Форум » Архив-2 » «Дар» («The Gift»), Северитус, Pg-13, макси, 9 (пропущенная) и 10 (исправленная) глава » Ответить
«Дар» («The Gift»), Северитус, Pg-13, макси, 9 (пропущенная) и 10 (исправленная) глава
Julia W: Название: Дар (The Gift) Автор: Indarae (сайт автора: http://www.indarae.morning-frost.net/) Ссылка на оригинал: http://www.fanfiction.net/s/1697810/1/ Перевод: Julia W Пейринг: ближе к концу немного Луна/Гарри. Рейтинг: Pg-13. Категория: джен, немного ангста. Предупреждение: AU, написано до 6 книги, 5 книга учтена частично, упоминается смерть персонажей. Саммари: вызов Северитус. Близится последняя битва. Смерть Альбуса Дамблдора оставила массу вопросов. Вместе с Луной, Джинни, Роном и неожиданной помощью со стороны слизеринцев Гарри узнает, что ответы часто приводят к жестокому разочарованию. Диклеймер: ни на что не претендую. Отношение к критике: всегда пожалуйста.
Ответов - 123, стр:
1 2 3 4 5 6 7 All
Julia W: Пролог 6 октября, 1980 года. Северус Снейп вновь преклонил колени рядом с парой могил у старой ивы, на границе территории Хогвартса. Он приходил сюда последние три месяца. С этого места было хорошо видно озеро: именно так нравилось Бет. Она любила это озеро, ее страстью было изучение существ, живущих в магической экосистеме в толще воды. Русалки, кальмар, тихомолы и малюсенькие рыбки, у всех своя цель в жизни… Она однажды сказала, что это придает смысл ее собственной жизни… С помощью могилы на берегу Северус хотел дать своей возлюбленной последнюю возможность принести пользу – именно так, как она бы хотела: чтобы ее прах дал жизнь почве и питательные вещества - озеру, как и прах маленького Уильяма, так и не увидевшего белый свет. Раздавшийся за спиной голос удивил его, но после долгих месяцев отчаяния апатия уже настолько сильно захватила Северуса, что никакие эмоции не разглядеть было за его внешним безразличием. - Так больше не может продолжаться, - проворчал Альбус. – Старик осторожно опустился на колени рядом с Северусом, опираясь на надгробие Уильяма. Северус мрачно глядел на это осознанное неуважение к его сыну. - У меня ничего не осталось. Когда я служил Темному Лорду, у меня, по крайней мере, была семья, к которой я мог вернуться. - Ты не виноват в их смерти, - резко возразил Дамблдор. Северус уже не помнил, когда в последний раз Альбус выходил из себя, но разочарование наставника не тронуло его сердца, погруженного в печаль. - Бет не следовало позволять рожать здесь. Ее нужно было отправить в Сент-Мунго, к квалифицированным специалистам. Ребенок уже был мертв, и она потеряла слишком много крови - ее было не спасти. Даже магия не помогла бы! Я скорблю о твоей потере, Северус, но ты не можешь перестать жить. - Мне незачем жить, - просто ответил Северус. Он протянул руку и, не сдержав слез, медленно обвел буквы, выгравированные на мраморе: «Элизабет М. Поттер, 7 января, 1961 - 29 июля 1980». – Она была еще так молода. Мы должны были быть осторожнее. Это была моя вина, во всем виноват я, если бы я присутствовал при родах, возможно, я смог бы… Старик фыркнул и посмотрел на него. - Ты не смог бы сделать ничего. Она умерла. Ребенок умер. Я дал тебе второй шанс, и ты теперь у меня в долгу. Пора прекратить оплакивать мертвых. Палец Снейпа замер над буквой «б» в ее имени. Бет. Его любимая, очаровательная, прекрасная Бет: - Я никогда не перестану ее оплакивать. - Я не для этого спас тебя от Азкабана, - недовольно произнес Дамблдор; старческая рука потянулась и оторвала руку Северуса от надгробия. – Твоя жизнь принадлежит мне, пока долг не будет оплачен. У тебя есть обязанности по отношению ко мне, а не к мертвой женщине или мертвому ребенку. Есть другие дети, которые находятся в огромной опасности, Северус… их жизни стоят не меньше, чем жизнь твоего сына… они пока живы, а он нет. «Твоя жизнь принадлежит мне», - он слышал эти слова не в первый раз, хотя его последний хозяин был вдвойне требователен и вдвойне ужасен. Каждое слово было правдой, как ни тяжело это признавать. - Моя жизнь принадлежит вам, директор. Я приступлю к своим обязанностям завтра. Если Лорд Волдеморт не убьет меня, когда я появлюсь у него, я приду к вам с докладом сразу после возвращения. – Он чувствовал, как его сердце сковало холодом при мысли о том, чтобы оставить Бет встречать рассвет в одиночестве, пусть даже она больше не могла видеть свет. И Уильяма… который так его и не увидел. - Я буду ждать с нетерпением. Мы в ответе за многие жизни. – Дамблдор поднялся и ушел, прежде чем Северус успел ответить. «Жизни более важные, чем твоя». Эти слова не были произнесены, но Северус услышал их в оттенках голоса директора. Любая жизнь была важнее, чем жизнь Северуса, но если он умрет в сражении, то, по крайней мере, Бет и Уильям будут ждать в конце. Постепенно он создавал новую маску, за которой можно спрятаться: холодную, бесчувственную и суровую. Он никогда больше не позволит себе стать настолько уязвимым. Все карты сейчас были у Альбуса, и старик это знал. Волдеморт ждал. Северус вынул палочку из кармана и прикоснулся ее кончиком к земле между двумя могилами: - Флорис, - прошептал он, и из замерзшего грунта появилась веточка. Она сразу покрылась бутонами, которые распустились в бледно-розовые розы. Они будут всегда цвести тут, где покоится его семья, а однажды он присоединится к ней. Маска прочно легла на свое место. 18 декабря, 1997 г. Минерва МакГонаголл опустилась на колени, чтобы посадить первый цветок мака. Здесь, на поле между лесом и школой, маки будут вечно цвести в память о жизни Альбуса Дамблдора. Вместе с остальной школой Гарри Поттер также встал на колени и посадил распустившийся цветок мака, магически выращенный профессором Спраут. Похороны вспоминались Мальчику-Который-Выжил как в тумане, поскольку он снова и снова переживал тяжелейшую битву двухдневной давности. Волдеморт пробрался в школу, используя тот самый проход из Хогсмида, который Гарри отказался раскрыть на третьем курсе, и незаметно направился в гостиную Гриффиндора. Была ночь, Гарри должен был спать - идеальная мишень - но каким-то образом Дамблдор узнал, что Темный Лорд планирует это убийство, и Гарри поджидал его. Тонкс, Ремус Люпин и Хагрид. Битва дорого им обошлась. Они сражались… Тонкс была тяжело ранена Пожирателем Смерти. Ремус был поцарапан серебряной рукой Хвоста и, возможно, не выживет. Хагрид погиб от руки Люциуса Малфоя. И, наконец, Гарри оказался один на один с Волдемортом. Теперь не было Приори Инкантатем, чтобы спасти его. И когда Гарри оказался уязвим, а остальные уже не в состоянии были что-либо сделать, Дамблдор бросился на Волдеморта, и все кончилось. Волдеморт не умер… но умер Альбус Дамблдор. Он погиб, вынудив Темного Лорда уйти из Хогвартса, оставив Гарри подбирать обломки. Вот почему в снежный день в начале декабря все студенты Хогвартса столпились на пустом поле вокруг свежей могилы, сажая волшебные маки. Похороны Хагрида состоялись всего лишь несколькими часами раньше; его похоронили в саду за хижиной - один навеки со своим любимым лесом. Тонкс хромала рядом с Гарри; одна ее нога, вся в шрамах, была покрыта повязками, и, скорее всего, была теперь бесполезна из-за поразившего ее неизвестного проклятья. Люпин не смог прийти, он все еще лежал без сознания в больничном крыле. За один день вся жизнь Гарри перевернулась с ног на голову так же жестоко, как однажды ночью 1981 года. Дамблдор подарил Гарри второй шанс, шанс уничтожить зло навеки… но этот дар оказался бессмысленным: у них не было ни какого-либо плана, ни надежды на успех. Гарри было безразлично, что вся остальная школа видела слезы на лице Мальчика-Который-Выжил. - Не теряй надежду, - прошептала Джинни ему в ухо, взяв его за руку и притягивая к себе. – Он умер не напрасно. - Хотелось бы верить, - пробормотал Гарри в ответ. Но была еще и Тонкс, которая до сих пор страдала от боли и навсегда была обезображена шрамами, и Ремус Люпин, находящийся на грани смерти из-за человека, которого когда-то называл другом. Гарри переплел свои пальцы с пальцами Джинни и положил голову ей на плечо. Рон хлопнул его по спине – эта медная вспышка, которую он заметил краем глаза, мог быть только Рон – и Гарри вытер слезы свободной рукой. - Пошли внутрь, приятель, мне холодно. Все уже уходят… Гермиона ревет на плече Симуса. Мы сможем увидеть цветы из Общей гостиной, если захочешь. - Не все, - буркнул Гарри. Он увидел высокую темную фигуру, промелькнувшую мимо Тонкс, которая тем временем, сражаясь с костылями, пробиралась по глубокому снегу. – Рон, Джин, вы не могли бы помочь Тонкс? Я хочу посмотреть, что задумал Снейп. Джинни посмотрела на него, но Рон кивнул и помчался на помощь по усыпанному цветами полю. - Оставь его в покое, Гарри. Кто знает, как сильнó его горе? Если бы не Дамблдор, профессор Снейп оказался бы в Азкабане вскоре после твоего рождения. Ты заметил, как Снейп вел себя рядом с ним? Они напоминали отца и сына. - Я не собираюсь ему мешать, - возразил Гарри. Он слабо улыбнулся Джинни. – Не волнуйся, он меня не заметит. Он просто идет в лес – я уверен, туда, где было найдено тело Гойла. Вокруг, наверное, находится еще много Пожирателей Смерти: ждут возможности переманить на свою сторону побольше слизеринцев. - Не только слизеринцев, - перебила Джинни, после чего повернулась и гордо пошла прочь. Гарри вздохнул. Она сказала правду (Эрни МакМиллан исчез вместе с отступившими Пожирателями), но именно поэтому быть другом Джинни было вдвое труднее, чем объектом ее страсти – для нее были характерны смены настроения и странности, к которым он и не надеялся когда-либо привыкнуть. Тем временем Снейп ушел далеко вперед, и Гарри медленно потрусил по заледеневшему полю. Снейп по-прежнему хромал, рука его все еще висела на перевязи, а на лице был синяк: все это были следы неведомых пыток, которые ему пришлось пережить от рук Волдеморта, прежде чем он смог сбежать в ту же ночь, когда напали на школу. Он был пленником неделю — но никто об этом не знал. Дамблдор был мертв к тому времени, когда Снейп добрался до Хогвартса, земля которого к этому времени уже пропиталась кровью студентов. Снег громко хрустел под ногами, и Гарри боялся, что Снейп услышит его шаги. Если это и было так, профессор никак не показал этого. Дойдя до озера, Снейп пошел вдоль кромки замерзшей воды до леса, а затем еще немного по краю лесного массива, остановившись у трех снежных холмиков под ивой. Гарри произнес заклинание, делавшее шаги неслышными, и притаился за деревьями, так что Снейпа было едва видно. Он никогда здесь не был – это было слишком близко от леса, а Джинни была права насчет угрозы ПС – но в день похорон Дамблдора казалось особенно странным, что Снейп оставил себя настолько беззащитным перед возможным нападением. Профессор смахнул снег с двух камней – надгробий – и тщательно счистил его с куста, усыпанного розами, цветущими, несмотря на мороз. Покончив с этим, он поднялся - Гарри съежился за деревом, испугавшись, что его увидят - и вдоль берега пошел обратно к школе. Искушение оказалось слишком велико, и когда Гарри решил, что берег чист, то выбежал из-под прикрытия деревьев и направился к открытому месту на берегу озера. Сначала он проверил куст: как и маки, посаженные на поле для Дамблдора, он был зачарован цвести вечно и не зависеть от времен года. Затем Гарри осмотрел надгробия, которые Снейп не расчистил так хорошо, как можно было ожидать. Не обращая внимания на холод, он опустился на колени перед самым большим из двух надгробий и смел снег, с трудом подавив возглас удивления: – Поттер? – пробормотал он про себя, после чего более пристально посмотрел даты на камне. Женщина, кто бы она ни была, умерла всего за два дня до его рождения. Если надпись на первом надгробии ошеломила Гарри, то надпись на втором, после очистки ее от снега, изменила его жизнь. Не веря своим глазам, он прочитал свистящим шепотом: - «Уильям Поттер Снейп. 29 июля 1980… умер до первого вздоха». Гарри изумленно раскрыл рот и повторил имя, которое только теперь обрело для него смысл. Здесь лежал сын Снейпа… старше Гарри на два дня… и его мать была из рода Поттеров. Внезапно ненависть между Джеймсом Поттером и Снейпом обрела новое значение, значение, которого Гарри раньше не замечал, и от которого его сердце сжалось. Он помчался обратно в школу.
autre: Очень даже интересно. Начало захватывает, буду ждать продолжения. А кем окажется Бет Поттер? P.S. Неплохой перевод , но если будет бета, думаю будет вообще отлично.
Julia W: autre пишет: Очень даже интересно. Начало захватывает, буду ждать продолжения. А кем окажется Бет Поттер? P.S. Неплохой перевод , но если будет бета, думаю будет вообще отлично. Спасибо. Ответ будет в следующей главе. Выложу на этой неделе. Насчет перевода: для меня интересно все сделать самой. Поэтому пока будет без беты. Но если у админов будут замечания по грамотности, тогда поищу ее (хотя это не всегда просто). И, конечно, если у вас есть замечания - с удовольствием выслушаю и приму к сведению.
Львенок: Лично я очень редко замечаю ошибки, так что не вижу особой проблемы, перевод нормальный. Что касается фика, то очень даже ничего, надеюсь скорее увидеть продолжение перевода. Очень хочется узнать кем приходилась эта Бет Гарри.
autre: Julia W пишет: Насчет перевода: для меня интересно все сделать самой. Поэтому пока будет без беты. Знаешь, текст нужно сделать более гладким. Просто иногда встречаются какие-то сухие фразы. Точно сказать где и в каких местах не могу, потому что читаю быстро и могу судить только о тексте вообщем. Просто я чувствую, что скорректировав его можно было бы сделать текст еще более легко читаемым.
Leverte: Julia W Интересное начало! Да еще и северитус...красота... С нетерпение жду продолжения.
Шутиха: Хорошо, но мало. Обожаю северитус.
