и назвали его поместье. Ничего (или почти ничего, за исключением ножей и прочих подобных вещей) металлического не было в доме, все из дерева, из дуба, - завтра 13 июня, почему бы не сходить? Я ничего не теряю, могу приобрести. Например, неведомое наследство» - он улыбнулся.
VodaVozduh: Гарри был уверен, что священник будет сидеть один в далеком углу, чтобы прихожане не заметили, как святой отец ищет истину на дне кружки с вином или пуншем. Когда-то давно он встречался с одним священником, его водила к нему тетя Петуния. Тогда он испугался и выбежал из церкви. В школе потом дразнили сатаной. Но тот отец и вправду был очень страшный, его глаза смотрели глубже, чем просто в душу, и они обещали кару за все грехи. И когда тот священник гулким басом спросил : «ну что, мальчик, хорошо ли ты знаешь Библию? А ведешь себя хорошо? Чтишь ли Закон Божий? Давай поговорим об Иисусе Христе с тобою», Гарри испугался, что он сейчас низвергнет его в геенну огненную за незнание наизусть Закона, и убежал. С тех пор в церковь не ходил. Но одиноких людей за одинокими столиками не было. У окна громко хохотала шумная кампания, сдвинув три столика, неподалеку сидели немолодые мужчины, что-то вполголоса обсуждая, слева покосилась на нового посетителя молодая парочка. Гарри прошел к столику у камина, оказавшись в тени от огня. К нему неспешно подошел внушительного размера толстяк, справившись, чего он хочет и за каким Мерлином вообще сюда пришел. Гарри сделал заказ и стал ждать. Он не знал в лицо Шпренгера, но тот наверняка знал его. Остается ждать, что еще? От шумной кампании отделился пожилой мужчина с небольшим брюшком и направился к Гарри. Юноша мгновенно собрался и неприкрыто внимательно осмотрел его. На монаха не похож, хотя… одет хорошо, на лацкане пиджака светится крест, лицо доброе, но Гарри это во внимание не принимал. Многие кажутся добрыми. Особенно при первом знакомстве. Темные глаза, пышные усы. Когда на глаза упал свет от камина, Гарри замер. Уж очень напомнил этот святой отец того священника из далекого детства. Между тем пришедший улыбнулся и сел за столик. - Мистер Поттер, не правда ли? - голос был тем же басом, что и…Гарри помотал головой. - Да. Мистер Шпренгер, я полагаю? - К вашим услугам. Как ваше здоровье, мистер Поттер? - Какого вы ждете ответа? Что я при смерти? Уверяю, нет. И не скоро соберусь на тот свет.
VodaVozduh: - Что вы! Я же не за этим спрашивал, мистер Поттер, вы знаете, - он улыбнулся,- вы навели обо мне справки? - Допустим,- осторожно ответил Гарри. Принесли заказ, и он отпил пива из своей кружки. - Отлично. Значит, мне не придется вам ничего рассказывать. У меня к вам дело, мистер Поттер, касаемо наследства. - Простите, но я ничего не знаю ни о каком наследстве. - Вот как, - Шпренгер приподнял брови, - это интересно. Может, вы еще скажете, что не получали моего письма месяца два назад? - Я получил от вас только одно письмо. Вот это,- Гарри протянул ему письмо. Шпренгер взял письмо, осмотрел его, посмотрел в глаза собеседнику и проговорил: - Отлично. - Что же вам кажется отличным? То, что совиная почта кажется, отвратно работает? - Нет. То, что вы искренни. Понимаете, речь идет о серьезных вещах, и я не хочу обмануться. Я отослал вам одно письмо, но если бы вы были заинтересованы, вы бы прикинулись, что получили и другое. - Допустим. И, тем не менее, что это за наследство? Вместо ответа Шпренгер достал из внутреннего кармана пиджака сложенный вчетверо пергамент и протянул его Гарри. Тот принял его, развернул и пробежал глазами первые строки. - Я прочту его дома, - сказал он, складывая письмо вновь, - это не то место, где можно спокойно читать подобные письма. - Нет, это как раз то место, мистер Поттер. А если вам темно, я принесу свечу. - Мистер Шпренгер,- с легким раздражением заметил Гарри,- это письмо мне и разрешите мне самому решать, где читать его, а где нет. Простите за грубость. - Прошу простить и меня за грубость, мистер Поттер,- строго сказал святой отец,- но либо вы его прочтете сейчас, либо вы его не прочтете. Ваше право. Решайте. - Вы отнимите его, что ли? - Не в этом дело, мистер Поттер. Вам же будет тяжелее, если не прочтете его сейчас. - Вы угрожаете мне? - Почему сразу угрожаю? Впрочем, думайте, как хотите. Гарри рассмеялся. Он ему угрожает! Священник против лучшего министерского аврора! - Мистер Поттер. Либо вы читаете письмо, либо нет. У вас появится много вопросов, ответить на которые смогу только я. Но вы сами меня не найдете. Я не живу в своем приходе. Но я знаю, где живете вы. Итак? Гарри задорно блеснул очками. Да бог с ним, не обижать же святого отца. Да и доводы у него…Он развернул письмо. «Мистер Гарри Джеймс Поттер! Прошу Вас, прибудьте в нотариальную контору для ознакомления с условиями завещания, оставленным Северусом Снеггом по адресу:…» Далее шел адрес, в который Гарри не вчитывался. Он ошарашено поднял глаза на Шпренгера. - А что же… профессор Снегг умер? - Удивительно, что вы этого не знали, мистер Поттер. - А зачем я там? - Не знаю,- загадочно сверкнул глазами Шпренгер. - Но согласитесь, что будет невежливо и недостойно не придти. Гарри еще раз перечел письмо. - А где находится эта контора? - Я тоже должен там быть. Мы можем встретиться и поехать вместе. - А какое вы имеете отношение к профессору? - Скажем так: я его друг. Гарри хмыкнул. У Снегга были друзья! Но причем тут он? - Вижу, вам сейчас не до вопросов, не правда ли? Вам надо хорошенько подумать, мистер Поттер? В таком случае предлагаю встретиться здесь же, за несколько часов до оглашения завещания. Скажем, в 10. 00. Вы зададите мне вопросы, я отвечу, на какие смогу. Хорошо? - Да, очень любезно с вашей стороны, мистер Шпренгер, - кивнул Гарри, в голове была каша. Он встал, - всего вам доброго, мистер Шпренгер. - Да хранит вас Господь, мистер Поттер. Гарри быстро прошел к себе, чтобы жена не увидела его лица. Он так и не смог научиться скрывать свои эмоции и боялся, что Люси поймет, что есть проблема. Не делиться он не смог бы, а делиться этой проблемой не хотел. По крайней мере, пока. Он сел за стол, кликнул эльфа, чтоб принес ему кофе, и стал думать. Пока он дошел до дома, у него из всей каши сформировалось несколько вопросов. Во-первых, почему хоть что-то из имущества его бывшего профессора, пусть даже яд лично для него, Гарри, перешло к нему? Они не были в таких уж хороших отношениях, чтобы тот мог захотеть хоть что-то ему оставить. Во-вторых, почему это письмо с приглашением не пришло к нему лично, а было передано каким-то батюшкой? Откуда этот батюшка знает его адрес? В-третьих, причем тут батюшка? Впрочем, это уже мелочи… Итак, профессор Снегг….
VodaVozduh: Глава вторая «Завещание отца» - Знаете, я все эти дни, когда позволяло время, думал, но не понимаю, почему я? Мы с покойным профессором были не в лучших отношениях, он бы мне пылинки не оставил в наследство. А тут видимо речь идет не о пыли на полках. - Верно, мистер Поттер, не о пылинках речь. Но я вам еще тогда сказал, что я не знаю. - А почему это письмо пришло ко мне не по почте, а через вас? - Мистер Поттер, почта ненадежна. - А вы надежней? Простите, - Гарри понял, что сказал не так. - Ничего,- Шпренгер отпил вина из бокала. Сегодня он ждал Гарри за столиком один,- но со мной действительно надежнее. - А откуда вы узнали мой адрес, мистер Шпренгер? - Беспокоитесь о безопасности? Логично. Но не волнуйтесь. Мне сказали со всеми предосторожностями. Никто ничего лишнего не слышал. - Нет, мне интересно, кто именно вам сказал, простите за настойчивость. - Давайте без имен, мистер Поттер. - И все же? Шпренгер вздохнул. - Что изменится в лучшую сторону от того, что я скажу? Ничего. Вы будете настороженно относиться к этому человеку, а зря. Он один из лучших ваших друзей, а адрес мне сообщил только потому, что он знает меня и доверяет мне. Зачем портить отношения? Гарри мысленно махнул рукой. Ладно, бог с ними со всеми… - Это все вопросы, мистер Поттер? - Да… Шпренгер пожал плечами. - Хорошо. У меня к вам будет просьба, мистер Поттер. - Какого рода? – несколько настороженно уточнил Гарри. - Незначительная, уверяю вас. Что бы вы сегодня не услышали, не выдавайте своего удивления. - Не могу ручаться за это, простите,- Гарри смущенно улыбнулся,- никогда не получалось скрывать свои эмоции. - Да… - протянул Шпренгер, - тогда придется передать вам это сейчас, чтобы вы уже пришли таким… - Что передать? Очередное письмо? Шпренгер кивнул и достал из складок мантии, в которую он был сегодня облачен (впрочем, и крест был на нем, сверкая на тонкой цепочке) письмо. В отличие от предыдущего, врученного схожим образом, это было запечатано в конверте. В красноватом сургуче застыл вензель «С.С.». «Снегга, наверно», - подумал Гарри. Он принял конверт и вскрыл его. Руки отчего-то слегка задрожали. «Поттер! Очень надеюсь, что это письмо передал тебе Балиан Шпренгер, если нет, то разузнай, что случилось с этим человеком. Поверь мне, он стоит этого, если не большего. Не буду писать о том, как я прожил эту жизнь, что понял, а что нет. Тебе это неинтересно будет читать. Да и смысла в этом нет. Ты должен уже знать, что я оставил тебе в наследство замок и достаточную сумму в банке. Если нет, если Балиан счел приемлемым отдать это письмо до оглашения завещания, то скоро узнаешь. Тебе, вероятно, интересно, почему я сделал тебя своим наследником. Все очень просто, Поттер. Как ты знаешь, обычно наследство оставляют родственникам, чаще всего – сыновьям или дочерям, как в данном случае….» Гарри перечел фразу. То есть он, Гарри Джеймс Поттер приходится сыном покойному профессору Снеггу?! Чушь! Вовремя же Снегг открыл тайну! Как нельзя более вовремя! «На твоем месте я, скорее всего, тоже бы возмутился. Но, поверь, у меня были очень весомые причины не открывать тебе наше родство и вызывать у тебя ко мне чувства далекие от сыновней любви. Причины, естественно, внешнего характера. Это не последнее мое письмо. Это же я заканчиваю: ты ошеломлен и, наверно, зол. Если у тебя возникнут вопросы – любые! – обращайся к Балиану, я ему доверял все, что доверял себе. К тому же он достаточно подкован в отношении законности тех или иных действий, так что можешь консультироваться и по этим вопросам у него. Все мои письма также находятся с ним. Как только сочтешь себя готовым и далее узнавать шокирующие новости своей биографии, попроси у него следующее. Естественно, можешь что-то у него уточнить. Всего доброго, Гарри».
VodaVozduh: Ниже шли подпись и дата. - М-да. – Гарри положил письмо к себе в карман, - ничего не скажешь, вовремя… - Я могу чем-то помочь, мистер Поттер? - А? – Гарри и не заметил, как высказал претензии вслух, - Да. Наверно… Мистер Шпренгер, вы давно знакомы с мистером Снеггом? Шпренгер задумался. - Вам точно? - Нет. - Очень долго. Я преподавал в школе, когда он пошел на первый курс. Тогда и познакомились. - А… да, долго. Скажите, - Гарри постарался разгладить морщины удивления и ошеломления рукой, но не смог,- вы знали, что я – его сын? Шпренгер приподнял брови. - Нет. Мои поздравления, мистер Поттер. - С чем? – горько и слегка истерично спросил Гарри.- Хорош у меня отец, да, мистер Шпренгер? Он хоть бы раньше сказал! Или не оставлял ничего. Он мне только биологически как отец, а за это платить мне же?.. Увольте! А он хорош! Опомнился! Надо же! Ну, зачем мне сейчас все это?! Где он был, когда я нуждался в отце?! Шпренгер с улыбкой выслушал его. - Успокойтесь, мистер Поттер. Я не знаю причин, которые сделали за него выбор, но уверен, что они были более чем очень вескими. - Почему? - Посудите сами. Вы скоро станете отцом, не так ли, мистер Поттер? - И что с того? Я со своим сыном так не поступлю! - У вас будет дочь… - И с ней тоже! А откуда вы знаете?! - «Заговор! Везде заговор!» - Вы позволите досказать? Успокойтесь же! – Шпренгер подозвал официанта и заказал бокал вина. Когда тот принес, святой отец добавил в него какое-то зелье и протянул Гарри. - Что это? – глухо спросил юноша. - Не яд, уверяю вас. «А хоть бы и яд!» - Гарри отпил немного. Вкусно. Дрожащие нервы успокоились. - Лучше? - Да, спасибо. - Так вот. Какими должны быть обстоятельства, чтобы вы отдали своего ребенка в семью…скажем, мистера Малфоя? - Ужасными! Я буду выбирать между смертью ребенка и его жизнью. - И выбрали бы жизнь? - Да. Конечно! - Так вот. Неужели вы считаете профессора злым и бесчеловечным, способным бросить своего ребенка просто так? - Нет,- вынужден был признать Гарри. - Значит, были обстоятельства, о которых мы с вами не знаем. Но они есть. И нечего злиться. То, что было, должно было быть. - Ага… «промысел Господень»…- буркнул Гарри. - Ну что, мистер, хорошо ли вы знаете Библию? А ведете себя хорошо? Чтите ли Закон Божий? Давайте поговорим об Иисусе Христе с вами,- улыбнулся Шпренгер. Гарри с ужасом взглянул на него. Никаких сомнений! Это тот поп! Гарри почувствовал себя маленьким мальчиком и вновь испугался кары Божьей. И ему очень сильно захотелось убежать. - Теперь вы в нормальном состоянии. Время идет. И нам пора, мистер Поттер, - Шпренгер поднялся. Гарри последовал его примеру. Почему-то, несмотря на недавний страх, Гарри почувствовал, что этому человеку можно доверять.
VodaVozduh: У нотариуса собралось всего трое людей: Гарри, Шпренгер и Дамблдор. Увидев бывшего ученика, Дамблдор слегка удивился, но выражение удивления скоро сменилось радостным поблескиванием глаз и теплой улыбкой. - Гарри, очень рад тебя видеть! – голос его стал как раньше звучным и мягким, - неужели и тебе Северус оставил что-то? Как лучшему ученику, я полагаю? Гарри улыбнулся в ответ. Вот уже два года, как директор наслаждается заслуженным отдыхом, и эти два года пошли на пользу: мелкие морщинки уменьшились в количестве, голос из шелестящего на ветру вернулся в свое обычное состояние, напряженность и волнение в глазах сменились покоем. Смотря в них, Гарри тоже немного успокоился. - Видимо, да, - всё улыбаясь ответил юноша. - Балиан! - обратился Дамблдор к Шпренгеру, - доброе утро! Как дела? - Всё хорошо, Альбус. Всё так, как и должно быть, - он послал улыбку Дамблдору. Гарри стало немного странно. Умер человек, а эти двое не скорбят и даже серьезность не сохраняют! Это, по представлениям Гарри, было неправильно. - Как вижу, все собрались. Садитесь, господа, - начал нотариус,- мне поручено вскрыть в этих стенах завещание покойного ныне Мастера Зельеварения, Кавалера Ордена Мерлина I Степени Северуса Снегга. Он попросил меня соблюдать предосторожности, поскольку на его имущество могут заявить права люди, которые если и имеют с ним родственную связь, но в завещании не упомянуты, и которые могут покуситься на жизнь и имущество тех, кому мистер Снегг оставил часть своего имущества. «Ничего себе, - подумал Гарри, - нет, что есть какие-нибудь родственники это ясно, а вот то, что он им ничего не оставил… это нехорошо. Хотя, может, они не заслуживают того…» Нотариус надел на нос очки и вскрыл лежащий перед ним толстый конверт. Перед тем, как начать читать, он обратился к Дамблдору: - Мистер Дамблдор, в избежание ненужных осложнений, будьте любезны, изолируйте данное помещение от остального мира. - Конечно,- кивнул Дамблдор. Он не произнес ни одного заклинания, не прибегнул к волшебной палочке, но Гарри сразу почувствовал, что теперь эта комната отрезана от других комнат, от дома, от мира, став словно отдельным миром. - Спасибо. Итак, господа, я начинаю,- нотариус поправил очки и приступил к чтению, - «Я, нижеподписавшийся Северус Снегг, в здравом уме и твердой памяти….» Гарри слушал почти вполуха. Ситуация была настолько странной, что за прошедшие дни он так и не привык к ней. А, казалось бы, лучший аврор, должен понимать и принимать ситуацию, уметь в ней ориентироваться, так нет же! Сначала встреча со священником из далекого детства, потом новость о том, что он – сын Снегга, радость Дамблдора и Шпренгера на оглашении завещания, все это как-то выбивало его из колеи. Надо что-то с этим делать. Надо собраться, наконец! Гарри постарался сделать умное лицо и вслушался в неторопливую речь нотариуса:
VodaVozduh: - «…пятого года». Я закончил, - нотариус сложил завещание. «Вот молодец! Прослушал все завещание!» - немного зло подумал Гарри. Он почувствовал себя неловко, потому что все трое мужчин смотрели на него, явно чего-то ожидая. Но чего? Шпренгер заметил его замешательство и спросил: - Ну что, мистер Поттер, когда вы готовы поехать в замок? «Замок? А, Снегг же упоминал его.…Так, отпроситься с работы, объяснить Люси…» - Я готов буду к отъезду через дня три, - ответил Гарри. Немного подумал, - я не откажусь от компании мистера Шпренгера. Правильно. Снегг, хоть и ненавидел (или не ненавидел?) его, Гарри, но он был умным человеком, плохого он бы не посоветовал, да и самому Шпренгеру, видно же, можно доверять и спросить у него массу щекотливых вопросов, например, что же было сказано в завещании? Шпренгер слегка наклонил голову в знак согласия. - Я польщен, мистер Поттер. Только не будет ли вам сложно выехать раньше на день? - Да нет,- последний день Гарри оставлял «на всякий случай», мало ли что,- раньше, так раньше. - Вот и чудно, Гарри! – Дамблдор сиял как начищенный галлеон, - спасибо, мистер Нотар,- обратился он к нотариусу,- всего вам доброго! И вновь, без всяких взмахов палочкой, комната наполнилась звуками улицы, запахом летнего ветра. - Мистер Шпренгер,- обратился Гарри к Шпренгеру уже в знакомом и родном ему трактире, - не могли бы вы пояснить мне….- он замялся. - Что было сказано в завещании?- улыбнулся Шпренгер. - Да, - улыбнулся Гарри. - Ничего особенного. Как я понимаю, в первом письме мистер Снегг сообщил вам, что оставляет вам лично, а какова его воля касательно меня и мистера Дамблдора…. – Шпренгер многозначительно посмотрел на Гарри. - Нет, а чего-то важного, касающегося всех? Кстати, а как вы узнали, что мне написал профессор? - Если бы вам не было сказано заранее ваша часть наследства, вы бы внимательно слушали оглашение завещания. В завещании же мистер Снегг написал, что каждому из нас надо как можно скорее вступить в свои права на наследство. Ведь у него есть немало достаточно могущественных родственников, которым он не оставил ничего, но которые хотели бы что-то получить. Волшебные меры предосторожности на этот случай достаточно хороши, но не для родственников мистера Снегга. Гарри, по роду работы, знал, что это за меры предосторожности, и был очень удивлен, что его теперешние родственники (он ведь сын Снегга) столь сильны и искушены в магии. Он откашлялся. - Кстати, мистер Поттер, а почему вы захотели, чтобы я составил вам компанию? Мы ведь не так давно знакомы, - Шпренгер мягко улыбнулся. - Ну, как вам сказать…откровенно говоря, я не знаю. Ну, мистер Снегг вас рекомендовал, говорил, что вы очень достойный человек, но не это важно….Может, это потому, что я вам доверяю, а сам не знаю, что к чему? Шпренгер усмехнулся. - Да уж, мистер Поттер, ваши объяснения… - он не закончил,- хорошо. Через два дня, 17 июня, я буду ждать вас у вокзала Кинг-Кросс в 10.00. А впрочем, давайте сразу в конце платформы 9 ¾. Оттуда мы с вами выедем в направлении замка. К вам же у меня будет просьба до отъезда уладить дела в банке Гринготтс. - Мистер Шпренгер, а разве не лучше будет просто траснгрессировать туда, к замку? - Это невозможно: замок защищен анти-трансгрессионными заклятиями. Доедем до ближайшей станции, а там пройдемся. Хорошо? Вы согласны, мистер Поттер? - Да. Но… - своей просьбе Гарри удивился сам, но решил закончить,- зовите меня по имени, мистер Шпренгер. - Приступ доверия?- улыбнулся Шпренгер, - хорошо, Гарри, до встречи. Он поднялся и пошел к выходу, не оглядываясь. Странный человек, этот Шпренгер. Странный, загадочный, но почему-то Гарри был уверен, что ему можно доверять, как себе. И даже больше.
VodaVozduh: тапочки, кирпичи, цементные блоки - все принимаем и пытаемся поймать
Adona: В интересную Гарри загнали ситуцию А мистер Шпренгер случайно не окажется безвремнно почившим Северусом Снейпом (уж простите, но Снегг мне как-то не нравится)? А то ни обстоятельств смерти не преподносится, и Дамблдор больно давольный. Тапки кидать не буду, начало интересное!
Наталья Николаевна: VodaVozduh Я вас знаю, я вас видел... А все-таки "Шпренгер" - немец по происхождению? кирпичи, цементные блоки Нельзя такое говорить строителю по специальности.. я же могу и гипсоволокнистыми листами и швейлеровами плитами А фик очень хорошоий, очень-очень...
VodaVozduh: Adona Нет, это не Снейп. Спасибо за отзыв!
VodaVozduh: Наталья Николаевна М-да, немец! Это он. Спасибо за отзыв, но гипоэтими листами лучше не кидайтесь)))боюсь, этого мы уже не поймаем!
Наталья Николаевна: VodaVozduh [align:center]Учла и взяла на заметку...[/align] ТОлько знаешь на сайте есть специальные "ТЭГИ", чттобы удобней было.. Названия глав можно и пожирнее сделать... *толстенький намек...*
Raven: VodaVozduh Очень интересно. Буду ждать продолжения
VodaVozduh: Глава пятая «Разговоры в одиноком Замке» - И как мне войти? Гарри повернулся к улыбающемуся Шпренгеру и спокойному Сантори. Они стояли перед массивными дверьми в замок. На дверях не было ни ручки, ни цепи, ничего! Просто дерево. На заклинания оно не поддавалось. - Гарри, тебе нужно пройти сквозь. Если замок примет тебя, ты пройдешь, нет – так стукнешься о двери. Никакого риска, - Шпренгер трансфигурировал камень в скамеечку, и они с Сантори спокойно сели, - соберись. Все получится. И не торопись, спешка ни к чему. Пройди! Легко сказать! Гарри посмотрел на огромную дверь. Последние лучи заходящего солнца накинули на нее алый плащ, подобный тому, какой носил Сантори. Почему-то Гарри не хотелось идти внутрь. Замок вовсе не был дружелюбным или гостеприимным. Нет, наоборот, он всеми силами доказывал Гарри, что не ждал, не ждет и не будет ждать его, юного нахала, нарушающего его, замка, покой. Покой печали, замок - это чувствовалось ясно,- грустил без своего хозяина и оскорблялся присутствием кого-то там. Он стен несло холодом, шпили гордо возносились в темное небо, двери не желали открываться. «Черт! - разозлился Гарри, – я что, зря ехал? - он обернулся на сидящих магов,- но куда мы пойдем, если я не смогу зайти? Ведь Сантори в гости нас не ждет». Он вздохнул, подошел к створке и положил руку на дерево. «Здравствуй. Почему ты так зол на меня? Не я виноват в том, что твоего хозяина больше нет, а я оказался его сыном. Дай мне войти. Если я не понравлюсь тебе - ладно, истечет срок моего пребывания, и я уеду. Но эти люди, - видишь их? – замерзнут и проголодаются. Они друзья твоего хозяина, я имел…(Гарри вздохнул и решил немного угодить замку) имел наглость их пригласить. Но я не хочу тебе зла. Да, честно говоря, новость о том, что я сын Снегга меня шокировала, я лично его не любил, хотя… можно даже сказать, что уважал. Но я не сделаю тебе ничего плохого! Поверь мне! И, как знать, может, мы подружимся? А? Что скажешь?»
VodaVozduh: Замок думал. Распространяемый им холод исчез. По ощущениям он стал нейтральным. Потом он, видимо, что-то надумал и теперь ждал действий Гарри. Тот хотел обернуться, чтобы спросить у Шпренгера, что делать теперь, но не смог. Надо думать самому. Он закрыл глаза, и, все еще прижимая ладонь к дверям, стал думать о чем придется. Первая мысль была о камине, тепле, еде, потом пришла вторая о Снегге и холодных подземельях, потом третья о том, что холодает и не послать бы все к черту, после заглянули мысли о Дамблдорах, солнце, потом о Шпренгерах, а затем Гарри задремал. Мысли кружились в хороводе солнечных лучей, медленно переливались друг в друга краски охристого, коричневого, оранжевого, золотого и желтого цветов. «Глаза Шпренгера…» - пронеслась мысль. Гарри улыбнулся. Потом всё стало медленно меркнуть, наступила тьма, но она не испугала Гарри. Эта была теплая тьма. Сначала это была просто темнота, затем в ней тонкими светлыми линиями проступили очертания глаз, бег бровей, длинный и немного крючковатый нос, улыбка и складки у рта. Гарри удивился, что он спокойно отнесся к тому, что этот человек, к силуэту которого прибавились плечи, руки в теплом свитере, плащ, умеет улыбаться. Это было нормальным, хотя раньше он этого никогда в этом человеке не замечал. Стало тепло-тепло, уютно, защищено. Гарри разомлел. Его несла та же река, на берегах которой он когда-то видел Шпренгера. Теперь к Шпренгеру прибавился этот человек в черном. Его разбудило то, что рука, согретая деревом, стала погружаться в него и с той стороны двери не нащупала опоры. - Ой!- воскликнул Гарри и, так и не успев собраться, упал на каменный пол замка. - Гарри, я уж думал, что мы с Антонио поспим на скамеечке! – рассмеялся Балиан Шпренгер, помогая Гарри встать,- а ты вон как успел!
VodaVozduh: - Я.… Да, верно,- пробормотал Гарри. Он огляделся. Широкий холл, сбоку лестница наверх, высокие потолки, картины… типичный замок английского аристократа, разве что картины изображают не королев Великобритании, а известнейших деятелей магического мира. От всего исходило тепло и искренняя радость. - Ты понравился ему, - сказал Сантори вполголоса. - А он-то мне как нравится! - радостно улыбнулся Гарри. И впервые он был рад, что Снегг – его отец, впервые грустил, что его нет рядом и некому порадоваться вместе с ним. «Надо будет взять второе письмо у Шпренгера»- подумал Гарри. По комнате пробежал один из первых лучей солнца. Он отразился в зеркале, попрыгал вокруг погасшей свечки, осветил сложенный вдвое пергамент с зелеными буквами, замелькал на щеке спящего в просторном кресле юноши и удивленно заглянул в приоткрывшийся зеленый глаз. «Привет!- произнес луч,- а я тут бегаю. Время, знаешь ли. Извини, если разбудил, но мне было очень нужно пройти по тебе. Я не могу иначе». И он спрыгнул на пол, заиграв с рисунком ковра, бегая по его линиям и сворачиваясь на ворсистых кругах. Потом он вспрыгнул на подоконник и помахал рукой проснувшемуся юноше – «Пока!». - Уже утро…. Гарри встал. Как ни старался он во сне устроиться поудобнее, а шея и спина затекли все равно. Охая, он прошел в ванную. «Интересно, как Шпренгер и Сантори - встали уже или нет…». Гарри очень хотелось, чтоб они еще спали. Он предвкушал прогулку по замку с кружкой кофе в руке. Ковры, окна, витражи, все такое родное, и он! Улыбнувшись, он поскорее закончил гигиенические процедуры, взял второе письмо Снегга, которое прочел вчера и выскочил из своей комнаты на третьем этаже. Тишина. Точно спят. Гарри удовлетворенно улыбнулся и зашагал к лестнице. Перво-наперво - кофе! Как он понял вчера, замок- это что-то вроде выручай – комнаты: о чем думаешь, то и получишь за поворотом, иначе он вчера бы ни за что не нашел комнат для гостей. Поэтому он шел по коридору босиком (а как же! Ведь ковры мягче мягкого, грех по ним в обуви ступать! Да и чувствуется лучше радость встречи с родным милым замком) и представлял себе кухню, где кипятится чайник, а та столе стоит сахарница и… да, пара булочек не помешает!
VodaVozduh: Кухонька оказалась небольшой, но уютной. На стенках висели небольшие картинки с изображением мельниц, кораблей и прочей голландской чепухи. Но чепухи очень уютной. На столе действительно стоял чайник, из носика которого вырывался пар, а в запотевших боках Гарри увидел себя. Булочки лежали рядом. В шкафах и шкафчиках наследник отыскал кофе, сахар и сливки. С горячим кофе и булочками в руках он вышел из кухни и постоял в нерешительности. Куда теперь? Восход! Солнце! Лох-Несс! Балкон оказался через коридор налево. Поставив завтрак на плетеный столик, очень кстати оказавшийся там, Гарри подошел к перилам и замер в восхищении. Вверху простиралось голубое и чистое, словно вымытое, небо, лишь где-то у горизонта маячили два облачка, до которых небесная щетка не добралась или решила оставить таких малышей в покое; внизу расстилался лес, зеленея и щебеча птицами, весь словно мокрый, будто бы Гарри увидел все капли росы, скопившиеся за ночь на листиках, все это было перед Гарри внизу и вверху, давая ощущение вечности и полета. Посередине огненными шарами парили два солнца: одно в небе, распустившись огненным цветком, второе – в озере, распустив золотые лучи, как осьминог свои щупальца. Пахло свежестью, небом, полетом, радостью, утром…. - Нравится? – тихо спросил кто-то сзади. Гарри резко обернулся и замер. За ним стояло какое-то человекообразное существо, но не человек, поскольку от человека у него был только человекообразный силуэт, переливающийся всеми цветами радуги. Как-то нелепо и ненужно он смотрелся на балконе этим утром.
VodaVozduh: - Вы к-кто?- спросил Гарри настороженно, хотя где-то в глубине души чувствовал симпатию к этому Нечто. - Я? Замок. - ЧТО?! - Я дух замка. Чтобы тебе было спокойнее, я могу принять любой облик, который тебе нравится. - Да… если не затруднит. - Нисколько, - сказал Дух и стал Кондуктором. - А …. А почему именно им?- недоуменно спросил Гарри. Потому что кого-кого, но не его он хотел здесь видеть. - Ошибся?- огорченно переспросил Дух, - но это был первый, кого ты вспомнил. Хорошо… Дух пошел к нему, сбросив личину Кондуктора, и к Гарри подошел уже профессор Снегг. - А… здравствуйте,- поздоровался юноша, вовремя проглотив слово «профессор», вспомнив, что это Дух замка, а не сам Снегг. Кандидатура бывшего преподавателя и отца устраивала Гарри больше, поэтому он расслабился. К тому же Дух излучал тепло. Гарри доверился ему. - Здравствуй. Ты, верно, голову ломаешь, почему я пришел к тебе. - Да нет… если честно, я удивлен, что дух может становиться кем-то…эм… осязаемым. Снегг усмехнулся. - Ну, ты и говоришь. Ты сам-то понимаешь смысл сказанного? А ведь ты читал про таких, как я. - Да? Где? - А привидение замка Кентервиль, о котором говорил Оскар Уайльд? Впрочем, не о нем речь. Значит, ты не думаешь, зачем я пришел, да? - Да. - Мне остается это только тебе сказать прямо. Жаль… я хотел узнать твое мнение…- Снегг вздохнул, - Ладно. Как жить в моем замке ты уже понял, это радует, не придется объяснять. Кстати, Балиана и Антонио я впустил вчера, потому что знаю их, если кто-то подойдет незнакомый мне, то не я увижу его перед воротами, а ты и ты будешь решать- впускать или нет. Ежели потом тебе не захочется видеть этого человека в замке, то я узнаю это по твоим чувствам и не впущу его более. Твое дело – желать и чувствовать, мое – улавливать и исполнять то и другое. Но я не джинн. Не только я подстраиваюсь под тебя, но и ты под меня будь уж добр, подстройся. Я прошу немного: уважай меня. - И все? - И все. - Я даю вам меньше, чем вы мне. - Уважать нелегко. К тому же я не пропускаю тех, кому не хочу помогать. Твои вчерашние слова у двери… да, покорили меня… что? Гарри хихикнул. От Снегга, пусть он его и отец, услышать «покорили меня» - это сильно! - Ничего, простите… Снегг приподнял бровь. - Я всегда постараюсь тебе помочь, только не лги мне – это добавка к уважению. Будешь уважать - не будешь и лгать. Ну, а теперь я оставляю тебя наедине с этим чудесным утром! - он улыбнулся (почему-то это было теперь нормальным для Гарри), - до свиданья,- и стал таять, как Чеширский Кот, - до свиданья,- голос стал легким, как вздох ветра,- до свиданья, - усмешка,- наследничек….