Julia W: Глава 1. Скелеты в шкафу. 19 декабря, 1997 г. Гарри целый день молча просидел у постели Ремуса, прежде чем собрался с духом и задал Тонкс свой вопрос, хотя она даже не знала его отца. Но, даже получив ответ, он не признался в том, что видел в лесу. - Отец был единственным ребенком? – спросил Гарри без вступления, откладывая в сторону сочинение по Истории Магии о появлении волшебного правительства в Канаде. Тонкс захлебнулась чаем. - Нет… не был.., э-э…, почему ты спрашиваешь? Гарри спохватился: ему не хотелось признаваться, что он шпионил за Снейпом. Тонкс была аврором, в конце концов, а не просто незнакомой тетушкой. Если она узнает правду, Гарри, скорее всего, придется отбывать наказание со Снейпом: - Ну, я просто подумал про лето. Мне не обязательно больше жить у Дурслей. Дамблдор отправил меня к ним из-за кровных уз, но если у папы есть родственники, почему бы мне не пожить у них? Он ждал признания о могилах на берегу озера. Но услышал он даже больше, чем рассчитывал. - Дамблдор не хотел говорить тебе, - нерешительно начала Тонкс, потирая лицо. – Ну, Ремус тоже не хотел, а Ремус всегда делал, как просил Дамблдор… Они думали, что эта информация может исказить твои представления о войне – и они, возможно, правы – но, по-моему, ты заслуживаешь правды. Видишь ли, Гарри… у Джеймса были брат и сводный брат, Генри и Джулиус. Джулиус был намного старше Джеймса; он был всего на несколько лет младше твоей бабушки, а Генри был на два года старше Джеймса. Они оба перешли на сторону тьмы еще до моего рождения. - Какие они были? Почему никто о них не рассказывает? – и почему не прозвучало имя Элизабет, которая похоронена у озера? Гарри сложил книги на столе рядом с постелью Ремуса и устроился поудобнее, чтобы выслушать историю – она обещала быть интересной, судя по тому, как неловко Тонкс заерзала в кресле. - Не знаю, как бы получше рассказать… никто не говорит о них, потому что они были Пожирателями Смерти, Гарри. Оба. Поэтому я о них знаю - это входит в программу подготовки авроров. – Тонкс подняла руку, сдерживая поток вопросов, которые хотел задать Гарри. – Пожалуйста, перед тем, как беспокоиться из-за этого, позволь мне немного рассказать тебе о маме Джулиуса. Она была слизеринкой из семьи Эйвери. Джулиус родился спустя всего несколько месяцев после того, как твой дедушка закончил Хогвартс. Мне говорили, что обе семьи были потрясены этим неблагоразумным поступком. Джулиуса воспитывала его мать, и он попал в Слизерин. Генри был гриффиндорцем, но, когда он закончил Хогвартс, Джулиус взял его под свое крыло. Меня там не было, но Сириус рассказывал, как он изменился, как перешел на сторону тьмы. Это было ужасно. Но, в конце концов, они сами себя погубили. Джулиус пытался избавиться от помощника Волдеморта – его правой руки - и когда Темный Лорд об этом узнал, то убил Джулиуса, его жену и сына. Это было в 1976 году. В следующем году при передаче нам сведений поймали Генри. Похоже, он перешел на нашу сторону после убийства Джулиуса. Генри тоже погиб от руки Волдеморта. Так что, видишь… Генри искупил свои грехи. Он не был законченным негодяем. Гарри некоторое время переваривал информацию. Казалось, все сходится. В конце концов, вся школа охотно поверила, что Гарри был наследником Слизерина, когда стало известно, что он змееуст. А после смерти Седрика долгое время ходили слухи о соучастии в этом Гарри. - Хагрид сказал мне однажды, что все плохие волшебники были из Слизерина, - угрюмо заметил Гарри, слишком занятый своими мыслями и не осознававший, что говорит вслух. – Он, конечно, был неправ. Тонкс кивнула, ее голос оторвал Гарри от размышлений: - Помимо Петтигрю, Генри Поттера и того рейвенкловца, которого после битвы нашли мертвым, он забыл, что несколько слизеринцев были на нашей стороне. Снейп, в первую очередь. И все молодые слизеринцы, которые спрятались, когда их звал Волдеморт. - Гойл. Флинт. Монтегю. Паркинсон. И Драко Малфой, в конце. Я слышал, как Филч говорил профессору МакГонаголл, что кровь Малфоя не отмывается с камней. Не могу поверить, что он противостоял… - Гарри покачал головой. Воспоминание об этом будет преследовать его не меньше, чем смерть Хагрида или Дамблдора. После того, как раненый Волдеморт сбежал, Гарри помчался за помощью в больничное крыло. И там, в коридоре перед портретом Толстой Леди, он споткнулся о труп Драко Малфоя, все еще теплый, в луже крови, на его лице застыло выражение решимости. Гарри не осознавал, что плачет, пока Тонкс не подхромала к нему и не обняла: - Мы во многом ошибались, - призналась она шепотом. – Шизоглаз нашел сегодня утром тело Люциуса Малфоя. - Что? – прохрипел Гарри, вырвавшись из успокаивающего объятия Тонкс. – Волдеморт его тоже убил? Если он будет так обращаться со своими сторонниками… - Нет, - прервала Тонкс и выразительно покачала головой. – Он повесился в собственной гостиной, в его кармане была фотография Драко. Профессор МакГонаголл рассказала мне за завтраком. Это определенно было самоубийство, проклятия не применялись. Похоже, они ошибались во всем. Гарри со вздохом вытер слезы. Было время обеда, но он не хотел оказаться возле почти пустого слизеринского стола, не хотел видеть затравленные лица первокурсников, когда они смотрели на пустые стулья за преподавательским столом. Прошло три дня, а Ремус все еще в коме. Дамблдор мертв. И Хагрида больше нет. – Мы можем поесть здесь? – тихо спросил Гарри. – Я бы хотел побольше услышать о семье моего папы. Кто-нибудь из них еще жив, или все умерли? - Тебе надо поесть в Большом Зале, Гарри, - проворчала в ответ Тонкс. Она потянулась за костылями и похлопала Люпина по руке (безрезультатно), после чего неловко поднялась: – Твои друзья очень сильно о тебе беспокоятся, а Рон уже не знает, как еще оградить Джинни от истерики. Он и сам плохо выглядит… и Гермиона не вылезает из библиотеки, правда, я подозреваю, что это для нее обычное дело. Она сказала, что найдет там решение … но она просто пытается справиться с горем. Я не могу ее винить. И Минерва подумывает о том, чтобы пораньше закончить семестр и отправить всех по домам. Боюсь, многие не вернутся. – Тонкс заковыляла к двери. – Я расскажу тебе о семье твоего папы по дороге. Все, что мне рассказал Ремус. Это займет немало времени. Гарри поспешил открыть дверь перед Тонкс: - Ну, и каким был мой дедушка? У него была большая семья, как Уизли? У папы были повсюду двоюродные братья или сестры, как у Рона? - Несколько, вроде бы. Я точно не знаю, - призналась Тонкс. – По-моему, большинство из них погибли до моего рождения. Отца Джеймса звали Генри. Твоего дядю назвали в его честь. Он был очень уважаемым аврором, о нем написано во всех учебниках. У него был брат-близнец - они были как Фред и Джордж Уизли - но Ремус сказал, что твой двоюродный дедушка Эдуард умер, когда Джеймс был совсем маленьким. У Эдуарда была дочь Элизабет и сын Уильям, который тоже был аврором и погиб при защите МакКиннонов в 1975. Он не был так известен, как его дядя, а Элизабет умерла при родах как раз перед твоим рождением. Вот оно что – она была его кузиной. Гарри попытался не показывать интереса слишком явно, но не мог сдержать энтузиазма: – При родах? Так ее ребенок еще жив? - Он родился мертвым, - мягко сказала Тонкс. – Ремус рассказал мне о твоем рождении, когда мы были вместе на площади Гриммо. Он сказал, что Элизабет и Лили обе были беременны и прятались здесь, в Хогвартсе, раз уж они не могли делать ничего полезного для Ордена. Мне было семь лет тогда, и я помню, что тоже пряталась со своей семьей. Ремус сказал, что после смерти Элизабет и рождения у нее мертвого ребенка Джеймс страшно испугался за Лили и за тебя. Видишь ли, его не было в Хогвартсе. Ремус и Джеймс были на каком-то задании, потому что Лили должна была родить не раньше середины августа. – Они брели медленно, Гарри помогал бывшей аврорше спускаться по лестницам. – Ремус сказал, что Лили до смерти боялась, как бы и ты не родился мертвым. Ты не плакал и не подавал никаких признаков жизни, но Дамблдор унес тебя, а когда принес обратно, ты улыбался и орал во все легкие. Гарри позволил Тонкс опираться на себя, пока они шли к преподавательскому столу, изо всех сил стараясь не обращать внимания на приглушенные разговоры и горстку студентов за слизеринским столом: - А имя для меня к тому времени уже выбрали? – спросил он с любопытством. - Бог мой, нет, - засмеялась Тонкс. – На самом деле, Ремус думал, что родится девочка. Лили хотела назвать тебя Кэролайн, а Джеймсу нравилось имя Грейс. По словам Ремуса, это имя матери Джеймса, а Кэролайн - имя матери Лили. В конце концов, ты стал Гарри, наверное, потому что это было уменьшительное имя отца Джеймса. Я не знаю точно. Пока Гарри помогал Тонкс сесть рядом с МакГонаголл, новая директриса улыбнулась ему. - Слушаешь историю о своем чудесном рождении? – ласково спросила она. – Всего через два дня после смерти Бет – такая трагедия, что… она не хотела признаваться, кто в этом виноват, а потом было уже поздно, - тихо добавила МакГонаголл. Гарри бросил взгляд на Снейпа; голова сурового мастера зелий была наклонена, и он смотрел на директрису из-под опущенных век. - Такой скандал, - продолжала профессор МакГонаголл. – Она всего за месяц до этого окончила Хогвартс. - Ему достаточно семейной истории на сегодня, - твердо сказала Тонкс. – Я вижу, на нас смотрят Гермиона, Джинни и Рон. Тебе нужно побыть с ними. - Ладно, - пробурчал Гарри, безуспешно стараясь не покраснеть. Кивнув профессорам, он пошел к своим друзьям, и уселся на место рядом с Роном. - Есть новости? – спросила Джинни, накладывая вилкой немного гороха на тарелку. Гарри к еде не притронулся. - Нет, - прошептал он. – Прошло уже три дня… Джин, а что если он не придет в себя? Джинни посмотрела на него, потом протянула руку и сжала его ладонь. - Значит, он умер, спасая тебя. Он любит тебя как сына, Гарри. Он провел последние несколько месяцев здесь, с тобой. Он всегда хотел этого, даже если не мог усыновить тебя из-за своей лунной болезни. И кто знает, может быть, завтра он очнется и с улыбкой потребует полный английский завтрак. Он ведь пока не умер. - Пока нет, - приглушенно сказал Гарри. Он закрыл лицо руками и попытался заставить уйти сомнения, боль и вихрь мыслей, вызванные кратким рассказом об истории своей семьи. По крайней мере, Джинни по-прежнему была рядом… как и улыбка Рона, безумные теории Луны и энтузиазм Гермионы. Они все были вместе. *** - Нам придется отправить студентов домой портключом и в разное время. Экспресс сейчас слишком опасен, - объясняла профессор МакГонаголл. Гарри слушал вполуха, поскольку ничто не могло заставить его поехать к Дурслям на эти каникулы, независимо от обстоятельств. Они ясно дали это понять, когда выпроводили его в августе. Не возвращаться, не связываться, ничего. – Остающиеся должны записаться в список, - продолжала МакГонаголл, - но, в отличие от прошлых лет, вам придется получить разрешение у профессора Снейпа или у меня. Всем, кому есть, где жить на каникулах, придется уехать. Гарри – как и все в Зале, судя по внезапному прекращению шума - обратил внимание на Снейпа, который поднялся с места и произнес свою первую речь в качестве заместителя директора. Кровоподтеки поблекли, но левая рука его по-прежнему оставалась неподвижной, и он во время разговора поддерживал край перевязи здоровой рукой. - Выжившим ученикам Слизерина рекомендовано остаться. Показав, на чьей вы стороне, вы рискуете вдвое больше, чем любой из студентов Рейвенкло или Хаффлпаффа в этой комнате. Рон фыркнул и прошептал: - Гриффиндорцы ведь тоже рискуют, разве нет? Джинни слегка улыбнулась и шлепнула его по руке. Вместо того, чтобы высказать одобрение, Гарри впервые за последнюю неделю внимательно посмотрел на стол Слизерина: «Двенадцать», - посчитал он. От всего гордого Дома, известного тем, что из него вышли наиболее утонченные – но и самые коварные – представители волшебного мира, в Хогвартсе осталось двенадцать человек. Сам того не желая, Гарри поймал взгляд Блейза Забини. Слизеринец серьезно кивнул, после чего повернулся, чтобы поговорить с первокурсником. Это было их самое цивилизованное общение за все время учебы. Каким бы кратким оно ни было, Гарри сразу вспомнил сотни взглядов других слизеринцев – в основном враждебные, и в основном – Малфоя. Драко Малфоя, чья кровь все еще покрывала коридор у Гриффиндорской Башни. Или Монтегю, последнего из шестикурсников, чье тело нашли в коридоре возле Больничного крыла: там, где разветвлялся основной коридор. Он, скорее всего, побежал за помощью, но некоторые Пожиратели Смерти заметили это, и Монтегю погиб от обычного Убийственного проклятья. Или Панси Паркинсон, которая лежала с перерезанным горлом в нескольких метрах от Гарета. Пятно ее крови также еще оставалось там, и Гарри отворачивался каждый раз, когда шел навестить Ремуса. Однако не замечать крови Малфоя он не мог, как не мог забыть его мертвых глаз, затуманенных и печальных. Гарри никогда не забудет этих глаз. - Не думай об этом, - прошептала Гермиона, обхватив под столом запястье Гарри. – Ты не виноват. – Удивительно, как хорошо она чувствовала его настроение, но ему как раз это и было нужно. Не обращая внимания на полный непонятного отвращения взгляд Симуса, Гарри положил голову на плечо Гермионы и закрыл глаза. МакГонаголл заговорила снова: - И, наконец, тем, кто останется в школе, придется поработать. Каникулы не будут для вас обычным отдыхом. Попечители школы примут решение о том, кто займет место директора Дамблдора. После него осталось множество документов, и некоторые из вас займутся изучением его писем и бумаг. Нужно также переустановить охранные заклинания, а мистеру Филчу всегда пригодится помощь в закрытии неиспользуемых комнат и улучшении защиты помещений. Мы вместе будем этим заниматься. Подойдите ко мне или профессору Снейпу до пятницы, и к понедельнику будет готово расписание работ для студентов. Пожалуйста, не забудьте об этом. Когда еда появилась на столах, Гарри прошептал: - Ты поедешь к родителям, Рон? Тот покачал головой: - Перси и Билл приедут на каникулы. – Рон все еще сердился, когда произносил имя Перси, однако признание Министра Магии, что Волдеморт возродился, давно уже открыло Перси глаза. Что ж, Рону всегда с трудом давалось прощение. – Думаю, Билл может временно занять место… место Хагрида, но он великолепно разбирается в охранных заклинаниях и проклятьях, так что мы могли бы его использовать. Мама, папа и близнецы пока скрываются. Дамблдор сказал, что для нас слишком опасно ехать к ним в этом году – уверен, то же самое он сказал и МакГонаголл. - А что с Чарли? – спросил Гарри. - Он в Бобатоне, - скривившись, коротко сообщила Джинни. – Наверное, Максим использует драконов для защиты школы. Он там занимается тем же, чем и Хагрид. Уверена, он ужасен – не знает ни слова по-французски. Гермиона посмотрела на нее, слегка толкнув Гарри, так что тот снова сел прямо: - Джинни, как ты можешь говорить такое о брате! К тому же, есть дюжина заклинаний для перевода, и они легко могут… - Ох, прекрати, - прервал ее Рон. Он обменялся взглядами с чрезмерно покровительственным Симусом, ожидая, когда парень Гермионы сделает что-нибудь, но тот, к счастью, промолчал. Споры в течение года становились все громче и жестче. Гарри надеялся, что на каникулах все немного остынут. - Наверняка все слизеринцы останутся, - сказал Симус, бросая самодовольный взгляд на Рона, после чего перестал обращать на него внимание. – Их двенадцать? Шесть первокурсников, трое из второго, по одному из четвертого и пятого и Забини. Сколько погибло во время атаки? Сколько сбежали? - Семнадцать погибли, - ответил Гарри, надеясь, что его голос не был таким нерешительным, как ему казалось. – Малфой, Гойл, Паркинсон, Монтегю, Ле Фай, Бэддок, Джордан… Гермиона затрясла головой и застонала: - Пожалуйста, не надо называть их всех. Я не могу слышать это снова. Как он мог убивать детей собственных сторонников? Воспоминания о затуманенных печалью мертвых глазах Малфоя, смирении Паркинсон, отчаянии Монтегю проносились в сознании Гарри. - Жаль, мы не знаем, что там произошло. Зачем убивать их вот так? Наверное, Малфой сказал что-нибудь оскорбительное, и Сами-Знаете-Кому это не понравилось, - предположил Рон. – Он… он умел оскорблять людей. Никогда бы не подумал, что Малфой будет подчиняться чьим-то приказам. - Он выглядел вызывающе, - прошептал Гарри. К нему подошел Симус, и Гарри ощутил дружеское похлопывание по плечу, но воспоминание о мертвых глазах и сейчас было невыносимым. - Малфой зашел слишком далеко… и его отец не смог бы его спасти на этот раз. Поэтому Люциус пошел домой и повесился. Еще я читал, что нашли его мать. Пока не ясно – или об этом не хотят сообщать – почему она умерла, было это самоубийство или убийство. - Убийство, - раздался голос из-за плеча Гарри. Все, кто сидел за столом, повернулись к Блейзу Забини, стоявшему за спиной у Гарри. – Говорят, на ее коже была выжжена Темная Метка, а горло было перерезано. Думаю, Темный Лорд не мог позволить выжить последней из Малфоев… Это Драко сказал мне спрятать первогодок. Без его предупреждения никто из нас не выжил бы. Наверное, Темный Лорд узнал об этом. - За этим заявлением последовало молчание, во время которого Блейз обвел взглядом окружающих, а затем отошел в сторону. Гарри не воспринимал ничего из того, что происходило дальше – он думал о глазах своего однокурсника, таких же омертвевших и потемневших от потерь, как и те, что он каждое утро видел в зеркале. Темный Лорд и сейчас не давал им покоя.
Julia W: autre пишет: Знаешь, текст нужно сделать более гладким. Просто иногда встречаются какие-то сухие фразы. Точно сказать где и в каких местах не могу, потому что читаю быстро и могу судить только о тексте вообщем. Просто я чувствую, что скорректировав его можно было бы сделать текст еще более легко читаемым. Это я и сама чувствую. Но именно с прологом мне пришлось больше всего повозиться. Да и весь фик в оригинале не слишком легко читался. Надеюсь, дальше получиться более удачно. Очень уж мне хотелось перевести именно северитус, но не слишком большой. Это все-таки первый такой перевод. Хочу попробовать поучиться. Так что критикуйте! Всем спасибо за отклики. Главу 2 выложу в четверг, если ничего не случиться.
Львенок: Здорово!!! Офигенный фик! Хотя, очень сложный для прочтения, но в то же время захватывает внимание. Автору спасибо, переводчику респект и пол-кило сосисок!!!
autre: Спасибо за продолжение. Будем ждать четверга. Насчет перевода. Да, я представляю, как это трудно. Сама пыталась перевести фик, но, вскоре это дело забросила. Очень большая разница в построении предложений. Настолько мучаешься, что потом порой сам не знаешь, как это выразить на русском, чтоб понятно было. А эта часть продолжения мне понравилась , видимо пролог действительно был трудным.
Julia W: Сложно будет потом при упоминании того или иного нового персонажа (родственника) соображать, кто же он такой и кем приходится Гарри. Так что обращайте внимание на новые имена, чтобы не запутаться позже. autre пишет: видимо пролог действительно был трудным трудным, больше всего с ним билась, потом поняла, что если так продолжать, то фик никогда не выложу.
homa: Julia W Сложно будет потом при упоминании того или иного нового персонажа (родственника) соображать, кто же он такой и кем приходится Гарри. Так что обращайте внимание на новые имена, чтобы не запутаться позже. Я уже запуталась - пришлось несколько раз перечитать кто кому кем приходится. Дамби - супер интриган. Сдается мне - что-то он напортачил с детьми Лили и Бет, а Севу и Гарри все это еще расхлебывать и расхлебывать.... Очень интересный фик, буду ждать продолжения.
Julia W: homa пишет: Дамби - супер интриган. Сдается мне - что-то он напортачил с детьми Лили и Бет, а Севу и Гарри все это еще расхлебывать и расхлебывать.... Очень интересный фик, буду ждать продолжения То ли еще будет. Впрочем, многое узнаете уже в следующей главе. А насчет расхлебывать... Северус уже 17 лет расхлебывает. Спасибо за отзыв.
Львенок: Julia W пишет: Северус уже 17 лет расхлебывает. А что, Северус о чем-то уже догадывается??? З.Ы. А глава точно будет в четверг??? Может, пораньше?.... А то так долго ждать...
Dature: Всем привет.Причитала пока только пролог.Понравилось.Хороший стиль.Обажаю Северитус.Его сейчас так мало. Переводчику огромный респект за такой замечательны выбор. П.С.Простите за флуд,но если кто знает, где найти(на русском)северитус-ы пишите в личку.Буду благодарна.
Regar: Ладно, пока нравиться и очень интересно. Однако, как жесток Альбус. Бедный Снейп. ((
Dature: Regar Дамблдор жесток?Я так не считаю.Если бы он не напомнил о "долге" Снейпа...Как ты думаешь что бы сделал убитый горем профессор? - Мне незачем жить, - просто ответил Северус. Я могу лишь предпологать...
Katerinka: Julia W мнее очень нравится.. желаю удачи и терпения в переводе..
autre: homa пишет: Я уже запуталась - пришлось несколько раз перечитать кто кому кем приходится. Я тоже помучилась, пока разобралась, кто-есть кто. Почемуто на ум пришло выражение "Здесь без поллитры не разберешся".
Julia W: Regar пишет: Однако, как жесток Альбус. Бедный Снейп. (( Дело у него на первом месте, а судьбы людей - это вторичны. Не знаю, можно ли это назать жестокостью, когда надо думать о судьбах мира, а не отдельных людей, но и справедливым такой расклад не назову. тKaterinka пишет: желаю удачи и терпения в переводе.. Спасибо. Они точно понадобятся. Львенок пишет: А что, Северус о чем-то уже догадывается??? З.Ы. А глава точно будет в четверг??? Может, пораньше?.... А то так долго ждать... Нет, пока не догадывается. Завтра выложу точно.
Lux: Julia W Интересное начало. Спасибо. Правда, я слегка запуталась в родственных отношениях.
Regar: Dature пишет: Дамблдор жесток?Я так не считаю.Если бы он не напомнил о "долге" Снейпа...Как ты думаешь что бы сделал убитый горем профессор? Возможно, но думаю, можно было выразить это по-другому. Спасибо за объяснение. Прочитала я первую главу и обалдела. Это же надо: от всего факультета Слизерин осталось 12 человек, какой кошмар. Да и вообще мало радостного. Правда у меня возникли сомнения в том, чей сын Гарри. Но думаю что скоро это прояснится.
Julia W: Regar пишет: Прочитала я первую главу и обалдела. Это же надо: от всего факультета Слизерин осталось 12 человек, какой кошмар. Да и вообще мало радостного. Правда у меня возникли сомнения в том, чей сын Гарри. Но думаю что скоро это прояснится. Да, фик мрачный. Но что-то мне в нем понравилось. Я много читала северитусов, но этот запомнился. Идет война, и здесь это очень хорошо видно. Она не за кадром где-то далеко, а вот, прямо перед тобой. И герои вынуждены вести себя порой жестоко, чтобы выжить и спасти других. А про Слизерин сказано, что некоторые из тех, кого нет, не погибли, а сбежали с ПС. Но все равно, автор оказался кровожадным. Поэтому, первая глава для меня - самая тяжелая. Сразу много информации, и много потерь. Кто отец Гарри - и так ясно, это ведь северитус. Завтра будет 2 глава, после нее будет больше определенности: Гарри узнает, кто его родители.
Львенок: Julia W А сколько глав в фике??? Фик ведь очень мрачный, наверно его очень сложно перевести именно с тем настроением, которое должно возникнуть при прочтении... Я восхищаюсь тобой, что ты взялась переводить такой сложный фик.
Julia W: Львенок пишет: А сколько глав в фике??? Фик ведь очень мрачный, наверно его очень сложно перевести именно с тем настроением, которое должно возникнуть при прочтении... Я восхищаюсь тобой, что ты взялась переводить такой сложный фик. Зато цепляет, по-моему. Всего глав 12, плюс пролог и эпилог.
Julia W: Глава 2. Откровения дневника. 21 декабря 1997 г. - Я пришлю тебе подарки совой! - пообещала Гермиона, которая чуть не плакала, стоя с чемоданом у школы. Пока Гермиона прощалась, шмыгая носом, Симус играл роль поддержки и не обращал внимания на мрачные взгляды Рона. – И я продолжу поиски! Уверена, где-то спрятан ответ, и я обещаю найти его! Вернусь в январе, даже если кроме меня никто больше не приедет! Группа Гермионы последней отправлялась портключом на Кингс-Кросс. Оставшимся идти было некуда. - Наверняка, нам придется часто сидеть в библиотеке, - сказал Гарри. – Тонкс вечно нужна новая информация. Они посменно сидели у постели Ремуса: МакГонаголл, Тонкс, Гарри и даже Снейп. Одновременно нужно было изучить множество защитных заклинаний: Тонкс обещала обучать им вместо домашней работы. Шпионы Дамблдора сообщали о возможном нападении в период Рождества-Нового Года, когда защита замка будет обновляться к следующему году. Новые назначения среди персонала шли полным ходом, и многие друзья Дамблдора из числа авроров обещали помощь в охране замка. Школьные попечители еще не сказали своего слова, но все думали, что директрисой станет МакГонаголл, а ее заместителем - Снейп. Этого хотел бы Дамблдор. - Мы будем писать, обещаю, - сказала Джинни, положив руку Гермионе на плечо. – Занимайся поисками как можно лучше, и мы сделаем, что можем. Уверена, профессор МакГонаголл найдет нам занятие, связанное с защитой замка. - Поезд сейчас отходит, - прервал Симус, дергая Гермиону за руку. – Невилл занял нам места в купе. Увидимся в январе, обещаю! Рон хмыкнул, Гермиона расплакалась и позволила увести себя. - Если он не вернется, я не буду жалеть, - проворчал Рон, но его уже не услышали. - Сам виноват, что не стал с ней встречаться, - огрызнулась Джинни. – Слушал бы меня, Рон, не ныл бы сейчас из-за… Гарри слегка толкнул Джинни в плечо, покачав головой. Не время было спорить. - МакГонаголл ждет нас, чтобы раздать задания. И разве Перси не приезжает примерно через час? - Ага, - рассеянно сказал Рон, не отрывая взгляда от уходящей группы, – он, наверное, придет из Хогсмида. Мы с ним не виделись с прошлого февраля, когда он уехал в Египет. - Пошли, - Гарри оставил Рона наедине с его мыслями и обратился к Джинни и Луне, которая до сих пор молчала, уткнувшись в книгу о вампирах. Теперь она, наконец, подняла глаза, увидела, что Гарри и Джинни уходят, и поспешила за ними. - Перси нравится в Египте? В смысле, у него не было особого выбора после этой истории с Фаджем, но… Джинни пожала плечами: - Думаю, он рад вернуться домой. Он отнесся к увольнению тяжелее, чем мама ожидала, но, по-моему, не жалеет, что остался с семьей. И Билл хороший учитель: держу пари, Перси теперь спец по снятию заклятий. В школе Билл всегда был лучшим по всяким древним штучкам. - Я рада, что он извинился перед вашим отцом, - промолвила Луна. – Ваша мама была такой печальной, когда я видела ее. Ей уже лучше? - Намного, - ответила Джинни. – Думаю, из-за того, что он далеко, все стало проще. Помните, как он отослал свитер, мамин подарок на Рождество. – По сердитому взгляду на ее лице казалось, что это было еще хуже, чем сотрудничество с Фаджем. Они брели по Большому Залу, где на каникулы остался один-единственный стол. Стулья были расставлены напротив мест учителей за преподавательским столом: потеря Дамблдора и Хагрида оставила много свободного пространства. - А Перси вернется в Египет, когда мы здесь все закончим? - Мама сказала, что у него еще есть дела. Больше она ничего не написала, на случай, если письмо перехватят, - ответила Джинни. Ее лицо потемнело при упоминании об опасности, угрожавшей ее семье, и она быстро сменила тему: – Давайте посмотрим, кто остался на каникулы? Все двенадцать слизеринцев, так? И всего трое из Гриффиндора… Перси и Билл… Джастин Финч-Флетчли и Филиппа Паркер из Хаффлпаффа… А из Рейвенкло только ты, Луна, и Нора Робертс? Я никого не забыла? - Ремуса, - добавил Гарри. – Он не студент, но и не учитель. Хотел бы я знать, сообщит ли МакГонаголл о нем кому-нибудь. Она очень внимательно следит, кто заходит в дальнюю часть больницы – думаю, она боится, что скажут студенты, если узнают, что там лежит оборотень. Когда следующее полнолуние? - 29 декабря, - тут же сообщила Луна, взмахнув книгой. – Это не проблема, если он будет спать. Гарри обратил внимание на двенадцать слизеринцев, собравшихся у камина боковой стены Зала: в центре – Забини, словно лорд, и его вассалы… или пастух с овцами. Или, может, отец, успокаивающий детей. Слизеринцев, как правило, гордых и шумных, когда они собирались группой, сейчас было едва слышно. - Я присоединюсь к вам за столом через минуту, - прошептал Гарри Луне и Джинни, - мне нужно кое о чем спросить Забини. Джинни уставилась на него – она ненавидела, когда ее оставляли в стороне от чего-либо – но повернулась и направилась прочь, Луна пристроилась сзади. Увидев слизеринцев всех вместе, Гарри вспомнил, что хотел узнать у них кое-что, и поскольку он уже все равно находился рядом – двенадцать пар глаз подозрительно уставились на него – он не мог не спросить. - Э… Забини, можно тебя на пару слов? – неуверенно проговорил Гарри. Взгляды одиннадцатилеток по-настоящему смущали его, особенно потому, что еще недавно он был одним из них. Шесть с половиной лет… как много горя пережито с тех пор. Забини коротко кивнул и повернулся к самому старшему из остальных - пятикласснику, которого Гарри узнал только после того, как снова получил право играть в квиддич: - Сет, отведи всех наверх. Думаю, МакГонаголл скоро придет. Нам нужно много чего перенести. – Сет кивнул и начал отдавать приказы младшим студентам, в то время как Забини последовал за Гарри: – Да, Поттер? В чем дело? - Вы… вы переезжаете? Куда? – тихо спросил Гарри. Он услышал лишь половину ответа, потому что его вниманием завладел вошедший в комнату Снейп. Профессор все еще болезненно хромал, что было особенно заметно теперь, через две недели после его возвращения в школу, когда даже Тонкс вылечилась от своего проклятья. Волдеморт применил что-то, из-за чего раны никак не заживали, а когда использовалась такая магия, с повреждениями было трудно справиться. - …не можем оставаться в подземельях, конечно, - говорил Забини. – Общая гостиная… испачкана. Трое первокурсников, все второкурсники, кроме трех, и весь третий курс погибли там. Мы спим в комнатах директора - там много свободного места, и их никто не использует - но профессор МакГонаголл настаивает, чтобы мы после каникул разместились в другом месте. Однако я сомневаюсь, что ты об этом хотел спросить. Это насчет Драко? - Откуда ты знаешь? – удивился Гарри. Забини пожал плечами: - Это всегда насчет Драко. Так и раньше было. - Ну, это касается всех вас, - неуверенно произнес Гарри. – Э…я – мы хотели узнать, что там произошло? Как двенадцать из вас успели спрятаться? Ты сказал, что Мал… Драко как-то связан с этим… Я думал, он поддерживал своего отца, а раз его отец был Пожирателем Смерти… - Гарри неуверенно замолчал. - А я думал, когда же ты спросишь, - усмехнулся Забини. – У нас заранее был готов план. Мы знали о нападении, только не знали точного времени. Видишь ли, Драко знал, где профессор Снейп… - А почему он никому не сказал? - резко спросил Гарри. – Может быть, это спасло бы жизни! Блейз скрестил руки на груди и прислонился к стене у камина. - Поттер, я не обязан тебе обо всем рассказывать. Так что заткнись и слушай. Драко знал, где профессор Снейп. Он рассказал Дамблдору, но у него не было точных сведений и