VodaVozduh: - Кто?- не расслышал Гарри,- кто? - До свиданья….. - Стойте! - Да мы и так стоим, - весело пробасил Шпренгер, - стоим и ждем, когда ж это наш гостеприимный хозяин перестанет разговаривать с духами и предложит гостям завтрак! Гарри обернулся. В двери стоял Шпренгер, в глазах которого таилась улыбка. До этого момента Гарри был уверен, что Духа никто, кроме него не видит и не знает о нем, теперь эта уверенность поколебалась. И хотя Гарри полностью доверял Шпренгеру, этот факт его не слишком обрадовал. - Мистер Поттер, сегодня я оставлю вас,- произнес Сантори вечером, аккуратно ставя чашку с горячим чаем на блюдечко. Гари удивленно посмотрел на него. Да, он знал, что Сантори не хотел долго задерживаться в гостях, что он хотел показать ему подземный ход в его замок, но этот день, в течение которого он решил не обижаться на Шпренгера, ведь даже Снегг во втором письме говорил, что доверял Шпренгеру больше, чем себе, был таким долгим, как неделя, и присутствие Сантори было таким само собой разумеющемся, что ощущение, что его не будет завтра здесь, создавало ощущение нереальности. Он поставил чашку на столик и посмотрел на Шпренгера. Тот смотрел в окно, но глаза его хитро блестели, а в усах пряталась улыбка. - Но как… уже? – ошарашено спросил Гарри, - я так надеялся, что вы погостите еще… - Не могу, мистер Поттер. У меня есть дела, определенные обязательства, - говорил Сантори спокойно, взгляд темно-синих глаз был спокойным, но, как и раньше, тяжелым и теплым. - А когда? - Думаю, через час. Вы проводите меня? «Он хочет показать мне ход,- подумал Гарри, - но не говорит открыто… значит, не хочет, чтобы Шпренгер знал». - Да, конечно, - ответил Гарри, - через час я к вашим услугам, мистер Сантори. - Хорошо,- чуть кивнул Сантори, словно говоря «молодец, парень», если такой человек как Сантори мог сказать слово «парень». Оно совершенно не вязалось с речью этого старика. - Мистер Шпренгер,- Гарри повернулся к Шпренгеру. Тот в свою очередь посмотрел на него, делая вид, что не слышал ничего особо для себя интересного. «Почему ему доверял Снегг?» - подумал Гарри. Как и Дамблдора, неизвестно почему доверявшего Снеггу, Гарри теперь не понимал самого своего профессора. – Мистер Шпренгер, вас не заденет мое отсутствие?
VodaVozduh: - Нет, - улыбнулся тот, - все равно я хотел писать проповедь, ведь завтра воскресение. Так что все равно не смог бы составить тебе компанию… в коротании досуга. - А… хорошо. - Ты, кстати, придешь завтра в церковь? - Не знаю, – честно ответил Гарри, - меня там давно не было. Что, как… не знаю. А это рано? Шпренгер хмыкнул. - Не очень. Часов около восьми утра. - Я постараюсь придти, - Гарри было неловко отказывать. Да и что страшного – посидеть на лавочке, всего-то. - А ты, Антонио? Сантори неторопливо допил чай. - Вероятно, нет, Балиан. Дела. Да и идти долго. Впрочем, если б не дела, я бы дошел, ты же знаешь. Я должен, как и ты, заниматься делами наших прихожан. - Я не должен. И ты. Мы согласились на это сами, нас никто не принуждал. Сантори пожал плечами. Гарри ничего не понимал. Почему Сантори должен - или не должен, а хочет, - заниматься прихожанами? - А почему?.. - спросил он у магов. Сантори на миллиметр приподнял брови и посмотрел на Шпренгера. Тот улыбнулся Гарри. - Я не говорил тебе, Гарри, - хотел устроить сюрприз. Завтра сам увидишь, насколько необычна моя паства. Сантори тоже улыбнулся и встал. - Через час я жду вас в холле, мистер Поттер. И неторопливо вышел из комнаты. Мантия легонько шуршала. Гарри тоже вышел, мотивировав это тем, что должен написать письмо жене. Но у себя в комнате он не стал заниматься этим, а сел и задумался. Несмотря на хорошие отношения, Шпренгер и Сантори были чуточку холодны друг с другом. Сантори не говорил Шпренгеру о подземном ходе сегодня, хотя вчера об этом сказал еще в экипаже, и стопроцентно Шпренгер догадался, куда они пойдут. Не стал скрывать вчера, скрыл сегодня – почему? Да и в отношении Духа… Гарри разумом подумал, что был неправ, обижаясь на Шпренгера – может, ему сам Снегг сказал? Но обида в глубине души осталась. Это его не радовало, он считал, что это нехорошо. Ау кого уточнить? У Духа? Он прошел к столу, достал из ящика палочку (оставил ее там вчера, поскольку был уверен, что в замке с ним ничего не случится) взял ее и вернулся к креслу. Проходя мимо столика, где утром солнечный луч скользил по письму Снегга, он заметил сложенный вдвое лист бумаги, не пергамента. Развернув его, он прочел: «Не волнуйся. Ничего против тебя не замышляется. Балиан знает обо мне. Ты молодец – догадался, что Хозяин сказал ему обо мне. Он видел меня раньше. Все хорошо. Ты можешь доверять обоим». М-да, спросил у Духа. Тот и в самом деле улавливает его желания. Слегка успокоившись, Гарри принялся за письмо Люси.
VodaVozduh: - Лошадей я оставлю вам. Раз так вышло, что приехал я сюда в экипаже, а ухожу иным способом, значит, пусть остаются у вас. Ничто… - Не случайно, - улыбнулся Гарри, - я знаю. - Я рад. Они пошли вглубь холла, где за старенькой дверью оказался маленький слегка запущенный коридорчик. Ковры не чистили здесь давно, решил Гарри и чихнул. - Будьте здоровы, мистер Поттер,- улыбнулся Сантори, - как вы поняли, это место не меняется, в отличие от остального замка. Оно постоянно. Но никто не найдет его, если не знает, как оно выглядит. Я нашел, потому что знаю, а вы – потому что прошли за мной. Теперь и вы его найдете, потому что знаете, чего ждать. Они прошли до конца коридорчика, спустились по длинной узкой круговой лестничке, ступеньки которой из-за возраста осыпались и затрудняли спуск. Гарри вел руками по стенам, создавая иллюзию того, что сможет схватиться, если поскользнется. Сантори шел впереди, спокойно, уверенно, не держась ни за что. Из всех звуков было лишь потрескивание факелов, зажженных неизвестно кем и горящими неизвестно сколько, шуршание мантии Сантори и шумноватое дыхание Гарри. Через пятнадцать минут спуска, показавшихся Гарри вечностью, он выдохся, у него закружилась голова. - Скоро придем? – спросил он у Сантори. Тот промолчал. - Скоро? – спросил Гарри погромче. Сантори ускорил шаг и скрылся. - Эй! - из-за липкого необоснованного страха Гарри забыл приличия,- Эй, мистер Сантори! Вы куда? Он побежал, перескакивая через несколько ступенек сразу. - Мистер Сантори! – кричал он. Эха не было. На очередной ступеньке он споткнулся и полетел вниз. Заклинание, останавливающее падение, не сработало, и Гарри остановился только у подножия лестницы рядом с Сантори. Лицо его было сурово. - Ты думал, я могу тебя бросить? - Я думал, вы могли ответить,- прошипел Гарри, потирая особо ушибленные места. Сантори приподнял бровь. - Честен, - заметил он, помог Гарри встать и провел рукой вдоль позвоночника. Тепло объяло Гарри. Боль ушла, - я понимаю твои чувства, но я просто хотел помочь тебе спуститься быстрее. - А заодно и проверить меня? Как Кондуктор?- немного обиженно ответил Гарри, заметив, однако, что Сантори перешел на «ты», – я вам верю, а вы? Вы все меня проверяете! - Ребячество, - констатировал старик, - Гарри, обстоятельства, связанные в частности со смертью Северуса, не позволяют нам рисковать. Доверяй, но проверяй. Я хотел знать, что ты будешь думать обо мне в таких условиях, чтобы знать, на что рассчитывать в более экстремальной ситуации. Ты тоже это понял и проверял нас с Балианом, заметив холодность в нашем общении. Скажу, чтоб успокоить, что это… - Проверка? - Не совсем. Мы просто хотели узнать, слышишь ли ты интонации, чувствуешь ли ситуацию. Нам нужны такие люди. - Кому «нам»? - В свое время узнаешь. К тому же это поможет тебе общаться с твоими родственниками. Ты обижен? - Я?- Гарри прислушался к себе, - нет, - немного удивленно ответил он,- странно… ведь был. - Значит, ты взрослее, чем притворялся минуту назад,- улыбнулся Сантори. Они уже прошли половину коридора, чьи стены уходили в темноту. - Мистер Сантори, а кто зажег факелы? И почему не сработало мое заклинание? - Это вечные факелы, Гарри. Я не помню, кто зажег их. А насчет заклинания ты и сам догадался. - Барьер? - Да,- Сантори улыбался теперь и глазами, - я рад, что не ошибся в тебе, Гарри, - он положил Гарри руку на плечо. Гарри тепло улыбнулся в ответ. - Я рад, что я… - ему было неловко,- рад, что знаком с вами, мистер Сантори. Через несколько минут, что прошли в молчании, они достигли подножия лестницы похожей на ту, с какой скатился Гарри. - С моей стороны все то же самое, что и с твоей, - проговорил Сантори.- Так что ты найдешь путь. Думаю, лишний раз тебе пока не стоит подниматься. Верно? - Да,- с чувством ответил Гарри. - И вот что - у Северуса был еще один достойный друг, мой ученик. Роберт Беллармин. Если он придет, а никого рядом не будет – ни меня, ни Балиана,- чтобы подтвердить, что это именно он, спроси у Духа. Его никто не может обмануть. - И вы о нем знаете? – спросил Гарри. Ему больше не было обидно. - Конечно,- улыбнулся Сантори, - а Беллармина жди. Он придет. Обязательно. Они постояли. - Ну что ж. Удачи тебе, Гарри,- и Сантори стал подниматься. Идя по коридору, Гарри думал, что быть сыном Снегга пусть и хлопотно, но приятно! Столько людей хороших! Значит, и он был неплохим…
VodaVozduh: Глава шестая «Проповедь и незваные гости» В церкви было много народу. Заняты почти все лавки, народ, смутно знакомый, толпился в проходах. Чем была вызвано это ощущение знакомства, Гарри не знал, но на всякий случай собрался. Он пробрался на третью лавку и сел у стены. Утро было свежим, даже очень, а в церкви было тепло хот я бы потому, что тут не дул сильный ветер. Прихожане проходили на свои места с улыбкой, словно им очень важно воскресенье, словно здесь они были дома, в безопасности. Они здоровались друг с другом, кивали и улыбались. Рядом с Гарри сел немолодой человек, он улыбнулся Гарри и протянул руку за Псалтырем. - Доброе утро,- улыбнулся он, - вы давно у нас в деревне? - Нет, - улыбнулся в ответ Гарри, беря и себе пухленькую книжечку, - со вчерашнего дня. Я – мистер Поттер. - Мистер Поттер,- повторил мужчина, оглядывая Гарри глазами ясно говорившими, что он ничего не слышал о Гарри Поттере, что его интересует его дом, семья, хозяйство, соседи и церковь. Он был рад, что к этому кругу присоединился какой-то мистер Поттер. «Типичный селянин», - подумал Гарри. Мужчина протянул руку,- рад знакомству, мистер Поттер, я Фил МакДак. Да, - рассмеялся он,- как ту утку! Гарри с небольшим усилием вспомнил, с какой уткой сравнивает себя мистер МакДак. - Вы знакомы с нашим пастором?- спросил МакДак, листая Псалтырь и останавливаясь на псалме 145. - Да, - Гарри заметил страничку и пролистал свой,- собственно он меня и пригласил сюда. - О, и вас? – МакДак пробежал строчки Псалтыря и отвлекся, кивнув старушке, проходящей вперед. - В смысле - и меня? - А вы не знаете? Он многих сюда привез. Вот проходит, например, на соседний ряд мистер Малфой. - Кто?! – Гарри был в полной боевой готовности. - Мистер Драко Малфой. Ваш ровесник, кажется. Не так ли? А что, вы знакомы? - Да.…Как сказать… когда-то виделись, - выдавил Гарри, пристально смотря на спокойного и безмятежного Малфоя. Тот совсем не был похож на себя. С какой-то леди. Примерный семьянин, спокойный и довольный. Надо же. Но что он тут делает? Ведь он должен быть в Азкабане! - А что это за леди с ним? МакДак обернулся. - А, жена. Тсс,- зашипел он Гарри,- мистер Шпренгер. Гарри обернулся. На кафедру взошел Шпренгер, в рясе. Он простер руки и зычно, радостно поздоровался: - Доброго утра вам, миряне! Рад я безмерно, что вижу вас сегодня здесь, в нашей церкви… Он еще что-то говорил, но Гарри не слушал. Да уж, прав был Шпренгер, говоря, что он сам увидит, насколько необычна его паства. Драко Малфой…. Сколько тут еще бывших Пожирателей? И сколько таких Пожирателей, которые хотят его, Гарри Поттера, скорейшей смерти? Гарри оглянулся. Если и есть кто-то, то постарше, чем Малфой, и он их не узнает. - Что? – он посмотрел на МакДака, который легонько его тряс за плечо. Тот указал на Псалтырь. Гарри открыл псалом 145 и присоединился к общему хору:
VodaVozduh: 1 Хвали, душа моя, Господа. 2 Буду восхвалять Господа, пока жив; буду петь Богу моему, пока существую. 3 Не надейтесь на князей, на сына человеческого, в котором нет спасения. 4 Выходит дух его, и он возвращается в землю свою: в тот день исчезают все помышления его. 5 Блажен, кому помощник Бог Иаковлев, у кого надежда на Господа Бога его, 6 сотворившего небо и землю, море и все, что в них, вечно хранящего верность, 7 творящего суд обиженным, дающего хлеб голодным. Господь разрешает узников, 8 Господь открывает глаза слепым, Господь восставляет согбенных, Господь любит праведных. 9 Господь хранит пришельцев, поддерживает сироту и вдову, а путь нечестивых извращает. 10 Господь будет царствовать во веки, Бог твой, Сион, в род и род. - Аллилуйя,- закончил Гарри и вместе со всеми закрыл Псалтырь. - Что у вас делает Драко Малфой? Скольких еще, определенных в Азкабан, Пожирателей смерти вы держите здесь? И сколько из них?.. - Могут навредить тебе? Ни один,- Шпренгер шел тяжело по чуть мокрой траве, - Гарри, я должен тебе кое-что сказать. Только, пожалуйста, будь спокоен. Для начала - ты что-то почувствовал во время проповеди? - Ничего определенного. Точнее, ничего знакомого,- они поднимались на холм к замку, солнце светило, прогоняя утроений холод, - словно от вас шли волны тепла, радости оттого, что эти люди пришли к вам, что они есть в этом мире… - Да. Мечта почти каждого проповедника. Дарить людям ощущение, что они нужны, при этом, конечно, призывая их ко многим нужным вещам…. Знаешь, есть два воздействия на людей – ужасом, болью, то есть тюрьмой Азкабан и радостью, прощением. Многие не могут адекватно воспринять добро, многих во имя добра нельзя выпускать из ловушки боли, куда они сами загнали себя. Те остаются там, куда их определило Министерство. Но есть иной путь, когда мы разбираемся, почему эти люди решили встать на путь зла. И даем им то, чего им не хватало. Некоторым мы изменяем память и они получают новое имя, некоторые, как мистер Малфой, рады сознательно и им теперь странно, что могла быть иная жизнь. - И Министерство это разрешает? - О, не так часто, как хотелось бы. Каких юнцов они гноят в Азкабане! – на лице Шпренгера отразилась глубокая печаль,- они могли начать новую жизнь, но им не дают….А насчет твоих ощущений - хорошо быть магом, правда?- он хитро посмотрел на Гарри, - к словам прибавляется магия и эффект превосходит все ожидания! Но ты не волнуйся, палочек ни у кого нет. Они живут как маглы. Уф… я уж и не думал, что доберусь… - они добрались до входной двери замка, Шпренгер шумно дышал, - сколько раз говорил Северусу, что надо что-то делать с подъемом, если он хочет, чтобы я гостил у него… У дверей, удобно устроившись на скамье, сидел мужчина средних лет. У ног стоял небольшой чемоданчик. Увидев Гарри и Шпренгера, он поднялся. - Мистер Шпренгер, здравствуйте,- произнес он низким чуть хрипловатым голосом, и перевел взгляд на Гарри. Темные глаза слегка навыкате смотрели хмуро и устало, небольшая окладистая борода не была тронута сединой. «А ему не жарко в этом черном плаще? – спросил себя Гарри,- интересно, кто это? Свой или нет?». Он ждал реакции Шпренгера, чтобы понять, насколько этот человек дружелюбен. Сам Гарри думал, что этот человек не зря чем-то похож на Сантори и, скорее всего, он и есть этот… его ученик … как его… Гарри сморщил лоб, вспоминая. - Мистер Поттер? Я – Роберт Беллармин. -Я рад, что вы приехали так скоро, мистер Беллармин! – ответил Гарри и протянул руку. Он не ошибся. Это было приятно. На работе часто говорили, что Гарри либо доверяет всем, либо не доверяет никому и часто ошибается в людях. С начала всей этой суматохи с наследством он боялся, что наступил период вседоверия, но теперь это не так. Теперь он угадал. Нет, он знал! Значит, он начал хоть как-то понимать людей! Беллармин пожал руку.
VodaVozduh: - Откуда ты знаешь, что это действительно Роберт Беллармин? – спросил Шпренгер, в голосе которого не слышалось ни намека на гостеприимство и дружелюбие. Гарри так и замер с рукой Беллармина в своей. Ошибся. Опять?! Черт! Он захотел выдернуть свою ладонь, но остановил себя, не додумав эту мысль. В душе он не чувствовал ошибки. Сейчас для него утверждение, что гость не Беллармин было равносильно тому, что Шпренгер не Шпренгер. На доли секунды Гарри действительно засомневался, Шпренгер ли это. Потом он вежливо улыбнулся обоим, закончил рукопожатие и сказал Шпренгеру. - Я не знаю, мистер Шпренгер, но почему-то мне кажется, что это он. Шпренгер нахмурился. Гарри в душе отчаянно струсил, но не показал вида. Все зависело от Шпренгера. Тот молчал и хмурился. - Вы всегда говорите о тех, кто присутствует, употребляя местоимения третьего лица? – недружелюбно спросил Беллармин. - Эм… я… простите, мистер Беллармин, если …. - Если я и есть мистер Беллармин, не так ли? – все так же хмуро и недружелюбно договорил гость. - Нет. Если я допустил бестактность. Уверяю вас, я не хотел вас задеть. Гость поднял брови. Взор его был уже не столь мрачным, как в начале разговора. - Ничего, Гарри, - улыбнулся Шпренгер,- Роберт простит, я уверен. Так мы идем? - Значит, я прав? – спросил Гарри. - Ну, если б ты был неправ, боюсь, тебя бы тут уже не стояло, - Шпренгер усмехнулся, - видишь ли, Гарри, те, кто хотел бы причинить бы тебе вред, за то время, что ты стоял,- а особенно при физическом контакте, - успел бы свести тебя в могилу, а ты бы ничего не успел сделать. Я рад, что ты сразу узнал Роберта. Извини,- обратился он к хмурящемуся Беллармину, - у нас такая ситуация сейчас… - Мне рассказывал профессор Сантори,- кивнул Беллармин и усмехнулся, - приятно, что в подобной ситуации узнают сразу. Однако я вас долго ждал, господа. Месса кончилась около сорока минут назад. Где вы были? - Мы поднимались,- притворно задыхаясь и хмурясь, просипел Шпренгер,- холм велик. Ты ведь помнишь, что КрайстЧерч находится в долине, а замок - на холме? - Помню. И помню, что вам это никогда не нравилось. Кстати, мистер Поттер, я нашел это в двери - словно кто-то прибил гвоздем. Пришлось вспомнить магию, чтобы открепить его. Возможно, ваш замок отдал бы вам это без проблем, но я подумал о возможном проклятии, помещенном в конверте, и принял меры. Беллармин протянул Гарри желтый конверт. Гарри немного расстроился - проклятием и не пахло, значит, Беллармин не такой уж и хороший маг, раз не почувствовал. Можно предположить, что отправитель был столь могущественным, что замаскировал его, но.… На всякий случай Гарри внимательно прислушался к ощущением в подушечках пальцев, где обычно слегка покалывало, если на предмете было проклятие. Чем сильнее проклятие, тем сильнее покалывает. Ничего. Он подошел к двери и сощурился. Да. Вот он, след. Вот тут кто-то постарался так постарался! Слепой не заметил бы силы заклятия! У Гарри заболела голова. Он приложил руку к двери. С дверью и замком вроде все хорошо, но ему, конечно, не нравится, что кто-то воздействовал на него силой. Он отошел к Шпренгеру. Да, видя такой след можно предположить, что в письме спрятано такое проклятие, какое снесет все строения в округе, но замаскировано так, что просто не чувствуется. Но «оторвать» от такого следа письмо не тому, кому оно адресовано, очень сложно. - Дай-ка,- попросил Шпренгер. Гарри передал конверт ему. Шпренгер повертел его в руках и вернул со словами: - Там ничего нет. Они надеялись, что мы перестрахуемся и наложим страхующие заклятие огромной силы. Пугают. Гарри открыл письмо, все же чуточку волнуясь. Ничего. Он выдохнул и спокойно развернул письмо. «Мистер Поттер! Надеемся, что родные вам люди всегда найдут приют и понимание в перешедшем вам по наследству родовом замке Снеггов. С уважением, Дядя Старкер Штюрм, двоюродный брат Бёзер Снегг, тетя Фаталь Снегг, двоюродный дед Штренгер Фатербрюдер, двоюродный дед Штрюдель Снегг». Гарри, волнуясь, передал письмо Шпренгеру. Тот прочел его, нахмурился, и как-то сразу перестал походить на добродушного пастора. - Гарри, Беллармин, пойдемте в замок, - скомандовал он. - Зашевелились,- он потянул письмо Беллармину, чтоб тот прочел, пока пьет чай,- они тут были скорее всего до нашего приезда, а мы их не заметили! Черт! Прости меня, Господи, грешного… Гарри впервые видел Шпренгера в раздражении, и а посему старался не вставать с кресла. Шпренгер ходил по комнате, как лев в клетке. - Гарри, они указали свои настоящие имена, и хотя мы можем тебе рассказать о них много всего, все же наведи у мистера Уизли справки о них. И сходи за Сантори, что ты сидишь! Прости.… Так, Роберт, с тобой…. Гарри? Ты еще тут? - Нет, я уже ушел! Гарри вышел из комнаты. - Не злись на Балиана, Гарри, - произнес кто-то рядом. Гарри обернулся. Рядом шел Снегг. - Нет, я понимаю, что сложилась неприятная ситуация, но зачем же орать? И если им нужно посекретничать… - Нет, им не нужно,- они уже были около двери в подземный ход,- просто это действительно срочно. А Балиан кричал не из-за ситуации, - они добежали до лестницы, - он очень зол на себя, Гарри. Ведь ты мог пострадать. - Я не маленький! - О,- брови Снегга поднялись,- Твоя реакция говорит об обратном… - он улыбнулся, - ты не можешь различить недоброжелательного родственника и доброжелательного, который у тебя только один. Это пока делает Балиан. А он расслабился. И теперь клянет себя за ошибку. А теперь,- он прислушался,- и за то, что сорвался.
Naisica: Опа, на мой вызов фик пишут... а я и не знала...
Adona: VodaVozduh Интересно =) Все вспоминала, где же читала про эту ситуацию, а тут вот на Сказках нашла изначальный вызов Ну и не удержалась, прочла все 10 глав, что там выложены Я так поняла, что этот фик как-то перекликается с другим (или это продолжение). К сожалению "Записки..." я еще пока не читала, наверное с ними понятнее будет
VodaVozduh: Adona Это продолжение "Записок". Точнее, это время спустя N-ое количество лет после пребывания Гарри в Средневековье. Пока сейчас об этом напоминает несколько имен и воспоминания Гарри, но мы стараемся сделать сслыки в местах, где перекликается по-крупному, как с пещерой. Но предупреждаем: "Записки" сложнее читать. Хотя ой как было б приятно, если б вы прочли!
VodaVozduh: Глава седьмая «Приглашение на ужин» - И что мне теперь делать? – спросил Гарри. Сантори он встретил на середине винтовой лестницы, лицо его было мрачно, но он в его глазах промелькнула улыбка, когда он увидел юношу, поднимался он споро, и сейчас они сидели в той же комнате, где Гарри оставил Шпренгера и Беллармина, с видом на озеро. В иное время Гарри бы смотрел неотрывно, ожидая Несси, но теперь эта мысль и не пришла ему в голову. Ну, озеро и озеро. Окажись Несси прямо перед ним, он отмахнулся бы – пусть не мешает, и так проблем хватает. Когда Сантори зашел в комнату, Беллармин поднялся и слегка поклонился своему Учителю. Сантори в свою очередь кивнул ему. Беллармин вернулся к недопитому чаю, Сантори взял свою чашечку и поискал молочник. Найдя его и устроившись поудобнее, он присоединился к неторопливой беседе. Гарри вслушивался, стараясь понять, о чем речь, Теперь Гарри просто не понимал, что требуется от него, от наследника. Сантори повернулся к нему и пожал плечами: - Ничего. Ты ничего не сможешь им сделать. Просто побеседуй с ними, но не верь ни единому их слову. Они умеют убеждать, поэтому постарайся. Помни: их слова - сладкий мед, а смысл – горький яд. Они скоро придут, но я бы на твоем месте их сам пригласил. - Пригласить их?! - Да, - приподнял брови Беллармин,- а вы как думали? Вы ясно покажете им, что они здесь по вашей воле, вы… - Поставлю себя в выгодное положение, так? - Да,- Беллармин нахмурился. Кажется, он не любил, когда его прерывали. - И да, и нет,- заметил Сантори, - После этого они будут относиться к тебе как к полноценному противнику, так что будь осторожен. Но это лучше, чем дать им преимущество… - Увы, оно и так у них есть… - вздохнул Беллармин. - Я мог бы…- начал Гарри, подавшись вперед. - Что?- насмешливо спросил Беллармин,- проклясть их? Вступить в бой? - Да… а разве? - Я бы не советовал. Впрочем,- он задумчиво смотрел на Гарри, - если не будет другого выхода… - Мы не будем тебе мешать, Гарри, - поставив чашку на стол и опершись на подлокотники кресла, поднялся Сантори, - ты многое узнал, и это многое не способствует улучшению настроения. Нам же, не стану скрывать, есть что делать и что еще обсудить. Не забудьте про письмо мистеру Уизли. Пишите его открыто – если они перехватят сову, то разгадают любой шифр. Он пошел к двери, шурша алой мантией, повернул резную ручку и скрылся в сумраке коридора. Допив чай, за ним вышел Беллармин. Гарри отметил, совершенно случайно, что черная мантия Беллармина шуршит совсем не так, а гораздо мрачнее и тише. Шпренгер сидел у окна, перебирая четки. Он не говорил ни слова с тех пор, как вошел Гарри. Гарри показалось, что он расстроен. Злость его улетучилась, ему захотелось сказать Шпренгеру, что тот ни в чем не виноват, что все будет хорошо. Он сел в кресле напротив.
VodaVozduh: - Мистер Шпренгер?..- и не знал, как продолжить. Пастор повернулся к нему. Гарри замялся. Его взгляд упал на чашки. - Чаю? Несколько секунд Шпренгер смотрел на Гарри, потом хмыкнул, спрятал улыбку в усы и протянул руку к чашке, в которую Гарри налил заварки и горячей воды. - Вам сколько сахару? - Я без сахара,- чуть улыбнулся Шпренгер,- Спасибо. - Вы не торопитесь? Спрашивая, Гарри надеялся, что тот ответит, что не торопится. Действительно, все это было как-то необычно, резко, сразу…. На работе все иначе – иногда сбор информации, чаще вызов и атака, рейды, спасение… всеми этими «умными» делами заведовало начальство. И Гарри был нужен кто-то, связывающий его с привычным миром, спокойный, уверенный, близкий…Шпренгер и был таким. Вот он сидит у окна, пьет чай, в рясе… легко можно представить такого в магловской деревне около Оук-Хилла. Хотелось как-то… настроение ему поднять, что ли? А то он сам не может…он сильный… - Все хорошо, мистер Шпренгер. Ой!- вырвалось таки! Шпренгер улыбнулся. - Какой ты еще ребенок, Гарри… - Это как это? Нет, - улыбнулся, хоть и немножко обиженно, Гарри,- мне скоро двадцать два года, какой я ребенок? Я видел смерть. - О, - улыбнулся Шпренгер и поднял брови,- Хо-хо-хо. – произнес он на манер Санта-Клауса,- а внутри этого взрослого человека живет ребенок, который все еще говорит, что думает и тут же стесняется этого. А? не так? Я не прав? И этот ребенок все время сомневается в себе, и хочет всем помочь.… Не обижайся, Гарри, это не плохо. И куда мне торопиться, по-твоему? В могилу? Хочешь и мое наследство получить, а? – Шпренгер погрозил пальцем. - Нет, спасибо, мне и своего хватает. Еще и с вашими родственниками разбираться…- Гарри замахал руками, потом сделал серьезный вид и важно произнес, - благодарю покорно. - Нет, Гарри, ты…- смех уже не помещался в усы, а посему был слышен. - Но мистер Сантори и мистер Беллармин, - указал Гарри на дверь,- они… - Они и сами справятся. Укрепляют защиту замка, чтобы здесь твои дяди, тети и прочие не могли тебе серьезно навредить. - А несерьезно? - Несерьезно могут. Так самую малость - ну, заболеешь смертельно… нет, ничего особо страшного!- Шпренгеру удалось уместить полуулыбку в усы. «Интересно, сколько улыбок, усмешек и полуулыбок они вмещают?» - вдруг подумалось Гарри. - А замок не защитит меня? - Если бы я захотел повредить тебе, то мог бы. А если захочет мистер Сантори, то не смог. Почему? - Потому что он мне родственник? - Да. Замок-то родовой. Максимум, что он может, это остаться нейтральным и не навредить тебе. Хороший чай. Они помолчали. - Как мне говорить с ними? - Как говоришь с начальством, с Темным Лордом… как с Кондуктором говорил. Думаешь, зря мы ехали в поезде? - Ничто не случайно… - Точно. Он подготовил тебя к встрече, считай так. Вечером пришел ответ от Рона: Гарри передал письмо не с совой, опасаясь за друга, а через камин, с помощью порошка очень похожего на летучий порох, но который позволял передавать предметы. С письмом Рону он передал письмо Люси, где очень мягко обрисовал ситуацию. Да, она привыкла к его работе, и все же он старался не пугать ее. «Да и нечем»- подумал он, раскрывая письмо. Не успел он его прочесть, как резко заболела голова. Шпренгер сидел рядом и встал. - Ну что, Гарри, твои приглашения на ужин дошли, - он поддержал Гарри, и, проведя рукой по его лбу, уменьшил боль,- вот и гости…
VodaVozduh: Глава восьмая «Дядя Старкер Штюрм» В гостиной у Гарри в красном кожаном кресле удобно разместился мужчина лет сорока. Карие глаза смотрели чуть насмешливо, коротко стриженные черные волосы были чуть растрепанными, подбородок покрывала небольшая борода, где начала пробиваться седина, сам подбородок был каким-то… тяжелым, квадратным. Вообще весь вид говорил о том, что когда-то дядя Старкер Штюрм занимался спортом, да и сейчас не оставил своего увлечения. Одет был аккуратно, но просто: черная водолазка и джинсы. Он сразу представился, и Гарри предложил ему сесть. - Чаю? – спросил он второй раз за день, но куда более официальным тоном, чем обращался к Шпренгеру. - Да, - ответил гость. Согласные он произносил куда тверже и отрывистее, чем англичане, и Гарри подумал, что он долго жил в Германии или где там еще… Гарри обслужил гостя, сел и спросил: - Я думал, вы все придете. - Ну, я тоже думал, что вы угостите меня ужином. Гарри не мог позволить себе «проговаривать» все мысли, мало ли, может, этот Штюрм их читать умеет, поэтому он, сохраняя дежурную улыбку, ответил: - Безусловно, герр Штюрм, но у нас принято все дела обсудить за чашечкой чая, а потом, с чистым сердцем перейти к ужину. - Вот как?- приподнял брови Штюрм,- видимо, меня давно не было в Англии, отвык.… А мистер Шпренгер где? - Он готовится к завтрашней мессе. - А. «Неужели он так и не перейдет к делу?- подумал Гарри, забыв о предосторожностях, Штюрм же пил чай, расхваливал кабинет и ни слова о наследстве не сказал,- а есть ли оно, это дело? С другой стороны я бы тоже на их месте возмутился: кому-то там досталось все, а мне нет! Надо будет попробовать уладить все полюбовно». Внезапно он поморщился от сильной головной боли. Кто-то закричал у него в голове: «Это не твои мысли, Гарри!». Гарри помассировал пальцами виски. - Голова болит?- спросил Штюрм. - Да, немного… Кто кричал? Почему это не его мысли? - Мистер Поттер, вы, как я знаю, находитесь здесь с мистером Шпренгером, Сантори и Беллармином? - Да,- Гарри собрался и говорил чуть прохладно,- но я не понимаю, какое это имеет отношение к нашему разговору. - О, никакого! Или почти никакого. Вы напряжены, мистер Поттер, неужели вы поверили, что мы приехали ради наследства? - А разве нет?- не подумав, спросил Гарри. - Нет! – чуть ли не обиженно сказал Штюрм,- в конце концов, не вы виноваты в том, что мой брат ничего нам не оставил. - Но ради чего… - А приехали мы ради того, чтобы свести знакомство с нашим новым родственником,- Штюрм развел руками в стороны, будто показывая, что никаких иных идей у них не было, кроме самых возвышенных и благородных, - ну, разве еще что посоветовать вам… - он замялся,- не все люди хорошие, правда, мистер Поттер? Иногда бывают такие, которые относятся к человеку хорошо, советуют ему хорошие вещи, знают о нем все, а сами? Что они сами говорят о себе? Ничего, кроме двух-трех общеизвестных фактов. Они не открывают, кто они, откуда, не открывают и того, что этот человек им нужен, но как марионетка…
VodaVozduh: Головная боль достигла апогея. - И что же вы мне советуете? - Спросите ваших якобы друзей, мистер Поттер, почему они настраивают вас против вашей родни и почему они не говорят о том, что у них притон совершенно свободных Пожирателей… Стоп! Штюрм настраивает его против Шпренгера и Сантори? Будто они ему ничего не говорят? Но о Пожирателях Шпренгер сказал ему! И они очень хорошо к нему относятся! «Помни: их слова - сладкий мед, а смысл – горький яд»- вспомнил он Сантори. Все это ложь! Все, что говорил Штюрм - ложь! И мысли были от него! И он, Гарри, еще и поддакивал! Он поверил?! - Мистер Штюрм,- голос был прохладным настолько, чтобы заморозить, - я уж как-нибудь сам разберусь с тем, как и с кем мне общаться. Я вас не знаю, и после этого разговора не уверен, хочу ли знать. И я был бы очень признателен вам, если бы вы покинули сие помещение. - Хорошо,- Штюрм спокойно встал, насмешка во взгляде не уменьшилась,- примите только,- он протянул Гарри книгу в кожаном переплете,- вам понравится. И ушел. Гарри упал в кресло, обессиленный, с болящей головой. Как ему было противно! Он чуть не предал и Шпренгера и Сантори! Как он мог поверить? Как он теперь посмотрит в глаза им? Ну, даже если они ему не говорят чего-то, пусть! Значит, не дорос, потом скажут! Шпренгеру доверял Снегг! - О, черт… Вошел Шпренгер. Лицо его было взволнованным. - Простите меня…- прошептал Гарри,- я вас… я вас… пред.. - Тихо, - сказал Шпренгер. Он подошел к креслу Гарри и посмотрел в его глаза. Гарри в свою очередь смотрел на него. В лице было столько тепла и мягкости! В глазах защипало. Гарри стало жарко - не хватало еще расплакаться! Ему, взрослому мужчине!!! Чушь! Он взял себя в руки. И только прерывисто вздохнул. - Гарри, - мягко сказал Шпренгер,- если хочешь, я выйду. Но чувства и желания в себе не зажимай. Они должны выйти. А то потом могут перерасти в такие проблемы, которые нам не нужны. Мне уйти? - Нет! – крикнул Гарри и шепотом спросил, - здесь никого нет? - Никого,- улыбнулся Шпренгер. - А вы никому не расскажете? - Нет. И Гарри просто обнял его. В глазах от слез перестало двоиться, плакать он не хотел. Сам факт того, что Шпренгер здесь, и вроде даже не обиделся, что он его обнимает и защищает от всего зла, успокоил его. - Ребенок,- хмыкнул Шпренгер. И Гарри на этот раз не обиделся. Он понял, что в глубине у него действительно есть ребенок. - Я вас предал, мистер Шпренгер. Я почти поверил ему…- «нельзя врать»- подумал Гарри и закончил,- да нет… я поверил… - Если б поверил, ушел бы с ним. Ты нашел в себе силы распознать его ложь, а то что до того ты немного…- Гарри готов был поклясться, что Шпренгер улыбается, - поддался на его уговоры… практика, Гарри, практика… главное то, что ты выставил его вон…
VodaVozduh: Глава девятая «Предательство» Гарри шел к себе. На душе у него было хорошо и спокойно. После ухода Штюрма весь замок будто ожил. Было тепло и защищено. Это невыразимо поднимало настроение. В руке у него было письмо Рона и книга, которую ему дал Штюрм. Письмо читать он пока не хотел, книгу тем более. Его клонило в сон. -Гарри,- вкрадчиво говорит чей-то голос, - Гарри, несчастный мальчик… так рано умереть… в семнадцать неполных лет… «Почему в семнадцать?- думает Гарри, - мне неполных двадцать два, скоро день Рождения». - Ты смешной, - так же вкрадчиво говорит голос, - ты смешной, Гарри, и глупый… Круцио! Боль была настолько сильной, что Гарри проснулся. Боже! Что это было? Кто это был? Он встал. С пятого курса ему не снятся кошмары, и вот на тебе! Жил, не скучал. Манящим заклятием он призвал себе стакан воды. Охладив себя изнутри и чуть успокоившись, он стал думать. Родственниками здесь не пахло. Гарри почему-то знал, что они тут не при чем. Или почти не при чем. Постепенно Гарри вспомнил этот голос. Ну да. Темный Лорд. Лорд-без-Имени. Это он в последний бой так обратился к нему. Но этот момент не снился Гарри никогда после этого. Значит, кто-то «помог» этому кошмару присниться. И боль… нет, все же кто-то из родни руку приложил. Не могло это так присниться. Спать не хотелось. Гарри развернул письмо Рона. «Гарри! Здорово, дружище! Откуда ты такую родню откопал? Ты в курсе, что «Пророк» трубит о твоем наследстве третий день? А родня, да.… Ох, лучше б ты с Лордом боролся! Нет, ни один из них не принимал участие в войне, они всегда в стороне. Но, если судить по некоторым сообщениям о них, то они сильны, так Лорд. У них вроде кружка по интересам. Родство для них значит много, но если посулят хорошую награду, то его легко переступить. Их звал Лорд в свою армию, они не пошли, потому что им было неинтересно. Представляешь? Им просто неинтересно. Но был раз (ура, что не у нас в Англии), когда они присоединились к одной из сторон в Швейцарии. Боже, они просто поговорили с враждебной стороной, и та сдалась, хотя могла и хотела стоять до последнего! А кто не сдался, умер при странных обстоятельствах. Не Авада Кедавра, хотя похоже. Хотя я говорю «они», но имею в виду не всех. Бёзер Снегг твой ровесник, он недавно присоединился к «клубу». А вот твои дядя Старкер Штюрм, тетя Фаталь Снегг, двоюродные деды Штренгер Фатербрюдер и Штрюдель Снегг – они давно там. Самым приемлемым из них я считаю Штренгера Фатербрюдера – сам с ним общался. Он вроде как на пенсии. По закону чисты, но… я прилагаю досье на них, изучай… Удачи! Тебе привет от Люси, сама она писать не может. Не волнуйся, просто у нее дел по горло. Говорит, что «этому мужу пиши не пиши…» Рон».