даты, так что эта информация была почти бесполезной… Поэтому мы придумали систему. Клэр, третьекурсница, должна была поднять тревогу, когда появится Он… мы бы защитили некоторые места… но потом Он пришел, когда мы этого не ожидали. Клэр подала сигнал заклинанием, но большинство слизеринцев были в Общей комнате, делали домашние задания. Я был наверху в спальне, ходил за пером… Я услышал заклинание и поспешил к первым и вторым курсам – их спальни над шестыми и седьмыми курсами – и повел их в укрытие. Сет и Мэтт уже были там… и никто не присоединился к нам. Мы прятались несколько часов. А когда все успокоилось, я вышел первым… - Он умолк и, уставившись в пол, яростно потер глаза. – Мы бы не смогли это остановить, но… Бог мой, они все были такими молодыми, и Он просто выстроил их в линию, прошел вдоль ряда и… там была кровь, - Блейз задохнулся и замолчал. - Мне жаль, - прошептал Гарри. Он снова вспомнил глаза Малфоя, мутные и обвиняющие. Именно Гарри должен был спасти их всех, но не сумел. Снова. Он вздохнул и вернулся к своему вопросу: – Почему Малфой хотел помочь Дамблдору? Я не понимаю. - Снейп, - просто ответил Блейз. – Они захватили Снейпа. В одном из писем к Драко, написанных после побега из Азкабана, мистер Малфой намекнул, что они с ним сделали, и Драко не мог с этим смириться. Он сказал…он сказал, что Снейп был ему бόльшим отцом, чем когда-либо будет мистер Малфой. Драко планировал, когда Он появится, пойти и освободить профессора Снейпа. Впрочем, Снейп и сам справился. Гнев захлестнул Гарри, и он прислонился к стенке, чтобы успокоиться. - Значит, ему не обязательно было умирать, - пробормотал он, почти не осознавая, что говорит вслух. - Монтегю отправился за помощью. И я не знаю, почему они убили Панси, но ее кровь была по всему коридору. Я… - Гарри содрогнулся и закрыл глаза, чтобы сдержать слезы отчаяния. Его удивило ощущение мягкой руки на плече. - Никто из них не должен был умирать, - прошептал Блейз, - и никто из оставшихся не умрет, даже если мне придется встать и сражаться самому. Я знаю, ты гриффиндорец, и, наверное, даже мысли не допускаешь о хорошем слизеринце, но ты также и Поттер, а Поттеры бывали не меньше слизеринцами, чем моя семья. Ты мне поможешь? Я знаю, Уизли не захочет в этом участвовать… и ты не представляешь, как трудно просить тебя об этом… но мне нужна помощь, чтобы они были в безопасности. - Я помогу тебе, - медленно сказал Гарри, открывая глаза и встретившись взглядом с Забини. – Не важно, на каком я факультете – больше не важно. Забини задумчиво кивнул и, сделав шаг назад, по-дружески протянул руку. Гарри стоял, уставившись на этот жест. - Ма… Драко предлагал нам стать друзьями, однажды. Мы были в поезде, - вспомнил Гарри. – Он мне сказал тогда, что мне следует быть более осторожным в выборе друзей. - Что ж, он был прав, не так ли? – прошептал Блейз и вздрогнул. – Если бы ты выбрал тогда другой путь… может быть, попросил Шляпу отправить тебя в Слизерин с твоим новым другом… ты был бы теперь одним из погибших. Его рука по-прежнему висела в воздухе. Поколебавшись секунду, Гарри пожал ее. - Мистер Поттер? Мистер Забини? – позвала МакГонаголл со стороны преподавательского стола. Забини виновато дернулся назад, но Гарри сжал плечо слизеринца: пусть другие видят – пришло время отложить разногласия в сторону. – Пожалуйста, идите сюда и займите места. Нам нужно обсудить следующие несколько недель, раздать задания и бумаги… Осталось много свободных стульев, поскольку Перси и Билл еще не приехали, но Гарри сел на место, которое заняла для него Луна, а Блейз удивил его, заняв место слева. Рон посмотрел на это предательство, сидя за столом между Джастином Финч-Флечли и свободным стулом, но Гарри предпочел не обращать на него внимания. На споры еще будет время, когда слизеринцев не будет рядом. Как только Блейз уселся на место, профессор МакГонаголл коротко кивнула: - Ладно, здесь не все, но у нас много срочной работы. Во-первых, объявление: в ближайшие несколько дней вы все переберетесь в спальни Рэйвенкло. Ваши вещи будут там к тому времени, когда мы здесь закончим. Охранные заклинания нужно усилить вокруг спален Гриффиндора и Хаффлпаффа; Слизерин в следующем году останется не занятым. Как только защиту восстановят, вы переедете обратно в спальни Гриффиндора, после чего начнется укрепление защиты Рейвенкло. Пока вы там будете жить, пароль в обе комнаты - «Феникс»; он будет изменен, когда приедут остальные студенты, а вы вернетесь в общежитие своего факультета. Есть вопросы? Один из слизеринцев – первокурсник – тут же заговорил высоким голосом: – Где мы будем жить? Я хочу сказать, когда приедут остальные? Я не хочу возвращаться в наши комнаты – но мы не можем жить у директора… - Вас не пересортируют, мистер Пеннингтон, если вы это имеете в виду, - ответил Снейп. Он откинулся назад на своем стуле, его рука безвольно лежала на коленях, а на лице отсутствовало обычное выражение недовольства. – Мы уже точно знаем, что, по крайней мере, двое студентов не вернутся в следующем семестре. Вы займете пустые кровати – факультет и курс не имеют значения. На мой взгляд, директор просчитался, когда сосредоточил наши военные приготовления в школе – и после этих каникул подобное больше не никогда не повториться. Летом мы построим для Слизерина новое здание. Старое будет закрыто… мемориал, в каком-то смысле. – По его лицу пробежала дрожь – была ли это печаль? – которую снова сменило нейтральное выражение. МакГонаголл решительно кивнула: - Больше нет вопросов? Что ж, теперь о некоторых заданиях по изучению документов. – Она порылась в кармане, вынула стопку крошечных книг, и, направив на нее палочку, произнесла: – Энгоргио. Это дневники директора. Он вел подробные записи с 1883 года, примерно тогда он закончил Хогвартс. – Дневники, увеличенные и сложенные друг на друга, по высоте превышали клетчатую шляпу МакГонаголл. Она взяла несколько книг сверху и развернула короткий свиток пергамента. – Я пыталась распределить по датам, чтобы никто из вас не смог узнать ужасные вещи о своих учителях… прочитав между строк. Я буду читать дневники, относящиеся ко времени между 1934 и 1948 годами, поскольку только я имею право знать, что он думал обо мне как о студентке и молодом учителе… - И, как подумал Гарри, она очень внимательно выбрала те годы, когда в школе учился Том Риддл. Без дальнейших уточнений, МакГонаголл начала раздавать дневники студентам. Все первокурсники получили по одному году, но более ранние дневники Дамблдора были намного толще, чем поздние. Гарри не удивился, когда обнаружил, что держит годы с 1976 по 1982 - последние два года, когда родители ходили в школу, и дальше до их смерти. Странно, но казалось, что 1980 был намного более значимым для упоминания, чем пресловутый 1981. Подняв взгляд, Гарри успел заметить, как профессор МакГонаголл передала один-единственный том Снейпу. - 1899? – пропищал кто-то из первоклассников. – А что случилось в 1899, профессор Снейп? - Вы узнаете об этом на 5 курсе Истории Магии, мисс Уолтерс, - бросил тот. - Ага, но она этого не запомнит, - прошептал Блейз, и Гарри слегка ему улыбнулся. Это было правдой, учитывая, как учил Биннз - Гарри тоже не помнил эту дату. Судя по хмурому виду Снейпа, страшный профессор их услышал: - Я воздержусь от оскорбления других профессоров, но уверяю вас… он был интереснее до своей смерти в 1979. Поскольку вы спросили, мисс Уолтерс, пусть все слушают. 1899 год был чрезвычайно важным годом, учитывая трагические события того времени. В апреле 1899 года Темный Лорд - предшественник Лорда Волдеморта… - многие из студентов вздрогнули, - … напал на Косой переулок. Сомневаюсь, что у кого-то из вас хватило ума поинтересоваться, почему здания в Косом переулке намного моложе, чем в Лютом – и, да, мистер Пеннингтон, я в курсе вашей увеселительной прогулки туда этим летом – но весной того года, Темный Лорд Гермес Поттер возглавил армию из ста пятидесяти трех темных волшебников… - Подождите, вы сказали Гермес Поттер? – вмешался Рон. Гарри внезапно понял, что все сидящие за столом уставилиь на него. Он повернулся в сторону Рона и еле заметно кивнул. Он, конечно, ничего этого не знал, но именно такую информацию Ремус и Дамблдор так старательно могли скрывать от него. Уроки Биннза немало способствовали этому: он проспал собтвенную историю… - Да, я сказал Гермес Поттер, - резко сказал зельевар. – И да, он прапрадедушка этого Поттера и, если я не ошибаюсь, профессор Дамблдор был женат на его племяннице. Что ж, я объясню простыми словами, специально для вас, мистер Уизли: Поттер напал на Косой переулок. Несколько сотен волшебниц и волшебников погибли. Он был схвачен и умер два года спустя, в Азкабане, хотя, смею заметить, он уже был совершенно безумен к тому времени, как попал туда. Его сын – присутствовавший при нападении, и, несомненно, его активный участник – позже передал свои знания по Темной Магии некоему Густаву Гриндевальду. Улисс Поттер погиб в 1919 году от рук Дамблдора, бывшего тогда аврором. Есть еще вопросы, почему именно я должен буду читать об этом нападении? - Что случилось с моим дедушкой? – выпалил Гарри прежде, чем успел захлопнуть рот и сесть на свое место. Многочисленные взгляды вновь обратились на него, и он отчаянно покраснел, смущенный незнанием истории собственной семьи. Снейп с трудом поднялся, его левая рука по-прежнему бессильно висела. - Это не урок по семейной истории, Поттер! – буркнул он. – Нам нужно работать, и некогда терять время на ваши жалкие… - У Улисса было двое сыновей, - внезапно вмешалась МакГонаголл. – Генри и Эдуард. Их воспитал профессор Дамблдор. А теперь за работу. Снейп зарычал - действительно зарычал, так что двое слизеринцев, находившихся поблизости, тут же испарились – и ударил кулаком по столу, после чего угрюмо упал в кресло. Гарри бросил взгляд на Джинни, которая уставилась на него разинув рот, а затем повернулся к Блейзу. - Почему мне никто не сказал? – прошептал он. Это, однако, было недостаточно тихо: Гарри следовало понять, что его услышат, поскольку в Зале стояла мертвая тишина. - Я думала, ты знаешь, - искренне ответила профессор МакГонаголл. – Я бы поговорила с Альбусом… но, безусловно, у него были причины. Они всегда у него были. Уверена, Северус не намеренно привлек к вам внимание, мистер Поттер… – Гарри же, напротив, был уверен, что Снейп именно этого и добивался, но заглушил эту мысль и сосредоточился на указаниях МакГонаголл: – Вы - не ваши предки, так же как я - не мои. Так вот, учителя вместе со мной, как я говорила, будут восстанавливать охранные заклинания. Вы, по мере возможности, делайте заметки о том, что покажется вам важным – нам понадобится полный список тем, описанных в каждом дневнике, прежде чем мы займемся большим количеством писем и юридических документов из его кабинета. Все эти сведения конфиденциальны – пожалуйста, используйте личную информацию из ваших томов только в крайнем случае. Просто запишите, о чем там говорится, и передайте результаты мне. Она продолжала говорить о грядущем триумфе - победе над Волдемортом и других подобных вещах – но Гарри перебрал журналы на коленях и открыл 1976 год, стараясь отогнать видение о том, как волшебник, похожий на него самого, и сто пятьдесят всадников врываются в Лондон, уничтожая все на своем пути. «28 июля 1976. Мне тяжело писать, мысли путаются… и их так непросто выразить словами. Мой сын Генри мертв, и Джулиус тоже. Я ходил опознать тела… Генри казался спящим, хотя теперь он, наверное, рядом с Эдуардом. Жаль, что их разлучили так рано… У Джулиуса была Метка, о которой предупреждал меня Генри. Но меня это не волнует. Все мои дети мертвы, и сын Генри тоже. Боюсь, Генри-младший пошел по пути тьмы, как и Джулиус, а Джим сейчас на пятом курсе. Теперь, когда Грейс нет, они совсем осиротели. Мне ничего больше не хочется, кроме как оплакивать их, но я нужен маленькому Джеймсу». - Гарри? – прошептала Джинни, ощутимо ударив его по ребрам. – Мы сейчас переезжаем в общежитие Рейвенкло… Что это? Что ты нашел? - Первая запись о моем дедушке, и моем дяде, - пояснил Гарри, его голос прерывался от эмоций. – Они умерли, когда папа был на пятом курсе. Я этого не знал. Джинни обеспокоено предложила: - Послушай, может тебе стоит поменяться с… - Нет, - резко возразил Гарри. – Это единственный шанс что-то узнать. Они слишком долго скрывали все это. Я не знал о Гермесе или Улиссе, или Апрельской резне, или Гриндевальде, и я не знал, что Дамблдор убил моего прадедушку, воспитал моего дедушку. Должна быть причина, почему он скрыл это от меня, и я найду ее во что бы то ни стало. Думаю, это все есть здесь. – Он слегка хлопнул по кипе журналов, после чего взял всю кучу в руки. – Твои братья скоро прибудут, а Рон снова на меня злится. Пожалуйста, вразуми его. - Он не единственный, кого надо вразумить, - раздосадованно сказала Джинни, но, тем не менее, ушла, ухватив Луну за руку и уводя ее с собой. Гарри вздрогнул – в следующие недели придется не раз выслушать, как ужасно он ее унизил, но Гарри был слишком растерян, чтобы следить за языком. Он выругался сквозь зубы. - Ты, правда, не знал про 1899 год? – спросил Блейз из-за плеча. – Боже… прости. Я думал, все знают об Апрельской резне… Знаешь, члены моей семьи тоже были там. С обеих сторон. Вот, что такое семья слизеринцев… никогда не знаешь наверняка, где встретишь свою фамилию. Например, на надгробии возле озера, куда Снейп ходил отдать дань умершим. - Ага, - согласился Гарри. – Как никогда не знаешь, кто именно ужалит тебя в задницу. Или погубит. Блейз ухмыльнулся довольно злобно, напомнив Гарри, из какого он факультета. - Ну, не скажу, что ты этого не