VodaVozduh: Гарри улыбнулся, прочтя о Люси. Потом мысленно вернулся к дядям, тетям и прочим. М-да, вот они какие… Гарри слышал о противостоянии в Цюрихе, помнил, как его это взволновало. Взбесившаяся толпа чуть ли не сумасшедших магов, решившая снести здание Министерства Магии, которую ничто не могло остановить, покаялась в грехах, поговорив со Штюрмом и Штрюделем Снеггом. Он помнил, как он дрожащей рукой писал им письмо, спрашивая, как это им удалось. Ответ не пришел. А потом он понял, что добровольно они, эти маги, не сдались бы. Это не просто сила убеждения. Это черная магия. И теперь стыдился того письма, душой отвернувшись от них. Книга… Гарри взял книгу. Названия не видно. Он проверил ее на заклятия - чисто. В ней было несколько закладок. Он открыл первую. «Джулио Антонио Сантори. 1532-1602…» Что? Гарри прочел еще раз. Ошибки не было. Подумаешь! Однофамилец и тезка! «Джулио Антонио Сантори. 1532-1602. Великий инквизитор Рима, судивший Джордано Бруно…» Дальше шел текст о нем, но Гарри смотрел на портрет. Тяжелый взгляд. Красные одежды кардинала… Следующая закладка. «Роберто Франческо Беллармин (1542-1621), католический богослов, иезуит, кардинал (с 1599); деятель Контрреформации. Основное сочинение - "Рассуждение о спорных вопросах христианской веры против еретиков нашего времени" (1581-93). Память в Католической церкви 17 сентября». И снова портрет. Ложь! Это другие! Но почему они не сказали ему? Что им от него нужно?!
VodaVozduh: - Мистер Сантори, мистер Беллармин и мистер Шпренгер, вчера днем мистер Штюрм оставил мне вот эту книгу, - Гарри показал ее рассевшимся по креслам мужчинам, - вы не можете сказать, что я скрыл ее от вас, потому что вчера ее видел мистер Шпренгер. Я доверяю вам и, собственно, только по этому я вам все это говорю, а не намекаю вам на то, что у вас троих есть СВОИ дома. Он сел. Шпренгер смотрел на него спокойно, но немного печально. Или устало? Сантори пил чай и внимательно слушал, взгляд его был все так же тяжел, но теперь в нем чувствовалась холодность. Беллармин слушал с холодной вежливостью. - Итак. С первого дня знакомства с вами всеми я чувствовал доверие к вам и тепло. Я верил вам. Вы, к вашей чести, не скрывали… сейчас я процитирую…когда мы шли по подземному ходу, вы, мистер Сантори, сказали примерно следующее: «Нам нужны такие люди». Кому «нам» и зачем нужны, вы не сказали. Я не спрашивал. Я считал, что раз вы доверяете мне, а я – вам, то вы все скажете, все, что сочтете нужным, тогда, когда сочтете нужным. Это понятно мне. Вы, видимо, многое знаете обо мне, а я о вас ничего. Почему о том, кто вы такие, я узнаю от моих родственников?! Он кинул книгу на стол. Резкий звук вспорол наступившую тишину. Гарри очень странно себя чувствовал. С одной стороны он был холоден, обижен, оскорблен и зол. С другой – чувствовал себя неловко. Ему не хотелось говорить такие…гадости этим очень хорошим людям, а особенно Шпренгеру. Ему было больно, но словно кто-то диктовал ему слова… «Нет. Я не буду говорить им этого. Я не продолжу…» - Или же вы думаете, что я в совершенстве знаю историю инквизиции? Или вы, мистер Сантори, всего лишь однофамилец, тезка и брат-близнец Великого инквизитора Рима, судившего Джордано Бруно?! Или вы, мистер Беллармин, не тот иезуит, который защищал Галилео Галилея?! Я не понимаю, почему вы не сказали этого сразу! Или вы не говорите чего-то еще? Что вы еще прячете в рукаве, господа? А? «Господи, что я говорю? Я говорю? Тихо. Спокойно. Возьми себя в руки… » - И зачем это вам понадобилось мое наследство? Если вам оно не нужно, то какого Мерлина вы о нем беспокоитесь?! Уж не потому ли, что… «Нет! Нет! Это не мои слова.…Не мои! Молчи! Молчи!» - Молчи! Он закрыл руками лицо. Сантори (Гарри мог поклясться, что это он) чуть насмешливо хмыкнул. Гарри внутренне сжался. Что он натворил! Что наговорил! Теперь они оставят его, а один он не отобьется от такой родни,…и не хотелось ему, чтоб они, великие инквизиторы, уходили. - Простите, - выдавил он, – я не хотел… я… - Вы, мистер Поттер аврор министерства магии, не способный сладить с кем-то еще кроме Лорда! – резко сказал Беллармин, нагнувшись вперед, - вы говорите, что мы не сообщили вам наших данных. Отлично. Но разве мы скрывали свои имена? И разве вы, - он усмехнулся, глаза его блестели металлическим блеском,- коли вам так угодно, не могли узнать всю нашу правду? Но вы не стали этого делать. Вам было все равно. Так почему вам не все равно теперь? Потому что это сказал вам Штюрм? Потому что вас всего лишь задело, что ОН знает, а ВЫ нет?! Вы говорите, что не хотели сказать все это. Но как нам поверить вам? – он выпрямился в кресле, - и к слову. Мы о вас знаем только то, что вы сказали нам и что известно всем иным людям.
VodaVozduh: Гарри молчал. В душе у него был ад. Теперь он почти понял, что вся его злость – это злость, внушенная ему Штюрмом, что он сам не испытывает этого. Но он сказал об этом в выражениях, которые оскорбили его друзей. Особенно Шпренгера. Шпренгера.… И как они теперь поверят ему? Никак… - Простите… я, правда, не хотел ничего такого сказать… - И все же вы сказали, - заметил Беллармин. - Да, но я… это не по моей воле… мне словно кто-то подсказывал… - Ну, а вам не хватило ума разобраться, где ваши мысли, а где чужие. - Но я не хотел… - Как мы можем поверить вам теперь, мистер Поттер? – спросил Сантори. Гарри посмотрел на него: теперь он в точности походил на свой портрет в книге, черт бы ее побрал. Говорят, одного его вопроса «Вы знаете, почему вы здесь?», хватало, чтобы развязать языки многим еретикам… - Никак… - Можем ли мы теперь вообще тебе верить? - Нет,- сдавленным голосом ответил Гарри. - Отлично. Честь имею, мистер Поттер, - Сантори поднялся и прошел к выходу. Беллармин последовал за ним. Гарри закрыл глаза. Прошелестела мантия Шпренгера.
VodaVozduh: Гарри ничего не видел и не хотел видеть. После ухода троих самых близких людей он чувствовал себя незащищенным, но главное - его душила злость на себя и грусть. Как он мог? Как он мог поверить наветам Штюрма, чтоб ему неладно было, хотя знал и верил, что пусть это те самые люди, но они хорошие. Они защищают его и помогают ему. Как он теперь может называть их «близкими»? Ведь он предал их… Аврор… Беллармин прав. Аврор из него, как из Рона мистер Дурсль. И ведь сталкивался с этим уже! Как не был он окклюменистом, так и не стал им… «Это не твои мысли, Гарри!», «Помни: их слова - сладкий мед, а смысл – горький яд»… Говорили же ему, а он? Почему он не слушал? Слушал, а не слышал… О, Мерлин! - Гарри,- тихо произнес кто-то рядом и положил руку на плечо. От руки растеклось тепло. Гарри приоткрыл глаза. Странно. Все размыто. Слезы? Мерлин, он еще и плачет! Позор! Позор! Не плакать надо…. - Мистер Шпренгер? Не надо, я… я не заслуживаю. Я предал вас… - Ты ошибся. Да, не спорю, крупно, но ошибся, не предал.… Успокойся. Все будет хорошо. - Какое там! Я так оскорбил вас! И мистера Сантори, и мистера Беллармина! И вас!.. - Посмотри на меня. Гарри поднял на него глаза. Усталый печальный взгляд Шпренгера был мягким. И такого человека он смог предать! Ведь это не ошибка. Это предательство, что ни говори. - Ну? – тихо и мягко спросил Шпренгер,- что происходит, Гарри? - Я предал вас. Больше вас, чем их… ведь вы… ну, вы… вы ближе. А я…. Я должен был вам вчера сказать о боли, о книге, о том, что когда-то написал им…а я… я подвел вас… Шпренгер ничего не сказал. Он обнял Гарри. - Да, то, что ты не сказал, это нехорошо, не спорю, но не расстраивайся. Я помогу тебе. Мы поможем. - «Мы»! А разве они вернутся? - Конечно. То, что это не твои слова, было видно сразу. Нас расстроило, что ты поддался Старкеру, что не смог отделить его мысли и слова от своих. Но я думаю, это от недостатка опыта. Все придет. Только будь честен, для начала – с самим собой. Обещаешь? - Да.… А… - Что? - А они, правда… правда те? Те самые? - Кто? - Мистер Сантори и мистер Беллармин. - Да, правда. Двух людей с абсолютно похожими именами и внешностью не бывает. А что? - Но почему они не сказали? Почему не сказали вы? Ведь… ну, я бы понял… - Мы думали, ты сам поймешь, не зря же ты читал «Молот Ведьм», да и не только его, правда? Гарри кивнул. Да, мог бы вспомнить… - А зачем они здесь? И как они попали к нам? Шпренгер лукаво посмотрел на Гарри. - А подумать? - Тоже пещера *? - Да. - Та же самая? – спросил Гарри, уже зная ответ. - Та же самая, - легко кивнул Шпренгер. - А они тоже попали сюда случайно? - Ну, об этом лучше спросить их самих, как думаешь? Гарри помолчал. Он сделал чаю им со Шпренгером, подал кружку сидевшему в одном из кресел святому отцу, и сам сел в кресло напротив. Спросить их самому! Прекрасная идея! Может, они и согласятся с ним поговорить, но он точно не сможет смотреть им в глаза. Да и согласятся ли они? - А они согласятся со мной говорить? - Думаю, да. Мы не оставим тебя одного. Кстати, если хочешь что-то спросить, спроси лучше сейчас, чтобы не получилось снова неприятной ситуации. Гарри неловко было спрашивать Шпренгера, зачем им этот замок, да и он сам, если на то пошло/. Но Шпренгер был прав – лучше спросить. На всякий случай Гарри извинился. - Я не хочу обидеть или задеть вас, мистер Шпренгер, но зачем вам этот замок, я, как это получилось, что мистер Сантори оказался родственником профессора? - Насчет родственников спросишь у самого Антонио, а вот на первые два вопроса я отвечу. Гарри устроился поудобнее в мягком кресле. На душе стало чуть полегче. Шпренгер пригладил усы и приступил к рассказу. * - тем, кто не читал «Записки старого инквизитора», поясняем: пещера – это место вне времени и пространства, вход в нее может оказаться где угодно, равно как и выход может быть в любое время и в любое место. Пока человек находится в ней, время не имеет над ним власти. И если человек выйдет не в свое время, он тоже не будет стареть.
VodaVozduh: Глава десятая «Шаг вперед» Гарри шел по коридору своего замка, надеясь найти Сантори или Беллармина. После разговора со Шпренгером у него все встало на свои места, и тем больше он чувствовал себя виноватым перед этими людьми, старавшимся ему помочь. Но, как назло, их нигде не было. Неужели они уехали? Тогда они, должно быть, сейчас в замке Сантори. Идти вокруг озера и долго и опасно. Гарри побежал к подземному ходу. Почему-то факелы горели не так сильно, как раньше. Нет, не было темно, не таились по углам тени, но огни горели не так ярко, как раньше. Хмыкнув про себя и махнув рукой – в самом деле, они давно горят, почему бы им не погаснуть или не приглушить свой свет? – он побежал вниз по скользким ступеням. А славно он тут летел вниз, когда впервые спускался тут с Сантори! Весь в воспоминании, он не заметил щербинки на очередной ступеньке, покрытой чем-то склизким, и повторил свой спуск. Правда на этот раз все обошлось хуже: у начала лестницы он, шипя, осматривал опухшую ногу, которую умудрился подвернуть. - Да что ж это такое? А? Что это такое, Мерлин мой?! Стоит пойти поискать нужных людей, так нет же.… Ай! Черт! - приправив речь еще парой крепких и слегка крепленых слов, он призвал палочку и только хотел вылечить себе ногу, как раздался холодный раздраженный голос: - Ну и кто же это такой умный решил почтить подземелья своим приходом? А? Голос был такой знакомый и такой… нелюбезный, что Гарри вначале даже замер как школьник, застигнутый на списывании ответов для контрольной работы. Потом, увидев подошедшего к нему человека, он успокоился. Это был Дух. Правда, теперь вид бывшего учителя зельеварения был мрачен. И сам вопрос в его устах был странен: Дух должен был знать, кто это и куда идет… - Это я, - ответил Гарри, шепча заклинание. - Кто «я»? – переспросил Дух. Гарри насторожился. В конце концов, разве он не видит? Бог мой, да Дух ли.… Нет! Кто кроме Духа? - Это я, Гарри, мистер Дух. А как еще прикажете обращаться к духам? Снегг насмешливо на него посмотрел, чуть улыбнулся и заметил. - А, это вы, Гарри, - усмешка, но голос явно потеплел, - не ожидал вас здесь увидеть. - Я ищу мистера Сантори и Беллармина. Хочу извиниться. Вы не видели их? - Нет. Но думаю, что они у себя в замке. Вас проводить? - Да. Гарри размял уже вполне здоровую ногу. Снегг подождал его, и они пошли по коридору. - Красиво, правда? – спросил Гарри, - Такие высокие потолки… даже не видно их в темноте. Интересно, зачем их сделали такими высокими? - Раньше они такими не были, - заметил Снегг, чей голос, теплый для учителя зельеварения, был немного холоден для Духа, - но потом, после экспериментов мистера Сантори и моего хозяина их пришлось поднять. - О! А какого рода были эти эксперименты? - Когда-нибудь вам их покажут. - Их? А это … - Звери. - Надо же. Но разве биологические эксперименты не были запрещены в 1888 году? - Вы выучили историю, Гарри? – с истинно снегговской насмешкой спросил Дух. - Да. По долгу службы. - Ну да, вы же аврор, - и вновь: теплый голос и легкая чуть насмешливая улыбка. - Так как же? - Эти эксперименты были начаты до Декрета Министерства Магии № 346 1888 года, а потом их разрешили продолжить, потому что неоконченный эксперимент мог навредить всем больше, чем оконченный. «Что же они тут сотворили? – подумал Гарри, - уж не Лох-Несское ли чудище? Но не может быть. Оно было замечено задолго до 1888 года. Стоп, - вдруг осенило Гарри, - как это Сантори мог жить в 1888? Ах, он же… пещера… ясно, но странновато». - Как продвигается общение с родственниками? - Странно.… А? – вернулся Гарри к реальности, - не очень. Штюрму я чуть не поддался, господам Сантори и Беллармину нагрубил…но я не хотел! Я даже не думал о них так, как сказал! - Понятно. Что ж… вы достойный сын своего отца… - Что? - Мой хозяин тоже вначале совершил несколько оплошностей.… А мистер Шпренгер? - Он такой мягкий… больше всего мне было неловко перед ним… - Что ж, желаю удачи, мистер Поттер, - сказал Дух и остановился у подножия витой лестницы, - дальше я не могу идти. - До свидания. - До скорого свидания. Дух развернулся и неторопливо пошел назад, скоро скрывшись в темноте. «Странный он сегодня, - думал Гарри, медленно поднимаясь по лестнице, - сначала не узнал, эти интонации, это «мистер Поттер»… наверно, это от заклятий Сантори и Беллармина…» Когда он окончательно взмок, перед ним возникла деревянная дверь. Он толкнул ее и вошел в тускло освещенную комнату. - Мистер Сантори! – позвал он, - мистер Беллармин! Эхо стихло, словно впитавшись в полумрак. Ответом ему была тишина. Сердце учащенно забилось, потом Гарри собрался. Палочка в руке, дыхание размеренное. Он прислушался – тихо. - Люмос. Луч света пробежался по немногочисленной мебели, гобеленам, картинам. Тишина. Гарри прошел к окну, стараясь ступать как можно тише (мало ли), освещая путь светом из палочки как фонариком. Вид из окна был на его замок. Зачем шел? Замок он и так видел… Кстати, замок! Ведь и у этого должен быть Дух! Не зная, как его вызвать, Гарри сосредоточил все мысли на нем – замок должен почувствовать, что тут кто-то чужой. Ничего не изменилось. Оставив бесплодные попытки и приобретя головную боль, Гарри пошел из комнаты. «Может, лучше вернуться к Шпренгеру? И сказать ему? Нет. Что я, маленький…». Он вышел в коридор и пошел по нему вперед. Впрочем, может, это он думал, что идет «вперед», а на самом деле это было «назад». Как бы это ни было, Гарри шел по темному коридору. Даже факелов или иных светильников не было. Странно, но это не важно. Он проходил мимо дверей, полностью закрытых или слегка приоткрытых. Но он не заходил ни в одну из них: они не казались ему гостеприимными. Да и не думал он, что Сантори будет рад тому, что он без его ведома куда-то заходил. Да и чревато – мало ли чем занимаются тут. И где сам Сантори? Что случилось? Почему его нет? Почему так тихо и темно? Гарри все это определенно не нравилось. Лестница. На сей раз даже с перилами. И ковровой дорожкой. Гарри стал спускаться. Из окон, больше походивших на бойницы, находившихся в пролетах, лился разноцветный свет солнца, преломившийся через витражи, изображающие каких-то людей в средневековых одеждах. Гарри позволил себе самую малость расслабиться: каким бы ни казался замок запущенным, не чувствовал он сейчас, что тут опасно.
VodaVozduh: Внезапно снизу послышались очень приглушенные голоса. Гарри замер, прошептав «Нокс». Голоса приближались, но они были не под лестницей и не в замке. Когда глаза привыкли к темноте, удивление Гарри по поводу его неожиданно тонкого слуха рассеялось: он уже почти спустился в холл перед большой дубовой дверью, а голоса были с той стороны двери. Он спустился и встал на покрытый ковром пол. О чем шел разговор, Гарри не слышал. Просто какие-то звуки, похожие на разговор. Внезапно он смолк. Гарри напрягся, держа палочку в руке. Мгновение звенящей тишины. Потом двери с грохотом открылись, ударившись створками о каменные стены. Гарри ослепил алый свет заходящего солнца, в котором две фигуры в дверях казались черными, безликими. Только Гарри хотел произнести обездвиживающее заклятие, как его самого отбросило на метра два, опрокинуло на спину и словно придавило стеной. Нет, он им не сдастся! Он собрал все силы и прошептал: - Систе градум*! Но заклятие не произвело никакого положительного эффекта. Невидимая стена придавила его сильнее, палочка выпала из руки. Гарри зашипел. Фигуры приблизились. Алый свет наконец-то перестал светить им в спину, упав на характерное лицо первого. Седые волосы окрасились в цвет крови. Серые глаза мрачно и грозно смотрели вперед. И Гарри узнал его. - Мистер, - но голос подвел, стена давила сильно, поэтому Гарри не мог даже нормально позвать пришедшего, - мистер Сантори! – прохрипел он, - Мистер… - он закашлялся. «И чем он околдовал меня?» - подумалось вдруг ему. Сантори медленно шел по направлению к Гарри, но на него не смотрел. От него исходила неведомая сила, Гарри помнил ее: вот так же она исходила от Дамблдора, когда он спас Гарри от лже-Грюма, вот так она исходила от Шпренгера, когда он вырывал Гарри из хищных пальцев инквизиции. Гарри понял, что Сантори опрокинул врага (ну, с его логики незваный гость враг и есть), и теперь проверяет, нет ли других в его доме. - Акцио… акцио палочка, - прошептал он, пытаясь дотянуться пальцами до нее, но она откатывалась от его пальцев. Заклинания не работали. От боли и недостатка воздуха, Гарри начало засасывать болото бессознательной тьмы. «Нет, нельзя. Не смей!» Он собрал всю силу, вдохнул, сколько мог, воздуха и как только мог громко крикнул: - Мистер Сантори!! Его хриплый полузадушенный крик не обратил на него внимания первого, но заставил быстро подойти к нему второго. Увидев обеспокоенное лицо Беллармина, Гарри прошептал: - Я хотел извиниться… С жутким чавкающим звуком тьма засосала его окончательно. - М-да, мистер Поттер, теперь я понимаю, почему профессор Снегг часто говорил мне, что с вами хлопот не оберешься, - с легкой улыбкой в голосе произнес Сантори, подкладывая Гарри под голову подушку. Он открыл глаза окончательно. Свет от свечей, падающий на лицо Великого Инквизитора Рима, сделал его более мягким, а глаза теплыми. - Простите, - все еще немного хрипя, произнес Гарри, - я думал, вы уже тут… - Не зря же я оставил лошадей у вас в замке, мистер Поттер. Мы решили вернуться по свежему воздуху, - заметив, что Гарри порывается еще что-то сказать, Сантори жестом прервал его, - не надо вам пока говорить. Если сможете, выпейте зелье, стоящее рядом с вами на тумбочке. Гарри послушно протянул слабую руку к кружке и, чуть не расплескав, послушно выпил мягкое горячее питье. В горле прекратились хрипы. Он поставил кружку на место. - Я хотел… - Извинения приняты, мистер Поттер. - А… - И мистером Беллармином тоже. Что ж, теперь вы знаете, как я отношусь к незваным гостям, - мягко улыбнулся Сантори, - отдыхайте. Вашему телу надо отдохнуть. Балиана я предупредил. И не волнуйтесь, мистер Поттер, вашу ошибку мы исправим. До завтра. Отдыхайте. • - «стой!» (лат.)
VodaVozduh: За чашкой утреннего чая с молоком в просторной комнате с большими окнами, через которые лился утренний солнечный свет, Гарри почувствовал себя отдохнувшим. Тело его радовалось тому, что оно таки перестало болеть, чай согревал руки и душу. Гарри улыбнулся. Свет на сей раз в витражах не играл за неимением таковых, зато играл пылинками, вспыхивающими и гаснущими в его лучах. За окном виднелось озеро и его замок. Где-то он это видел… ах, да, наверно, это та же сторона замка, что и комната с коридором, ведущим в подземный ход… Напротив сидел Беллармин, так же грея руки о чашку с чаем. Выражение его лица было немного насмешливым, но, тем не менее, добродушным. Сантори, как ответил Беллармин на вопрос Гарри, где хозяин замка, уехал по делам. Он не уточнил, по каким. И сейчас, ощущая в душе тепло и относительный покой, Гарри думал: спросить, куда или нет. С одной стороны, это дело лично Сантори, с другой, если он не спросит, мало ли, что будет.…Может опять надо спросить, а он не спросит. Решившись, Гарри спросил: - Извините, мистер Беллармин, а где мистер Сантори? Или мне это не обязательно знать? Беллармин бросил на него взгляд, отвлекшись от созерцания пейзажа и процесса борьбы ветра и тюля. Бледно-желтый тюль пытался поймать легкий ветер, но каждый раз невидимка выбирался из-под его лап, и тюль опадал прямыми классическими складками вниз до нового дуновения ветра-хитреца. В глазах Беллармина мелькнуло одобрение, когда он ответил: - Профессор Сантори вместе с мистером Шпренгером уехали в Азкабан, за новыми подопечными. Я, правда, не знаю, какими именно, - он помолчал. И добавил. - Хорошо, что вы спросили, мистер Поттер. Я думаю, будет лучше, если вы всегда будете спрашивать, если вас что-то смутит или заинтересует. «Чтобы больше не было неприятных моментов» - додумал Гарри. Он отпил чаю и сказал: - Тех последователей Темного Лорда, кто молод и достоин, приглашают сюда, в деревню, жить, как маглов. Я, например, видел человека, который когда-то пытался меня убить, - он помолчал, потом добавил, - я рад за него. У него совершенно иное лицо теперь. Он теперь человек, живущий так, как считает нужным. У него жена. И он счастлив. Думаю, теперь у нас с ним нет разногласий. Беллармин, глядя прямо ему в глаза, чуть наклонил голову. В знак благодарности, наверно. Вот кто был менее понятен Гарри из этой троицы, так это кардинал Роберт Беллармин. Он не был добрым и мягким, как Шпренгер, не был властным и вместе с тем чутким, как Сантори, к нему у Гарри не возникло такого доверия, какое возникало к Шпренгеру и Сантори. Он всегда был чуточку не в духе, всегда серьезен. «Кто же вы, кардинал?» - подумалось Гарри, и вдруг ему в голову пришла интересная мысль, он усмехнулся. - Да? – спросил Беллармин. - Мистер Беллармин, можно я задам вам…несколько некорректный вопрос? Беллармин хмыкнул. - Ну? - Кто вы? Как вы попали сюда? Почему вы не ходите в мантии кардинала, как мистер Сантори? Беллармин тихо рассмеялся. Он поставил чашку на столик и потер рукой лоб, отсмеявшись. Смех его не походил на смех других: тихий-тихий, чуточку хрипловатый, и глаза Беллармина не смеялись. - Вот так вопрос, мистер Поттер… - Кстати, а почему не «Гарри»? - Я не считаю, что мы настолько хорошо и доверчиво относимся друг к другу, чтобы звать друг друга по имени. - Но я буду вас называть, как раньше. Я не могу называть вас как-то иначе. - О, спасибо, мистер Поттер! Вы меня успокоили. Но речь не о том. Вы спросили, кто я такой. Хорошо. Я отвечу. Но не надо просить меня называть вас по имени. Может, позже, через лет пять… В глазах Беллармина проскользнуло что-то похожее на веселых чертенят, но это с таким же успехом можно было принять за отсветы солнца. - Кто я… - он снова хмыкнул, - что вам конкретно интересно, мистер Поттер? Гарри подумал. - Как вы попали к нам? Как познакомились с моим отцом? Почему вы не ходите в мантии кардинала, как мистер Сантори? Кем вы были тогда, в 17 веке? - О, вы даже помните, когда я жил… Беллармин улыбнулся. Он погладил усы и бороду. - Мой учитель профессор Сантори, как вы, наверно, знаете из очень умных книжек, - он кинул взгляд на чуть покрасневшего Гарри, - умер в 1602 году, два года спустя после сожжения Джордано Бруно. Точнее, считается, что он умер. И я тогда считал так. Друзей у него не было, из тех, кого он зван учениками, остался только я. Для нашей святой католической церкви он был забыт. Я горевал, потому что он был мне дорог, он был близким мне человеком, он олицетворял для меня все то лучшее, что было в инквизиции, он спас меня от наветов… Вы знаете, я ведь был заточен в строжайшей тюрьме Ватикана, куда попадали злейшие еретики…Я попал туда из-за клеветы: мой труд был включен в Index Librorum Prohibitorum. Это постарался еще один ученик профессора Сантори, Франциско Пенья, он завидовал мне. Профессор Сантори вытащил меня оттуда, когда умер Папа. Когда он узнал, что мое имя вписал Пенья, он поговорил с ним. Больше его в Ватикане не видели. Да?
VodaVozduh: Гарри, после длинного латинского названия чего-то там, сидел с немного удивленным лицом. Беллармин, вынырнув из прошлого, с не меньшим удивлением заметил замешательство юноши. - А куда вас включили? И разве власть мистера Сантори была больше власти Святого Отца? - Index Librorum Prohibitorum – это созданный в 1550-х Индекс Запрещенных Книг. - А… - А насчет профессора Сантори, - Беллармин улыбнулся, - пока он был кардиналом и Великим Инквизитором Рима, на папском престоле сменилось 30 тех, кого мы именуем Святыми Отцами, и ни один из них не мог поспорить с профессором в вопросах ума, теологии и власти…. Так вот. После процесса над Бруно профессор рассказал мне притчу… - глаза Беллармина приобрели чуть мечтательный оттенок, какого Гарри не видел у него. И чуть печальный. С ветром в комнату влетела ностальгия, расплескав запах грусти и тоски по тем временам, когда все было на своих местах, грусти времен, когда думаешь, что все кончилось, когда станешь жить для других, а часть души умерла. Гарри все держал в руках чашку, хотя чай давно остыл. Беллармин рассказывал ему сокровенные мысли и чувства. И Гарри знал, что это откровение, эту память он никогда не осквернит, - мы тогда сидели в его кабинете. Рядом, в торце его стола сидел писец. «Запомните дело этого монаха, Бруно» - сказал мне профессор. Я сказал, что это его заслуга, ведь еретик, сожженный вовремя, получает возможность очиститься от грехов и никогда не вернуться к ложным верованиям. Он улыбнулся, - глаза Беллармина были закрыты. И он слегка улыбался, - и сказал, что больше не может держать для меня свечу риторически и теологически. Но я не понимаю сути инквизиции. Он достал из стола длинный ящик и попросил меня открыть его. Недоумевая, я выполнил его просьбу. Каково же было мое удивление, мистер Поттер, когда он достал оттуда пистоль! Как я мог заметить, писец был удивлен не меньше. Учитель взял пистоль в руки и указал дулом на писца. «Если я выстрелю в него, я не смогу использовать пистоль против вас», - сказал профессор. Лицо несчастного монаха побелело, а перо выпало из рук. После этого он направил пистоль на меня. Мне, право, стало не по себе. «Если я убью вас, писец останется жив, - потом он откинулся на спинку кресла, - а так я держу вас обоих на мушке». Я понял. Я понял, что он хочет сказать мне. «А при необходимости – тысячи других», - продолжал он. Кстати, мистер Поттер, вы знаете, что профессор Сантори очистил Италию от протестантской ереси? - Беллармин открыл глаза и взглянул на замершего Гарри. - Полагаю, да… в этой книге должно было быть это сказано… «Если я стреляю, - продолжал учитель, - а иногда я это делаю, то, прежде всего, я совершаю ошибку…». После его смерти Великим Инквизитором стал я. Я был иезуитом и ученым. Я лично знал Галилея до этого процесса, связанного с ним и, пока был жив, я старался защитить его, потому что бороться надо было не с ним. Он ученый, а не еретик, пусть и хотевший довести до ума каждого свое открытие. «Будущее за Коперником» - сказал он. « Да, - ответил я, - но за дорогой к будущему следит святая Римская и Вселенская инквизиция». Это было осенью… я пришел к нему. Он звал меня посмотреть на противостояние Венеры и нашей Земли. К тому же, ошибка, которую я совершил бы «выстрелив» из «пистоля», не была бы оправданной. Пока я жил, жил и относительно спокойно работал Галилей. Да, его книга была в списке запрещенных книг, и она была включена туда мною лично, но это давало ему покой. Иного выхода не было. Ночью перед тем днем, когда меня сочли умершим, я долго сидел в кабинете. Вдруг открылась дверь и голос, который я не слышал около 19-ти лет, сказал мне «здравствуй». Он научил меня обращаться со временем. Он дал мне вторую счастливую жизнь. Молчание. Гарри сидел и не смел пошевелиться. У него было впечатление, что ему дали в руки хрупкую драгоценность. Он не дышал, боясь разбить ее. - Я не ношу мантию кардинала, мистер Поттер, потому что я не смогу ее носить: меня помнят. Мой день памяти отмечает вся католическая церковь.…С вашим отцом, - он хмыкнул, - я познакомился через профессора Сантори, который был другом их семьи с 19 века, года точно не помню, но он тогда впервые попал в иное время. Потом он часто путешествовал…
VodaVozduh: Гарри молчал. Беллармин тоже. Потом Гарри, смотря на свет в окне, сказал: - У меня был… друг. Нет. Больше. Ну, наверно, он был для меня тем, кем был для вас мистер Сантори. Да. Он смолк, смотря на Беллармина. Тот не повернулся к нему, продолжая смотреть на пейзаж. Гарри боялся, что он сейчас скажет «это ответ? Заметьте, мистер Поттер, я вам это говорил не для того, чтобы вызвать вас на откровенность». Гарри не знал точно, почему он решил рассказать о Шпренгере Беллармину, ведь он и друзьям не говорил. Но почему-то решил. Это было легко, хотя бы потому, что Беллармин не смотрел на него. - Я с ним тоже прошел сквозь время. Попал в Средневековье, в 1490-й год, если я правильно помню.…Не люблю вспоминать это время, этот поход, хотя человек, с которым я познакомился, стал для меня важным, близким. Его зовут…звали, - поправился Гарри, - Яков Шпренгер, Великий инквизитор Германии… Грусть нахлынула на него. Он потер переносицу. М-да, он думал, что уже смирился с этим, ведь все же прошло столько лет! Но… он хмыкнул. Такими темпами он нескоро откроет дверь, за которой Шпренгер ждет его… - Он рассказал мне, что жизнь есть, есть всегда. Я теперь твердо исповедую это, - Гарри усмехнулся, сказав «исповедую». Более уместных слов не пришло в голову. М-да. – Он был для меня как дедушка… он так старался отвратить от меня все беды…он умер, защищая меня. Я… не знаю, как сказать. Не знаю, почему вообще решил говорить. Знаете, мистер Беллармин, об Якове Шпренгере знают только трое человек, знало до этого момента, - Альбус и Аберфорт Дамблдоры и мистер Балиан Шпренгер, правнук. И теперь я это говорю вам. Нет, не в том дело, что я вам не доверяю, наоборот, но…Я понял, что хочу вам это сказать, и решил не задавливать желание, решил сказать. Я очень хочу увидеть Якова Шпренгера снова. Знаете, я так скучаю по нему, как по отцу, которого у меня не было. Он убил своего бывшего друга, который встретил нас при выходе из пещеры, Генриха Крамера, который пытал меня потом, как ведьмака, околдовавшего инквизитора... Он сжался от воспоминаний и закрыл глаза. Эта память временем не стиралась, и чувства, страхи, были так же ярки, как и тогда. Стоило ему вспомнить взгляд Крамера в пещере, его глаза в камере пыток, это ведьмино кресло, эти тиски.… Это черная волна ужаса чуть было не накрыла Гарри с головой, но он не дался ей. - Это неприятно вспоминать, мистер Беллармин, - он открыл глаза. Ничего не изменилось: Беллармин сидел так же, а занавесь так же волновалась от ветра прошлого, - я так хочу с ним встретиться, но Аберфорт Дамблдор говорит, что я закрыл его от себя дверью Страха Смерти. Прошло столько времени, а я все никак не открою ее… Смогу ли я? Он не ждал ответа, потому что забыл, что его слушают, и задал вопрос самому себе. Поэтому его удивил голос Беллармина, сказавший: - Сможете, мистер Поттер. Смерти боится каждый человек. И это правильно, как же – живому, да не бояться? Но я, скажем, не боюсь, потому что я умер. Когда через эту дверь проходишь в ту пору, когда сам, по природе, погибнуть должен, то в мире тех, кто о двери не знает, ты умираешь. Чтобы обрести новое знание, надо умереть. Скажите, - Беллармин повернулся к нему, - ведь вы – старший аврор Министерства? - Да, - Гарри удивился переходу, но потом подумал, что это верно. О теме Смерти надобно поговорить не сейчас, а несколько позже. Не сейчас. Сейчас речь Жизни, Смерть смотрится некстати. - Вам дали этот пост как победителю Темного Лорда? Гарри оскорбился. - Надеюсь, вы не думаете так и спрашиваете затем только, чтобы утвердиться. Нет. Я получил звание аврора после того, как прошел экзамен, необходимый для этого, это было точно, после смерти Волан-де-Морта, но раньше я не мог, я был студентом. Потом я… не быстро и не медленно, но за все эти годы я СВОИМ трудом заслужил это место. Глаза Беллармина сверкнули, когда Гарри выделил «своим», но блеском лукавым и теплым. Он провел рукой по бороде. - Вам, верно, не кажется, что я достоин этого места. Да, я не блещу особым умом, способным на коварство, увертки и хитрости. Я не шахматист. Я – аврор. Я - тот, кто добивает тех, кто следует за Лордом без Имени. Все рассчитывает начальство, а я руковожу на месте. Я – боец. - Я не хотел вас задеть, мистер Поттер, и, как вы правильно заметили, спросил для утверждения. Утвердила меня ваша реакция и интонация. А вот ваши слова… скажите, мистер Поттер, вам не обидно быть пешкой? - Нет, богу - богово, кесарю – кесарево. - Мистер Поттер? Гарри поморщился. Он не хотел признаваться, что иногда это задевало его, например, когда он трансгрессировал на место предполагаемого «шабаша» Пожирателей, а там – пусто. Тогда он думал, что сам бы рассчитал лучше, и что сердце ему говорило, что там пусто. Но он не хотел признаваться. Себе в первую очередь. - Мистер Беллармин, - он, скривившись допил холодный чай, - я не хочу об этом говорить… Беллармин пожал плечами. Чуть появившаяся улыбка исчезла. И это задело Гарри. Беллармин не думал, что он трус перед собой! - Нет! – чуть не крикнул Гарри, - а что я изменю?! Что? Эти крысы из отдела выше не могут верно рассчитать, где будут Пожиратели, но не могу и я! Да иногда я чувствую, что Пожирателей там нет, но как я это объясню? И тогда мне обидно! И, - тише добавил он, Беллармин встал и подошел к окну, - я боюсь. Мне дадут поручение, положатся на меня, а я подведу. Меня этот страх утомил во времена войны с Лордом, да и… - Вам просто надо немного подучиться, Гарри, - мягко заметил Беллармин, - научиться верить чувствам и уметь доказывать их тем, кто лишен этого. Ведь вы поверили, что это я, поверив себе и своему восприятию. - Гарри… с чего это я стал «Гарри»? – сказал юноша, в душе которого появилась благодарность, за то, что не разобрали его за его странности, а пытаются помочь, за мягкость тона, нехарактерную для кардинала, и за «Гарри»… - Когда человек говорит вам то, что он боится сказать себе, это означает доверие, не просто доверие, прочувствованное, как у вас с профессором Сантори, хотя оно не хуже, просто оно иное, но оно возникает только у тех, чье восприятие мира хотя бы отчасти схоже, а это доверие по душе. А с профессором Сантори – по сердцу. - Хм…у меня к вам и то, и то. - Тем лучше. - А что, правда, поможет? - Да. - А где можно достать учебники? Гарри услышал смех Беллармина вторично. Правда, теперь смеялось в нем все. - Гарри, этого нет ни в одном учебнике! Вам нужен учитель. Вот и все. - А вы? - Я? – удивленно заметил Беллармин, - подумайте о своем желании, Гарри. Я подумаю также. Кстати, теперь вы знаете, зачем нам нужен замок? - Ну, как я понял, это связано с теми Пожирателями, что в деревне. Замок обладает очень сильной магической мощью, он влияет на людей. Здесь они могут перестроиться в лучшую сторону. Но какую энергию распределяет Замок, зависит от владельца. Если его возьмут моя родня, делу крышка. Верно? - Хм. Вполне. - Кстати, а зачем заботиться о Пожирателях? Это я что-то недопонял. - Вы слышали о Равновесии? - Да, мне мистер Шпренгер говорил. - Ну, вот. Даже в Азкабане темные души последователей уничтожают «воду», понемногу но все же. Здесь же, переродившись, они могут даже восстанавливать ее. Это важная причина, мистер Поттер? - О, да! Но почему я? И почему снова «мистер Поттер»? Я провинился? - Боже, Гарри, - Беллармин вознес глаза к небу, - с вами только о высоком говорить! Они рассмеялись. - Вы – маг большой силы, мистер Поттер! Вы… - Я больше дам Замку сил? - Ну, конечно! Кстати, - Беллармин прислушался. Лицо его посуровело, - кто-то идет к дверям. Он стремительно прошел мимо Гарри. Из комнаты уже выходил не улыбающийся Роберт Беллармин, а инквизитор и кардинал.
VodaVozduh: Когда они спускались вниз по широкой лестнице (не по той, по которой когда-то спускался Гарри), ведущей прямо к дверям, их створки стали медленно открываться, впуская в замок невысокого старичка, опирающегося на трость. Шел он прямо, спокойно смотря перед собой. Сюртук его был приятного охристого оттенка, да и весь он был какой-то «коричневый» - кремовый шейный платок, коричневые брюки, темно-коричневые туфли. Лицо его было спокойно и исполнено собственного достоинства. Глаза не были такими же жесткими, как у Штюрма, они, наоборот, были мягкими, но в глубине плясали огоньки бывшей властности и силы. Видно было, что этот вполне милый старичок с длинным крючковатым носом уже не играет в те «игры» в какие играл в годы своей юности, оставив их таким как Штюрм, но не потерял прежней хватки. Было впечатление, что он может в любой момент вернуться в эту компанию, но не хочет. Или ему не надо. «Самым приемлемым из них я считаю Штренгера Фатербрюдера – сам с ним общался. Он вроде как на пенсии» - вспомнились Гарри строки из письма Рона, и он, перегнав Беллармина, чуть улыбнувшись, протянул руку старику. - Мистер Штренгер Фатербрюдер, если не ошибаюсь? Здравствуйте. Секунда – улыбка от Фатербрюдера к Беллармину, взгляд приятно удивленный, - и старик вежливо улыбается Гарри. - Здравствуйте, мистер Поттер. Не ожидал вас увидеть здесь. Но, думаю, это к лучшему. - Мистер Фатербрюдер, - чуть наклонил голову Беллармин, - я удивлен вашим визитом. Могу я пригласить вас на чашечку чая? Мы с мистером Поттером только начали. - О, мне было бы приятно, не скрою. Они стали подниматься по лестнице. Гарри думал, что раз этот Фатербрюдер пришел сам и раз он «на пенсии», то вряд ли от него можно ждать чего-то гадкого, к тому же этот его взгляд Беллармину и улыбка…Он решил пока ничего самому не предпринимать, а посмотреть, что будет делать кардинал и иезуит. Чувства добрые пока к старичку не пробуждались. Расположившись в той же комнате, где до того сидели Гарри и Беллармин, согревая руки невесть откуда-то (нет, точно, и тут есть Дух) взявшимся чаем с молоком, они с минуту молчали, смотря друг на друга. Гарри следил за Фатербрюдером: мало ли, пусть и на пенсии…кто их знает, этих пенсионеров, и посматривал на кардинала, ожидая его действий. - Мистер Поттер, к вам, если не ошибаюсь, заглядывал некий Старкер Штюрм, не так ли? Гарри, захваченный врасплох, собрался и, чуть улыбнувшись, ответил: - Да, он заходил, мы очень мило побеседовали. - Да? Это очень хорошо, мистер Поттер, очень. Я рад, - он отпил чаю и продолжил, - Я, собственно, зашел спросить у вас обоих, не в курсе ли вы, он куда исчез? - Кто? – уточнил Гарри, не понимая ничего. - Мой двоюродный внук, Старкер Штюрм, - с чуть заметным волнением ответил старик. - Я, - начал Гарри, которого эта нота волнения – искреннего, он был уверен в этом! - задела, - я не знаю… - Мы не знаем, - прервал его Беллармин, - увы, мы ничем не можем вам помочь. Последний раз мы видели уважаемого Старкера Штюрма тогда же, когда он приходил к мистеру Поттеру, два дня назад. Куда он ушел, мы не знаем. Фатербрюдер вздохнул и отпил еще чаю. - А что, - немного взволнованно и в глубине души жалея старика, спросил Гарри, - он пропал? Откуда вы знаете об этом? - Он не пришел к нам. - О… - только и мог сказать Гарри. Странно. Ну, пропал. Это не их дело. И почему он пришел к ним? Но его волнению Гарри верил, не мог не верить. Если б он играл, он бы не так сказал слова, его волнение было бы чуть сильнее, заметнее, пальцы не так сцепились на набалдашнике трости, они бы немного побелели от силы, но главное – глаза. В них волнение плескалось, как море. Можно заплакать по заказу, можно прослезиться, можно погрустнеть всем видом, но волнение в глазах создать нельзя. «Черт, - подумал Гарри, - неужели они любят друг друга, эти странные опасные люди?». Он посмотрел на Беллармина. Тот поглаживал бороду. - Как только мы что-нибудь узнаем, мистер Фатербрюдер, мы вам тут же сообщим, - мягче, чем в начале встречи, но все же довольно прохладно сказал Беллармин, - пока позвольте спросить одно: вы видели где-то здесь Новых Инквизиторов? Фатербрюдер вскинул на него испытующий взгляд. - Нет. А какое это может иметь отношение к моему внуку? - Им нужны такие люди. Фатербрюдер встал. - Спасибо за поддержку, господа, - сказал он прохладно, - не могу более вас задерживать. Всего вам доброго. Нет-нет, - сказал он, заметив, что Гарри встает, и это «нет-нет» было произнесено теплее, - выход я найду сам. У дверей он повернулся к сидящему Беллармину: - Вы думаете, что он?.. – спросил старик немного взволнованно. - Такого варианта нельзя исключать, - ответил Беллармин. - Честь имею, - чуть наклонив голову, Штренгер Фатербрюдер вышел. Гарри поднялся, чтобы посмотреть – правда ли ушел старик или заблудился в замке, но Беллармин его остановил. - Он ушел, Гарри, это точно. Гарри сел. Лицо Беллармина было немного тревожно. - Что-то не так, мистер Беллармин? – спросил Гарри, в душе которого поселилось множество вопросов и неясная тревога. - Что-то не так… - задумчиво повторил Беллармин, - нет, Гарри, все не так плохо, как могло б быть, но и не так радостно, как хотелось бы… - А кто эти «Новые Инквизиторы»? И почему Фатербрюдер пришел к нам, а не к своим? И почему он поверил нам, что мы ни при чем? - Вопрос на вопросе, - хмыкнул Беллармин. Гарри тихо рассмеялся. - Что тебя так рассмешило? - Когда-то это сказал мне Яков Шпренгер…просто вспомнилось. К слову. Я тогда только попал в пещеру… хорошее было время. - Да…Новые Инквизиторы – это секта еретиков, Гарри, секта, куда входят люди, ушедшие от магии к «Богу истинному», и которые вершат божий суд. Они достаточно сильные, но, конечно, не сильнее того же Фатербрюдера…такие, как Старкер Штюрм им действительно нужны, ведь их ересь сможет стать гораздо сильнее. Они не смогут его убедить, он сильнее их, но честно сказать ему все плюсы, пообещать вознаграждение, заинтересовать…когда-то лет пять назад, он чуть не примкнул к ним…почему мистер Фатербрюдер пришел к нам? Потому что и у своих, с которыми ему общаться сложнее, чем с нами, поскольку они не очень хорошо относятся к тем, кто уходит сам, он уже все узнал. Да и мы с ним часто общались в прошлом. Он сильнее тех, он может остановиться. А почему поверил? Спроси его. Я не знаю. Почувствовал, скорее всего. Его, кстати, приятно порадовало, что ты его узнал. - А… - И ты, кстати, будь аккуратен. Эти инквизиторы очень похожи на Генриха Крамера, о котором ты мне говорил. Они ненавидят волшебство, они ненавидят тебя. И вовсе не потому, что ты победил Лорда. Нет. Просто когда они устроят над великим колдуном Англии показательный суд, они докажут и свою силу и, может, свою правоту. Они не остановятся ни перед чем. Фанатики. М-да. А то так проблем не хватало… - Мистер Беллармин, можно вас попросить об одолжении? - Ну? - Я хотел бы попросить вас последить за моим замком… - А ты? - Я хотел съездить домой, к жене… - А. ну это важная причина, безусловно, - улыбнулся в бороду Беллармин, - у тебя два дня, Гарри.
VodaVozduh: Глава одиннадцатая «Драко Малфой» Выходя из вагона в яркий солнечный день, Гарри счастливо жмурился, вспоминая прошедшие два дня. Проблемы, родство, эксперимент, инквизиция – все это стерлось, уплыло, потерялось при виде радостного личика жены. Как была хороша и красива Люси! Особенно теперь… Гарри шел, сердце его пело, он был готов перевернуть мир и ему не требовалась точка опоры, как Архимеду. Теперь, по дороге припомнив родню и друзей, он решил, что все сделает и устроит лучшим образом. Штюрма может найдут – хорошо, потому что все же Фатербрюдера жалко, нет, не найдут – и то неплохо, а то развелось… «Надо зайти к Шпренгеру, - подумал Гарри, свернув к деревушке, - а то попрощались наспех, нехорошо…» Деревушка, радостно встретила его криками петухов из нескольких домов, квохтаньем кур и доносившейся откуда-то музыкой, потом сменившийся на голос диктора…нет, судя по речи ди-джея. Когда он шел к мессе, он продрог по дороге, ноги чуть намокли в росе, народ вокруг шел сосредоточенный, спеша, да и дорога тогда шла от замка практически точно к церкви, в общем, он не увидел деревни. Теперь он шел, восполняя этот пробел. В такт его радостной душе вокруг все цвело и пахло. Люди, встречавшиеся Гарри, улыбались ему, дорога была утоптанной, сухой, не пачкая ботинки тех, кто по ней шел. Пели птицы, деревья, росшие как под надзором человека, так и без него, простирали на дорогу дырявую прохладную тень. Откуда-то выскочила кошка, умылась, сев для этой цели прямо посередине дороги, и убежала дальше. Там лаяла собака, тут мамаша делала выговор сыну…Жизнь шла тем неспешным порядком, который одинаков во всех деревнях мира, будь то в Англии, Швейцарии, Германии или даже далекой холодной недоступной обычному европейцу в понимании Финляндии. Гарри был готов выписать жену и жить в замке, даря этим людям счастье, ни для чего, просто так. А лучше просто жить среди них.…Откуда-то издалека донесся крик: - Здравствуйте, мистер Поттер! Гарри оглянулся и помахал рукой радостному Филу МакДаку, вышедшему в свой садик, где большую часть занимали розовые кусты, цветы и большое дерево, в тени которого и стоял Фил. Он курил, и дым свивался кольцами на фоне темно-зеленой листвы и голубого чистого неба. - Доброе утро, мистер МакДак! У вас прекрасный цветник! – крикнул Гарри. - Да какое утро, мистер Поттер! – улыбнулся хозяин, - день уже! Полдень часы пробили-то! А насчет садика – спасибо! Может, зайдете? Жена приготовила пирог! - Не могу! – ответил Гарри, радостное настроение которого еще больше поднял Фил своим радушием, - Я б с радостью! - На нет и суда нет! А вы заходите! - Обязательно! Доброго дня! - И вам удачи, мистер Поттер! - Мистер Поттер? – раздался за спиной знакомый голос. Гарри обернулся. Это сказал Драко Малфой, тот Малфой, которого он знал – и не тот. Небольшие усики, которые Гарри заметил еще тогда, в год падения Темного Лорда, стали чуточку гуще, появились небольшие баки и незаметная бородка, незаметная светлая бородка на все еще аристократически светлом лице. Лоб почти избавился от морщин, прорезавших его во время суда Визенгамота, теперь они практически разгладились, оставив в напоминание три продольные полосы. Весь вид его был опрятен и скромен, словно у сельского доктора, живущего в своем краю около пяти лет, когда уходит щегольство и тяга к моде, а одеваются так, как соответствует месту, времени и всему неспешному течению жизни. А самое главное – взгляд. Не тот надменный, презрительный, как в школе, не тот воинственный и высокомерный, как в качестве Пожирателя, а уверенный, спокойный и дружелюбный. Гарри показалось, что Малфой приятно удивлен встрече и вовсе не хочет вспоминать прошлое. Впрочем, сам Гарри был рад увидеть его в это чудное утро (что бы ни говорил Фил). Это было то напоминание о мире колдовства, которое было кстати. - Мистер Малфой! Драко! Рад вас видеть, - Гарри протянул руку. - Взаимно, Гарри, - он ответил на пожатие, - давно у нас? - Давно. Уже около пяти дней. - Угу. Действительно давно, - хмыкнул Малфой. Гарри рассмеялся. Да уж! А ему-то казалось – год пролетел. Малфой осматривал его. - Ты изменился. Не знаю в чем, но…пойдем, зайдешь ко мне, попьем чаю… - Да я хотел к священнику… - К мистеру Шпренгеру? - Да. Малфой помолчал. - Потом к нему зайдешь. Я тебя знаю. Пять дней не был у нас, отпусти тебя – еще пять дней не будешь. Идем, тут недалеко. - Это верно. Идем, - на душе пели птицы. Малфой был учтив и приятен. Всегда бы так. Впрочем, не стоит. Каждому семени – свое время. Раньше б он таким не был, как ни старайся. Чтобы ему стать таким, надо было быть презрительным хорьком в школе, мерзким Пожирателем в юности, и потом, после двух лет (кажется, так) Азкабана и времени, прожитого в деревне, он смог стать таким. Жизнь человека – его выбор. Убери выбор, хоть один, самый неверный по твоему мнению, не будет этого человека, будет другой. Чужой и незнакомый. Так думал Гарри, неторопливо шагая за Малфоем по дороге, сворачивая в проулок, пройдя у плетней и завернув за угол. А, завернув за угол, он увидел олицетворение мечты любого человека, в глубине души лелеющего покой. Низенькая каменная ограда, садик с цветами, которые росли так, как им хочется, пара молоденьких деревцев и дуб, скрывавший листьями красную черепицу крыши двухэтажного домика, снятого с открытки. - Вот это… - выдохнул Гарри, - а я-то, дурак, думал, у тебя замок! - Да уж, дурак, - рассмеялся Малфой, - фамильные замки только у вас, мистер Поттер, - он комически серьезно произнес фразу, - а мы, люди бедные, чистокровные, куда нам! - Бедные! – хохотнул Гарри, толкая его в бок, - прибедняйся! Сам выписывал приказ, чтоб тебе вернули ровно половину немалого наследства! Они толкнули калитку и вошли.
VodaVozduh: - Да уж, слышали мы и про вас и про ваш замок и про ваши проблемы, - заметил Малфой, отпивая вино. Он долго держал его во рту, наслаждаясь букетом, - не повезло тебе, Гарри, это я серьезно. Дружок твой верно говорит – родственничков ты выбрал лучших. Куда там Лорду! Что Лорд! Так, Моська. Я знаком с…, - он пощелкал пальцами, - Бёзером Снеггом. Препротивный, надо сказать, тип. Он приходил к Лорду. Сам пришел. Молодой и глупый. Наш ровесник, кстати. Это хорошо. Так вот. Сам пришел – власть и так далее. Как обычно к Лорду приходят. - Приходили, - машинально поправил Гарри, внимательно слушая. - Ну, хоть так, смысл один, - поправился Малфой, но глаза его сверкнули, - только ты не акцентируй, хорошо? Я рад, что все вышло так, как вышло, рад, что живу здесь, это рай, Гарри. Но не надо. Не стоит. - Извини, - Гарри было жаль. Он понял, что Малфою это вспоминать не хочется, и ему не хотелось, так, случайно вспомнилось, - так что Бёзер? - Лорд, не будь не глуп, понял, что завладев Бёзером, он сможет подключить всех его родственников, а это победа без усилий, принял его как родного. Только прошло сражений… - пауза: рассказчик задумался. Гарри смотрел на обстановку, типичную для магловского домика, где волшебника выдавали чудесные часы, как у Уизли, да посуда, протираемая полотенцем без помощи человека,- да, сражений пять, - Гарри повернулся к вынырнувшему из глубин памяти другу (теперь да, другу; нет того, что разделяло бы их), - как ушел Бёзер и с концами. Не понравилось. Лорд пробовал задержать, но умные не пошли, а глупых не стало: родня приехала. Оказывается, он у нас вроде как на стажировке был или как на курсы повышения квалификации приехал– считай как хочешь. Нет. Ты попал, Гарри. И хорошо попал. Не завидую. А? Чтобы посоветовал? Не знаю даже. Да тебе священник скажет. Я знаю, кто он,- успокоил он Гарри, - наверно, один знаю и не говорю никому. Зачем? А у него все же иногда и новости волшебного мира узнаю. Он мне разрешил магией пользоваться. Знает, что я не вернусь туда, - он махнул назад. За кресло. Потом улыбнулся. - У меня жена. Думаем вот насчет ребенка… Ты-то все уже, - он лукаво улыбнулся. - Говоришь, еще месяцев шесть, да? - Угу,- мечтательно потянулся Гарри, - и пошли: пеленки, распашонки, люльки, ночные бдения и прочая милая фигня… Через два часа они расстались, причем каждый думал, что не видел другого более счастливым, чем в эти два часа.
VodaVozduh: Глава двенадцатая «Новые Инквизиторы». На улице заметно поблекли краски: солнце спряталось за тучу, не желая показываться людям до тех пор, пока его не омоет дождь. Наверно, оно стеснялось своих пятен. Какие были мысли у солнца, Гарри точно не знал, но до ворот церкви ему пришлось бежать, прикрыв курткой голову. Магию он использовать не хотел и не мог: все же маглы рядом. Он постучал в ворота, так гостеприимно распахнувшиеся в воскресенье, но они оказались закрыты. Плюнув на все и решив, что найдет Шпренгера в замке, а нет – так он все равно придет туда, Гарри помчался по склону, разбрызгивая грязь, пачкая брюки и кляня папашу на чем свет стоит. Мог бы хоть дорогу проложить или что там…Шпренгеру вот тоже неудобно идти вверх. Он ругался с улыбкой, не употребляя выражений страшнее «чтоб вас, папенька, Невилл Долгопупс зельям учил!», он был рад и дождю, и грязи, и холму. Иногда, знаете, надо – чтоб дождь был. Пятна смыть, что ли? У поворота, с которого Гарри когда-то увидел Беллармина, его кто-то ждал, в черной мантии инквизитора, с крестом. Все как полагается. Гарри сразу понял, что он из «новых», перешел на шаг, незаметно достал палочку, опустив руки и позволив дождю капать на голову. Заметив Гарри, фигура в черном, стоявшая столбом до того, теперь так же приосанилась и пошла навстречу юноше. Лица Гарри не видел – оно было скрыто капюшоном. Лишь чуть сверкали белками глаза и блестели при ухмылке зубы. - Мистер Поттер? – спросила она хрипло. - С кем имею честь? – холодно спросил Гарри. Хотелось поежиться – затекла за воротник вода, но он не позволил себе, решив, что ежиться сейчас, когда надо произвести впечатление, не стоит. - Отец Доминик, - вежливо и чуточку приторно ответила фигура. - О, - холодно и спокойно отреагировал Гарри и, вспомнив основателя Доминиканского ордена, о котором ему говорил в поезде Шпренгер, со скрытой иронией уточнил, - тот самый? Доминик усмехнулся. - Нет, конечно, но я польщен вашим знанием истории. - Я тоже, верите? Что вам нужно, любезнейший? - Кто, - с мерзкой ухмылкой уточнил в свою очередь Доминик. - И кто же? - Вы. - Я? – Гарри поднял брови. Было тихо. Только дождь шуршал по траве, мягко, с еле слышным мягким стуком падая на землю. Капли стекали с плотного капюшона Доминика и так же, с тем же звуком и шорохом падали на землю. Под воротник Гарри натекло еще. По очкам струйками сбегала вода. Доминик чуточку расплывался. - И чем я могу быть вам полезен? Я, знаете ли, не верующий, - холодно и стараясь говорить так же, как и Снегг, когда обращался к нему, Гарри или к Невиллу, желая показать их тупость. - О, не верой, мы знаем, что вы не поклоняетесь Истинному Богу, - последние слова священник произнес с легким осуждением. - Средствами? Увы, я не могу. - Нет, нам не нужны деньги. - Что же вам нужно от меня? - Вы! Гарри был настороже и когда нож, скользнувший в руку Доминика, хотел было пропороть ему живот, он увернулся. - Святой отец, это преступает законы веры, - резко заметил он, не желая бить его. - Какие тебе законы, сатана! – злобно ответил он и сделал еще выпад, который частично удался только из-за того, что Гарри поскользнулся. Он ранил его в левую руку. - Эй! Я вынужден буду применить силу! - Мы все равно убьем тебя! - Богу не угодно убийство! - Не поминай имени Бога твоего всуе! Не тебе, сатанинскому отродью, знать, что угодно Творцу, а что нет! Гарри замер. Он снова был там, в камере пыток, на ведьмином кресле, а эти слова сказал Генрих Крамер. Он сказал это, он бил и мучил его. Он лишил его радости быть со Шпренгером! С Яковом Шпренгером! И этот тоже. И эта скотина… Гарри обуяла ярость, тройная ярость – от боли прошлого, не ушедшей еще в недра памяти, боли настоящего и боли будущего, страха потерять семью, Балиана Шпренгера, Беллармина, Сантори, Малфоя…и этот пес… он хочет убить его?! Он хочет убить и их? Отравить жизнь им?! - Авада Кедавра! Гарри стоял под дождем, смотря на умершего Доминика, жалея, что не оставил его в живых для допроса, все еще частью себя в прошлом. Дождь капал, мягко падая в землю, затекал за воротник. Гарри поежился. - Вот, выпей, - Шпренгер протянул ему чашку, - что-то ты переволновался, Гарри. Неужели каждая смерть так на тебя действует? - Нет, - тихо ответил Гарри, - но он…я испугался. - Кого? Его? - Нет. Он повторил слова, сказанные Крамером, я вспомнил, что он лишил меня еще пяти дней общения со Шпренгером, я испугался, что и этот лишит меня счастья… счастья с женой, с вами, с мистером Сантори и мистером Беллармином…сегодня я встретил Малфоя…я говорил? - Да, говорил. - И с ним тоже приятно общаться. И я… не позволил ему. А теперь жалею. Что он смог бы сделать? Ничего. А я…я убивал не столько его, сколько страх прошлого и страх будущего… - Бывает и так. Успокойся. Никакая сила не сможет тебя лишить твоего счастья. Никакая – запомни. Пока ты борешься за него – хоть все Новые Инквизиторы, старые и Бог его знает еще какие не смогут лишить его тебя. - Спасибо, мистер Шпренгер, - улыбнулся Гарри, чувствуя, как его согревает и успокаивает не столько питье, сколько слова Шпренгера, его присутствие и его добрая улыбка.
VodaVozduh: самое страшное - это когда ни одной реакции. Даже нет ругани в наш адрес... что ж мы, так отвратнот пишем, что кирпичом кинуть жалко?