заслужил… да, ладно, Поттер, в этих дневниках скрыты грязные тайны учителей, и мне не терпится использовать такую возможность для пожизненного шантажа… Гарри фыркнул и последовал за Блейзом – и одиннадцатью другими слизеринцами – из зала. Как это мерзко сказано. А с другой стороны, он сам виноват, что подружился со змеей. «18 декабря 1976. Я поговорил с Младшим на следующий день. Он утверждает, что работает на Департамент Тайн, но я, конечно, не могу проверить, так ли это. Боюсь, он пошел по пути тьмы, как и Джулиус. Вся семья Джулиуса была уничтожена – я не представлял себе, до какой степени жестокости могут дойти Пожиратели Смерти, пока не увидел разорванное на куски тело маленького ребенка. Мне тяжело говорить о зверствах, которые они совершали… и я очень боюсь за Младшего. Мне показалось, что он едва держится на ногах от усталости и истощения». «20 января 1977. Мои худшие опасения оправдались. Генри-младший мертв. Джим сейчас снаружи у двери – я не могу дальше писать, скажу только одно: Младший погиб при передаче Неописуемым информации о планах Волдеморта. Он отдал жизнь, но он не был потерян…» Гарри строчил по пергаменту, стараясь не замечать Луну, свернувшуюся в клубок на краю его постели. Она тоже читала – 1984 год – и, казалось, не осознавала, что ее ступни лежали на его ноге, в довольно неловком месте. Они были не одни: Блейз, Рон, Джастин и Сет развалились на своих временных кроватях (Джинни устроилась на краю постели Рона) и тоже делали записи, но, поскольку никто из них не обращал особого внимания, Гарри не возражал. Он почувствовал, как горит лицо, когда одна из ее ног передвинулась. - Э… есть что-нибудь интересное? – спросил он быстро, надеясь обратить внимание Луны на неудобную ситуацию. - Здесь говорится о профессоре Снейпе, как он присоединился к составу профессоров, - объяснила Луна. – Я закончила сентябрем. Думаю, был скандал – как и с профессором Люпином. Родители не хотели, чтобы их детей учил судимый Пожиратель Смерти – даже если он был оправдан. – На беду Гарри, ее ноги остались на месте. - Он очень беспокоился, что ты должен прибыть сюда, Поттер, - сказал Блейз, махнув 1991 годом. – Он постоянно упоминает Джима – это твой папа? - Я ни разу не слышал, чтобы его звали Джим, - признался Гарри. – Не думаю, что ему это нравилось. - Он боялся, что ты попадешь в Слизерин, - ухмыльнулся Блейз. Гарри выдавил из себя улыбку, надеясь, что Луна не почует его смущения… в конце концов, именно так едва и не получилось. - Ага, я в Слизерине… отличная шутка. Но, все равно, это о моей семье. Для меня это по-настоящему интересно, хотя вряд ли это поможет делу. Джастин сел на кровати, спустив с нее ноги и потянувшись: - Точно, по крайней мере, твой том интересный. Насколько я могу сказать, в 1964… или в 1965, или в 66 не происходило вообще ничего. Ну, я узнал, что Дамблдор был фанатом «Битлз». Эй, вы знали, что Маккартни - сквиб? Рон фыркнул: - Конечно, знали. Я думал, все это знали. – Он тоже сел, придерживая на коленях том 1972 года. – Послушай-ка, Джин: «Аргус опять поймал на Астрономической Башне этих семиклассников-гриффиндорцев: Ф.Лонгботтома и М.МакДермитт. Если я что-нибудь не придумаю, нам придется иметь дело с очередной беременностью. Я думал, они все кое-чему научились после несчастного случая с мисс МакДугал в ’65». Ух ты. Думаете, это родители Невилла? - Почему бы тебе не помолчать об этом? – недовольно спросила Джинни. – Сомневаюсь, что ему захочется читать о подобном… - Внезапно она замолчала, в панике схватила запястье Рона. – Постой. Мисс МакДугал? Рон, это мама! Рон застыл с открытым ртом. Очень осторожно он положил дневник на синее одеяло Рейвенкло, высвободился из хватки сестры и встал. - Простите, меня сейчас вырвет. – Он повернулся и вихрем вылетел из комнаты. Джинни громко фыркнула: - Ну, ведь Билл должен был как-то родиться. Снова повисла тишина. Луна, наконец, убрала свои ноги, а Гарри вернулся к болезненным воспоминаниям, появляющимся каждый раз при упоминании об отце. Даже громкие вопли Рона откуда-то из общей гостиной его не беспокоили. «25 января 1977. Джим и Сириус Блек теперь постоянно живут в Хогвартсе, так как мистер Блек оставил дом своих предков около года назад и переехал жить к Джеймсу и Грейс. Минерва обеспокоена этим решением. Я – нет: Джим и мистер Блек и раньше были как братья; теперь они братья по-настоящему, хотя я уже давно не подхожу на роль отца». «4 марта 1977. Девушка из Австралии оказалась настоящей провидицей! Я писал о ней вскоре после ее рождения – по-моему, в ноябре 1957. Я думал, она мошенница, потому что рожденные под созвездием Скорпиона обычно обладают меньшими способностями, чем Львы или Стрельцы, но во время поездки в Сидней друг познакомил меня с ней. На мой взгляд, она полностью погружена в себя, делая всякие фальшивые предсказания, но как только я вошел в комнату, она застыла и предупредила меня, что Волдеморта уничтожит ребенок, рожденный в конце июля, и что Волдеморт отметит его. Я записал полное пророчество в нескольких вариантах, но, по-моему, я все понял верно. Джим считает, что я спятил, однако его отец тоже не верил в предсказания. Она - истинный пророк, хотя и слабый. Может, стоит предложить ей работу». - Ого, вот забавно – Трелони наняли из-за единственного пророчества, которое, как считал Дамблдор, может оказаться верным, - сообщил Гарри с ухмылкой, затем спохватился, осознав, что это то самое пророчество, из-за которого год назад погиб Сириус. Он поднял глаза и встретился с внимательным взглядом Луны. Она отложила свой дневник и неуклюже похлопала его по коленке. Блейз корото кивнул: - Конечно. Ну, я не знал, что именно Трелони его сделала, но ребенок - это ты, Поттер. Когда сообщили, что ты пойдешь в Хогвартс, газеты цитировали его, и дядя Янус сказал, что запомнил пророчество только потому, что его печатали каждый день в ноябре 1981. Все делали ставки, то значит «отметит», пока «Пророк» не показал снимок твоего шрама. Гарри пожал плечами, стараясь показать, что все это на него не повлияло. - Я не знал, что я волшебник, пока Хагрид не принес мне письмо… - Он замер, пытаясь отогнать мысли о полугиганте, похороненном возле его хижины. - А там есть про смерть Биннза? – спросил Джастин. – Хочу посмотреть, что Дамблдор писал про старого идиота, который пошел учить и забыл свое тело! Это должно быть интереснее, чем писульки про песенки «Биттлз». - Конечно, - сказал Гарри, вытаскивая из середины стопки журнал 1979 года и бросая его Джастину. – Только скажи, если найдешь что-нибудь о свадьбе моих родителей, это должно быть где-то там. Гарри посмотрел вниз и обнаружил, что 1980 выпал из стопки у него на коленях, раскрывшись на многократно читанной странице. Ему еще до этого года несколько лет… но, посмотрев на дату, Гарри решил, что они подождут. «30 июля 1980. Сегодня меня ждала потеря. Ребенок пока жив, но нельзя позволить Северусу его воспитывать. Он еще не пришел в сознание после рейда 27 числа, но уверен, первая его мысль при пробуждении будет о Бети. Мне страшно рассказывать ему о ее смерти… но их сын опасен для всех нас. Если Северус увезет его из Шотландии, как он грозился, Британия погибнет. И Лили здесь – рожает. Если ее ребенок - девочка, как я боялся, все пойдет неправильно. Молюсь, чтобы ее дитя был здоровый мальчик, или мы все прокляты». «31 июля 1980 год. Джеймс, мой мальчик, прости меня за то, что я сделал. Пророчество верно – и я решил пойти на обман. Мои опасения подтвердились: это девочка, и она родилась мертвой…» - Что там? – спросила Луна, привстав, чтобы заглянуть в книгу. Хотя книга была повернута к ней задом-наперед, Гарри отчетливо помнил перевернутый вверх ногами «Правдобор». Испугавшись, Гарри захлопнул книгу: - Ничего. Я ее даже не читал еще. Упала. Не стоит читать заранее, - задыхаясь, лепетал он. Ее глаза сузились: - Ты это о чем? Точно, все в порядке? Вот, дай мне… Она потянулась к дневнику, но Гарри отпрыгнул назад, невольно прижимая его к груди. - Здесь ничего нет. Оставь. МакГонаголл сказала, что мы не должны пересказывать… - Ну, именно ты отдал один из своих дневников Джастину, - беззаботно возразила Луна и вернулась к просмотру 1984 года. – Чес ...
Julia W: ... тно, Гарри, если не хочешь, чтобы я читала о твоем рождении, я не буду, но вряд ли это настолько ужасно, как можно судить по твоему выражению. Интересно, что она успела увидеть, кроме даты? - Я хочу есть, - внезапно произнес Гарри. – Пойду на кухню. Принести что-нибудь? - Можешь принести какой-нибудь пудинг? – спросил из-за синих рейвенкловских штор Сет, пятикурсник из Слизерина. – Было бы здорово поесть горячего хлебного пудинга? Гарри подтвердил, что все понял, и убежал. *** - Я боюсь это читать, Ремус, - прошептал Гарри. Сет, наверное, ждал свой пудинг, но Гарри было не до еды. Безмолвный и бледный как смерть Ремус не ответил. Гарри, тем не менее, взял руку друга своего отца и присел на краешек постели. - Наверное, Дамблдор не хотел поднимать шум, но за последние дни я столько всего узнал, что жалею об этом. Мои дяди были Упивающимися Смертью. В нашей семье был Темный Лорд. И теперь это… зачем ему врать? Гарри замолчал; тишину в комнате нарушало лишь затрудненное дыхание Ремуса. Гарри не сомневался, что Ремус был еще жив только благодаря заклинанию. Не произнеся больше ни слова, он свернулся в клубок рядом с Ремусом и снова раскрыл дневник. Ему не обязательно было читать дальше, он и так знал, что в нем говорится – но здесь, возле Ремуса, пусть даже полумертвого, он надеялся, что сможет справиться с самыми страшными фактами. «31 июля 1980. Джеймс, мой мальчик, прости меня за то, что я сделал. Пророчество верно – и я решил пойти на обман. Мои опасения подтвердились: это девочка, и она родилась мертвой, а Джим даже не смог присутствовать при родах. Впрочем, так все стало даже проще. Только акушерка знает, что ребенок, которого она приняла, это мертворожденная девочка, в то время как матери отдали здорового мальчика. Если Джеймс узнает… но он не узнает. Когда пророчество исполнится, я сожгу эти записи. Джеймс не узнает, Лили не узнает, и, самое главное, Северус будет считать, что его сын похоронен с Элизабет. Джеймс и Элизабет одна семья, но они простили бы меня, если бы знали, каковы ставки. Элизабет, дитя мое, покойся с миром, твой сын в безопасности. Джеймс, сынок, этот мальчик отчасти Поттер. Береги его, и он спасет всех нас, хотя мне и суждено потерять тебя. И если кто-нибудь прочтет это…если я умру, прежде чем работа будет выполнена, позаботьтесь о мальчике. Лили хотела назвать его Генри, как моего Генри, отца Джеймса. Берегите Генри Поттера – каким бы ни было его имя – от всех зол, любой ценой. Пророчество говорит, что он спасет всех нас, а оно пока не обманывало». Гарри заставил себя еще раз прочитать запись. Но дальше читать он не мог. Уткнувшись лицом в плечо Ремуса – теплое, и, слава Богу, живое - он заплакал.
Львенок: Julia W Грустно... Грустно, что Гарри узнает об этом в таких обстоятельствах... А Дамблдор старый интриган!!! А когда Будет следующая глава и когда Гарри расскажет Северусу правду???
autre: Огромное спасибо за такое большое продолжение. А интересно, Гарри расскажет Снейпу о своем истинном происхождении в следующих главах или в самом конце? И что, МакГонаголл не знала о записях дневника? Ведь не случайно же к Гарри попала именно эта часть.
Шутиха: Да-а-а. Лихо закручено. И очень мрачно. Но хочется еще и еще. Один правдв сразу возник вопрос - зеленые глаза Гарри. Ведь они от матери? А если его мать на самом деле - урожденная Поттер, то откуда цвет глаз?!? А МакГоноголл могла и не знать, всё-таки как интригантка она Дамблдорк уступает :))
Ля-Мур: Julia W Я рада за Гарри и Северуса, что они обретут друг друга. Они заслужили семью.
Black Mamba: Шутиха Думаю, для цвета глаз Гарри всегда найдётся объяснение, Дамблдор мог наложить чары или что-то в этом же роде. Julia W Теперь всех занимает вопрос, когда Гарри расскажет всё Северусу... :))) Спасибо вам за перевод.
Katerinka: что-то я пропустила, почему его мать урожденная Поттер? Black Mamba ты думаешь расскажет? это тяжело, да еще и Севе, может сейчас кто-то увидит Гарри плачущим и узнает правду.. а Рем что, правда умрет?
Black Mamba: Katerinka что-то я пропустила, почему его мать урожденная Поттер? Охх... долгая это история. Я в именах и так не сильна, а тут их столько. Поттер, как оказалось, семейство большое. А то вечно единственные родственики - Дурсли. :( ты думаешь расскажет? Я не переживу, если он скажет аж в конце фика. :( Поэтому надеюсь на следующую главу. Снейпа нужно срочно порадовать. :))) Вот только не знаю, что для Северуса лучше: мёртвый сын или сын-Поттер. :)) Мы-то понимаем, что последнее, но вот понимает ли это наш любимый мастер зелий...
Львенок: Black Mamba пишет: Я не переживу, если он скажет аж в конце фика Не ты одна не переживешь.... Ведь в Северитусе это самое интересное-следить за тем как развиваются отношения между "отвратительным Поттером" и "ужасным Снейпом"!! Только мне кажется, что в этом фике не будет все так радужно...
Regar: Ага, вторая глава. Утащила в Ворд. Чтоб не сильно ворчали на работе Потом загляну, делиться впечатлениями.
Dature: Боже ,какой фик!!!Я в восторге.Надеюсь Снейп узнает о сыне как можно скорее.Я в ожидании продолжения.* смущенно ковыряет носком линолеум под столом*А когда ее ожидать- то?Ну ххоть примерно?
Katerinka: Ведь в Северитусе это самое интересное-следить за тем как развиваются отношения между "отвратительным Поттером" и "ужасным Снейпом"!! ппкс Снейпа нужно срочно порадовать он от такой радости коньки не отбросит? надеюсь, что в следующей главе эта тайна раскроется..