Adona: Вот наконец-то и новые, не читанные еще главки! (только что-то маленькие) А пишите вы, ИМХО, не отвратно, а очень даже интересно, уж не знаю кому как, а мне нравится читать, у вас такое размеренное, образное повествование, сразу как-то успокаиваешься и сосредотачиваешься на этом мире Малфоя таким представить трудно немного, скажите, про него будет подробнее? Я, кстати, читаю паралельно записки "Записки...", многое становится понятнее Нравится, хоть читать и впрямь тяжеловато, но вообще они не лучше и не хуже, просто другие
VodaVozduh: Adona Данкешон Вам! Про Малфоя будет еще, глав через две-три-четыре. Спасибо за столь приятный отзыв! По обоим фанфам! Продолжение будет в скором времени. Может, нынче вечером. )))
VodaVozduh: Глава тринадцатая « Начало волнений» - М-да, мало нам было родственников, теперь еще «новые инквизиторы» объявились, - так некстати, - задумчиво поглаживая бороду, проговорил Сантори, - Балиан, напомни в проповеди о любви к ближнему. Боюсь, эти, - он презрительно хмыкнул,- инквизиторы будут подговаривать народ… - Но они не послушают! – повернулся к нему Гарри, до того созерцавший вид из окна, параллельно слушая инквизиторов, - они же так преданы мистеру Шпренгеру! - Они преданы, - Сантори встретился с ним взглядом, - это несомненно, поэтому стоит им только сказать, что ты околдовал Балиана, что ты причиняешь ему вред… - Сантори многозначительно посмотрел на юношу. Гарри кивнул. Это было что-то вроде совещания, собранное на следующее утро после убийства Доминика. Оно началось без Гарри: он спал, а, проснувшись, присоединился к друзьям. За его отсутствие они, видимо, обсуждали что-то очень важное и мрачное – их лица были немного пасмурны и задумчивы. Гарри был уверен, что это касается только их, и что если бы тема их разговора касалась его, они бы дождались его, как бы ни страшна была эта тема. Но, видимо, это было что-то иное. Потом, по приходу наследника, речь перешла на его проблемы. Теперь Сантори составлял приблизительный план. - Далее…далее подождем их. Они придут сами, не оставят смерть Доминика без внимания.…Да и родственники твои, Гарри, тоже сами придут. Пришел же Фатербрюдер.…Жаль, меня не было… Роберт, - Сантори повернулся к нему лицом, - ты уверен, что он приходил только ради информации о Штюрме? - Уверен, - кивнул Беллармин, - и не только я. Гарри тоже был здесь, когда пришел Фатербрюдер, он сразу его узнал и, думаю, он согласится со мной. - Молодец, Гарри, - Сантори чуть улыбнулся, - это было очень хорошо. Так ты тоже уверен? - Да, - кивнул Гарри, в душе радуясь похвале, - уверен. Я увидел только дедушку, который очень волнуется за своего внука. Ничего странного, пока он был у вас в замке, не произошло. - Еще бы что-нибудь произошло… - хмыкнул Сантори. Молчание. - М-да, однако, мы не будем стеснять тебя, Гарри, - произнес Сантори, вставая с кресла, - у нас дела, да и тебе отдохнуть надо. Если что – я пойму, если что-то не так… - У вас неприятности? Я могу помочь? - встревожено спросил Гарри; Сантори замер; юношу удивила такая реакция, и он пояснил, - просто у вас были такие хмурые лица… - Нет, - улыбнулся старый Великий инквизитор, - все хорошо, Гарри… Когда вслед за Сантори выходил Беллармин, он задержался и долго смотрел в глаза Гарри. Гарри, не понимая, почему он так пристально, но все же дружелюбно смотрит, не отводил глаз. Спустя минуту Беллармин приподнял краешки губ и кивнул. - Приемлемо. Как закончится вся эта неразбериха с наследством, я беру тебя в ученики, если ты еще не передумал. - Нет, не передумал! – горячо ответил Гарри. Эта новость обрадовала его, развеяв откуда-то взявшийся мрак на сердце. - Очень хорошо, - чуть наклонил голову Беллармин, - всего доброго, Гарри. - Всего самого хорошего, мистер Беллармин, - широко улыбнулся юноша. - Гарри, Гарри, ну что ты творишь? – эта улыбка не уместилась в усах Шпренгера, а шутливый тон, с каким он укорял аврора, разнесся по комнате тихим смехом, - Роберт был такой серьезный и вежливый человек, ко всем обращался только на «вы» и не изменял этому правилу, а потом пришел ты и столкнул его с этого пути истинного. Ну, кто ж так поступает? - Я! - гордо ответил Гарри, - и только я! - Ну, уж конечно… ты не ходи один по округе, - неожиданно серьезно сказал Шпренгер, - не нравится мне все это. - Я смогу защитить себя, мистер Шпренгер. - Я знаю, мой мальчик, знаю, - мягко и устало улыбнулся падре, - но все же будь осторожен. Дело не в том, что я не доверяю тебе, нет, - улыбка стала чуточку виноватой, - просто я беспокоюсь и волнуюсь о тебе. - Ну, что со мной может случиться? – спросил Гарри, которого согрело это признание. Значит, он не безразличен Шпренгеру, значит, он испытывает к нему какие-то теплые чувства.…К Балиану Шпренгеру Гарри испытывал что-то очень похожее на то чувство, которое испытывал к его «пра10»дедушке, Якову Шпренгеру. Видимо, Балиан отвечает ему. С ним тоже было спокойно и защищено. И все же Гарри, как ни было лестно ему это замечание, стало неудобно, что он причиняет тревогу этому человеку, поэтому он добавил, - Не волнуйтесь, мистер Шпренгер, все будет со мной хорошо. Шпренгер хмыкнул, взгляд его остался столь же обеспокоенным. Утром следующего дня началось с почты. К Гарри, неспешно поглощающему завтрак, прилетела незнакомая сова. Усевшись на спинку кресла, она протянула лапу, к которой была привязана бумага. Именно бумага, Гарри даже удивился, ведь обычно письма, пересылаемые с совами, пишут на пергаменте или пергамене. Бумага могла испортиться во время полета, это было глупо – писать на бумаге. Судя по ее состоянию, сова летела недолго, может час, может два, но не больше. Гарри проверил ее на проклятия и отвязал от лапы. «Мистер Поттер! – гласило послание, - Мы, представители Конгрегации Доктрины Веры, члены Святой Римской и Вселенской Инквизиции, приносим Вам извинения за поведение брата нашего во Христе отца Доминика. Мы уверены, что Вы не хотели подобного исхода (мы имеем в виду смерти) и не допустили бы его, будь у Вас такая возможность. Уверяем Вас, он действовал по собственному почину, его желания не имеют ничего общего с нашими пожеланиями. Мы готовы предоставить Вам любую помощь, которая может Вам понадобиться. Остаемся вечно Вашими доброжелателями. Написано июля 25 дня сего года» Гарри улыбнулся. Хороша Конгрегация! Пишет письма на бумаге не лучшего качества и пересылает их с совами! Смешно! Он отложил письмо. М-да, а значит, «новые инквизиторы» действительно где-то рядом, ведь бумага сохранилась хорошо. Черт! Впрочем, нет ли на бумаге сохранных заклятий? Нет. Действительно, они рядом. Это уже не так смешно, как само их послание. Кстати, нет ли в нем какого-нибудь секрета? Анализ ничего не дал. Письмо было таким, каким оно казалось на первый взгляд. Никаких тайных строчек и прочего. Впрочем, нет. Сощурившись, Гарри увидел у самого кончика бумаги строчку, написанную другим почерком и карандашом. «Не надейтесь». Странно. «Не надейтесь»…где-то он это уже слышал… где-то это было уже… «Не надейтесь», «Не надейтесь», «Не надейтесь»... Гарри постучал по столу в такт мелькавшей в голове фразе и поднялся. Это было недавно, значит, Шпренгер точно помнит. Ах, как хотелось самому вспомнить! И сказать, мол, так и так, вот письмо и фраза оттуда-то… Шпренгер бы улыбнулся. Гарри и сам улыбнулся этим мыслям. М-да, вспомнить бы… «Не надейтесь». Музыка…с этим связана музыка…где он слышал музыку в последние дни? Гарри замычал первую попавшуюся мелодию. Там-та-ра-рам…«Не надейтесь»…. Там-та-ра-рам.… Нет, там были басы… это было что-то великое… Пум-пу-бу-рум… «Не надейтесь»… Пум-пу-бу-рум… Нет… Бум-бум-бумбум-бум…Бу-ум! Нет. Пум-пум-пумпум…Пум! Нет, не то… И вдруг, словно теплый летний ветер, взметнув тюль, донеслись до него голоса: «Не надейтесь на князей, на сына человеческого, в котором нет спасения». Месса! Воскресная месса! Какой же это был псалом.…Кажется, 145-ый… Гарри бросился к шкафу с книгами, ища Псалтырь. Вот! Зашуршал страницами. Ага! «1 Хвали, душа моя, Господа. 2 Буду восхвалять Господа, пока жив; буду петь Богу моему, пока существую. 3 Не надейтесь на князей, на сына человеческого, в котором нет спасения. 4 Выходит дух его, и он возвращается в землю свою: в тот день исчезают все помышления его. 5 Блажен, кому помощник Бог Иаковлев, у кого надежда на Господа Бога его, 6 сотворившего небо и землю, море и все, что в них, вечно хранящего верность, 7 творящего суд обиженным, дающего хлеб голодным. Господь разрешает узников, 8 Господь открывает глаза слепым, Господь восставляет согбенных, Господь любит праведных. 9 Господь хранит пришельцев, поддерживает сироту и вдову, а путь нечестивых извращает. 10 Господь будет царствовать во веки, Бог твой, Сион, в род и род». Они подчеркнули третий стих.… Значит, он, Гарри, «князь, сын человеческий, в котором нет спасения». Хм, интересно… Он вернулся к завтраку. Сова уже улетела. Если они написали так, значит, они знали, что Гарри поймет, где искать. Значит, они знали, какой псалом исполнялся тогда. Значит, они там были. Значит, Гарри их видел. Кто они? Зачем они указали ему на псалом? Хотели устрашить? Указать, что и сам Давид говорил, что на него, Гарри Поттера, нельзя надеяться? Гарри быстро доел и пошел искать Шпренгера. Они, и в первую очередь Шпренгер, должны знать.
VodaVozduh: К удивлению Гарри, Шпренгер воспринял все гораздо серьезнее, чем он предполагал. Священник долго разглядывал бумагу, Гарри чувствовал, как послание проверяется на заклятия, на достоверность, на реальность (Гарри еще в училище слышал, как тщательно созданная иллюзия принималась за реально существующую личность, вещь…). Шпренгер всматривался в почерк, в чернила, расспросил, какая сова принесла письмо. После всего этого, он сидел в кресле, закрыв глаза и задумчиво поглаживая усы, а Гарри стоял и не знал, как ему относится к этому: спрашивать или нет, что это значит, прерывать ли размышления. И только он решил спросить и уже протянул руку, чтобы коснувшись плеча Шпренгера, привлечь к себе внимание – уж очень он сомневался, что Шпренгер его услышит, так он был задумчив, - как вдруг он почувствовал, что от друга исходит прямо-таки удушающая сила. Будто они вместе со Шпренгером находились по горло в воде, и тот, собрав все силы, пошел вперед, а волны, создаваемые им, были такими крупными, что отбрасывали Гарри все дальше, дальше, топили его. Это напомнило юноше как Сантори обходится с незваными гостями. Он тяжело отошел от Шпренгера и бессильно упал в кресло. На лбу выступил холодный пот. Он отошел, а давление не уменьшилось - ему и теперь было трудно дышать, будто кто-то сжимал его горло. Когда перед глазами запрыгали разноцветные круги, все внезапно кончилось, и Гарри хрипло задышал всей грудью, как пловец, еле достигший поверхности. - Что… что это было? – спросил он, переводя дух. - Прости, мой мальчик, я узнавал, где они и немного – чего они хотят, - Шпренгер подошел к нему и положил на мокрый лоб руку. Холодок прошелся по всему телу, успокаивая, расслабляя, - Так лучше? – спросил он, обеспокоено глядя на юношу. Гарри смог только кивнуть. - Как вы это сделали? Почему? - Я на все отвечу, Гарри. – Шпренгер подошел к столику, на котором стоял не тронутый завтрак, налил чая и потянул его Гарри, - выпей. Гарри отпил. Чай оказался не черным, а зеленым, что странно, потому что всегда замок подавал только черный чай, но остатки удушья исчезли. - Если тебе не сложно, призови Духа. Как придет, отошли его к Антонио, пусть скажет ему о письме, о псалме – обо всем. Сам не ходи. И он тяжело опустился в кресло, прикрыв глаза рукой. Внутри Гарри зашевелилась склизкая змея тревоги, но он прикрикнул на нее - пусть не ворочается, пока не время. Вместе со змеей проснулось волнение за Шпренгера – никогда его Гарри не видел таким уставшим, таким взволнованным. Взяв эмоции в кулак, Гарри мысленно обратился к Замку. Через пять минут, за время которых Шпренгер не пошевелился, в комнату вошел Дух. Услышав шаги, Шпренгер положил руки на подлокотники кресла и посмотрел на вошедшего. В лице его отразилось удивление и радость. Если бы Гарри видел Шпренгера впервые, он подумал бы, что кроме этого, ничего в лице падре не изменилось. Но Гарри был знаком со Шпренгером вечность (по его понятиям), поэтому он уловил мимолетную торжествующую улыбку и лукавый взгляд в его сторону. Гарри недоуменно посмотрел в сторону Духа: ничего особенного. Тот же Дух, которого он встречал в подземном ходе и которого он встречал раньше. Дух же столь же чуточку удивленно смотрел на Шпренгера и лукаво на Гарри. - Ты что-то хотел, Гарри? – обратился он к юноше, смотревшему непонимающе на обоих. - Да, хотел. Вы не могли бы известить мистера Сантори о том, что пришло письмо от «новых инквизиторов», в котором есть намеки на то, что они находятся в КрайстЧерче? Меня самого не пускает мистер Шпренгер. Ничего в лице Духа не изменилось, но Гарри показалось, что тот обеспокоен. - Они в КрайстЧерче? – спокойно спросил он, но не у Гарри, а у Шпренгера. Тот неопределенно усмехнулся и пожал плечами. - Насчет «новых инквизиторов» Гарри сказал все верно, так что можешь идти, - и снова неизвестное лукавое выражение у обоих. - Эм…мистер Дух, мистер Шпренгер, у меня впечатление, что вы что-то скрываете. - Гарри наконец облек недоумение в вопросительное утверждение. - Мы? – Шпренгер искренне изумился; Дух не ответил ничего – он уже уходил из комнаты, - нет, что ты! Гарри улыбнулся. Они что-то скрывают, это факт. Но говорить не хотят. Видимо, по одной причине – он должен догадаться сам. И он догадается! Шпренгер ответил на его улыбку, подтверждая догадку. - На твои вопросы я отвечу позже, - с вернувшейся усталостью сказал Шпренгер, - сейчас придет Антонио, я ему все расскажу, и, быть может, отвечу на твои вопросы, хорошо? Гарри кивнул. Беспокойство его увеличилось. Сантори и Беллармин пришли быстро. Увидев усталого Шпренгера, Сантори помрачнел. - А я надеялся, что он ошибся,- и тяжело опустился в кресло. Беллармин сел рядом с Гарри и взял его руку в свою. Гарри был ему благодарен, потому что волнение темными волнами грозило накрыть его с головой. - Кто «он»? – спросил юноша. - Дух…Балиан, что ты узнал? - Они прислали Гарри письмо, вот оно, - Шпренгер протянул бумагу Сантори, тот долго рассматривал его и передал Беллармину, - само послание ничего не говорит, но внизу слова «Не надейтесь», написано другим человеком, карандашом. - Псалом 145? – спросил Беллармин. - Да, - кивнул Шпренгер, - стих третий. Гарри пришел к трем выводам. Два верных, один – нет. Первый – несоответствие силы организации и способа оповещения. - Да, - Гарри ответил на взгляды инквизиторов, это помогло успокоиться, - они говорят, что они «вселенская» и вообще, а пишут на бумаге, что довольно глупо. - Ты молодец, - похвалил его Шпренгер, Беллармин и Сантори смотрели одобрительно, - вывод верный, но не в этой ситуации. Они на то и рассчитывали. Ты будешь относиться к ним как к странным и не очень умным людям – и ошибешься. Второй твой вывод верен. Ты прав – речь о тебе. На тебя мы не должны надеяться. Но именно мы не должны. Именно мы трое. Они знают нас и знают, откуда пришли Антонио и Роберт. И они не одобряют наших методов. Они знают о замке. Они знают о нашем деле. И они не одобряют его, потому что считают пустой тратой времени. Точнее, не такой уж и пустой: они считают, что мы вредим, и очень сильно вредим. Вредим всем, потому что восстанавливаем количество «жидкости» в «резервуаре», тем самым увеличивая число колдунов. Они считают еретиками нас, мы – их. Они, конечно, не такие сильные, как Штюрм или Фатербрюдер, но они могут принести нам много проблем. В первую очередь – тебе. Поэтому будь осторожен. - Но почему опять я? Почему всегда я? – обиженно и взволнованно спросил Гарри. - Да, опять ты, - ответил Беллармин,- но уже в другом смысле. Не ты их главная мишень. Они попытаются убить тебя, - да, убить, это тебе не миролюбивые родственники, эти стараются все сделать тонко, - но убить, чтобы досадить нам, потому что мы слишком много надежд возлагаем на тебя. И, - он сделал паузу, Гарри замер, а Беллармин сказал то, что Гарри не ожидал услышать от него, - и потому что ты нам дорог. - По письму я смог определить, - продолжал Шпренгер, - где находится один из них, - тот, кто писал. Почему я не смог этого определить раньше, Гарри? - ответил он на взгляд юноши, - потому что для этого требуется что-нибудь вещественное. И вот третий твой верный вывод – они действительно рядом, в КрайстЧерч, и они были на мессе. Это странно, что я не почувствовал их присутствие тогда. Узнать, что они хотят, мне практически не удалось: там Штюрм, и он почувствовал меня. Пришлось уйти. Успел я услышать только то, что было очевидно – они хотят смерти Гарри. Поэтому у них Штюрм. - Это выгодно им всем? – деловито уточнил Гарри, испытывая и волнение, и готовность отразить нападение. - Да. Но не вся твоя родня там. Только молодое поколение: Штюрм, Фаталь Снегг и ее сын Бёзер. Фатербрюдер приходил к нам действительно только желая узнать местонахождение Штюрма. Он не желает участвовать во всем этом. Штрюдель Снегг недоволен тем, какие способы для достижения цели используют вышеперечисленные трое. У них, как у «джентльменов старой школы»… Сантори хмыкнул. - Я понимаю, что это звучит странно, - ответил на его усмешку Шпренгер,- но это так. Или очень похоже. Так вот, у них есть принципы. В частности – убийство только в самом крайнем случае, а лучше его совсем избежать. И они не хотят их переступать. Может, только в отместку, только из чувства противоречия они решат вдвоем не дать своим убить тебя, Гарри, но я не стал бы на это надеяться. - А откуда они знают о том, кто мистер Сантори и мистер Беллармин? – спросил Гарри. - Ну, - улыбнулся Шпренгер. – во-первых, они служители церкви, они знают всех кардиналов. Во-вторых, у них Штюрм, а именно он дал тебе подсказку… - Да, - нахмурился Гарри, не желая вспоминать этот эпизод, - а что мы будем делать? - Держать осаду, - пошутил Шпренгер, его взгляд, направленный в сторону Гарри, согрел его душу, - только у меня к тебе будет просьба, Гарри, и думаю, что Антонио и Роберт согласятся с нею. Что бы ни случилось, в наши отношения с инквизицией не вмешивайся. Мы с нею разберемся сами. Ты же будь осторожен. Сам не лезь в пекло. У тебя – родня. - Но если они будут пытаться причинить вам вред? – взволнованно спросил Гарри. - Если мы сможем дать им отпор - мы дадим. Если нет – ты тем более не сможешь нам помочь. - Но я не смогу вас бросить!! - Гарри, не рискуй зря жизнью. Ты должен жить. У тебя семья. - Я не смогу спокойно жить, зная, что даже не попытался вам помочь. - Сможешь. - Но ведь этого не может быть? Вы ведь сильнее? - «хоть это! Хоть так успокойте!» - думал Гарри. Шпренгер успокаивающе улыбнулся: - Конечно, Гарри, не может. Их теплые взгляды, их симпатия к нему, их беспокойство за него, это утверждение Шпренгера – все это успокаивало и согревало Гарри. Он вдруг остро ощутил насколько ему дороги эти трое людей, и вовсе не потому, что они помогают ему. И он отчетливо понял, что что бы ни говорил ему Шпренгер, он не останется в стороне. Противоречие между просьбой Шпренгера и его собственными чувствами, его волнением за этих людей, пугали его. Слова Шпренгера о том, что все это маловероятно, немного разрешали противоречие и успокаивали Гарри. Раз он говорит, что этого не может быть, значит, не может. Гарри чувствовал, что Шпренгер сказал это для его спокойствия, и что на самом деле все это может быть, но всеми силами верил, потому что не хотел и думать о другом. Беспокойство за этих близких ему людей не исчезло.
VodaVozduh: Глава четырнадцатая «Дедушки». Гарри запечатал письмо, и привязал к лапе совы, заманившей ему около пяти лет назад состарившуюся Буклю, которая осталась в семье Поттеров, но не летавшую дальше соседнего городка. Новую сову звали в семье не иначе как Клубок за ее вид, вечно встрепанный, а когда она закрывала глаза, ее и вправду можно было принять за клубок белой шерсти. Первым ее именем было что-то вроде Молнии, потом ставшей Шаровой Молнией, сократившейся до Шарика, а потом, неизвестно почему из Шарика сова превратилась в Клубок. Всю эту эволюцию имен придумал Гарри, когда рассказывал своим друзьям историю Клубка. Он бы и рад был рассказать, как было, но всякий раз невольно дополнял историю. Каждый раз он рассказывал новые подробности, а потом решил свести все в одну легенду. На самом деле Гарри, купив сову, действительно сначала дал ей какое-то высокое и немного высокопарное имя, но Люси, едва увидев ее, закричала: «Ой, какой клубочек!». Имя прижилось. В любезных и немного холодных выражениях Гарри ответил новой инквизиции. Выражал недовольство тем, что они позволяют своим последователям творить все, что угодно, легко кивал головой на их извинение, говорил, что, слава Господу нашему Иисусу Христу, помощи ему от них не нужно. Клубок ухнул и вылетел из окна. Гарри проводил его взглядом и сел за письмо Люси, Рону и Гермионе. Последних он просил почаще приезжать к его жене: лучше ведь, когда не одна. Да еще и в таком положении… Когда фиолетовое пламя в камине погасло, удостоверяя, что письма теперь лежат на каминных ковриках вышеозначенных людей, Гарри стал думать. Отчего-то ему не давали покоя взгляды, которыми обменялись Дух и Шпренгер. Тогда, в самый первый раз, они смотрели совсем иначе. А тут, словно друзья, удивленные встречей.…Почему удивленные? Гарри вспомнил Духа. Снова он какой-то не такой. Хотя, может, ему кажется? Ведь не так уж много он его видел. Мало ли что покажется? Да и последние оба раза Гарри был не в лучшем состоянии. Тогда – ногу подвернул, сейчас голова гудела, что твой колокол. Мало ли… И что-то все же не так… И инквизиторы. Что они ответят? Ответят ли? Что Штюрм и прочие? А что если… Нет! Это чушь! Гарри резко встал. Мысль была Абсолютно бредовой. Написать Фатербрюдеру и старшему Снеггу? Зачем? Но…Гарри думал, что он ЭТИХ сможет склонить к союзничеству разговором. Пригласить на чашку чая.…Посоветоваться со Шпренгером, Сантори или Беллармином? Верно, но…сейчас Гарри чувствовал то же, что и тогда, когда узнавал Беллармина или Фатербрюдера. Значит, если тогда это было верным, то и теперь то же. Нет, друзьям он скажет, но… Эх, нехорошо… А можно написать сразу: и тем и Сантори. А что тут такого? Идея! Удовлетворившись таким компромиссом, Гарри сел за перо. И задумался. Как он им отошлет? Клубка еще нет и рано ему быть. Номер камина он их не знает. А, как-нибудь, сначала напишем. Он долго мучался. Дипломатические письма и дипломатия вообще – его ахиллесова пята. Как составить письмо так, чтоб никого не обидеть и вообще, в соответствии с нормой. Но нормы он не знал. Ладно. Будем искренни, решил он. «Уважаемые господа Штрюдель Снегг и Штренгер Фатербрюдер! – читал он спустя два часа. – У нас было несколько разногласий по поводу наследства, но я никогда не считал лично вас недостойными уважения людьми. К вам лично я не испытываю неприязни, как мог убедиться мистер Фатербрюдер. Надеюсь, вы найдете время, чтобы составить мне и моим близким – господам Шпренгеру, Сантори и Беллармину, - завтра в 17.00 по Гринвичу компанию за чашечкой чая. Жду вашего ответа. Искренне ваш двоюродный внук (да будет позволено мне назваться таким образом) Гарри Поттер, Родовой замок Снеггов, Инвернесс. Написано июля 25 дня сего года». Гарри перечел письмо еще раз. Да. Это было высшим пилотажем с его стороны, на что у него ушло 2 часа времени с перерывами на кофе. Они обязаны это оценить! Где летает Клубок?! «Впрочем, - думал неспешно Гарри, - мне это еще переписать надо. На гербовой бумаге». Он бумаги он отказался. Еще подумают, что он кичится родством! И переписал на пергамент высшего качества. Уже ближе к вечеру прилетел Клубок, угадав именно то время, когда аврор хотел использовать Манящее заклятие для возвращения негодной совы. Он недовольно посмотрел на выговаривающего ему хозяина, словно говоря «Ну, поори, коль хочешь. Только мне и есть надо, ты не забыл? Сам не кормишь, ну и расхлебывай». Гарри сдался и для начала отослал его к Сантори. Прошло пятнадцать минут, в течение которых Гарри ждал ужаса в лице разгневанного Беллармина (« Как ты мог, никому не сказав?!»), мрачного Сантори («Ты даже не подумал о последствиях») и, - самое страшное! – расстроенного его оплошностью Шпренгера («Как ты мог…»). Ничего не было. Клубок вернулся без ответа. Это насторожило Гарри, но письмо «дедушкам» он все же отослал. Ответ пришел утром. Сова, принесшая его, долго ухала и била мягкими крыльями Гарри, заснувшего за письменным столом. Открыв сонные вежды, Гарри, все еще наполовину во сне, подал сове чашку с зерном и плошку с водой, медленно, непослушными пальцами отвязал конверт от лапы, положил его на стол и, потянувшись, пошел на кухню. Он мог бы сказать Замку, чтобы горячий кофе и булочка оказались у него на столе, но предпочел сделать часть работы сам. Заодно проснется. Значит, они ответили. Причем именно «дедули», не инквизиторы. Те - и новые и старые, - молчали. Нет. Это от «дедушек», Гарри заметил на сургуче, запечатывающим конверт, выдавленный герб. Он успел из интереса и от нечего делать полистать несколько книг из библиотеки, где наткнулся и на книгу о геральдике, в которой упоминался теперь и его герб. Да и, с другой стороны, кто еще будет запечатывать конверт сургучом? Да еще и герб вдавливать? Наверняка у кого-то из них фамильный перстень с гербом. Скорее, у Снегга, Фатербрюдер не вязался у Гарри с фамильными перстнями и прочим. Освежив мировосприятие чашечкой кофе, Гарри сделал еще одну и вернулся к себе. Письмо было абсолютно чистым или же содержало такие проклятия, о которых Гарри не знал, да еще и скрытые так тщательно, что их и ощутить было невозможно. Подумав, что вряд ли они станут присылать ему что-то гадкое, Гарри вскрыл конверт, ожидая вдумчивого письма. Из конверта выпала записка. «Охотно придем на чай к 17.00». Всё сложившиеся мнение о родне разлетелось у Гарри вдребезги. Дребезги долго скакали по полу, пока не разлетелись в разные углы комнаты. Там они и притихли, дрожа и ожидая решения хозяина. Как могли такие…солидные люди ответить таким образом? Стоп. А, может, это не их ответ вовсе? Ведь почерка-то он их не знает. Глупец! Там же фамильный герб! Кто его еще оставит? «Молодое поколение» Снеггов. Могли перехватить сову. Смысл? Придти на чай и…воздействовать на него до полного умопомрачения. Но он сказал в письме, что будут присутствовать Шпренгер, Сантори и Беллармин! С ними они не посмеют! Стоп-стоп-стоп… где-то он что-то умное читал. И где-то что-то видел…Ага! В первом письме, положившим начало всей суете, когда были указаны все родственники, все подписались сами! Вот и образец почерка. А еще…в той же книге по геральдике было сказано, что фамильные перстни и прочая подобного рода чепуха остаются у самого старшего в роду до смерти оного. Так что у молодого поколения нет таких вещей. А герб на письме настоящий, не подделка, не иллюзия. Гарри вытащил из стола то письмо и принялся сравнивать почерк. Так… «т» такая же, «р» тоже, «д» и «е» похожи. Наклон почерка, характерные росчерки явно говорили о том, что письмо написано Штрюделем Снеггом. Значит, нечего волноваться. И, в конце концов, не говорить же им как в 18 веке! Дребезги собрались с пола, стульев, ковров и вновь соединились в одно мнение о старших Снеггах. Надо написать Шпренгеру, Сантори и Беллармину, а то нехорошо.…Впрочем, лучше зайти самому. И тут сова пронзительно ухнула, так что Гарри, забывший о ней, вздрогнул. Птица нахохлилась и протянула лапу. - Ты чего? Ответа не будет. Что тут отвечать. Давай, лети. Пш! Пш! В ответ он получил клювом по голове. Быстро настрочил «Жду всенепременно» и привязал к лапе, получив еще пару ударов крыльями, с невыразимым облегчением удостоверился, что сова улетела, и пошел к Шпренгеру.