Regar: Львенок пишет: Ведь в Северитусе это самое интересное-следить за тем как развиваются отношения между "отвратительным Поттером" и "ужасным Снейпом"!! Полностью согласна.Katerinka пишет: он от такой радости коньки не отбросит? Дальше увидим, хотя не хотолось бы, ну может только в Поттера *коньки отбросит*
Julia W: Глава 3. Недалеко от правды. 22 декабря, 1997 год. - Поттер? – кто-то потряс его за плечо, и Гарри проснулся, моргая покрасневшими от слез глазами. Он долго не мог понять, где находится – в больнице, задремал у постели Ремуса – а еще через минуту на него обрушились воспоминания о вчерашнем дне. Он снова надолго плотно закрыл глаза, стараясь сдержать слезы. Снейп – Северус Снейп, сальный ублюдок и незаурядный шпион – был его отцом. Словно кошмар наяву. Гарри сделал длинный, медленный вдох и открыл глаза. Кошмар не прекратился. У кровати склонился не кто иной, как Снейп. Он держал в здоровой руке дневник Дамблдора за 1980 год. – П-профессор, - заикаясь, проговорил Гарри, выпрямившись так быстро, как мог. – Я тут… этот дневник – я читал некоторые записи о… - голос прервался от испуга, и он замолчал, стараясь взять себя в руки. Что скажет Снейп? В глазах профессора виден страх… Он прочитал запись, ведь так? И теперь знал правду: его сын - гриффиндорец, и Снейп будет по-прежнему его ненавидеть, а Гарри теперь не сможет просто сесть и представить, каково это было бы, жить с Лили и Джеймсом Поттером, потому что знал, что они не его настоящие родители. Гарри закрыл лицо руками, чтобы успокоиться, но это не помогло. Он не думал, что выдержит, если от него опять откажутся. - Простите, - прошептал Гарри, спрашивая себя, что Снейп – нет, его ОТЕЦ – скажет, если он ударится в слезы и начнет жаловаться на вселенскую несправедливость. – Простите… я должен был… но я не знал, я ничего не мог сделать… - Нет. Это я должен извиняться, - глухо сказал Снейп. Гарри умолк, изумленно подняв глаза. Значит, еще не поздно? Многообещающий образ семьи вернулся – даже если это будет несколько более грязная семья, чем Гарри себе представлял. Но теперь, когда Ремус находился на грани жизни и смерти, Гарри нуждался в любой поддержке. - Почему вы просите прощения? – тихо спросил Гарри, проклиная дрогнувший голос. Снейп со вздохом положил книгу Гарри на колени и – с большим трудом – уселся на кровать рядом с Ремусом. - Мне следовало сказать тебе раньше. Я не должен был скрывать от тебя информацию о твоей семье. И я не должен был винить тебя за то, что ты жив. Я просто… Я не мог… - Снейп снова вздохнул, потирая лицо здоровой рукой. Хрупкая надежда Гарри рухнула. Снейп не знал. Ужасное откровение находилось в простой, красной книге у него на коленях. - Вы не виноваты, - неловко произнес Гарри в надежде, что правильно оценил ситуацию. - Судя по твоей… растерянности, ты дочитал до твоего рождения. Я надеялся успеть раньше… Я собирался жениться на двоюродной сестре твоего отца, По… Гарри. Мы не могли, пока шла война. Она была слизеринкой, но открыто сражалась на светлой стороне. Это подвергло бы опасности мое положение. Но мы были неосторожны; она никому не говорила, что я отец ребенка, которого она ждет, поэтому меня не было с ней, когда начались роды. Я был тяжело ранен во время одного рейда, а когда очнулся… она была мертва, и мой сын был мертв. А ты родился… живым. – Снейп перешел на шепот, уставившись на свои колени, грязные пряди волос скрывали выражение его лица. - Она была слизеринкой? – запинаясь, сказал Гарри. Не удивительно, что Сортировочная Шляпа хотела отправить его туда – ОБА его родителя были слизеринцами. У Шляпы, должно быть, выдался нелегкий денек, если она поддалась желанию Гарри попасть в Гриффиндор. Пристальный взгляд Снейпа Гарри видел даже сквозь занавес волос. Отец громко фыркнул: - Да, Поттер, твоя семья - отъявленные слизеринцы. Разве ты не понял этого из лекции за обедом? - После этого Снейп замолчал, снова потерев лицо. – Прости. Мне пора перестать вести себя так, но, сколько я не напоминал себе, что ты не виноват в смерти моей семьи, я не могу перестать винить тебя – и твоего отца, и твою мать – за то, что ты выжил. И каждый раз, как кто-нибудь произносит твое имя, это причиняет боль, каждый раз, когда тебя называют «Мальчик-Который-Выжил», я вспоминаю, что мой мальчик умер… Прости, Поттер, но я не могу этого изменить. Я просто… Я просто подумал, что тебе следует знать. - Снейп резко встал и поспешил уйти так быстро, насколько позволяли его раны. Но, подойдя к двери, он обернулся: - Я хочу прочитать этот дневник, когда ты закончишь. Я должен знать, что случилось с Бет. Ты принесешь мне его? Пожалуйста? Просьба прозвучала настолько искренне, что Гарри оставалось только согласиться. Однако, как только Снейп ушел, он понял, на что согласился. Снейп рассчитывает получить дневник через несколько дней. Он узнает правду, и поймет, что Гарри скрыл ее в их разговоре, он будет вынужден воскресить старую ненависть… он никогда не полюбит Гарри, он только что сам так сказал… Снейп не должен узнать. Неважно, на что ради этого придется пойти. Снейп не должен узнать. Пока Гарри плакал, дневник лежал у него на коленях, серебристая дата ярко блестела в свете, льющемся из окна, словно в насмешку над его открытиями. Ремус не реагировал на новый поток слез, как не реагировал он и на влагу, намочившую его плечо, и на теплое тело, которое свернулось на краю кровати и вскоре погрузилось в утомленный сон. *** Когда Гарри опять проснулся, солнце светило сквозь высокие, сводчатые окна дальней палаты больницы. Он быстро сел и осмотрелся в замешательстве – он больше не спал на кровати своего крестного. Кто-то приходил и перенес его на соседнюю постель… Дневник был аккуратно положен на стол рядом с кроватью, а очки, которые он тут же схватил, лежали поверх книги. Простыни Ремуса тоже сменили: вместо белых постелили простыни нежно-голубого цвета, каких Гарри раньше не видел. Мастер маскировки, Нимфадора Тонкс, ссутулилась в плетеном кресле между кроватями, тихо похрапывая, на коленях у нее лежала раскрытая книга по чарам. Ремус, конечно, не двигался. Гарри на мгновение запаниковал, когда не услышал затрудненного дыхания приемного дяди – он спрыгнул в проход между кроватями и проверил пульс, но все было в порядке. Ремус не умер ночью. Тихий храп Тонкс прекратился, и Гарри ощутил прилив вины за то, что разбудил ее – хотя кровоточащие разрезы были вылечены, она все еще была в плохом состоянии и очень нуждалась в отдыхе. - Что-нибудь случилось? – требовательно спросила Тонкс. Гарри поспешно затряс головой: - Нет, ничего не изменилось. Я просто подумал, что он не дышит… но нет, я просто не расслышал. Он в порядке. – Гарри пригладил спутанные черные волосы Ремуса. – Я хочу сказать, ему не стало хуже. Он повернулся и встретился взглядом с Тонкс, которая положила руку ему на плечо. - Гарри, вчерашний вечер для меня закончился тем, что у моих дверей появились двое очень обеспокоенных гриффиндорцев, студентка из Рейвенкло и один раздраженный слизеринец. Они сказали, ты что-то прочел в одном из дневников Дамблдора и выбежал из спальни, словно на хвосте у тебя сидел Волдеморт. Было не трудно найти тебя – я бы привела твоих друзей, но мистер Забини не знает про Ремуса, разумеется, а я хотела знать, что случилось… - Тонкс умолкла, а на лице ее появилось сострадание. Гарри больше всего на свете сейчас нужна была помощь, но, не желая рассказывать правду, он пожал плечами: - Я просто много читал о своих родителях. Это оказалось нелегко. – По крайней мере, это было правдой. К тому же, он хотел прочитать остальные дневники, чтобы как можно больше узнать о темных годах Снейпа и родителях Элизабет, да и вообще о чем только возможно. Тонкс сочувственно кивнула, поскольку не знала истинной подоплеки дела. - Минерва думала, что ты захочешь почитать о Джеймсе и Лили… это ничего, если ты не будешь спешить. Если бы речь шла о моих родителях, я бы вряд ли смогла заставить себя к ним прикоснуться. Гарри мрачно кивнул, радуясь перемене темы. - Это все нелегко, ты знаешь? Дамблдор ушел, и нам придется справляться без его поддержки, а я вряд ли сейчас способен победить Волдеморта. - Ну, во всяком случае, он выиграл для нас немного времени. Пройдут месяцы, прежде чем Волдеморт восстановит силы, потраченные на битву с Дамблдором, и найдет новых последователей вместо тех, которые погибли в сражении или были убиты им самим. У него сейчас не так много последователей, как в прежние времена – он уже не устраивает нападений на Министерство, а только на сторонников Дамблдора и на тебя. По-моему, его сила уже не та, что раньше. По крайней мере, я так думаю. Один бог знает, что у него на уме. Впрочем, у нас есть время. Нам придется искать ответы на многие вопросы. - Что, если этих ответов не будет среди вещей Дамблдора? – Гарри тряхнул головой, чтобы отвлечься от столь мрачной картины, пока она не усугубила его и без того подавленного настроения. - Будут, - убежденно отрезала Тонкс. Гарри не понимал, как она может быть так уверена в этом. Ему казалось, что у Тьмы будут все шансы отпраздновать победу, если Волдеморт нападет завтра. У них нет плана. - Ну а теперь, - сказала аврор, натянуто улыбаясь, - Тебя ждут твои весьма обеспокоенные друзья. Я пока останусь с Ремусом. Гарри поблагодарил ее, схватил ненавистный дневник и прокрался мимо кабинета мадам Помфри в коридор. Было еще рано, коридор был пустынным. Гарри рассматривал портреты, попытаясь вспомнить, какой из них вел в гостиную Рейвенкло: принцессы или фрейлины, но потом заметил кипу книг и птицу, мелькнувшую за окном на портрете фрейлины. В гостиной его ждали двое рыжих, блондинка и брюнет. Рон и Блейз радостно – и громко - спали; впрочем, возможно, это был только Блейз, потому что Гарри, проведя с Роном в одной комнате шесть лет, ни разу не слышал, чтобы тот храпел. Луна свернулась в клубок в кресле; в свете огня камина ее волосы казались золотыми. Только Джинни бодрствовала, читая что-то. При звуке открывающегося портрета она отложила книгу в сторону, пронеслась через всю комнату и, подбежав к Гарри, ткнула пальцем ему в грудь. - Выйдем. Сейчас же, - прошипела она, и Гарри не посмел ослушаться. - Ну, прости, - пробубнил он, когда они оказались снаружи, а портрет вернулся на место. Однако Джинни определенно не собиралась оставлять его в покое. - Не смей больше так делать никогда! – бушевала она, напомнив Гарри ни больше, ни меньше, как Вопиллер, полученный Роном после того, как они врезались на фордике «Англия» в Дракучую Иву. – Мы были уверены, что ты ушел подальше, чтобы выплакаться, а Ты-Знаешь-Кто появился и убил тебя! - Я уходил не для того, чтобы выплакаться, - прервал Гарри, свирепо зыркнув на Джинни. Конечно, она была права, но его гордость не позволяла признаться в этом. Мужчины не плачут. Джинни сердито посмотрела на Гарри и прижала его к стене, уперев руку ему в грудь. - Не перебивай меня, Поттер. Это не шутки. Меня не волнует, что было в той чертовой книге, но это не дает тебе права подвергать себя опасности! Замок будет уязвимым до Нового Года, когда новая директриса усилит чары в первый раз! Ты что, ничего не слушал за обедом? Нет, конечно, нет. Он читал первый из дневников… впрочем, он не осмелился признаться в этом, поскольку Джинни была вне себя от ярости. - Я был не один, - запротестовал Гарри. – Я навещал Ремуса... - О, и он смог бы тебя защитить? – рявкнула Джинни. Гарри вздрогнул при этих словах, а его плечи поникли. Она была права… Ремус не смог бы его спасти. Ремус даже не мог откликнуться на его боль. Ремус был не намного живее Сириуса. При виде его отчаяния Джинни сделала шаг назад, прикрыв рот рукой. - О, Гарри… Прости, я не то хотела сказать… Я просто имела в виду, что ты не должен бродить повсюду без Луны или Рона, или даже слизеринцев. Рон еще ревнует, но Блейз казался искренне взволнованным. Мы боялись, что придем сюда утром, и ты будешь… как Малфой… Гарри втянул в себя воздух и крепко зажмурился, стараясь забыть яркий образ: остекленевшие глаза Малфоя, расплывшаяся на полу лужа крови и зияющая рана – разрез от уха до уха. - Прости. Я не хотел вас тревожить, - прошептал Гарри. – Я только хотел побыть один – я кое-что читал… - Кое-что, о чем он не собирался рассказывать никому, даже друзьям. Казалось, Джинни не возражала. Извиняясь, она обняла Гарри. - Гарри, не смей больше никогда так меня пугать. Я уже сказала: мне все равно, что ты там вычитал, все это давняя история. Мне плевать, что сделал Гермес Поттер, плевать, что Дамблдор растил твоего отца, и уж точно плевать на события 1980, которые так на тебя повлияли, если не считать того, что это причинило тебе боль. Меня волнуешь ты, Гарри, ты, а не твоя семья. Она не могла знать, но именно это ему и нужно было услышать. Гарри покраснел от смущения и отцепил ее руки. - Знаешь, ты должен радоваться, что Дин не остался на каникулы. Он бы взбесился, если бы увидел, как ты меня все время обнимаешь. Джнни ухмыльнулась: - Что ж, тебе это нужно больше, а девушка, которая хотела бы сделать то же самое, боиться и слово сказать. Не успел Гарри потребовать объяснений, как Джинни открыла портрет и, словно лягушка, прыгнула внутрь. *** Рон провел остаток утра, подозрительно поглядывая то на Гарри, то на свою сестру, хотя оба они вернулись в общую гостиную до того, как Рон проснулся. Впрочем, во время проповеди Рона о безответственности (к которой ему самому не мешало бы прислушаться), Джинни стояла за спиной брата вместе с Луной и корчила смешные рожи, отчего Гарри с трудом удерживался от смеха. Разговор прервался, когда все пятеро отправились на завтрак, а потом они вернулись в спальню для семиклассников в Башне Рейвенкло, чтобы продолжить исследования. И лишь вопрошающие взгляды Рона – а также то, что ноги Луны вновь каким-то образом оказались на его коленях – не позволили Гарри потерять самообладание после всего, что открывал ему дневник. «17 февраля, 1978. Думаю, целая группа молодых слизеринцев присоединилась к Риддлу. Игорь Каркаров их лидер, хотя мозгами, скорее всего, являются Северус Снейп и Искариот Лестрейндж. Я все время спрашиваю себя, мог ли я сделать хоть что-то, чтобы этого не случилось… Они еще не приняли метку Риддла – я бы это почувствовал – но все они вчера вечером исчезли из школы на несколько часов. В Хогсмиде был убит один магглорожденный. Против них нет улик. А милая малютка Элизабет по-прежнему глаз не сводит с Уилкса. Или на этой неделе это был Розье? Не представляю, что сделать, чтобы она не общалась с ними: она не должна повторить путь Джулиуса и Младшего. Я поговорю с ее матерью, но она уже на пятом курсе, скоро перейдет на шестой. Боюсь, она примет свое решение». «22 мая, 1978. Джим объявил о своем обручении с очаровательной Лили Эванс, старостой школы! Они поженятся, как только закончится семестр – Генри и Грейс так гордились бы ими обоими. Думаю, друг Джима Сириус будет шафером, а Ремус Люпин выступит в роли ближайшего родственника Джима. Лили же любезно пригласила Элизабет быть подружкой невесты, потому что она единственная оставшаяся в живых кровная родственница Джима. Меня пропросили провести церемонию. Такое счастье! Счастье, омраченное лишь новыми нападениями. Те слизеринцы, о которых я волновался, действительно на стороне Риддла – и не Розье или Уилкса мне следовало бояться, когда речь шла о Бетти. Ее внимание явно приковано к этому парню, Снейпу. Надеюсь, она забудет свое увлечение, когда он окончит Хогвартс в следующем году». А потом Гарри прочитал о свадьбе, о нападениях с применением химической взрывчатки и других веществ, в которых такой специалист по зельям, как Снейп, должен был хорошо разбираться. К тому времени, когда Гарри закончил 1978 год, ему было о чем подумать… хотя до ответа на вопрос об исчезновении Волдеморта было еще далеко. - Джастин, ты делал заметки по 1979 году? – поколебавшись, спросил Гарри. В 1979 году много чего должно было произойти. Например, переход отца на сторону Света, сообщение, что его мать беременна, и… и кто отец ребенка… Гарри замер в ожидании ответа. Вместо ответа Джастин спросил ничего не выражающим голосом, который сам по себе говорил достаточно: - Гарри, мы можем где-нибудь поговорить? Здесь есть кое-что о… о твоей семье… Гарри осмотрел присутствующих. Рон и Джинни казались растерянными, Блейз, похоже, даже не удивися, Луна едва обращала внимание, а Сет храпел во сне. Оставалось надеяться, что все они заслуживают доверия, потому что еще немного информации – и они поймут, в чем дело. - Я знаю, чтó там, Джастин, - сказал Гарри. – Э… наверное, всем вам стоит послушать. Отчасти, именно это вчера на меня повлияло. – Что ж, «отчасти» это было правдой. Всю правду снова придется скрывать. – Видите ли, Снейп и кузина моего папы… встречались. Я этого не знал, пока один из дневников не упал, и я не прочитал раскрывшуюся страницу. Ее звали Бет, она забеременела, а потом умерла за несколько дней до моего рождения. Ребенок тоже умер. Снейп знает, что я знаю, но будет лучше не говорить ему, что вы тоже знаете, а то он, наверное, здорово разозлится на меня, что я все рассказал. Лица Рона, Джинни и Блейза выражали изумление, а глаза Джастина слегка сузились: - Это не все, о чем здесь пишет Дамблдор. Он говорит, что, согласно предсказанию, ты должен был быть девочкой; он описывает пророчество, о котором говорили вы с Блейзом. И еще он говорит, что твои родители ходили на ультразвук – по крайней мере, я думаю, что он это имел в виду. Он точно не запомнил названия… но тот тоже показал, что ты будешь девочкой. Он сделал вычисления и рассчитал, с учетом пророчества, что ты умрешь, а сын Снейпа выживет. - Ну, вы же знаете, насколько неточны предсказания, - с трудом выдавил Гарри. – Можете себе представить, как я рад, что он ошибся… а то вы бы говорили сейчас с Генриеттой Поттер, правда? После долгой паузы Блейз расхохотался, затем послышался знакомый смех Рона и хихиканье Джинни. Однако на лице Луны было такое же задумчивое выражение, как на лице Джастина. Гарри натянуто улыбнулся ей, потом дотянулся до дневника за 1980 год и отвернулся, чтобы она не могла его прочитать. Он был проклят. «19 июня, 1980. Скоро закончится еще один год, но, боюсь, ассистенту моей преподавательницы зелий пришлось шпионить раньше, чем мы думали. Военные действия начались, хотя я не стану писать здесь об этом подробно на тот случай, если дневник кто-то увидит. Достаточно сказать, что меня могли бы приговорить к Азкабану за то, что я заставил его делать. Все наши жизни висят на волоске. Бетти должна родить не раньше, чем через полтора месяца, но я ужасно боюсь, что он к этому времени не вернется. Мне придется доверять новостям, полученным из третьих рук. Лили и Джим ходили на еще один из этих ультразвуков, но он лишь подтвердил мои опасения. Судя по сделанным снимкам, их первый ребенок – девочка. Она выглядит здоровой, но я предчувствую, что ей понадобится много сил, чтобы выжить. Она не справиться. И пророчество говорит о мальчике, который выживет и уничтожит Риддла. Я снова сделал расчеты – никогда не был силен в арифмантике – но получил те же числа. Боюсь, я потеряю обоих внуков Генри». Днем, когда он читал в одном укромном уголке гостиной Рейвенко, к нему сзади подошел Блейз. - Что ты от меня скрываешь? – спросил он, встряхнув Гарри за плечо. – Я мастер обмана – и я могу сказать, когда меня обманывают. - Мастер обмана? – фыркнул Гарри. – Вряд ли. Ты хитрый и коварный, каким и должен быть, но я бы не назвал тебя мастером. - Ага, не стану спорить, - пожал плечами Блейз, обойдя Гарри и заняв место напротив него. – А теперь хватит уходить от темы. Сегодня утром ты испугался. Что происходит? Это не может быть связь Снейпа с твоей кузиной. - Но так и есть, - правдиво ответил Гарри, захлопнув книгу у себя на коленях. – Впрочем, не уверен, поймешь ли ты. Даже я почти ничего не понимаю. У озера похоронены два человека, мои родственники, но не в том смысле, как я думал. И, прочитав все это, я не могу больше воспринимать Лили и Джеймса Поттеров по-прежнему… как и Дамблдора. Он был мастером обмана, Блейз, ты бы не поверил, что он сделал… Блейз выхватил дневник из руки Гарри и бросил его себе на колени, не замечая, что книга раскрылась на многократно читаной странице: – А ты попробуй. Гарри застыл, когда его глаза заметили дату «31 июля 1980». - Отдай мне книгу, Блейз. - Честно, Гарри, здесь просто слова! Они не могут причинить тебе вред! – Блейз поднял дневник и помахал им, а затем поднес к глазам. – Ладно, слушай и верь мне… посмотрим «Элизабет, дитя мое, покойся с миром, твой сын в безопасности. Джеймс, сынок, этот мальчик отчасти… Поттер…», - Блейз разинул рот, его глаза просматривали остальную часть записи. Гарри ухватился за книгу, но было слишком поздно. Вред причинен. – О, Господи… Поттер, ты… ты не Поттер, ты… Гарри зажал рот Блейза рукой. - Пожалуйста, не произноси этого, - сказал он. - Никто не должен знать! И я не должен был знать! Блейз отвел в сторону руку Гарри, не отпуская его запястья. - Гарри, черт возьми, он твой отец! Он всю жизнь прожил, думая, что ты мертв и похоронен! Ты не можешь держать такое в тайне! - Еще как могу! – огрызнулся Гарри. – Я наложу на тебя чары Памяти, если придется, но это останется тайной! Он меня ненавидит – он показывал это дюжину раз. Он даже сказал мне, что винит меня в том, что я выжил, и он испытывает боль каждый раз, как слышит мое имя. Когда закончится этот семестр, ему больше не придется думать обо мне, и он будет в порядке… - И по-прежнему будет оплакивать мертвого сына, хотя у него есть живой! – Блейз яростно встряхнул Гарри, словно пытаясь его образумить. Все, что ему удалось, так это стукнуть гриффиндорца головой о стенку. Гарри свободной рукой нащупал свою палочку. - Клянусь, Блейз, я наложу на тебя заклятие Забвения, а я совершенно не представляю, что из этого выйдет! - Я не выдам твой секрет, раз тебе так хочется, Поттер, - бросил Блейз. – Господи, мне казалось, ты хотел иметь семью, и вот, пожалуйста, ты выбрасываешь свой шанс на помойку, просто назло! Я скорее могу представить, что это делает Малфой, но не ты – он был талантлив и имел представления о морали, но все равно он был мерзавцем. Я думал, ты лучше понимаешь, что правильно, а что - нет. Черт возьми, Поттер, ты и вправду попал не на тот факультет – ты вдвое больше слизеринец, чем я. По крайней мере, у меня есть совесть. – Блейз еще раз тряхнул его о стенку, развернулся и ушел. Гарри потер голову, желая, чтобы в глазах прекратило щипать, а руки перестали трястись. У него есть совесть – и прямо сейчас она взывала к тому, чтобы он отнес дневник Снейпу и принял все, что бы ни случилось. Но страх перед неизвестным удерживал его. Жизнь, безусловно, не была добра к нему, но, по крайней мере, он был жив, и мог рассчитывать на поддержку друзей. А если вмешается Снейп… Впрочем, Блейз дал слово: он сказал, что не расскажет Снейпу. Но можно ли доверять слизеринцу?
Julia W: autre пишет: что, МакГонаголл не знала о записях дневника? Ведь не случайно же к Гарри попала именно эта часть. Случайно, она пока ничего не знает. Black Mamba пишет: Думаю, для цвета глаз Гарри всегда найдётся объяснение, Дамблдор мог наложить чары или что-то в этом же роде. Про цвет глаз говориться в 4 главе. Она скоро будет. Katerinka пишет: что-то я пропустила, почему его мать урожденная Поттер? Она Поттер, двоюродная сестра Джеймса, правнучка Гермеса. Katerinka пишет: а Рем что, правда умрет? Нет, не умрет. Львенок пишет: Ведь в Северитусе это самое интересное-следить за тем как развиваются отношения между "отвратительным Поттером" и "ужасным Снейпом"!! С этим я согласна, только здесь, боюсь, не совсем тот случай.
Julia W: К сожалению, еще в пятницу хотела выложить 3 главу, но, только зашла, чтобы это сделать, как отключился Интернет. Так что следующая глава появится во вторник, если его включат (он на работе, поэтому в выходные у меня вообще нет доступа, сейчас использую чужой компьютер). Насчет того, когда Снейп узнает, кто его сын - это будет в пятой главе. Если не будет проблем с интернетом, она появится, как и 4, на следующей неделе. Всем спасибо за отзывы. Буду стараться закончить побыстрее.
autre: Julia W пишет: Буду стараться закончить побыстрее Большое спасибо не только за такое оперативное продолжение, но и за желание не затягивать перевод. Такое желание скорее редкость , чем правило. Потащила читать, потом выскажусь.
Львенок: Я чуть не плакала, когда читала... И Гарри, и Сева жалко... Эх, поскорее бы продолжение...
Black Mamba: Julia W совесть – и прямо сейчас она взывала к тому, чтобы он отнес дневник Снейпу и принял все, что бы ни случилось. Но страх перед неизвестным удерживал его. Вот именно этого я и боялась...
Katerinka: Black Mamba солнц, ну это же естесственно.. я бы на его месте тож боялась..
autre: Julia W пишет: Нет. Это я должен извиняться, - глухо сказал Снейп. Что-то Снейп уж очень вежливым стал. Блейз дал слово: он сказал, что не расскажет Снейпу. Но можно ли доверять слизеринцу? Да, если о тайне знают посторонние люди, то это уже не тайна. Интересно, сколько еще людей узнают об этом, пока эта информация дойдет до того, кого она непосредственно касается.