VodaVozduh: - А, Гарри, рад тебя видеть! - встретил его Шпренгер, - ты чего такой серьезный и прямо с утра? - Я? Да так…мистер Шпренгер, вы составите мне компанию на вечерний чай? Приглашены Штрюдель Снегг и Штренгер Фатербрюдер, - выпалил все разом Гарри, боясь, что сейчас Шпренгер его прервет и все отменит заодно. - О, - только и сказал падре одобрительно, лукаво блеснув глазами и усмехнувшись, - замечательно! Я приду. Во сколько ты говоришь? - В пять, - Гарри не верил ушам. Ему не сказали, что он неправ и позволили принять таких гостей? – Я могу пригласить господ Сантори и Беллармина? - уточнил он, все еще подсознательно ожидая вопроса и реплик вроде «чего это ты вдруг этих дедушек пригласил?», «Гарри, это твое дело, но…», «Гарри, подумай хорошенько», «Приготовься к худшему». - Конечно, можешь! Давай, принимай таки свое наследство! - Шпренгер одобрительно улыбнулся, лукавое выражение из глаз не убежало. Гарри невольно улыбнулся в ответ, но все равно, направляясь к двери из комнаты Шпренгера, он ждал, что тот его сейчас остановит и…ну хоть посоветует что-то, как всегда это делал! Но Шпренгер мычал какую-то мелодию, улыбался Гарри, лукаво смеялся – в глазах так и прыгали чертики (и это у святого отца!), улыбка была лукаво-добродушной, - достал Библию и начал листать ее, ища подходящую цитату для проповеди. В общем, святой отец всем своим видом показывал, что Гарри вправе поступать так, как ему хочется, а он, Шпренгер, уверен, что у него, юного аврора, все получится. В смешанном настроении, в котором была и уверенность в правоте действий, и жажда этих действий, и смущение, и радость и много еще чего, Гарри направился к Сантори. - Профессора Сантори еще нет, Гарри, он в лаборатории, - ответил ему спустя пятнадцать минут Беллармин, удобно устроившийся в кресле и почитывающий какой-то фолиант, - к чаю? Разумеется, присоединимся, Гарри. А, кстати, почему ты спрашиваешь? Мы же всегда пьем чай вместе. - Ну, на всякий случай. Гарри спрашивал из одного желания – удостовериться, что они письмо получили, что Клубок доставил его, не потерял. Но понять, получили или нет, пока не мог. - А вы знаете, кто еще приглашен? – спросил он. - Да, - Беллармин перевернул желтоватую страницу, опустившуюся на внушительную стопку своих товарок с легким шуршанием, - господа Штрюдель Снегг и Штренгер Фатербрюдер. - И вы не против? - значит, письмо дошло. Но какие-то они… чересчур спокойные. - А почему я должен быть против? – удивленно поднял на него глаза Беллармин. - Ну, они же…родственники и вообще… - Что ж ты, дедушек пригласить не можешь? Можешь, конечно. Останешься на ленч? - Нет, спасибо…а вы не знаете, где находится лаборатория мистера Сантори? - В подземелье. Когда спускаешься в подземную галерею до твоего замка, там сразу как спустишься налево ответвление. Вот туда, а там сразу увидишь. - Спасибо, доброго дня вам, мистер Беллармин. - Доброго дня, Гарри. Когда Гарри уже прикрывал за собой дверь, Беллармин оторвался от книги, усмехнулся, пробормотав «мальчишка», а потом долго смотрел на одну и ту же страницу, не переворачивая ее, добродушно и тепло чему-то улыбаясь, после чего вышел на балкон и стоял там, созерцая пейзаж. О чем думал кардинал, Великий инквизитор и иезуит, нам неизвестно, но не будем ему мешать. «Теперь налево», - подумал Гарри и свернул в бархатную темноту. Зачем он хотел зайти к Сантори, он понял, когда спустился в подземную галерею. Новости ему мог и Беллармин передать, а вот посмотреть на опыты.… Как Гарри ни старался постичь «тонкую науку приготовления зелий», все равно у него не вышло, хотя он мог сварить Перечное зелье. Да и с трансфигурацией у него было не совсем удачно. Тем больше ему хотелось посмотреть на опыты. Каждому малышу нравится смотреть на картинки, изображающие ведьм, колдующих над опасным варевом, а вокруг тьма, разгоняемая лишь свечой и огнем под котлом, и мыши летучие, и крысиные хвосты, а варево булькает…романтика! В принципе каждому взрослому тоже забавно смотреть на такие вещи, да и интригует это также, как и в былые времена. Все равно в каждом из нас живет ребенок, который, видя действие электричества или фильм про инопланетян (классику жанра вроде Спилберговского «Инопланетянина», «Близкие контакты третьего рода», кои Люси уломала посмотреть в своей магловской квартире Гарри и мистера Уизли, который весь фильм удивлялся на «этих маглов», вскакивал от напряжения или кричал «ну же, улетай от них!» или «да я им сейчас!» и нащупывал на диване свою палочку) восхищенно выдыхает «ух ты!». Как счастлив тот взрослый, который сумел сохранить чудесное видение мира! Свет в конце тоннеля, который заметил Гарри, точно оказался светом из лаборатории. Постучав об открытую настежь дубовую дверь, Гарри спросил, можно ли ему войти, и, получив разрешение, вошел. Потолок так же терялся во тьме, что напомнило Гарри разговор между ним и Духом. «Красиво, правда? – спросил тогда он, - Такие высокие потолки… даже не видно их в темноте. Интересно, зачем их сделали такими высокими? - Раньше они такими не были, - заметил Снегг, чей голос, теплый для учителя зельеварения, был немного холоден для Духа, - но потом, после экспериментов мистера Сантори и моего хозяина их пришлось поднять». Помещение вообще было широким, теряющимся в большинстве во тьме и не так уж богато обставленным. Какие-то колбочки, приборчики, тигельки, котлы и прочие предметы подобного рода занимали соответственно полки в шкафах за стеклянными дверцами, шкафы, ящики, специально отведенные участки пола. На полу Гарри заметил следы грязи, еще не подсохшей, словно волокли кого-то. «Кого?» - подумал он, но стал долго думать об этом. Волокли – значит, было кого. В темном углу стояла огромная лохань и вроде с водой, там висели какие-то диаграммы роста чего-то, тут, прямо напротив входа, висела огромная таблица, судя по буквам, элементов, с портретом какого-то бородача. Бородача Гарри не знал. Да и не особо горел желанием знакомиться. Какой-то химик, раз элементы, ну и что теперь? Элементы он помнил с последнего курса зелий, где им специально выделили два урока на знакомство с магловской химией. Снегг тогда, царствие ему небесное, говорил, что в химии маглы изначально, веке, кажись, в 19, были не дураки, а использовать накопленные знания, веком спустя, не смогли. Рассмотреть что-то было сложно – был лишь один источник освещения в виде свечей на столе Сантори, что-то высчитывающим и проводящим какие-то линии на пергаменте. - Гарри, рад тебя видеть. Ждал, что ты придешь. - Ждали? - Ну да. Я бы тоже задумался, если б увидел такие высокие потолки. А ты, со своим любопытством… - Я не то чтобы задумался, просто красиво и интересно. - Тоже хорошо. Садись, - Сантори указал на кресло у стола.- Скоро придет. - Кто? – в сердце слегка похолодело, Гарри сжал палочку. - Ну, - усмехнулся Сантори, - он не кусается. И не провоцируй его. Гарри сглотнул. - Кого? Ответа он не услышал из-за шороха, ненавязчиво появившегося на слуховом горизонте. Он мог этот шорох слышать и пять минут, и десять, но не обращать внимания, а мог и только что услышать. Шорох был неприятный. Гарри тут же представилось около ста Филчей, шаркающих по ночным коридорам школы. Только, конечно, это были не Филчи. Хотя, сто Филчей…это страшно уже само по себе! Гарри улыбнулся, представив себе жизнь студентов Хогвартса, если вместо одного Филча они получат сто! Вместе с шаркающим шорохом Гарри расслышал тихое кряхтение и вместе с тем вроде стон. Или приглушенный рык? Мурашки совершили марафонский забег от пяток до головы и обратно. В дверь просунулась длинная гигантская… шея. С глазами. Гарри поежился, закрыл глаза, собрал в кулак всю храбрость, и посмотрел снова. Нет. Голова была, но небольшая, с маленькими глазами без зрачков, зеленого цвета. На голове были то ли комковатые волосы, то ли водоросли, в общем, что-то похожее и бурого цвета. Тело было крупным, блестящим и мокрым. Страх ушел под натиском возмущенных мыслей «и как я теперь пройду по этим лужам в новых ботинках?!». Ног не было, были ласты. Впереди крупнее, у небольшого пухлого лоснящегося хвоста ненамного короче. Животное довольно заурчало и потянулось к Сантори. - Эй! – крикнул Гарри, видя, что шея тянется к нему, грозя сбить с кресла, и вода сейчас будет капать прямо на него, - Ну! Ну! Фу! Пшла! - Гарри, не кричи, - спокойно заметил Сантори, поглаживая голову чудища, наклонившуюся к нему,- вот о нем ты и слышал так много. Это – Лох-Несское чудовище, мое детище. - Зачем же вам такая чушка? – спросил Гарри, вынырнув из-под шеи чудища, весь мокрый, - от нее и пользы-то нет, один вред. - Почему? – удивился инквизитор, - есть. Во-первых, это был удачный эксперимент, во-вторых, эксперимент продолжается, в-третьих, он мой любимец… Гарри прыснул, представив себе, как Несси приносит хозяину утром тапочки. - Я хотел создать красивое животное, умное, непривередливое, друга человека, способного защитить человека в море, могущего перевезти человека через море, вместо этих ужасных железяк, которые гордо называются кораблями. И вот. Я его создал. Оно не делает никому зла, но люди делают зло ему. На него началась охота – и в буквальном, и в переносном значении. Пришлось его прятать. - Где ж такого спрячешь? - Во времени, - улыбнулся Сантори, - перед тобой, Гарри, многоопытный путешественник во времени. - А как вы его в пещеру втащили? - Приходилось много потратить сил на то, чтобы вход в нее оказывался на дне озера. - А он…Несси не боится? - Нет, он смелый. Ну, - обратился он к Несси, довольно урчавшему под рукой Сантори, - иди, ешь. Тяжело волоча тело, словно морж, Несси направился к лохани и зачавкал. Видимо, там была не вода. Страх у Гарри пропал давно. Зато появился интерес. - И поэтому его часто видят то тут, то там? Да? - Да. Как только появляется возможность ссылки, он уплывает в прошлое. Если видят там, возвращается. Знаешь, я привязался к нему, - улыбнулся Сантори, - уж не знаю, почему… - Да и он к вам, видимо, тоже, иначе б он не возвращался, – ответил улыбкой Гарри. - Надеюсь. Хочешь, поздоровайся с Несси. - Я?! Несси повернул голову к Сантори. Взгляд его глаз был добродушным, он словно тоже улыбался своему создателю, не отказавшемуся от него, как отказывались многие творцы от своих творений. «А почему б и нет, - подумал Гарри, - все равно я уже мокрый, да и он не кажется опасным. Даже…мил». Решившись, он подошел к Несси и положил руку на спину. Мокро и…холодно. - Привет, - сказал он негромко, - я Гарри. Привет. Несси повернул голову к нему и долго смотрел на него глазами без зрачков, словно слепыми глазами. От этого взгляда стало жутко. - Я не сделаю тебе зла. Он погладил его по спине, не дотягиваясь до хребта. Несси все смотрел и смотрел. Открыл рот, обнажив два ряда острых небольших зубов, подышал на Гарри. К счастью, изо рта ничем противным не пахло. Никакой гнилости и прочих вещей. «Странно», - подумал Гарри. И улыбнулся. Голова Несси ткнулась ему в грудь, оставив большое мокрое и зеленоватое пятно, чуть не свалив Гарри на пол. И…заурчал. - Подружились, - сделал вывод Сантори.
VodaVozduh: «Странный сон и быть того не может!» - думал Гарри, шагая по коридору замка к своей комнате, чтобы переодеться в сухое, но мокрое зеленое пятно на груди, хлюпающие ботинки, все это говорило: «Нет, это правда!». «И почему я не высушил одежду заклятием? – вспоминал он, - а, пятно останется тогда, это, зеленое. А потом… задумался…о чем? О встрече, о Несси…какая разница, как идти? Мокрый или нет… зато теперь точно знаю, что это был не сон – вон следы остаются, какой уж сон. Может, и поэтому не стал колдовать. Да и зачем вообще колдовать, когда можно так дойти и переодеться? Я понимаю, если простудиться можно, или спешишь, или к девушке торопишься, а тебя облили, а так зачем? Нечего на каждую мелочь колдовством отвечать. На каждый чих не наздравствуешься». Он глянул за окно. «А погода хорошая. Диво, да и только. Пройтись бы часиков до…трех. Хотя и не говорили гулять одному, но…буду гулять недалеко! Чтоб если что, замок был рядом!». Погода действительно была прекрасной. Солнце, добродушно поглаживающее лучами все живое, деревья, счастливо тянущиеся к теплу и свету, синее небо, с обрывками облаков – будто кто-то разорвал письмо и выбросил, разбросав обрывки по синей скатерти стола, свежий прозрачный воздух, лениво двигающийся между деревьями сада и просыпающийся только тогда, когда его тащил волоком через стволы легкий ветер, тихо поскрипывающий гравий под ботинками. Гарри вздохнул полной грудью. Хорошо! Откуда-то потянуло нежным еле уловимым запахом чего-то свежего, зеленого и тонкого. Цвели яблони, слегка осыпав белым цветом траву вокруг себя, прикрыв ствол узорной шалью тени. Идиллия! Вот тогда и начинает казаться, что все эти инквизиторы, родственники, боли, переживания, Несси, Темный Лорд, проблемы все – суть есть сон. Сон и не более. То, что видишь сном быть ведь не может, вот оно, протяни руку, щупай. А то лишь в памяти. Нет, право, сон! Гарри улыбнулся и сел на траву, греясь. Идя сюда, он хотел продумать свои слова к Фатербрюдеру и Снеггу, но теперь они были лишние. Гарри не мог ни о чем думать и просто таял под лучами дневного светила. Он помнил, что что-то хотел решить, но отложил решение, поразмыслив, что успеется, а пока – отдых. Он вроде и не занимался особым трудом, бревен не таскал, но сейчас вдруг ощутил откуда-то взявшуюся усталость. Эх, сюда бы Лу… Гарри замечтался. «Всенепременно, когда все это кончится, мы переедем в деревню, похожую на КрайстЧерч, или сюда же. А что? Пусть некоторые считают, что Шпренгер устроил тут некое общество, отказавшееся от понятия «думать» и подчиняющихся лишь ему. Нет. То есть, да, Шпренгер для них важен, они его любят, но он оставил им выбор: и Пожирателям, и селянам, они могут съехать. Пусть мне никто этого не говорил, но я уверен, что и Пожиратели могут, но не хотят. Все они с ним, потому что любят Шпренгера, что им тут нравится. Мерлин, а кому тут не нравится?! Эх, спасибо вам, профессор, что познакомили с таким счастьем! Хотя вы и умерли, что жаль.… Хотя кто сказал, что вы умерли? Может, это вы тут теперь вместо Духа! - Гарри рассмеялся собственным идеям. Глупо, но чрезвычайно забавно! - Когда-то мы боялись, что ваш призрак станет привидением Гриффиндора, и тогда нам остается только повесится. И о себе говорите в третьем лице, ха! Нет, здесь чудесно! И люди хорошие». Гарри почему-то был уверен, что попади он в беду, эти люди - Фил МакДак и его односельчане, Малфой, - помогут ему. Он окончательно успокоился и разомлел на солнце, легкий ветер, запах трав и яблоневого цвета убаюкивали его. Он закрыл глаза. Солнечные пятна скоро смешались в разноцветную мешанину, потом сменившуюся легкой, а после густой тьмой. Во тьме было темно. Это было глупо, но Гарри, сообразив, что попал куда-то, да еще и в темноте, первым делом подумал: «Никогда не видел, чтобы тьма была такой темной! Здесь так темно, что не то что тела не видишь, себя не ощущаешь! От меня осталась одна мысль, - он непроизвольно перешел на комический загробный тон, - угу-гу, я злобная мысль! Я приду в ваши сны и скажу… ой!». Гарри обо что-то ударился головой. Было очень больно и неожиданно. Во-первых, не видно, обо что ударился, во-вторых, это странно, ведь во сне и не думаешь так…осознанно, и не ударяешься так сильно! Он протянул руки, которых не ощущал, и нащупал какую-то деревянную доску, которую не видел. Приблизившись к ней и ушибившись еще пару раз, ощупал, после чего понял, что стоит перед дверью. Он толкнул. Она не открылась. Нащупал большое железное (холодок приятно отозвался в теле, было жарковато в этой тьме) и потянул. Раздался пронзительный скрип несмазанных петель и скрежета железной обивки по, наверное, каменному полу. -Ай! – крикнул Гарри, у которого на пронзительный звук среагировали все зубы. Но по ту сторону тоже была тьма. Гарри пригляделся и на всякий случай нащупал в кармане мантии палочку, хотя был уверен, что тут она не понадобиться. И вдруг он услышал звуки. Тихие-тихие. Словно кто-то рядом дышал. Совсем недалеко от него что-то осветилось изнутри, оказавшись трубкой в чьих-то узловатых пальцах. Еще вдох, и снова табак покраснел изнутри. Темноту разбавили седые змеи дыма. Сердце отчего-то сладко екнуло и сжалось. - К-кто ты? Вы? – севшим голосом спросил Гарри,- как сюда попали? И где мы? Еще вдох. На Гарри смотрели внимательные глаза. Послышался знакомый смешок. - Кто я? – скорее, говорил старик. Говорил он негромко, - и как попал сюда? Мой мальчик, но это ты попал ко мне, а я здесь живу. Как тебя зовут? На Гарри нахлынуло счастье, он понял, кто этот старик (а это точно был старик), и что это за Дверь. Он был готов прыгать от счастья, но сдержался и мысленно попросил, чтобы тьма не рассеивалась, потому что он хотел поиграть, а радостная и счастливая улыбка могла все испортить. Он напряг память и ответил: - М-Меня? Гарри Поттер. Еще смешок. Гарри мог поклясться, что старик кивнул, словно принимая правила игры. Дым рассеивался от легкого ветра. - Гарри Поттер…Гарри…ты волшебник, Гарри? - Эм…да. - Может, посветишь немного? - голос быть будничен, словно он не впервые просил посветить. - Мне не хочется идти до лампы. Гарри рассмеялся, легко и счастливо, не замечая, что контуры еле видимых предметов стали расплываться и опадать, а щеки что-то щекотало. - Люмос, - прошептал он. Яркая и широкая полоска света выхватила из тьмы старика лет пятидесяти, в белом одеянии, как в мантии. Он сидел на небольшом коврике на каменном полу, прислоняясь к стене, руки покоились на согнутых коленях, узловатые пальцы левой зажали чубук длинной трубки. Глаза смотрели проникновенно и беззлобно, неторопливо осматривая самого Гарри. Крючковатый нос, длинные седые волосы и такая же борода. На шее Гарри углядел что-то наподобие креста. - Мистер Шпренгер! – крикнул Гарри и бросился к нему. Шпренгер не исчез, а ответил на объятие Гарри, в голове которого взлетали ввысь ассоциации и воспоминания от запаха табака и каких-то трав, от ощущения плотной материи мантии, он вспомнил, как эти же заботливые, жилистые руки вынесли его из камер инквизиции чертовски давно, в XV веке, как они помогали сесть на коня, как защищали от стрел, как подносили чашку чая и прогоняли боль в шраме. - Герр Шпренгер, - прошептал он, - я вас нашел… я смог… вы ведь не уйдете теперь? - Куда мне! – притворно обидчиво сказал Великий Инквизитор Верхней Германии, соавтор «Молота ведьм», - ты, кстати, намочил мою мантию, Гарри. Хватит, - с улыбкой сказал он, отстранил его от себя и одним движением руки убрал следы слез, - я понимаю, ты скучал, но явно не так, чтобы столь расчувствоваться. - Именно так, герр Шпренгер, - улыбнулся Гарри, - и не так еще. - О, - поднял брови старик и мягко улыбнулся. В глазах Шпренгера Гарри увидел радость, что он, инквизитор, не забыт, нужен, потому что сам не забывал и нуждался. Но вот в меняющихся глазах проскользнула деловитость, - Гарри, - начал он, - ты всегда теперь сможешь прийти ко мне, но теперь тебе пора. Времени – без двадцати пять, скоро придут гости, приготовься. - Черт! – чуть не взвыл Гарри, - уже все?! - Да, - пожал плечами старик. - Но я найду вас еще раз? - И не один раз. Не волнуйся, Гарри, ты сможешь, - Шпренгер согрел Гарри улыбкой. - До свиданья, внук. - До свиданья, - крикнул Гарри сквозь щель бесшумно прикрывающейся двери, - дедушка! И только проснувшись окончательно, вдруг похолодел. Страх смерти, не пускавший его к Шпренгеру-старшему, по идее Аберфорта Дамблдора мог исчезнуть либо от высоко развитого духовного сознания, что Гарри к себе и не думал применять, либо от того, что близка смерть. Причем близка настолько, что не страшно больше. Весь в своих мыслях, Гарри поднялся по лестнице на второй этаж замка, зашел в комнату, которую предполагал отвести под чаепитие, попросил Замок приготовить стол, а сам сел в кресло. Смерть. Раньше это слово его пугало, особенно после убийства Лорда без Имени, тот умер страшно, в муках, он ведь не был человеком и умирал не как человек… Гарри не стал вспоминать как именно, он тогда месяц не выходил из глубокой депрессии, повторять не хотелось. А уж страх смерти, нахлынувший тогда, в Средневековье, на ведьмином кресле и после атаки Крамера… А теперь не страшно. Смерть и смерть. И вместе с этим… именем что-то знакомое, будто он видел ее, не в смысле, что раньше был на грани смерти, а лично, как человека. Человека холодного, но знакомого, дружелюбного. Странно. И вместе с тем – нормально. Впрочем, не стоит сейчас думать об этом! Сейчас не до того! Гарри отбросил лишние мысли и сосредоточился на встрече. Скоро в комнату зашел Шпренгер. Увидев Гарри, он мягко улыбнулся и сказал: - Не волнуйся, Гарри. Все получится. - Что получится? – не понял Гарри. - А ты не знаешь? - Нет. - Ну, значит, я ошибся, - рассмеялся Шпренгер, прошел к креслу около Гарри и неожиданно замер. - Что-то не так? – спросил он обеспокоено, - от тебя веет… прошлым. - Мистер Шпренгер, поясните мне, - горячо прошептал Гарри, Шпренгер тем временем уселся и стал внимательно слушать. - Я сегодня во сне, но реальном сне, я уверен, все было по-настоящему, но для меня во сне, я наконец-то встретил Якова Шпренгера! Я был так рад! Но ведь мистер Дамблдор говорил, что переступить страх смерти я смогу либо от высокого сознания, что вряд ли, - хмыкнул юноша. Шпренгер внимательно слушал, - либо от того, что умру скоро, что смерть рядом, - кресло скрипнуло, выпустив Шпренгера, он прошел к окну и вернулся к креслу, Гарри тем временем продолжал. – И я теперь думаю – я не боюсь смерти! И она – словно человек, знакомый мне лично, дружный… дружественный… в общем, друг мне! Я сошел с ума? – Гарри молящее смотрел Шпренгеру в глаза. Тот смотрел на Гарри, сперва чуть обеспокоено, потом смягчившись, после чего протянул руку и слегка похлопал Гарри по плечу. - Нет, Гарри, и ты не сошел с ума, - улыбнулся он, - не волнуйся, все так, как надо. Все хорошо. - Хорошо? – робко улыбнулся Гарри. Шпренгер кивнул, глаза его отчего-то были печальны. - Добрый вечер, Гарри, - поздоровался вошедший Беллармин. Увидев ошеломленный взгляд Гарри, он остановился и встревожено, но с долей шутки спросил. – Что-то не так? У меня грязная мантия? - Нет,- прошептал Гарри, которого сегодня решили добить чудеса, - я просто до того, как вы вошли, знал, что это вы идете, хотя и не слышал вас… - А, - облегченно выдохнул Беллармин и сел в кресло у окна, - это нормально, - он бросил взгляд на Шпренгера, но Гарри не заметил, каким взглядом ответил ему падре, - это хорошо. Но, Гарри, если бы ты услышал, ты бы различил? - Да, - как само собой разумеющиеся ответил Гарри, - у вас мантия шелестит тяжело, а у мистера Сантори легче и как будто легкий шорох дождя в ней. А у вас в мантии глухой ворчащий гром. - О, ну это очень хорошо, - Беллармин открыл книгу, которую принес с собой, - а к предчувствиям привыкай. Это нормально. Не возражаешь, если я почитаю? - А? – очнулся от ошарашивающих новостей Гарри, - да, конечно. Спустя минут пять пришел Сантори, перебирая длинные четки из вишневого дерева. Гарри не знал этого раньше, но был уверен, что из вишневого. Он решил больше не удивляться. Через две минуты, ровно в пять, у Гарри разболелась голова, и он пошел вниз встречать гостей.
VodaVozduh: Штренгера Фатербрюдера Гарри уже знал, а Штрюдель Снегг оказался для него новостью и не совсем приятной. По рассказам он представлял себе старца вроде Якова Шпренгера или Дамблдора – любого из двух, а тут человек очень похожий на Генриха Крамера, что насторожило Гарри и заставило сжаться в каком-то нехорошем предчувствии сердце, но с жестами, мимикой похожего на Балиана Шпренгера. Такое сочетание холодного и теплого, пугающего и родного, привело Гарри не в полный ужас, но близкий к полному. Он приготовил для гостей улыбку и радушие, а сейчас все куда-то делось, и он только автоматически протянул руку для приветствия. - Что же, мистер Поттер, - улыбнулся подбадривающее Снегг, - вы не рады нам? - Рад, - тихо ответил Гарри и, решив быть стопроцентно честным, добавил, - вы мне просто напоминаете человека, с коим я не имел удовольствия быть дружным, скорее, наоборот. Я еле избавился от нерадостных воспоминаний, а, увидев вас, все вспомнил снова… - Это ничего, это бывает, мистер Поттер, - кивнул Снегг, - повторяя слова очень достойного человека, «я - не тот, кто преследовал вас в прошлом». Гарри постарался не выдать своего возросшего волнения – он повторил слова Сантори! То же самое сказал ему кардинал Великий Инквизитор в первую встречу! Но Снегг неожиданно обезоруживающе и доверительно улыбнулся, и Гарри почувствовал, что спокойно относится к дедушке. Откуда-то он знал, что, по крайней мере, сегодня ему опасаться нечего. Успокоившись и решив больше не обращать внимания не предчувствия, он чуть наклонил голову: - Прошу пройти в комнату, - он стал подниматься по лестнице, Снегг и Фатербрюдер шли за ним, - и прошу простить, если я сказал совсем не то, что требуется говорить при встрече гостей, это от незнания, а не для того, чтобы вас оскорбить. - Все в порядке, мистер Поттер, - ответил Фатербрюдер, - вы пригласили уважаемых господ Сантори, Беллармина и Шпренгера? - Да, если вы не против, они составят нам компанию. - О, нисколько, наоборот, если б вы не пригласили их, мы бы попросили вас об этом. Они зашли в комнату. Шпренгер приподнялся и пожал руки обоим, чем немного удивил Гарри, Беллармин отвлекся от книги, и так же приветствовал гостей стоя, Сантори же остался сидеть, тем не менее уважительно поздоровавшись с пришедшими. Гости прочувственно ответили на приветствие. Первые минуты чаепития прошли тихо, было слышно лишь тихий музыкальный стук, когда размешивался чай, хруст печенья и шелест страниц, переворачиваемых Беллармином. Потом Фатербрюдер откинулся на спинку широкого кресла и внимательно посмотрел на Гарри: - Очень вкусное угощение, мистер Поттер, спасибо. Позвольте спросить, вы позвали нас на чай, желая поговорить о появившихся у вас проблемах, к которым лично мы к вашему сведению пока не имеем отношения? - А может, я просто пригласил вас на чай, желая познакомиться с вами поближе, и не желая выпытать у вас что-либо? – невинно осведомился Гарри, ощущая даже какое-то вдохновение. Шпренгер смотрел то на Гарри, то на «дедушек», но в разговор не вмешивался, предоставив все делать юноше. Гарри чувствовал, что он поможет, если будет нужно, и это успокаивало и позволяло экспериментировать в разговоре. Сантори смотрел на пейзаж в окне за Снеггом, Беллармин читал, но они не пропускали ни одного слова, сказанного в комнате, и, как казалось Гарри, не допускали внушения мыслей, хотя как он чувствовал, пока «дедушки» и не предпринимали попыток. Может, просто видели, что не стоит зря тратить силы. - Может быть, - заметил Снегг, - но у вас блестят глаза. - О, вы ошибаетесь, уважаемый, - вежливо ответил Гарри, - это блестят очки. Снегг усмехнулся, кивнув, и слегка прикрыл глаза, всем видом показывая, что мысленно отметил слова Гарри словом «хорошо!». - Итак, мистер Поттер, - потянулся за печеньем Фатербрюдер, - что вы думаете о новом избрании Папы? Гарри растерялся и чуть было не спросил: «А что, Иоанн Павел II умер?». Спустя секунду он понял, что, утверждая, что пригласил «дедушек» просто попить чаю, он закрыл тему о проблемах, вот Фатербрюдер и перешел на нейтральную тему. Припомнив все то немногое, что Гарри знал о папстве, он ответил: - Я думаю, что кардиналы изберут самого достойного кардинала на пост Папы, - осторожно начал Гарри, вздохнул и немного уверенней закончил, - надеюсь, на его избрание уйдет меньше времени, чем на избрание Папой Бенедикта XIV, когда конклав был замурован более шести месяцев. - О, вы неплохо знаете историю, мистер Поттер. Кстати, этого Папу тоже нарекут Бенедиктом. - Почему вы так думаете? – спросил Гарри, отпивая чай и стараясь вспомнить еще хоть что-то о папстве, чтобы поддержать разговор. - Ну, мистер Поттер, - с малой долей укоризны сказал Фатербрюдер, - ведь имя Папе дается по имени того святого, чье празднование находится ближе всего к завершению собрания конклава. - То есть, вы догадываетесь, когда закончится конклав? - недоуменно спросил Гарри. - Я знаю, - блеснул глазами Фатербрюдер, приняв чуть зловещий вид, и улыбнулся, рассеяв впечатление. Его улыбка была столь искренней, что Гарри обнаружил, что улыбается в ответ. И неожиданно сам для себя заинтересованно спросил: - А кого выберут? Фатербрюдер ненадолго задумался, поглаживая подбородок. - Думаю, новым Папой станет глава Конгрегации Доктрины Веры кардинал Йозеф Ратцингер. - А, - протянул Гарри, хотя имя это ему ничего не говорило. Разве что о Конгрегации он что-то читал.… Гарри нахмурился, вспоминая. - Эта Конгрегация преемница инквизиции... - Вы спрашиваете, или утверждаете? – спросил Снегг. - Утверждаю,- снова неожиданно для себя уверенно сказал Гарри. И улыбнулся, - но, извините, я не слежу за Ватиканом и за тем, что в нем происходит. Известие о смерти Иоанна Павла II стало неприятным сюрпризом для меня. Простите, если задел вас незнанием предмета разговора. Говоря откровенно, я пригласил вас, чтобы спросить совета… Все замерло. Шпренгер, подносящий чашку к губам, застыл, подняв взгляд на Гарри; Сантори, добавив необходимое количество молока в чай, спокойно и выжидающе смотрел на юношу; Беллармин, отвлекшись от книги, смотрел Гарри в глаза. Фатербрюдер жевал печенье, Снегг помешивал чай, легонько постукивая ложечкой о чашку, но оба неуловимо насторожены. И все пятеро ждали дальнейших слов. - Вы мои родственники, - немного улыбаясь в душе, продолжал Гарри, - и мне искренне жаль, что я не был лично знаком с вами ранее, хотя и пытался когда-то вступить с вами в переписку. Но, что бы Мерлин ни колдовал, все к лучшему, как говорит наш начальник, когда не может снять заклятие частичной трансфигурации, наложенное его внучкой, с любимой собаки, - Снегг хмыкнул. – Как вы знаете, у меня есть жена, у нас скоро родится дочь, и я хотел бы после всей этой суматохи переехать из Оук-Хилла сюда, в замок или в КрайстЧерч, - как сложатся обстоятельства. Здесь очень красиво и спокойно, погода мягкая, люди очень добрые. Но я боюсь за жену – стоит ли ей, в ее положении менять климат, не отразится ли это на ее здоровье, на здоровье дочери? Что вы скажете, что посоветуете мне? Закончив, Гарри с удивлением увидел, что Шпренгер, Беллармин, Сантори, Фатербрюдер и Снегг улыбаются ему. Снегг слегка наклонил голову, прикрыл глаза, взял пирожок, и, жуя, чуть кивал, добродушно усмехаясь, будто говорил «Молодец, мальчик», Фатербрюдер чуть приподнял уголки губ, глаза его понимающе блестели, он достал платок и им провел по губам, стряхивая крошки, казалось, что мысли его на мгновение улетели вдаль, и он, подтверждая их, хмыкнул, после чего убрал платок и неожиданно подмигнул Гарри. Юноша же обернулся к друзьям и замер. Трое инквизиторов смотрели на него с гордостью, теплой затаенной радостью, словно Гарри сделал что-то очень важное, сложное, то, чего они, инквизиторы, давно ждали и теперь могут быть спокойны. Гарри стало очень приятно, он начал улыбаться им в ответ, но его улыбка замерла на полпути. Ему стало грустно и страшно. Он сморгнул и откашлялся. Что-то ушло, кончилось, исчезло, что-то родное, спокойное, защищающее, привычное, теплое, что-то началось, неизведанное и непонятное, неотвратимое, прохладное. Что кончилось, что началось, Гарри не понял, но ему стало тоскливо. - С вами приятно общаться, мистер Поттер, - прервал молчание Фатербрюдер, - насчет же вашего вопроса – переезжайте, конечно. Вашей жене и ребенку это не повредит, наоборот, я бы сказал, здесь им будет, - он щелкун пальцами, припоминая, - гораздо уютнее, чем дома, одним, пусть и с вашими друзьями, но без вас. Здесь и вас приняли, здесь вы не одиноки. - Спасибо! – горячо поблагодарил Гарри, - но, я надеюсь, вы будете иногда заглядывать к нам на огонек? - Всенепременно, мистер Поттер, - кивнул Фатербрюдер. – намерены ли вы вести какое-нибудь хозяйство? - Хозяйство? – переспросил Гарри, отмечая, что после надо будет спросить у Шпренгера – можно у обоих, - что началось, что кончилось, и отчего так ноет сердце, - думаю, хотя бы маленькое, но будет. Вообще де, - оживился он, - я читал в книге… как же ее… а, «Ваш сад» очень интересную вещь. Вы знаете…. Гарри увлекся вычитанной в книге идеей и делился сейчас соображениями с «дедушками», которые, в свою очередь, спорили, советовали и предлагали новое. Гарри отвлекся только тогда, когда комнату залил алый свет садящегося солнца, пойманного цепкими крючковатыми ветками деревьев, а Фатербрюдер, поставив чашку на поднос, поднялся. - Спасибо за достойную встречу, мистер Поттер, - сказал он, - нам было очень приятно провести с вами этот вечер. Боюсь, нам пора. Спасибо вам, - он повернулся к инквизиторам, - за компанию. Доброго вечера, господа, - он наклонил голову. - Всего доброго вам, - сказал Сантори, глаза его мерцали, в них отражался красный солнечный свет, - спасибо за то, что почтили этот прекрасный дом своим присутствием. Наша душа радуется тому, что нам удалось пообщаться. - Всего хорошего, - Снегг поднялся так же. Трубка его, раскуренная около получаса назад, прочертила дымовую полоску в воздухе, - мы надеемся на дальнейшие встречи. - Безусловно, - мягко улыбнулся Шпренгер, - всегда рады вас видеть. - Подождите, я провожу, - Гарри прошел за «дедушками» в коридор. Неторопливо спускаясь по лестнице, Снегг еще раз поблагодарил Гарри за встречу и добавил: - Вы нам очень понравились, мистер Поттер. Вы хорошо ведете разговор, ну еще бы – у вас такие учителя. Не волнуйтесь, - улыбнулся он, увидев чуть взволнованное лицо наследника, боявшегося, что сейчас и этот будет интриговать против инквизиторов, и успокаивающе положил Гарри руку на плечо, - я не собираюсь настраивать вас против Антонио, Роберта и Балиана, это было ошибкой со стороны Старкера. Я уважаю этих людей и не позволю никому говорить о них плохо, раскрывать их тайны. Если они вам не говорили о себе, значит, на то есть причина. Вы поняли это, да? – улыбнулся Снегг, как улыбался Шпренгер, глаза, так похожие на глаза Крамера, вобрав лучи заходящего солнца, мерцали, как у Сантори, красным светом, - Мы действуем иначе. Я хотел бы вас успокоить, мистер Поттер, пока мы не разберемся с отступниками, мы не будем как-то мешать вам, более того, мы хотели попросить, - заметьте это слово, мистер Поттер! Не так уж часто мы кого-то просим, - так вот, мы хотели попросить вас помочь нам, мистер Поттер. - Чем же я вам помогу, мистер Снегг? - Нам не хотелось бы проливать много крови, хотя, признаюсь, в молодости мы не думали об этом, но с возрастом к таким вещам относишься иначе. Вы живете в замке с сильной энергией, вспомните Пожирателей, что живут в деревне. Вы понимаете, к чему я веду? - Да, - кивнул Гарри. Значит, он должен «умиротворить» тех новых инквизиторов, что есть в деревне. Хорошо. Он попробует. - Отлично. А уж потом мы мирно разберемся с вами насчет наследства, - Снегг моргнул, и Гарри вдруг понял, что до этого этот странный человек не моргал. Это удивило его и заинтриговало. Они уже спустились с лестницы и теперь стояли в холле. Снегг дымил, Фатербрюдер отошел к дверям. - Хотя, мистер Поттер, - мягко продолжал Снегг, - зачем вам этот замок? Две недели назад вы и не знали, что он есть. И что он вам дал? Проблемы и больше ничего. В деревне, вы правы, куда лучше. Жену привезите. И признайтесь, не нам, а себе, - странный этот Дух.… Вот уже который раз он напоминает вам не Духа, которого вы видели раза два, и все же, - какая хорошая память! – запомнили, а вашего якобы умершего профессора. Вы все не верите, как же – завещание, письма и так далее. Но мой совет вам – доверяйте полностью не бумаге, не людям, а чувствам. Бумага все стерпит, люди могут чего-то не сказать, а чувства не обманут никогда. Опирайтесь на них. Насчет людей, - он посуровел, - я не имел в виду достопочтенных Антонио, Роберта и Балиана! Если они что-то не говорят, то первый скажу вам, - ради вас. – Он грустно улыбнулся, - я заметил, как они к вам относятся. Они вас любят и не сделают вам плохого. Не выходите из замка, - он подошел к Фатербрюдеру, - новые инквизиторы могут сыграть на чувствах Антонио, Роберта и Балиана к вам. Я думаю, вы понимаете, о чем речь. Они ринутся в пасть смерти за вас. Всего доброго. - До свидания… - растеряно пробормотал Гарри, от куража которого не осталось ни грамма, в голове все перепуталось. Они кивнули, улыбнулись на прощание и прошли сквозь дверь. Гарри постоял и пошел наверх.
VodaVozduh: вот все, что было в "закромах Родины". Остальное - как допишем. Ждем мнений! Любых! Но обоснованных
Adona: Это просто замечательно, мое почтение Скажите, Снегг намекает на то, что Северус жив и прячется в доме под личиной духа? И по этому Шпренгер и дух так странно себя ведут? (или я уже насочиняла себе какой-то чепухи) Зинтригована в высшей степени, очень надеюсь, что "закрома Родины" скоро пополнятся!
VodaVozduh: Глава пятнадцатая «Заключение» Голова болела. Во рту каким-то неизвестным Гарри способом оказалась пустыня Сахара, причем вместе с песком. Юноша поморщился. Он пробовал очистить рот от этой пакости, но все равно осталось несколько песчинок. Он потер саднящий затылок. - Плохо, да? – спросил Малфой. Гарри слышал, как он опустил в плошку с водой обрывок мантии и потом приложил ее к затылку. Прохлада… Гарри прижал ткань к голове. - Спасибо, - прошептал он. - Не за что, - Малфой отсел, - уже вечер, - сказал он, посмотрев в маленькое окошко, -вечер… Хорошо, что Джоанн уехала к родителям… - Да, - потусторонним голосом согласился Гарри,- хорошо… Нет, в самом деле, Гарри был рад, что не нужно беспокоиться о жене Малфоя, но его занимало другое. Они здесь уже давно, а за ним никто не приходит… Никто. Но, может, они заняты, дела? Ведь с бухты-барахты никого не спасают. Надо все обдумать.… К тому же он и Малфой не одиноки тут. Почти вся деревня. Нельзя рисковать. И все же что-то нехорошее, какой-то червячок недоверия, страха, боли уже начал грызть его сердце. Он знал, что это плохо, но как сложно отделаться от этого червяка! «К черту все!» - подумал Гарри и попытался заснуть. Он гулял по саду, думая о том, что сказал ему Снегг. С одной стороны, он прав, с другой настораживало то, что он высказал ему его же мысли. Его нагнал Шпренгер: - Ты молодец, Гарри! – улыбнулся он ему, - мы тобой гордимся! Как ты вел разговор! - Спасибо, - ответил на улыбку Гарри. - Тебя что-то волнует? - Э… да, - кивнул юноша. Они сели на скамеечку, выкрашенную в теплый коричневый цвет. Деревья тихо и, как показалось Гарри, немного тревожно шелестели, солнца уже не было видно, только небо алело на горизонте. Тихим туманом от озера подкрадывались сумерки. Шпренгер выслушал Гарри очень внимательно, а потом немного помолчал, прежде чем грустно улыбнуться. - Что-то не так? Я вас чем-то обидел? – спросил встревожено Гарри, грусть которого то ли от заката, то ли от улыбки Шпренгера вновь проникла в сердце. - Нет, что ты, Гарри, - Шпренгер посмотрел на него с гордостью, - ты стал самостоятельным. Ты знаешь, как общаться с такими людьми, как твои родственники, ты даже понял, что в конце, когда вы стояли в холле, они все же внушили тебе мысли. Но они это сделали тоньше, чем Старкер. А ведь ты шел и наверняка думал, что у них замок будет в надежных руках, поверил им. Это нормально, - ободряюще улыбнулся Шпренгер, похлопывая скисшего юношу по плечу, - опыта мало. Но он придет. А если уж ты понял, что к чему… пусть позже, пусть сам себе не признался, - так ведь?- но понял. - Понял. Наверно… а как вы узнали? - Я не читаю твои мысли, Гарри. Я почувствовал твое настроение. Это несложно, в конце концов, оно передается замку. И твое лицо говорит ярче твоих мыслей. Не волнуйся о том, что было. Ты вел себя очень достойно. - А почему мне стало так… тоскливо? - Не знаю,- лукаво улыбнулся Шпренгер. - Знаете, - лукаво-озорно в тон Шпренгеру протянул Гарри, - когда вы говорите « не знаю», это значит, что мне нужно разбираться самому. Я прав? - Умный, куда деваться! – рассмеялся Шпренгер. Гарри сквозь дрему почувствовал холодок – Малфой снова приложил к ноющему затылку мокрую ткань. Боль сначала возмутилась, потом убежала, крича, что обязательно вернется. - Спасибо… - прошептал Гарри. - Молчи, грусть, - добродушно хмыкнул Малфой. Они встретились в саду на другой день. Гарри гулял там утром, а Малфой пришел навестить его. Они погрузились в ностальгию, поделились планами на будущее, подурачились. Гарри сказал, что хотел бы переехать сюда с Лу, Малфой в честь этого осыпал его чертополохом. Потом Гарри, очистив мантию, помогал Драко избавиться от чертополоха в волосах. Днем они почаевничали у Гарри в замке, поговорив с почему-то мрачным Шпренгером (Гарри тогда еще подумал, что обязательно спросит, что случилось), а потом вновь пошли в сад – не сидеть же в солнечный день дома! Через час бессмысленной болтовни Гарри напрягся – по саду шел холодок. Он оглянулся – никого. «Может, ветер» - подумал юноша. Они еще погуляли по саду, а потом пошли к деревне: Гарри хотел немного проводить Малфоя. На дороге было еще холоднее. Сердце сжалось. Он резко оглянулся, готовый отразить нападение, но их - людей в темно-коричневых рясах – было слишком много. Последнее, что Гарри помнил, это его отчаянный мысленный зов Шпренгеру, Замку – всем, удар по голове и тьма. Вечером к ним в камеру зашел Старкер, совершенно изменившийся с той встречи. Теперь в его присутствии от какой-то неземной тяжести в воздухе было тяжело дышать, а глаза Штюрма были злыми и немного безумными. Когда Гарри заметил об этом Малфою, Старкер ничего не сделал и не сказал, хотя Гарри ожидал мести с его стороны. Мужчина сел на стульчик у двери и сказал: - Да, наверно, это стало навязчивой идеей. Не спорю. Но мне нужен твой замок и я его получу. Не без помощи твоих, - он хмыкнул, - друзей. Ты идиот, Гарри, я же предупреждал тебя – не верь им. И дедам моим не верь. Доказательства того, что им самим замок нужен? Легко! Где они сейчас? Мы тебя у себя держим уже больше шести часов, а ни Шпренгер, ни прочая шайка даже не почесались. А все почему? Не нужен ты им… - Ложь! – крикнул Гарри. - Ложь? Тогда объясни, где они шляются? - Так я и сказал тебе! Штюрм поднял брови. - И сам погорел, и дружок твой вместе с тобой. Хотя мы все равно держим всю деревню здесь же. - Что?! – рявкнул Малфой. - Ничего. Заметь, Гарри – они пришли к тебе с ядом. Сантори говорил, что «слова их – сладкий мед, а смысл – горький яд»? Он о нас говорил? Он о себе говорил. Я предупреждал. Они тебя умаслили, а потом, теперь, то бишь, бросили. Замок-то у них. Провели тебя, Гарри, купили на доверие. Мой брат умер – ха! А кто ж к тебе подходит, навроде Духа? А? Папа Римский? - Заткнись! – Гарри бросился на него, но добраться до заветного горла не смог – вокруг Штюрма как стена была, - замолчи! Тварь! - Может, и тварь, - холодно заметил Штюрм и мягче добавил, - да только если к тебе и завтра никто не придет, то я отдам тебя инквизиторам - они так просят! И его отдам, - он кивнул на Малфоя, - завтра мы покараем всю нечестивую деревню. Пока, Гарри, - он встал и подошел к двери, - подумай, каким ты был идиотом! Только замок клацнул. Гарри стало больно. Он верил и обожал Шпренгера, но Штюрм прав – где они ходят?! Неужели Штюрм прав?
VodaVozduh: - Вечер, - снова протянул Малфой, стоя у окошечка, - смотри-ка, - оживился он, отвлекая Гарри от угрюмых мыслей о том, что он и, правда, идиот, - что это? По стене напротив плясали красные отсветы. - Костры, - безучастно ответил Гарри, - это для нас. - Ты что, думаешь, нас вправду сожгут?- с ужасом спросил блондин. - А ты думал? Скажи спасибо, что не пытали. Я как-то пробовал, мне не понравилось. - Когда это ты пробовал? - Когда в Средневековье попал… Делать было нечего, Малфою Гарри верил – да и кому он расскажет все? Господу Богу если только, но Бог и так знает. В то, что их спасут, Гарри не верил. И начал рассказывать Малфою о том, как познакомился с Инквизицией. Малфой оказался благодарным слушателем, Гарри тоже стало легче, когда он вспомнил Якова Шпренгера. «Увижусь с ним» - подумал он и улыбнулся. Разговор прервал скрежет двери. Вошел не Штюрм, как ждал Гарри, а парень их возраста, с холеным лицом, противной ухмылкой, в рясе. - Здорово, кузен, - бросил он Гарри. - Безер? – уточнил юноша, вошедший кивнул, - Малфой, - повернулся к другу Гарри, - скажи, почему у меня оба кузена такие противные? Хотя, - он протянул, приложив ладонь к затылку, - Дадли лучше. - Как остроумно! – ответил Безер, - и как нелепо! Давайте, идите. Погреетесь! – он рассмеялся. Когда Гарри и Малфоя переводили в другое помещение, он надеялся, что сейчас придут Шпренгеры – хоть один из двоих. Он шел и думал – их сейчас подведут к кострам. Кто-кто, а Гарри знал, что увидит: столб на помосте, вокруг помоста и столба вязанки хвороста, вокруг – люди в черных рясах с факелами, готовые по взмаху главного бросить факелы на хворост. Гарри знал, он видел, как сжигают ведьм. К счастью, здесь не должно быть толпы, которая на глазах Гарри кидала в «ведьму» камни. Судя по свету и крикам, кто-то уже горит. Гарри посмотрел на Малфоя – бледен, испуган, но не за себя. Страх за свою шкуру Малфой спрятал бы, чтоб никто не видел. Он боялся за жену и наверняка молил Небо, чтобы она не вернулась сейчас. Но их повели не во двор. Около какой-то двери Гарри и Малфоя развернули и ввели спиной. Сердце захолонуло, а потом упало вниз, в паническом страхе – он не видел Малфоя! Только что был тут! Где он? Он был в широкой комнате, с белыми стенами и полом. В стене было три окна, наискосок от Гарри стоял широкий стол с распятием, за ним сидели трое: епископ, инквизитор и священник. У небольшого столика примостился писец. Епископ наклонился к священнику и что-то ему прошептал. Нет! Быть не может! Это его память играет с ним в дурацкие игры! Гарри зажмурился. Это было. Уже было. В XVI веке! Он зажмурился, приказывая себе не вспоминать тот допрос и то время. Здесь Малфой. Он одинок. А одному страшно. Ему надо помочь, быть рядом. Это все прошло. Прошло. Гарри открыл глаза. Комната была широкой, но стены были темнее, чем в воспоминании, а через окна под высоким потолком пробивались и ложились на потолок, пол, стены алые всполохи от костров. Больше никто не кричал. За широким столом действительно сидели инквизиторы, а вот священников не было. Был писец. Гарри встретился взглядом с Малфоем и прошептал: - Успокойся и не перечь. - Молчать! – прикрикнул на него Безер, следивший за их переходом. Малфой кивнул. Рядом с инквизитором Гарри заметил… Нет, этого быть не может! Не может! Нет! Он умер. Генрих Крамер умер! Умер!!! - Умер! – отчаянным эхом прокатился вопль Гарри по комнате с высоким потолком. Нет! Он не мог видеть за столом, в XX веке Генриха Крамера! Шпренгер убил его! Шпренгер не врал! Не врал ли? Не врал! Стоп. Гарри стал дышать размеренно и глубоко, стараясь успокоиться. Они знают, наверняка знают, где он был. Кто-то им сказал. Кто именно - сейчас неважно. А это.… Это… Боггарт. Он больше всего после пребывания в Меншенфрахте боялся именно Крамера. На это и расчет. Палочки, конечно, нет, но… Гарри открыл глаза и, смотря точно в ненавистное лицо Крамера, со всей силой, ненавистью, отчаянием и желанием истерически рассмеяться, крикнул: - Ридикулус! Крамер начал пухнуть. Повторяя эволюцию тетушки Мардж, он толстел, вокруг головы появился нимб. Скоро он стал выше и толще Хагрида, поднялся под потолок, а с ноги свесился шнурок, за который всегда дети держат воздушные шарики. - Вознесся! – нервно хихикнул Гарри, - держите, а то улетит! - И так же нервно рассмеялся. За ним рассмеялся и Малфой. Крамер нахмурился, насупился и попробовал погрозить пальцем. Смех, жутко звучавший в комнате, отталкиваясь от стен, становившийся все больше громким и гротескным, смолк, когда Крамер лопнул, а Гарри получил по ребрам. - Да,- задумчиво поглаживая бородку, заметил один из инквизиторов, - сильный маг. Он может стать еще одним Лордом. Этого нельзя допустить. - Согласен,- произнес Штюрм, сидевший рядом с инквизиторами, - вы будете их допрашивать по всем правилам? - Безусловно, - кивнул инквизитор и спокойно, перебирая чистые листы, на которые будет записан протокол, добавил, - но придется это все вместить в этот вечер и ночь. Завтра они должны гореть. Гарри вздохнул. Он постарался отключиться от реальности, отвечая на вопросы автоматически, он хотел бы сказать об этом и Малфою, чтобы не он не злился на некорректность, но при первой же попытке получил от Безера по губам. Но Малфой, видимо, понял, по крайней мере, он не огрызался на унижающие вопросы. Потом приступили к знакомой уже Гарри процедуре отыскания метки Сатаны. Первым стали проверять Малфоя. Тут он не выдержал: - По какому праву, вы что?! Что вы делаете? Уберите руки! - Молчать, ведьмак! – рявкнул инквизитор в центре, видимо, главный, - мы ищем метку Сатаны, которую он оставил тебе, когда принял в свои ряды! Не огрызайся, смерд! Прими судьбу достойно! Тогда, - спокойнее добавил он, - мы не будем тебя наказывать за твое ослушание. - Что? – чуть не взвизгнул Малфой, - какая метка? Гарри, - повернулся он к другу, - что это?! - Драко, лучше не прекословь, - Гарри бросил взгляд на Безера, но сейчас его прерывать не стали, - будет больно, очень больно, я знаю. Но потерпи. Иначе будет больнее. С глазами, полными недоумения и ужаса Малфой смотрел на него, словно моля: «Скажи, что это сон, неправда! Скажи, что тебе стоит!». Его раздели по пояс и тут же заинтересовались Черной Меткой. Первый крик, когда палач погрузил в нее иглу, заставил сердце Гарри сжаться. Зачем они заставляют его страдать? - Эй! – удар по губам, привкус крови во рту, но палач от Малфоя отвлекся, хорошо, - С шестнадцатого века ваши методы не изменились! Та же игла и тот же осмотр! Это глупо! Если вы не изменяетесь вместе с обществом, - Безер оплеухой сбросил его со стула на пол, но Гарри продолжал, - значит, вы вредны ему, не нужны, вы не хранители веры! Вы ретрограды! Сволочи! Оставьте его! Он-то тут при чем? Ведь это я, ох, - удар по ребрам ногой и останавливающий жест Главного, - вам нужен! - он закашлялся. Тишина. Малфоя Гарри не видел. Он вообще ничего не видел. Тишина. Потом раздались неторопливые звуки чуть шаркающих шагов, шелест одежды, и голос совсем рядом с ухом произнес: - А ты думаешь, мы их не пытали? Пытали. Они жили в деревне, где стали слугами Сатаны, не зная того. Это влияние твоего бесовского замка и тебя. И тех, кто называет себя инквизиторами, но на деле все те же ведьмаки. А пытка очистит их перед смертью. Они пожалуют к Богу чистыми. - Отродье… - Наши методы устарели? Нет. Зачем менять методы, если вы служите Сатане так же, как и раньше? Это лишнее. К тому же Генрих Крамер все расписал достаточно четко. Все работает и теперь. - Гарри, - раздался голос Малфоя – не надо. Их не переубедишь. Стерпим. Гарри открыл глаза. Рядом на корточках сидел Главный, вставший, едва заметив, что Гарри видит. Шипя от боли, юноша поднялся и сел на стул. Все болело. Где Шпренгер?
VodaVozduh: - Я и не подозревал, что это будет так больно, - пожаловался Малфой, прислоняясь к прохладной каменной стене исколотой спиной. - Это еще не пытки, - прошептал Гарри, - если у них и пытки остались такими же, как и были, то это еще цветочки… - Да ты что! – выдохнул Малфой, - как же ты это пережил? - Пережил… и ты переживешь… - А где Шпренгер? Где твои друзья? Какого черта их нет?! - Не знаю… Молчание. - Ладно… скажи, а что за метку они искали? - Метка Сатаны, - Гарри говорил, закрыв глаза, все болело неимоверно, из шрама струей сочилась кровь, но сильнее всего ныла душа – неужели те, кому он верил, бросят его? Разговор отвлекал от этих мыслей, поэтому он старался вспомнить все, что говорил когда-то Яков Шпренгер, - это то место на твоем теле, которое не чувствует боли, его оставляет сатана, когда прикасается к тебе на первом шабаше. Задача инквизиторов – найти его. - Но мне было больно везде! Да и тебе тоже! Однако эти скоты говорят, что нашли ее. - Мы притворяемся, говоря, что нам больно, на самом деле не больно… Через полчаса Малфоя отвели на пытку Торменто, а к Гарри, дремавшему в спасении от боли, заглянул Штюрм. - Вам повезло. Я вымолил для вас только одну пытку. Очистить вас все равно нельзя. Малфоя продержат до утра, а я поговорю с тобой. Посмотри на меня, Гарри. Приоткрыв веки, Гарри смерил полубезумного Штюрма взглядом. - И что? Ты столь же безумен, как и…- счет времени потерялся, и Гарри решил не высчитывать,- тогда, когда впервые пришел сюда. - Да. Я знаю. Знаешь, кому ты обязан своей хорошей памятью? - Тебе? – безжизненно спросил юноша. - Мне, - кивнул Штюрм,- мне. Я вас убью. Тебя, Малфоя, всех! Напыщенного Шпренгера и сноба Сантори! Замок будет мой! - Зачем он тебе? - Я силен. Он будет влиять не только на эту вшивую деревеньку, а на многие мили вокруг! - Идиот… - Люди будут делать то, что я хочу, и будут думать, что они это делают по собственному желанию! Власть! И вы мне здесь не нужны! А инквизиция поможет. Карательный орган все равно нужен. Я сделал все! И даже если твои, - он хмыкнул, - друзья захотят тебе помочь, в чем я очень сомневаюсь, они не пройдут. Нас много. Очень много! Они погибнут. И поэтому не придут! Не придут! Он рассмеялся. Эхо от полубезумного смеха отскакивало от стен, словно мячик, отзываясь в голове Гарри. Мир вокруг закружился, Гарри упал. В ушах все еще звучал безумный смех Штюрма. Скрипнула дверь. Гарри посмотрел на вошедшего. Крамер. - Ты умер…- прошептал он. От двери повеяло холодом. - Я? Мальчишка, кто тебе это сказал? - Шпренгер. Ты умер. - Он лжет! Лгал тогда и лжет теперь! - Ты умер, уходи… Мир кружился вокруг Крамера, его ухмылки, его глаз… - Уходи! - закричал Гарри и вдруг смолк. В дверь вошел Балиан Шпренгер. Холодный и неприступный. - Мистер Шпренгер? - переспросил Гарри. Все начало его пугать. Почему друг так холоден? - Убей его, - указал на Гарри Шпренгер, обращаясь к Крамеру. - Т-то есть как это? Мистер Шпренгер! – бросился к ногам друга Гарри, забыв о боли, - не уходите! Я все сделаю! Не уходите! Не отдавайте меня ему!!! - Убей, - холодно повторил Шпренгер, отталкивая Гарри, – он мне не нужен. Ты предал нас, Гарри, - с болью сказал он, - ты предал нас. - Я не хотел! Нет! Не надо! Но Шпренгер вышел. От холодного, яростного чуть безумного взгляда Крамера Гарри закричал и попытался спрятаться в углу камеры, свернувшись в клубок. «Это сон, сон, сон…»- твердил себе Гарри, пока это утверждение не развеяла вцепившаяся в горло рука Великого инквизитора Верхней Германии. Пытка «Торменто» заключалась в том, что заключенному не давали спать. Точно известно, что несчастного либо гоняли по комнате кнутом (пол часто был в шипах, а несчастный, естественно, был босиком), либо надевали специальную маску (устройство ее освещать противно).
VodaVozduh: Продолжение, конечно, следует, но колоссально интересно бы узнать ваше мнение - что будет дальше? Как бы вы хотели? Продолжение будет, но и от вас, если вы хотите, будет зависеть, каким оно будет.
Adona: VodaVozduh Да... ну и закрутились же события! Вообще хотельсь бы, чтобы Гарри с Малфоем выжили (было бы неплохо, да?) а, если честно, теряюсь в догадках. Наверное, Шпренгер в последнем эпизоде - это некто под оборотным зельем (своеобразная попытка отобрать последнюю надежду), может как раз Малфой... А вообще хотелось бы увидеть еще раз Якова Шпренгера, может быть он и выручит Гарри? Короче, я жду с нетерпением развития событий!!! Еще на празниках прочла "Записки старого инквизитора". Потрясающее произведение, очень понравилось, особенно, когда привыкнешь к слогу и размеренному ходу мысли, оторваться уже невозможно! Во истину, кто ясно мыслит, тот ясно излагает (я о 2-3 главах) Помнится давно, еще на первом курсе, наверное, нам пытались объяснить что-то об Идеях и Образах, дать хотя бы общее представление о теологии, все прошло мимо, а у вас так просто, емко, понятно и как-то изящно, что поневоле начинаешь восхищаться. Спасибо вам за это произведение!
VodaVozduh: Adona Спасибо! Нам очень приятно! О новых главах сообщим дополнительно! Спасибо!
Эльза: При прочтении многих книг, романов, фанфиков остаются разные чувства. Горечь или радость, желание прочитать еще или бросить читать вообще. Ваш фик оставляет неоднозначное впечатление. И грустно, до слез, и вместе с тем были моменты, когда я ловила себя на улыбке. Ваш фик тяжелый, серьезный, печальный, но вместе с тем …уютный что ли? Как чай с лимоном, или теплый плед в клеточку в морозную погоду…. И продолжения хочется. А вот какое оно будет все на Вашей совести. Но хотелось бы конечно воскреснувшего Северуса в роли Духа замка, обязательное присутствие Гарри с Драко… а остальное уж пишите сами. У Вас получается так… красиво
VodaVozduh: Эльза спасибо! Тепло стало на душе! Как кофе за столиком уютного кафе. Или, если знакомы с М. Фраем, камра в "Джуффиновой дюжине")) У вас очень поэтический и лирический слог. Сами пишите? Если да, скинтье ссылочку, интересно почитать. Если нет, то пишите.
Эльза: Пишу, пишу. Как же не писать? Но напечатав очередную историю я ее редактирую, меняю, перечитываю, хмыкаю и стираю. Потому как написать что-нибудь читабельное у меня, увы, пока не получается. С Фраем я не знакома, но довольно много слышала о ее «Лабиринте», быть может как только найдется время, лишняя чашка кофе, я прочту ее книги… Только вот почему пока нет продолжения? А то мы тут, ваши читатели, уже начинаем скучать))
VodaVozduh: Эльза К слову - Фрай, это он и Вам мы рекомендуем начать с "Хроник Ехо" (первая книга "Чужак" или, верно. "Лабиринт"). Вам понравится! Нам приятно, что Вы уловили то, что мы хотели передать - обстоятельность и неторопливость. Спасибо!
VodaVozduh: Глава шестнадцатая «Костер» Гарри огляделся – темнота. Теплая родная тьма. Вокруг – никого. Он расслабился. И улыбнулся. Было легко. Крамер остался далеко на земле. После избиения, он долго сидел и смотрел на Гарри страшными безумными глазами, и взгляд его был тяжел и зол. Гарри не выдержал этого ужаса. Он никогда раньше и подумать не мог, что взгляд неподвижно сидящего человека, пусть он трижды Инквизитор Верхней Германии, может так пугать именно тем, что все неподвижно. Он мог просидеть вечность, а после нескольких минут казалось, что он и вправду сидит вечность. Как Морра из сказки о Муми-тролле, обрывки которой Гарри нашел в далеком детстве в чулане, после посещения его Дадли. Дадли книжка не понравилась и он, выдрав оттуда листы, бросил к Гарри в чулан. Гарри все собрал в одно целое и часто читал, мечтая, что когда он вырастет, то обязательно приедет к Муми-троллям, они не прогонят его, они оставят его жить вместе с ними, и будут рады ему, а он будет играть со Сниффом, Муми-троллем, Снорком, Снусмумриком и искать чудные растения вместе с Хемулем… Гарри пытался отвлечься от взгляда Крамера, успокаивая себя тем, что это был не настоящий Шпренгер, а какой-нибудь фантом, как Крамер. Если Штюрм создал фантом Крамера, он мог и двойника Шпренгера создать. Но скоро здравые мысли не выдержали испытание холодной вечностью. Гарри стало страшно. Он ходил по камере, стараясь не думать, не чувствовать взгляд Крамера, но чувствовал его везде. Он попытался ответить ему тем же взглядом, но Крамер «переиграл» Гарри. Страшно было не от того, что инквизитор мог забить его до полусмерти. Страшно было безотчетно, панически, как пугается свет, несущийся к черной дыре, в которую его непреодолимо засасывает, как боятся не смерти, как таковой, а недвижности, как боятся остаться в каком-то неизменяемом миге… А теперь Гарри был свободен. Он потерял сознание и оказался в этой благословенной легкой тьме. Крамер был далеко внизу. И он был действительно фантомом. Отсюда, с высоты, Гарри было ясно все и легко. Конечно, Шпренгер не предавал его и не предаст. И это фантом, созданный Штюрмом, приходил к нему. Все было понятно. Как мелки были чаяния Штюрма! И всех неоинквизиторов тоже. Гарри рассмеялся. Он - свободен и вечно жив! Никто не может лишить его смерти! Правильно когда-то говорил Яков Шпренгер - Жизнь Есть! Сколько потребовалось лет, чтобы это понять, но он понял! - Я жив! - крикнул он в пустоту. Эха не было. Но Гарри и не ждал его. Эха и не должно было быть. А они, мечутся, ищут, надеются, думают, что убьют его. Ха! Идиоты! Впрочем, Гарри даже было их снисходительно-жалко. Они сильны, но не понимают простых вещей. - Молодец, - тихо произнес кто-то рядом. Гарри обернулся и расплылся в улыбке. - Герр Шпренгер! Он обнял того, кого считал дедушкой. И расплакался. Да, минуту назад он был сильным, но сейчас словно кто-то выпустил весь задор. Навалилась свинцовая усталость, Да, жизнь есть, но, видимо, придется умереть, чтобы это понять. - Ну, что случилось, Гарри? – поглаживая по голове юношу, мягко спросил Шпренгер. - Я… устал… я пытался бороться! Но там Крамер… И мистер Шпренгер.. Я не верю им, но тяжело это… тяжело…и страшно… я ведь виноват… наверно… они правы… - Чш… - Шпренгер успокаивающе похлопал его по спине, - Гарри, это будет тяжело. Будет больно. Я говорил им, что ты еще молод, что надо подождать, но они считают, что чем скорее, тем лучше, что времени уже прошло достаточно, что если выждать, то тебе будет больнее. - Вы о чем, герр Шпренгер? – спросил непонимающе Гарри, в душе которого уже стало ворочаться скользкое и противное насекомое страха и неверия. Шпренгер посмотрел ему в глаза и мягко улыбнулся. Глаза его, медленно менявшие цвет, смотрели с нежностью и состраданием. - Я бы хотел тебя защитить, Гарри, я бы все сделал, чтобы ты не чувствовал того, что будешь. Но это надо. Поверь, мы не сделаем тебе плохо, Гарри, мы все очень тепло относимся к тебе, мы очень любим тебя. Он прижал Гарри к себе, юноша слышал, как бьется сердце Шпренгера – тук-стук, тук-стук,- и мало-помалу успокоился. Надо так надо. Он верит им. Ушедшая сила и уверенность вернулась, а теплота к обоим Шпренгерам, Сантори и Беллармину могла затопить весь мир. Зато как они улыбнутся, когда он сделает все, что требуется! Боль? Он терпел боль и еще потерпит! - Я смогу, герр Шпренгер, - прошептал он, - я правда смогу! - Умница моя! – улыбнулся Шпренгер,- у нас есть еще немного времени, прежде чем тебя приведут в сознание. Что бы ты ни увидел, помни, что мы хотим тебе только добра и не бросим тебя. Я буду рядом. Если что-то пойдет не так, хотя вряд ли, я помогу. - Спасибо, - выдохнул Гарри, - я…. -… ай! - ему на голову вылилась бадья холодной воды. Все, что болело на секунду назад, вспыхнуло болью, а потом замерло, схваченное холодом. Он поднял голову. Над ним стоял с самодовольной ухмылкой Безер, держа в руках ведро. Рядом, прислонившись к стене, стоя спал Малфой. На руках Гарри заметил укусы. «Бедняга» - подумал он. Собравшись, встал и подошел к другу. Больше вроде никаких повреждений. Гарри усмехнулся про себя. Он ответственен за Малфоя. Вот придет к нему его жена потом и скажет: «Ты где был, пока моего мужа пытали, а? чего не уследил?!». И что он ей ответит? - Нам идти вместе? – повернулся он к Безеру, постаравшись спросить как можно более высокомерно. - Нет, только тебе. Этот пусть спит. Гарри кивнул. Хорошо. Пусть поспит. «Пока, Драко, - наклонил он голову к спящему, - ты не волнуйся, все будет как надо и даже лучше. Пока». И пошел из камеры. За ним хвостом плелся Безер с хинной улыбкой на лице. - Куда идти-то? - спросил Гарри. - Прямо. Первая дверь по правую руку. Да ты не бойся, не пропустишь! Гарри старался почувствовать ту силу, уверенность и тепло, как и совсем недавно со Шпренгером, и почти смог, но стоило ему войти и увидеть стол судей, как сердце его ухнуло вниз, а губы пересохли. Он зажмурился. Открыл глаза. Нет, все то же! Не исчезло, не пропало! За столом судей сидели те инквизиторы, что допрашивали его, Штюрм, туда же прошел из-за спины Гарри Бёзер, рядом со Штюрмом сидели Штренгер Фатербрюдер и Штрюдель Снегг, а в центре… В центре, холодно взирая на него, сидели Балиан Шпренгер, Инквизитор, священник деревни КрайстЧерч, Великий Инквизитор Рима кардинал Джулио Антонио Сантори и Великий Инквизитор Рима кардинал Роберт Франческо Беллармин.
VodaVozduh: Гарри облизнул губы и постарался успокоиться. Вдох-выдох. Они не желаю ему зла… Сложно поверить! – истерически хохотнул внутренний голос. Но нужно! Выдох. Вдох. Он посмотрел в глаза друзей. Друзей ли? Гарри решил верить до конца. Шпренгер говорил о какой-то боли… может, это самое она и есть. Надо терпеть. Взгляд Сантори, сидящего в центре, был очень недобр. Недаром заключенным хватало его вопроса «Вы знаете, почему вы здесь?». И все сразу начинали каяться. Гарри бы тоже покаялся, если бы знал, в чем и если бы в душе не жила безумная надежда, что все образуется. Выдох. Вдох. Выдох. Гарри относительно спокойно посмотрел на судей. - Гарри Поттер, - голосом, замораживающим душу и изгоняющим надежду, начал Сантори, - поклянитесь на Святой Библии говорить правду и только правду Божиему суду. Один из священников, стоящих у двери (вообще, в зале было очень много священников, в большей степени стоящих по периметру зала) поднес Гарри толстую книгу в кожаном переплете и золотым тиснением на обложке. Гарри положил на нее руку и сказал: - Я клянусь говорить правду. - Вы – аврор Министерства Магии, наследник родового замка Снеггов. Верно? - Эм…да, - кивнул Гарри, который обнаружил, что и хотел бы соврать, но почувствовал, что взгляд инквизиторов не даст, причем ощутимо физически не даст. Гарри хотел подумать о возможных путях отступления, но у него тут же ледяной волной расползлась по голове боль. - Вы – убийца? - Нет, - нетвердо ответил юноша, решивший смотреть за писцом, записывающим каждое слово. - Вы убили Тома Нарвало Риддла, Темного Лорда Волан-де-Морта? - Да. - Тогда вы убийца, мистер Поттер, раз убили живого человека. - Но он не был человеком… - Но он был живым. Вы убили Божию тварь. Вам известно отношение Бога к убийству? - Да. - Вы убили инквизитора брата нашего во Христе отца Доминика Смертельным заклятием? - Да, но… - попытался оправдаться Гарри, - он сам… - И многих людей, чье сообщество именуется Пожирателями Смерти? - Да! – чуть ли не с вызовом ответил Гарри, смотря в холодные глаза – неужели бывшего? – друга. Ему стало не то чтобы страшно, но холодно. Не только снаружи – в зале не было натоплено, - а в душе, внутри, в сердце. Стало горько. Такого он не ожидал. Надежда на благополучный исход замерзла и искрошилась ледяной пылью. Теперь ему хотелось, чтобы все это как можно скорее закончилось. Сантори моргнул. Гарри так хотелось, чтобы они хоть как-то поддержали его! Взглядом, жестом! Но нет. И Шпренгер, близкий теплый Шпренгер, сидел отстраненно и смотрел на Гарри чуть ли не холоднее Сантори. А Беллармин? Пишет… - Вы признаетесь в этих убийствах? – продолжал Сантори. - Да, - кивнул Гарри, решив соглашаться со всем. - Вы признаете, что приносите этому миру Божию вред куда больший, чем Темный Лорд? - Да… Гарри показалось, что допрос мог быть куда длиннее, но вот Сантори уже подписывает документ - длинный пергамент, испещренный чернильными строками. За Сантори выводит свой титул Беллармин, а затем подписывается и ставит печать Шпренгер. Начинается зачитывание приговора. Гарри слушал его вполуха. Наследство его переходит представителям Конгрегации Доктрины Веры, ирония! Штюрм был прав!.. Его приказано немедля сжечь… Жизнь есть? Где есть? И зачем она, эта жизнь? Какого черта он ввязался в эту авантюру? Снегг бы хоть предупредил, что тут такое счастье намечается.…А Лу, его милая Люси и ребенок, которого он никогда не увидит…. А, ему приписывают еще и заключение всей деревни КрайстЧерч под замок, как интересно… Его вывели, провели по длинным коридорам, дали несколько пинков, чтобы он лучше шел, - хоть не пытали особо, и то спасибо, - и вывели во двор, в центре которого Гарри заметил помост с высоким столбом посередине, а вокруг – вязанки хвороста. Вокруг стоял народ, те жители деревеньки, к которым Гарри вечность назад или несколько дней испытывал самые нежные чувства, теплую симпатию. Приготовленный приговором, где заточение поселян приписали ему, юноша не удивился, когда него полетел первый камень с криком «Ведьмак!». Камень попал в плечо, потекла кровь. Гарри закусил губу, чтобы не вскрикнуть. Терпел и Круцио Темного Лорда! Следующий камень просвистел мимо, а вот небольшой, но тяжелый угодил в кисть связанных сзади рук. Кидали сзади, значит.… Самих выкриков Гарри старался не различать. Он знал, что кричат таким, как он, и не хотел это слышать еще раз. Под одобряющие выкрики толпы его развязали, чтобы теперь связать руки за столбом, а потом опутать цепями, холодными и немного колючими. Когда Гарри увидел, как люди несут к его помосту, его оцепенение, спасавшее его рассудок все это время, исчезло. Гарри стало панически страшно. Он часто задышал, в висках неприятно пульсировала кровь. - Эй! – крикнул он, - я не виновен! Что вы делаете? А хворост все несли, скоро у его ног выросла порядочная кучка. - Я не виновен! Не верьте им! Мистер Шпренгер! Мистер Шпренгер! – с отчаянием до хрипоты кричал Гарри, в него летели камни, а он все искал в толпе лицо самого близкого – ой ли? – человека. Его не было. Или был? Вот он стоит на другом помосте, напротив, вместе с судьями и взирает холодно и презрительно, с болью, как преданный человек. И не слышит его! Если бы услышал, то спас бы! Конечно, конечно! И Гарри старался докричаться, его губа была разбита, а он все кричал. У него что-то спрашивал Сантори, а он кричал. Еще раз зачитали обвинение, а он молился этим глазам, он просил о снисхождении, о чем угодно, о тепле в этих чудных глазах, о жизни. - Мистер Шпренгер! – хрипел он, - не бросайте меня! Я исправлюсь! Все сделаю! Нет! К его помосту подошел человек с факелом. - Нет! – истошно завопил Гарри, - Нет! – он сорвался на визг, - Что вы делаете?! Что делаете, а?! Нет! Уйдите! Пламя поползло с жутким треском по сучьям, карабкаясь вверх. - Потушите! – сердце было готово выпрыгнуть из груди, - потушите! Тушите! – он вновь поискал глазами Шпренгера. В глазах его была… боль? - Вы что? За что мне?! За что?! Что я сделал? Помогите! Помогите! Тушите-е-е-е-а-а-а! Пламя коснулось его ног, нещадная боль ударила в голову, запахло чем-то противным. «Мной…» - подумал Гарри и потерял сознание.
VodaVozduh: признаем - глава небольшая. И все же - как?
VodaVozduh: Так плохо?
Adona: Ох... страшно-то как, аж мороз по коже! VodaVozduh пишет: Так плохо? Нет, что вы, просто я только сейчас добралась до чтения, “Наследство” впопыхах, между делом не читаю, смакую! *с надеждой* ну Гарри же не сильно пострадает? Шпренгеру верю, и вообще Жизнь Есть, однозначно, но все равно жутко как-то.
VodaVozduh: Глава семнадцатая "....." Гарри очнулся, лежа на теплом пепле. Вокруг стояла стена ревевшего огня, его, однако, не касаясь. На нем самом не было пут. Он быстро встал и прижался к теплому, но не горячему столбу. Каким бы добрым огонь не выглядел раньше, Гарри теперь боялся его, и у столба было спокойнее. Пут нет, а… Гарри бросил взгляд на ноги – никаких повреждений и ничего не болит. Одежда вот только как была немного подранной, так и осталась. Гарри ничего не понимал. Что это все? Сон? Странно. Что произошло? Гарри обернулся вокруг себя – огонь, огонь, огонь. Он жив? Как он может быть жив в этом…аду? И все цело, излечено. В жизни разве бывает так? Он вдохнул, выдохнул.… Надо успокоится, истерикой ничем не поможешь. Что же произошло? Гарри усмехнулся - вот и ответ на его вопрос, жив ли он. Cogito – ergo sum, как говорил Аберфорт Дамблдор, мыслю, следовательно, существую. Он жив. Впрочем, какая разница? Он себя ощущает живым, а все остальные, как хотят. Сверху донесся какой-то звук, в шуме огня Гарри не различил, какой. Он поднял голову - вверху, где темным, на фоне огня, пятном синело небо, на верхушке столба, упиравшегося в небо, сидел… - Фоукс? – удивился Гарри. Феникс коротким переливом ответил что-то на вопрос Гарри и слетел к нему на плечо. - А ты что тут делаешь? – спросил Гарри,- и что вообще происходит? Ты в курсе? Фоукс покойно смотрел на него боком, не мигая, потом нагнул голову, пристально глядя в глаза юноши, и перешел на другое плечо. - Эй, - улыбнулся Гарри,- может, ты ответишь? «Хотя как ты можешь мне ответить? – подумал юноша и перевел взгляд на огонь, задумчиво поглаживая алое оперение феникса, - что происходит? Сколько времени прошло?». Он еще во дворе дома, наверно.… Сколько он лежал без сознания? Верно, недолго – огонь горит сильно, если бы долго, то он не так шумно пожирал бы дрова, не так злился… Феникс взлетел с плеча Гарри и, бросив на него загадочно спокойный взгляд, пролетел сквозь огонь. Гарри замер. И что? Что это значит? Искры с треском летели вверх. Через несколько секунд Фоукс вернулся, сел на то же плечо, с которого взлетел, и вновь загадочно посмотрел на Гарри, не мигая, без эмоций. - Что? – спросил Гарри. Фоукс что-то просвиристел в ответ и вновь пристально посмотрел в глаза Гарри. Какая дурацкая ситуация! Суд, костер, а теперь вообще неизвестно что! - Что? – чуть раздраженно спросил он, - чего ты ждешь от меня? Чтобы я сквозь огонь прошел? Хохолок феникса забавно мотался, когда он поворачивал голову, глядя то на огонь, то на Гарри. Его глаза, спокойные, вечные что-то говорили – или требовали, чего Гарри не мог понять. Ясно, что каких-то действий, но каких? Пройти сквозь огонь? Смешно! Ладно бы стена пламени была не такой сильной, тогда можно было бы решиться, но теперь, когда языки красного жара выше тебя ростом? Безумие! Но как бы хотелось выйти отсюда! Узнать – что стряслось, почему, зачем? Что со Шпренгером? При этом имени сердце Гарри сжалось. Кто этот человек? Что он хотел? И как все же Гарри тянуло к нему, как же он, несмотря ни на что, тепло относился к Шпренгеру! Он не понимал, почему его сожгли…хотели сжечь, но сердце говорило, что Шпренгер не предал его. Может, ему надо помочь? В любом случае надо как-то выбраться отсюда. Как феникс - через огонь? Безумие! Если он и выйдет живым, то уж явно…подпаленным. Поможет ли феникс ему? Вылечит ли? Хотелось бы проверить все пути.…А какие еще пути, если кругом огонь? Только через него. Но это смерть! Или – нет? «Жизнь есть»… Ах, зачем он думает об этом, размышляет! Глупо! Он же уже все решил, еще когда увидел феникса, понял. Стоит тут, думает, время теряет. А, может, там помощь нужна? Надо только резко прыгнуть сквозь, тогда огонь меньше повреждений нанесет - времени не будет. Надо резко прыгнуть… Резко прыгнуть… Резко… Гарри приземлился на мягкую чуть влажную, как после дождя, почву. На руки, которыми он смягчил падение, налипла земля и кусочки травы. Юноша быстро поднялся. Пахло сыростью, свежескошенной травой и немного дымом. Темно. Обернулся – костер потух, столб окутывал синеватый дымок. Феникса не было. Вокруг – ни души, не видно дома, даже издалека, нет ни деревьев, ни деревни. Где он? Где-то это уже было…. Когда-то Яков Шпренгер переместил его в пространстве, скрывая от Генриха Крамера, потом его пытался этому научить Аберфорт Дамблдор, но у него не очень получилось. Как Гарри понял, это не трансгрессия, это совсем иначе. В трансгрессии ты перемещаешься из одного места в другое, при перемещении ты изменяешь пространство. Притягиваешь то, что нужно. Может, попытаться сейчас? Траснгрессировать он не сможет – вокруг дома был антитрансгрессионный барьер, они с Малфоем пробовали «убежать» от неоинквизиторов, не вышло, а от усилий сила реакции припечатала к полу так, что с минут пять не могли подняться. Так что остается только «притянуть» дом к себе… Как же говорил Аберфорт Дамблдор… Гарри старался вспомнить хоть какую-то часть дома, только очень точно, до деталей вспомнить.… Хоть тот зал, где его судили. Пол – холодный, хотя деревянный, но гладкий, не обещающий заноз. Стены – серые, холодные, каменные, похожие на стены в старинных замках, крепостях внутри городов (он видел их, когда по работе много ездил по Шотландии). Окна – широкие, под высоким потолком, там еще видны в темноте балки, на них как раз немного света падает, а так потолок во тьме. Одно окно…крайнее, кажется, с витражом, остальные обычные, в одном…Гарри зажмурился. В одном окне…да! Видны ставни с той стороны, со двора… Что еще? Так, у широкой стены, далекой от двери… дверь деревянная, тяжелая, немного скрипит и на полу оставляет след… так, а у стены стоял стол, за которым сидели инквизиторы, стол широкий, простой, тоже деревянный. Ох, тренировки памяти, проведенные Аберфортом Дамблдором даром не прошли. Гарри вздохнул. Теперь главное не открывать глаз. Он сейчас сделает три шага по траве, а потом он ощутит под ногами тот пол, да-да, если наступить с силой половицы скрипнут еле слышно… Выдох. Шаг. Гарри ощущал мягкую податливость травы, чуть ли не росу ощущал, хотя, конечно, через подошвы ботинок он не смог бы ощутить влагу, но он знал, чувствовал – на траве роса. Запах.… Ох, он про запах забыл! В зале воздух чуть затхлый, сырой, как в погребе, тогда, в первый раз как он был в зале, там еще чуточку пахло дымом от костров… Так, заново. Раз. Трава – мягкая, сырая, воздух землей пахнет, травой, сыростью… Запах сырости удержим, он будет соединять зал и луг, а мягкости и влажности противопоставим сухость и скрип половиц. Два. Трава стала более твердой, голова раскалывалась на части, сырость увеличилась. Вдох-выдох. Гарри держал перед глазами воспоминание зала. Сейчас он с силой наступит на пол, и половицы заскрипят. Он протянул руку, чтобы коснутся холодной чуть влажной стены, шагнул и чуть не потерял равновесие, оставшись на лугу, протягивая руку в пустоту. Что он сделал не так? Даже если б он не оказался в зале, дом должен был хотя бы показаться! Но все так же – вечер, луг, столб, дым криво поднимался от головешек, таял на глазах. Гарри сел на траву – занятие оказалось не из легких. Отдыхая, он вспоминал зал до мельчайших подробностей, до мельчайшей шероховинки на стенах, половину придумывая, но, надеясь, что на самом деле все так и есть. Дав небольшую передышку телу, он вздохнул и встал. Попробуем еще раз. Протянув руку вторично, Гарри ощутил кончиками пальцев стену, каменную, влажную, холодную, но какую-то воздушную, словно ей не хватало четкости. Он сосредоточился, мысленно «разглядывая» стену – здесь впадинка, здесь мокрое пятно… Стена стала материальнее. Гарри положил на стену ладонь, и шагнул. От резкого скрипа половиц сердце чуть не выпрыгнуло из груди, но юноша был рад – он смог! Вытерев пот со лба, Гарри огляделся. Пол зала был каким-то черным, мягким. Нагнувшись, он размял на пальцах черную субстанцию – пепел. Странно. Так много пепла? Очнувшись от победы, он собрался, прислушался. Тихо. Во всем доме тихо.… Это настораживало. Стараясь ступать как можно тише, Гарри прошел к двери из зала и вышел в полутемный коридор. Тишина. Пол также покрыт тонким слоем пепла. Гарри улыбнулся – его будет очень сложно услышать. Что-то круглое подвернулось под ногу, юный аврор чуть не потерял равновесие. Палочка. Чужая. Гарри поморщился – не любил он пользоваться чужими палочками, чересчур они капризные, но иного выхода нет – она может понадобиться. У лестницы, ведущей на второй этаж, его накрыла тяжелая душная волна, как тогда, у Шпренгера, когда он пробовал определить местонахождение инквизиторов. Но это была не только тяжесть, Гарри накрыла волна слабого напряжения и боли. Он понял - Шпренгер там. И может, ему нужна помощь?! Гарри как мог быстро стал подниматься. Наверху тяжесть, напряжение и боль стали явственнее, видимо он шел в правильном направлении. Палочка была наготове. Он шел по коридору, от которого ответвлялись какие-то комнатки, скрытые дверьми, большие, маленькие ли он не знал. Внезапно он словно наткнулся на стену, дальше идти не мог. Дышать стало совсем тяжело, со лба пот катился градом, голова раскалывалась, тело ныло, и, что взволновало Гарри, в глубине души он начал тревожится за Шпренгера. Он был уверен.… Нет, он знал, что если войти в ту приотворенную дверь, из-за которой льется свет, он увидит Штюрма и Шпренгера. И он тревожился непонятно почему за Шпренгера, сердце ныло, он вдруг панически испугался, что может его потерять. Шпренгеру нужна помощь. Но как, Мерлин, дойти до этой двери?! Гарри с отчаянием попробовал пройти сквозь «стену», но добился только того, что сил не осталось никаких, боль в теле возросла до неимоверных пределов, а дышать стало почти совсем невозможно. Страх потери затмил все остальные чувства Гарри. Собрав все силы, он попробовал пройти еще раз, упал. Попробовал заклятием разнести эту стену – ничего не изменилось. «Притянуть» дверь к себе не вышло. Испугался – Штюрм, верно, чувствует, что он тут бьется, как бы не испортить положение… Он поставил «ограду» наверно только на коридор - чтоб никто не прошел.…А как-то иначе… Высунувшись в окно последней комнаты перед «стеной», Гарри посмотрел вниз – он помнил, что на стене с внешней стороны был какой-то узор, нельзя ли будет пробраться по нему. Какой-то выпуклый узор был. Хлипкий. Попробовал рукой – несколько камешков, составлявших, видимо, часть какого-то диковинного растения, упали вниз. Господи, Мерлин, или кто там, пусть узор выдержит, пусть на нем не будет «стены»! Ветер холодом обдул его руки, лоб, спину – все было мокрое от пота. «Как бы не заболеть насморком»- пронеслось в голове. Гарри нервно рассмеялся и на цыпочках пошел по узкому в ширину и весьма покатому «растению», держась руками за подобный узор выше, благодаря всех архитекторов эпохи…а, без разницы, какой эпохи, все равно спасибо! Пару раз он чуть не свалился, но до искомого окна, не встретив никакого сопротивления, дошел. Перед ним ярко светился прямоугольник окна. Он аккуратно заглянул внутрь.
VodaVozduh: пока все...ваше мнение?
homa: ОХ, на самом интересном месте:). Захватывающе и замечательно написано. Гарри растет, набирается опыта, но остается... эх, мальчишкой -героем-искателем приключений, короче гриффиндорцем в лучшем смысле этого слова. Буду ждать еще)). С нетерпением)
Adona: Каждая новая глава удивляет и интригует еще больше, хотя после каждой мне кажется, что больше просто некуда! Читать "Наследство" для меня большое удовольствие, надеюсь на скороейшее продолжение истории
VodaVozduh: Глава семнадцатая «Семья» Когда глаза привыкли к свету, он увидел со вкусом обставленную комнату. «И умирать надо уметь красиво» - почему-то пронеслось в голове. У камина стояло два кресла, в одном, дальше от окна, сидел Шпренгер, сосредоточенный, властный, сильный и страшный. В другом, видимо, Штюрм, но его заслоняла спинка кресла. Была тихо. Они молчали. Гарри не видел, чтобы Шпренгер отвел взгляд от Штюрма, но почувствовал, что еще до того, как он заглянул в окно, Шпренгер знал, что он, Гарри, тут. И совсем не рад этому. Гарри отодвинулся от света, стараясь и видеть хоть краем глаза, что происходит, и чтоб его не было видно по крайности Штюрму. Хотя, скорее всего, он почувствовал тоже, что Гарри тут. Где-то в глубине души юноша жалел, что пришел, кажется, он только напортил. Волнение за Шпренгера не исчезло, но он очень боялся ухудшить ситуацию. Уйти? Он сделал шаг назад – камни посыпались из-под ног. Гарри проводил падающие части каменного растения взглядом. Теперь уйти если только упасть вниз. Эмоции переполняли его самые разные – и была грусть, что он не смог исправить ошибку, и радость. Это знак судьбы, чтобы он остался. Может, все-таки он сможет чем-то помочь. Тихо вздохнув, он взглянул в окно и прислушался. Сначала было тихо, оба – и Штюрм, и Шпренгер молчали. Тяжесть силы, что исходила от обоих, увеличивалась, Гарри прерывисто вздохнул, едва сдержав тихий стон – ребра нещадно болели, с головной болью Гарри уже сроднился. Спустя какое-то время, которому Гарри потерял счет, его заставил вздрогнуть резкий скрип, от которого сердце забилось в неимоверном темпе, – Штюрм уселся в кресле поудобнее. Стук сердца отдавался в ушах, перед глазами поплыли круги. Когда они прошли, Гарри посмотрел на Шпренгера. И удивился. Что-то было не так. Вроде все хорошо и в то же время не так. Он пригляделся к нему. И понял. Когда к ним приходили такие люди как Штюрм или Фатербрюдер, тогда он был спокоен, даже позволял себе шутить, да, напряжение было, но не такое как теперь. Шпренгер и сейчас на вид был спокоен, но что-то в глазах, в жестах говорило Гарри, что святому отцу сейчас тяжело, он волнуется, волнуется, между прочим, за него, Гарри, что он устал и…ему больно. И вместе с тем Шпренгер был властен, Гарри не решился бы к нему сейчас подойти, это был отчасти кто-то другой, не тот Шпренгер. Этот человек мог пойти на страшные вещи, но вместе с тем Гарри знал, что беспричинно жестким и жестоким Шпренгер не будет, что даже когда его враг будет ему угрожать, Шпренгер постарается обойтись меньшей кровью. Как теперь. Юноша был уверен, что Шпренгер мог бы убить Штюрма, но не хотел этого, хотел найти разумный компромисс, а Штюрм… Гарри поднял брови, ощутив всю ненависть и злобу виновника всех бед. Откуда столько злобы в человеке? От того, что был в тени родни (Гарри не знал, почему так решил, но знал, что это так и есть)? Глупо. Рон завидовал ему на четвертом курсе, но он смог это перешагнуть, потому что дружба для них была важнее, дружба была святым для них. И Гарри знал, что если что, Рон всегда поможет ему. Штюрм морально силен, неужели он не смог перешагнуть себя? Нет. Не то чтобы не смог. Просто не захотел. Ему нравилось злиться, нравилось завидовать, строить козни. «Глупый, сколько ты теряешь, и сколько уже потерял…», - снисходительно подумал Гарри, удивляясь тому, что он в данном случае может быть снисходительным. - Хочешь меня унизить еще больше? – услышал Гарри, не понимая, то ли Штюрм это действительно сказал, то ли ему показалось, то ли это его собственные мысли: он подумал, что Штюрм мог бы так сказать и словно «услышал». - Не думаю, что тебе требуется ответ, - таким же образом ответил (или не ответил) Шпренгер. Наверно, все же ответил – эти холодные интонации Гарри не слышал раньше, поэтому вряд ли бы смог их представить. - Почему же это? - Потому что ты знаешь, что не хочу. - Врешь, - заметил Штюрм и неожиданно повторил с такой злостью и отчаянием, что эмоции, вложенные в слова, чуть не оглушили Гарри, - врешь! Гарри стало страшно. Он убивал многих, но никто из Пожирателей, никто не был так одинок. Это кричал не Штюрм, это кричала пустота, одиночество внутри него. Как можно жить с такой пустотой внутри? - Успокойся, - все так же холодно заметил Шпренгер, - и ответь все же на мой вопрос. - Я не хочу на него отвечать! Ты прекрасно знаешь, что я не отвечу на него, что не буду слабым настолько, чтобы не то что принять твои слова, но и ответить на них! Я не слаб! Гарри зажмурился от вспыхнувшей боли во всем теле - от Штюрма исходила волнами сила, причинявшая боль, нагнетающая страх и отчаяние, и эти волны Штюрм с силой направил на Шпренгера. «Нет! – испугался Гарри, он не хотел, чтобы Шпренгер чувствовал эту боль, он не должен был, - не смей!». Он приподнял палочку, но не смог заклясть Штюрма – что-то не давало ему вспомнить заклятие, поднять палочку на нужную высоту, он беспомощно, со страхом за дорого человека посмотрел на Шпренгера. До него волны не докатились, уснув едва коснувшись ног. - Ты не слаб, - заметил Шпренгер, - но я и не спорю с этим. - Я – нет, а ты - слаб, - страшный полубезумным голосом ответил Штюрм, - и знаешь, почему? Нет, физически ты силен, но ты слаб. Потому что ты не можешь меня заставить отступить, а я - могу. Окно распахнулось, ударив Гарри по рукам и лицу, он попробовал за что-нибудь ухватиться, но было не за что. Он стал падать, в последнюю минуту уцепившись за ставень. Пока он искал ногами опору на разрушенном участке узора, Шпренгер что-то ответил Штюрму, но Гарри не услышал. - Как просто его было привести сюда! – восхитился Штюрм, заставив Гарри вспыхнуть от злости, - который раз он ловится на одну и ту же удочку! Это так удобно! А зачем он тебе, Балиан? А? Может, ну его? Ставень скрипнул, на голову Гарри посыпались мелкие камушки и пыль, он повертел головой, освобождаясь от пыли на лице и камушках в волосах, и посмотрел вверх - отныне ставень держался на чем-то более слабом, чем честное слово. Палочку он уронил. Надо перебраться в другое место. Он попробовал перейти на более прочный фрагмент узора и ухватился за подоконник. - Мне все равно, Старкер,- ответил Шпренгер, заставив сердце Гарри на секунду замереть в страхе, - ответь на вопрос. - Все равно? – Штюрм пытался сдержать разочарование, но оно все равно проникло во фразу, - смотри, Балиан, думай, что говоришь. - Ты не ответишь? - Отвечу, - спокойно и страшно ответил Штюрм, - сейчас только… Гарри что-то толкнуло в грудь, он не смог удержаться и стал стремительно падать, но за метр до земли замер в воздухе. Он удивленно и неожиданно легко часто задышал, и тут же был ослеплен яркой вспышкой в комнате, где были Шпренгер и Штюрм. Гарри, не успевший испугаться за себя, панически испугался за Шпренгера, невыносимой болью пронеслась мысль потерять святого отца, ставшего гораздо больше отцом. А секунду спустя Гарри захлебнулся волной темной боли, поглотившего его целиком. Такой боли Гарри еще не испытывал и не думал даже, что такая бывает, что это все еще боль, а не смерть. Он не понимал, кричит ли, и не понимал, кончится ли все это, или так будет теперь всегда…
VodaVozduh: Где-то пели птицы. Чисто и радостно. Было свежо: свежий приятный ветерок, запах свежий, какой только весной бывает. Гарри открыл глаза – светлый потолок, как дома, на нем - солнечные зайчики. Тепло. Мягко. Он лежал в постели у себя в комнате, в замке, ставшего теперь таким родным. Гарри сел в кровати. Как? Что? Где? Почему? Где Шпренгер? Что произошло? - Эх, Гарри, - раздался мягкий и укоризненный голос сбоку, - наказать бы тебя… но, думаю, ты уже свое получил. - Мистер Шпренгер! В дверях стоял целый и невредимый улыбающийся Шпренгер, он подошел к Гарри и обнял его. - У тебя все хорошо? – спросил он. -Да, - ответил Гарри, уткнувшись ему в грудь, - Вы знаете, что я самый счастливый человек на свете? Я так боялся, что вас не будет, а вы рядом! Я так боялся за вас! От сутаны падре пахло чем-то родным и теплым, тепло и счастье переполняли Гарри, происшедшее было не более, чем страшным сном, Шпренгер обнимал Гарри, и юноша чувствовал, что и что Шпренгер волновался за него, что и он рад тоже, что все хорошо кончилось, что они вместе. - Простите меня, мистер Шпренгер, - тихо сказал Гарри,- я не знал, что будет хуже, если я приду, я хотел помочь… мне очень неловко, что я мог подставить вас… - Да уж, ты здесь… впрочем, ладно. Ты понял ошибку и получил наказание, - Шпренгер погладил Гарри по голове,- успокойся, Гарри, все будет хорошо теперь. - А Штюрм? А Сантори и Беллармин? - Штюрма нет больше. А Антонио и Роберта ты увидишь за чаем. - Да уж, Гарри, - приподнял брови Сантори, - заставил ты нас поволноваться… Ведь тебе говорили, что не следует выходить за пределы замка, а ты? Расслабился. В будущем не позволяй себе такой роскоши, если не уверен стопроцентно в безопасности того, за кого ты отвечаешь и в своей собственной. Понял? - Да, - Гарри отхлебнул еще чая, прошлое уплывало как кошмар ночи под светом дня, - а… - ему было неловко спросить это, но он боялся задеть их вопросом и невольной обидой. - Что, Гарри? – мягко спросил Шпренгер,- не волнуйся. Что случилось? - А почему вы не помогли нам сразу? И что с Малфоем? И почему вы подписали указ о сожжении? - С мистером Малфоем все хорошо, как и со всей деревней, - ответил Шпренгер, - о случившемся помнят только маги. А сразу… Гарри нам сложно бороться с таким количеством искусных магов и инквизиторов. Здесь дело не только в силе каждого, по отдельности мы сильнее их, но их много, поэтому пришлось выждать… - И обманом придти к ним? Так вам было легче, да? Они как окружали себя, - Гарри подумал, как лучше сказать и при этом не потерять мысль, потом решил сказать, как скажется, они поймут, - ну, сферой этой силы, и вам было сложно проникнуть, а изнутри, когда вы пришли, было легче? Они стали вроде как не вместе, а поодиночке? - Ну, мысль ухватил верно, - кивнул Беллармин,- а указ… в круге костра ты был в безопасности, пока мы разбирались с неоинквизиторами. - Но прости, что тебе пришлось так мучится, Гарри, - Шпренгер сжал его руку, согревая. - Но теперь ты сильнее, - Сантори поставил чашку на блюдце,- вопросы есть? - А как же Фатербрюдер? Снегг? - Из твоей родни нет больше никого, надеюсь, это тебя не сильно огорчает, - Сантори чуть наклонил голову, в глазах блестели теплые искорки. - Нет, не сильно. Значит, я теперь могу тут жить? Трое инквизиторов одновременно хмыкнули. - Что? – недоуменно спросил Гарри, улыбаясь внутренней радости, внезапно охватившей его. - Если хозяин позволит, - улыбка Шпренгера не поместилась в его усах. - Какой хозяин? - Ну, - послышался голос от двери, - вообще-то мне казалось, что замок по наследству принадлежит мне. Гарри обернулся – Снегг. Или Дух? «Мой брат умер – ха! А кто ж к тебе подходит, навроде Духа? А? Папа Римский?» - вспомнилось ему. - Профессор? – спросил он. Снегг чуть насмешливо смотрел на него, - что же, - Гарри посмотрел на заговорщицки подмигивающих друг другу инквизиторов, - это что, шутка была? Ему стал обидно. Его провели, как мальчишку! Затащили в такую историю! Он чуть не умер! Что это было? Он почти разозлился на Шпренгера, Сантори и Беллармина. А он им верил! - Ты посмотри, Роберт, - обратился к Беллармину Сантори,- какой тебе достался ученик! Мы ему дали новую жизнь, не дали скучать, познакомили с такими людьми – а он и не доволен! Гарри, я тебя знаю очень давно, неужели ты не доволен? Неужели тебе было бы спокойнее и счастливее жить так, как ты жил? - Ну, я вообще-то и не скучал! – ядовито ответил Гарри и смолк. Он посмотрел на этих людей. Странно как. Чужие вроде люди, но ближе них - только Лу. Они открыли ему дверь в чуточку… да, что там - в другой мир, помогали, согревали… Внезапно Гарри понял то, что неосознанно чувствовал давно – он нашел то, что искал. Он нашел семью. А за это ничего не жалко. - Знаете, что?- спросил он четырех мужчин, сидевших вокруг столика, уставленного чашками, чайниками с кипятком и заваркой, молочником, вазы с печеньицем, и смотревших на него с невыразимой теплотой, отеческой нежностью, гордостью, - спасибо вам! Спасибо за все это! За Дом спасибо! Он хотел сказать им, что чувствует, как любит эту семью, как благодарен, но понял, что они знают, ощущают это, и слова не нужны. - Профессор,- сглотнув неизвестно откуда взявшийся комок, спросил Гарри,- а вы, получается, не мой папа? - О, Мерлин, Поттер! Не надо мне такого счастья! – вознес руки к небу Снегг. - А что касается замка, - задумчиво произнес Шпренгер, - думаю, Северус будет не против… - Чего? – подозрительно спросил Снегг. - Отдать тебе, Гарри, свой домик в деревне, в котором он жил, пока ты тут хозяйничал. - Да забирай, жить там не могу, - отмахнулся Снегг, - там всего два этажа и деревья выше дома! Ужас!- шутливо возмущался он. - Деревья выше дома…- мечтательно повторил Гарри и отпил из кружки Шпренгера. - И как люди поверили, что ты мой сын…- вздохнул бывший учитель зельеварения, - поставь кружку мистера Шпренгера на место, «наследничек», и возьми свою… - Ой, простите,- Гарри стушевался и, ставя кружку на место, разлил все содержимое по столу. «Чайное пятно так и осталось, - Гарри задумчиво провел по скатерти рукой, - все, как было…Скатерть цела, а их уже нет.…И я уйду, а оно останется – дядя Северус хорошо заколдовал его…». Размышления прервал кашель, вытягивающий душу, изматывающий тело. «Скорей бы уже… нельзя так долго… они меня давно ждут…А я тогда… черт, я плакал! - Гарри усмехнулся, - не мог поверить, что все уже, что им всем пора, что даже теперь они не могут больше тут… столько лет прошло, а мне все больно, что рядом нет дорогого Балиана… Хоть внуков увидел…и я скоро приду к ним. Они тогда уходили вечером, и на них падал красновато-желтый свет, как мантия Сантори и Беллармина, а пахло…чем-то пахло таким…не помню…» Опираясь на трость, Гарри подошел к окну и посмотрел на умирающий день. «Ах да, чем-то…каким-то нежным запахом от яблоневого цвета пахло… как теперь…» Было тепло. Дул легкий ветер. На лицо Гарри падал красноватый свет солнца, тень в глубоких морщинах куталась в коричневатые оттенки, борода серебрилась. Все молчало. Казалось, что этот старик стоит всего минуту – или вечность.
Рин: Никак не могу найти первые 2 главы. Не подскажите, где они лежат?
Рин: Извеняюсь. Разобралась.
Adona: VodaVozduh, о, я наконец-то дождалась завершения этой потрясающей истории! Хочется сказать, сапасибо вам большое, что все-так завершили начатое, получилась глубокая, проникновенная и очень красивая повесть! И еще спасибо за Северуса в конце, все-таки жив, зараза, все подстроил Скажите, вы планируете еще какие-нибудь работы, и если да, то где их ждать? Очень не хочется терять вас из виду. И еще раз спасибо!
VodaVozduh: Adona, хорошо, мы Вам сообщим! спасибо, что оставляете отзывы! конечно, мы пишем в первую очередь для себя, но каждый отзыв - это поддержка, слова, что это близко не только нам, что это все не так страшно, как кажется на первый взгляд... что это нужно кому-то исчо... пасибо, спасибба вам большое!
полная версия страницы