Julia W: Глава 4. Быть Малфоем. 23 декабря, 1997. «13 августа, 1979. Сегодня у меня в кабинете появился Северус Снейп и попросил отдать его дементорам. Хотел бы я знать, почему он так изменился. Его накидка была покрыта кровью и жутко воняла… Не представляю, скольких он убил, но я предложил ему убежище, в котором он нуждается. Я не брошу мальчика - не теперь, когда он пришел, признался во всем и открыл свое сердце. Я надеялся, он поймет, что справедливость на стороне Света… Мне крайне необходим шпион, с тех пор как был разоблачен Джордж МакКиннон. У Джорджа была семья, и она пострадала из-за его обмана, а у Северуса никого нет. Возможно, если я не предложу ему выбора, он станет моим шпионом. Он мог бы, конечно, где-нибудь укрыться - вряд ли он настолько важен для Риддла, чтобы тот стал тратить время на поиски. Но не думаю, что это придет Северусу в голову. О, и я, наконец, убедил Сибиллу Маргарет Трелони присоединиться к преподавательскому составу. Она не помнит сделанного ею в тот день пророчества, что это заставляет меня еще больше верить в его точность. Впрочем, она смогла довольно правильно истолковать карты таро для человека, рожденного 24 августа 1869 года – она считает, что у меня была весьма интересная встреча с козой. Если бы только она знала Аберфорта. Может быть, однажды я скажу ей настоящую дату своего рождения». Гарри снова пристроился возле Ремуса. На коленях у него лежал дневник 1979 года, а 1980 он для сохранности спрятал под одеялом. После того, как Блейз узнал правду, Гарри не доверял никому настолько, чтобы оставлять дневник лежать на виду. Снейп был слишком занят, расхаживая – точнее, хромая - по замку на своей изувеченной ноге, и не вспоминал об обещании Гарри. У Тонкс тоже было много дел, и у нее не было времени присматривать за своим ни на что не реагирующим другом. Чары на замок начнут накладывать через полторы недели или около того. Он даже еще не видел Билла и Перси. Они остановились в крыле для персонала, а обедали в «Трех метлах» в Хогсмиде. Подозрения Джастина по поводу записей 1979 казались весьма обоснованными. Дамблдор разложил пророчество на фрагменты, используя арифмантические символы и расчеты – Гермиона заложила бы душу, чтобы только взглянуть на них – и выдал прогноз, что сын Снейпа выживет, а дочь Джеймса Поттера умрет. Поскольку Джастин был магглорожденным, его едва не убедили данные ультразвука: там, где любой чистокровный посмеялся бы над маггловской наукой, Джастин готов был ей верить. Вслед за ним Джинни, Рон и Блейз обратили бы на эту информацию больше внимания и… Гарри, определенно, был рад, что этого не случилось. Интересно было читать и о смерти Биннза. Аврелий Биннз, родившийся в 1837 году, заснул в комнате отдыха для сотрудников на куче непроверенных сочинений… и на следующее утро оставил свое мертвое тело, став призраком. Конечно, это был слух, а слухи в Хогвартсе были более удивительными, чем факты. Странно для Хогвартса, но смерть Биннза не была связана с преступлением; он просто не готов был прекратить преподавать… вот и не прекратил. В дверь больницы просунулась рыжеволосая голова, оторвав Гарри от книги. - Привет, Гарри. У меня перерыв, я решил посмотреть, как ты поживаешь… - Перси? – спросил Гарри, снимая очки и потирая уставшие глаза. Но, нет, его первое впечатление было верным: у Перси Уизли, бывшего старосты Хогвартса, бывшего прихвостня министра магии Корнелиуса Фаджа волосы были завязаны в хвост, на нем были весьма модные очки и очень тесные брюки. Прошло не меньше минуты, прежде чем Гарри связал человека у двери со старостой Хогвартса, а тем временем Перси прошел через комнату и плюхнулся (отнюдь не грациозно) на кровать рядом с креслом Гарри. Он скорчил забавную физиономию и подергал себя за волосы. - Дело в хвостике, верно? Билл придумал. Знаешь, сначала я жил в его квартире, потом позаимствовал его одежду, а теперь это. Маму удар хватит, когда она это увидит, если, конечно, она еще со мной разговаривает. - Ух, ты. Значит, Египет пошел тебе на пользу? – Казалось, веснушек у него прибавилось, но он был счастлив – а только это по-настоящему имело значение. Оставив министерство и Пенелопу Клируотер, он совершенно пал духом, но сумел собраться и теперь выглядел похожим на человека, с которым сам Гарри не прочь был бы подружиться. Перси ухмыльнулся и поправил очки. - Да, мне там нравится. Я скучал по дому, но Билли всегда рядом, когда мне нужен старший брат. А ты… что ты собираешься делать после окончания Хогвартса? - Не знаю, - честно ответил Гарри. На самом деле, он не верил, что доживет до окончания. - Мммм… ладно, ты всегда можешь приехать на работу в Египет, - подмигнул Перси, хлопнув Гарри по плечу. – Хотя, в отличие от меня, ты скорее загоришь, чем покроешься веснушками. Тебе стоило бы попробовать такую прическу, как у Билла – тебе она, наверное, пойдет больше, чем мне. - Нет, тебе идет, - заверил его Гарри. – А я бы выглядел просто уродом. Мои волосы вечно торчат во все стороны, независимо от длины. Перси снова ухмыльнулся, потом ненадолго стал серьезным. - Я просто хотел сказать тебе, как мне жаль твоего крестного и профессора Люпина… но, вспомни, что случилось с Чарли. Он весь обгорел и попал в больницу, а теперь он в Бобатоне, общается с драконами, как и раньше. Выше голову – с ним все будет в порядке. - Хотелось бы верить, - пробормотал Гарри, бросая взгляд на Ремуса. Все было так же, как и при последней проверке. Ремус не двигался ни разу с той роковой ночи, когда его сюда принесли; слышно было лишь его дыхание. - Джинни рассказала мне, что случилось с Малфоем и другими. Мне тоже жаль. Как, по-твоему, что было у него на уме? – Перси уперся каблуками в металлический край кровати и задумчиво положил руки на колени. – Я не понимаю, зачем Сам-Знаешь-Кому было тащить Малфоя до гостиной, только чтобы убить. Восковые мертвые глаза, лужа крови, покрывающая коридор, и зияющая дыра от уха до уха… - Я бы все отдал, чтобы знать… но там никого не было. Мы все ждали внутри, - Гарри сжал безвольную руку Ремуса, стараясь не думать о том взгляде. - Толстая Леди тоже ничего не знает? – нахмурившись, спросил Перси. – Как странно… Не может быть, чтобы Ты-Знаешь-Кто настолько повредил портрет: он был в неплохом состоянии… - Я… я ее не спрашивал, - неуверенно проговорил Гарри, мысленно выругав себя за глупость. Конечно, она должна была видеть – она видела все, что происходило в коридоре! – Эй, Перси, было здорово поговорить с тобой, но мне пора… Перси кивнул, поспешно поднимаясь на ноги. - Иди. Просто скажи мне потом, ради чего погиб Малфой – мы все хотим знать. Он, возможно, заслужил, чтобы его помнили не только потому, что ненавидели. Гарри кивнул и бросил оба дневника на стол возле кровати Ремуса. - Я вернусь за ними, ладно? Мне их дали для работы, - дождавшись терпеливого кивка Перси, он со всех ног кинулся к двери. Гриффиндорский коридор был пуст, как и предвидел Гарри. Может, ему не следовало бродить в одиночку по коридорам, но сейчас был день, и ему уже семнадцать. - Простите? – обратился Гарри к портрету, тяжело дыша после пробежки по замку. – Я хотел спросить – вы видели, что здесь произошло? В ту ночь, когда погиб мальчик? Величавая дама медленно кивнула, затем присела у края картины: - Я видела все. Я слышала все. Мне никто пока не задавал вопросов, так что спрашивай. Что ты хочешь узнать? Взгляд Гарри метнулся к пятнам крови на полу. - Расскажите мне все. Расскажите, почему он погиб. - Он несколько недель тайком шнырял вокруг, - призналась Толстая Леди, - прятался за теми доспехами в конце коридора. Уверена, он знал пароль к тому времени, когда Тот-Кого-Нельзя-Называть пробрался в школу. Думаю, он должен был сообщить мой пароль Темному Лорду. - Но он не сказал, - прошептал Гарри. Она покачала головой: - Нет, не сказал. Он пришел сюда во главе Черных Мантий. Темный Лорд – у него такие ужасные глаза – шел за ним. Я спряталась за креслом, вот этим, но я поклялась выполнять свои обязанности: если бы у него был пароль, мне пришлось бы его впустить. И он спросил пароль у мальчика. А мальчик повернулся к нему и заявил: «Я дам вам пароль, если вы пообещаете убить только Поттера. Пусть остальные останутся в живых». Жизнь Гарри никогда не значила много для его заклятого врага… но безопасность гриффиндорцев? Всех? - А потом Волдеморт схватил его и убил? - О, нет, это не было так безболезненно, - драматическим голосом прошептала Толстая Леди, выпучив глава. – Нет, Темный Лорд ударил мальчика о стену, там, под цветами, и начал угрожать. А потом один из Черных Мантий вышел вперед и умолял мальчика согласиться. Но он им не поддался, настаивая, чтобы убили только тебя, и, может быть, охранявших тебя учителей; он был очень упрям насчет жизней глиффиндорцев. Значит, Люциус Малфой был там, пытался отговорить сына от верного самоубийства. Странно, но Гарри не возражал, что Малфой торговался за его смерть. Если бы его требование было принято, хотя бы Рон и Гермиона остались в живых. Толстая Леди продолжила рассказ, не обращая внимания на задумчивое выражение на лице Гарри и его взгляд, прикованный к пятнам на полу. - Темный Лорд вынул палочку и сказал мальчику: «Если ты не расскажешь мне все по-хорошему, то расскажешь по-плохому». Он бросил мальчика на середину комнаты и держал под Круциатусом четыре или пять минут, пока мальчик, наконец, не сдался. Он выкрикнул пароль, и мне пришлось открыть вход… о, мне было так жаль его. Он старался изо всех сил, но почти невозможно сопротивляться Темному Лорду. - Что случилось потом? – спросил Гарри, когда Толстая Леди на минуту прекратила рассказ. - Раз он добился своего, зачем было убивать Малфоя? - Он послал первый отряд в гостиную – держу пари, ты это помнишь, потому что я слышала внутри звуки боя. Остались он, Черная Мантия и мальчик, а в стороне держались еще около дюжины Черных мантий. «Пусть это послужит вам уроком, - сказал он Черным Мантиям. – Я – Темный Лорд, и я не потерплю неповиновения». А потом он вынул жуткий кинжал, покрытый рунами и кровью. Он поднял мальчика на ноги. Черная Мантия рядом с ним упал на колени и начал умолять пощадить ребенка, но он схватил мальчика за волосы, дернул его голову назад и перерезал ему горло. О, кровь была везде… она до сих пор везде. Бедный мальчик… он так старался, дорогой. - Что сделал Люциус Малфой? Черная Мантия, тот, кто просил за жизнь мальчика? – Он умер несколько дней спустя, наложив на себя руки, а в кармане лежала фотография Драко. Казалось, Толстая Леди сейчас расплачется. - Он кричал, как от боли… такого крика я не слышала с 70-х. Мальчик был уже мертв, но он держал его тело, пока остальные Черные Мантии сражались. «Он был слаб, - сказал Темный Лорд, - и нам следовало избавиться от него несколько лет назад». Потом Темный Лорд тоже вошел внутрь. Я закрыла вход, но, несмотря на скрип, слышала, что сказал Черная Мантия. Он сказал: «Я отомщу тебе, ты слышишь? Он будет отмщен». А потом он убежал, оставив тело. И глаза мальчика… они весь день смотрели на меня. Не могу забыть эти глаза. - Я тоже не могу, - прошептал Гарри. Его ошеломили слова Люциуса, но угроза оказалась бессмысленной: Люциус и Драко Малфои умерли, мать Драко тоже. Никто не будет отмщен. - Ты не должен быть в коридоре, дорогой, - пожурил портрет, поднося к глазам цветастый платок. – Возвращайся к себе в Башню. Отдохни и не думай о бедном мальчике, который погиб здесь. Смею сказать, он показал храбрость, достойную грифиндорца. Гарри поблагодарил ее и побрел обратно в направлении гостиной Рейвенкло с ее высокими сводчатыми потолками и мирными синими росписями, забыв о дневниках, лежащих на кровати Ремуса. Драко перевернулся бы в могиле после такого. Храбрость гриффиндорца? Нет… скорее, он показал преданность и решимость Слизеринского Дома. Он придумал хитроумный план, как сделать потери минимальными… он дал слизеринцам время спрятаться… и, поступив так, он отдал свою жизнь. Гарри скорее заткнул бы себе рот, чем признал это вслух, но Драко Малфой был героем. *** - Гарри, мы идем обедать, - крикнула Джинни, когда Гарри пролез через отверстие за портретом Рейвенкло. – Где ты был весь день? Если сказать ей правду, что он сидел на краю Северной Башни и смотрел на закат, размышляя обо всем, что узнал, то они снова поссорятся из-за его ночных прогулок и опасностей, которые те за собой влекли. Закат был особенным, тем более для этого времени года. Лучи заходящего солнца окрашивали деревья насыщенным красным цветом, напоминавшим цвет крови Малфоя на полу коридора. Но закат угасал: красный цвет сменили нежно-оранжевые и розовые краски, а потом все вокруг стало черным. Краткий, волнующий – он ушел в одно мгновение. - Ходил в гости, - невнятно промямлил Гарри в надежде, что она уловит намек. Казалось, все молодые слизеринцы расположились в гостиной, у каждого был дневник и блокнот. Нóра, третьеклассница из Рейвенкло, была среди них как дома. Старшие студенты собрались в дальней части комнаты, кроме одного: не было Забини. Рон, казалось, не замечал отсутствия слизеринца. Он швырнул дневник, который читал, на стол и мгновенно оказался возле Гарри. - Как он, приятель? – спросил Рон, понизив голос, чтобы не слышали слизеринцы. - Без изменений, - уныло сообщил Гарри. И вряд ли они произойдут. Если бы Ремус пришел в себя, Гарри сообщили бы первому, где бы он в это время ни находился. – Вычитал что-нибудь интересное? - Почти закончил со своей партией, - сообщил Рон. – Похоже, твой папа и Сириус причиняли не меньше неприятностей, чем мои братья. Иногда жуть берет – я все прочитал про то, как Люпин чуть не убил Снейпа. Ты знал, что Дамблдор хотел исключить Сириуса? Но твой дедушка убедил его не делать этого. - Не знал, - признался Гарри. – Ну, я тоже почти закончил со своими томами. Собираюсь приступить к 1981 году, а ‘82 совсем тонкий. Мне как-то не по себе из-за того, что придется читать о событиях… ну, знаешь, на Хэллоуин… - Знаю, - кивнул Рон. Он хлопнул Гарри по плечу. – Ну, а теперь пошли есть? Профессор МакГонаголл сказала мне, что она заказала индийские блюда для всех нас: она послала Перси и Билла в Лондон, вместе с Тонкс. Вроде бы, она сделала себя похожей на еще одну Уизли. Надеюсь, она не забудет купить нан*. - Звучит заманчиво, - ухмыльнулся Гарри. – А где Блейз? Он идет? Луна склонила голову, преспокойно взяв Гарри под руку. Он застыл, не зная точно, что именно рейвенкловка хотела этим сказать. - Он был наверху весь день. Он очень серьезно относится ко всему этому исследованию. - Что ж, он последний из своего курса. Исследование поможет ему пережить это… как и всем ученикам первого и второго курса. Он хочет много узнать, и, возможно, найдет ответ в тех томах, которые ему дали, - сказал Гарри, пожимая плечами. - Он сам будет виноват, если пропустит обед, - проворчал Рон. – Пошли! Черт, я цéлую вечность не ел настоящую английскую индийскую еду. - Рон, следи за своим языком! – рявкнула Джинни, толкая брата в плечо. – Мама вымоет твой рот с мылом! - Только после того, как вымоет твой, - пренебрежительно возразил Рон. – Как ты назвала Снейпа недавно? Долбаный су… - Рон! Ты не должен повторять это! Хотя он и сам раньше говорил множество неприятных вещей о профессоре зельеварения, этот комментарий странным образом уязвил Гарри. Он ускользнул от Луны, пока та была занята, наблюдая за ссорой Джинни с братом. - Продолжайте, - сказал Гарри, достаточно громко, чтобы привлечь внимание. – Я пойду искать Блейза. Не ждите меня. Ему показалось, что Рон спросил, все ли в порядке, но он уже мчался по лестнице башни, прягая через две ступеньки. Он не хотел видеть, что такое семейные узы. Может быть, Блейз был прав. Он и вправду хотел семью больше всего на свете, а отказался от нее только потому, что Снейп это Снейп. Он был вечно недовольным и неухоженным, но это не означало, что он не заботился бы о своем сыне. Гарри подумал о Люциусе Малфое и вспомнил историю смерти Драко, которую рассказала Толстая Леди. Даже Люциус Малфой заботился, в конце концов. - Ты там, Забини? – позвал он, открывая дверь в их спальню. Тот не сидел на кровати. На самом деле, возле вещей Блейза его самого не было. Скрестив ноги, Блейз сидел на полу у открытого сундука Гарри. А самое ценное из имущества Гарри – фотоальбом, который много лет назад дал ему Хагрид, - лежал раскрытым на его коленях. - Знаешь, рыться в чужих вещах обычно считается невежливым, - резко произнес Гарри. Он стремительно подбежал к Блейзу и постарался выхватить альбом. Блейз удерживал его вне досягаемости. - Я видел, как ты просматриваешь его после того, как мы переехали сюда. Перестань вести себя как идиот и смотри. Вместо того чтобы спорить – Блейз, несомненно, выиграл бы драку, а Гарри не хотел повредить альбом – он сел рядом со слизеринцем. - Это была их свадьба, - неуверенно сказал он, словно жениха и невесты в центре снимка было недостаточно, чтобы это понять. – Эту снимал профессор Люпин. Вот здесь, позади них, их шафер… а в углу, видишь, Дамблдор? Эй, МакГонаголл плачет – не замечал этого раньше. – И действительно, взволнованная декан Гриффиндора прикладывала платок к глазам, а Хагрид хлопал ее по плечу. - Не они. Она, - Блейз указал на стоящую в углу фигуру, немного в стороне от толпы. – Это твоя мама. Гарри выдернул книгу из рук Блейза, и на этот раз тот не стал мешать. Гарри наклонился, чтобы лучше видеть. Она была одета, как и другие подружки невесты, в бледно-лиловое, а ее густые черные волосы были сколоты булавками и свисали красивыми локонами. У нее были очки, как и у Джеймса, а в улыбке ощущалась некоторая неловкость, если сравнивать с улыбками Сириуса, Джеймса и Лили. Трудно было судить по такой крохотной фотографии… но ее глаза казались зелеными. Не ярко-изумрудными, из-за чего многие сравнивали глаза Гарри с глазами Лили… но все-таки зелеными. Как у Гарри. - Я похож на нее, - тихо сказал он. - Ну, можно, конечно, надеть на тебя парик с локонами, чтобы быть уверенными, - хмыкнул Блейз, - но я бы сказал, ты прав. Этот подбородок… твой подбородок не такой, как у Джеймса, но точно как у нее. Хотя, возле глаз… Я вижу твое сходство с ним. Это не слишком заметно, но оно есть. Ты, определенно, сын своего отца. - Ты хочешь заставить меня сказать ему, - обвиняющее сказал Гарри, но это прозвучало без особого энтузиазма. – Как ты думаешь, что бы он сказал? - Не знаю, - честно ответил Блейз, пожимая плечами. – Ты мог бы просто дать ему дневник и пусть прочитает, пока ты стоишь рядом. Эй, худшее, что он может сделать, это оттолкнуть тебя – а он и так не раз это делал, разве нет? Гарри не удержался от улыбки. - Верно. Каждый понедельник, четверг и пятницу в три часа. – Он снова посмотрел на снимок. – Прости, что я угрожал стереть тебе память. - Да, ладно, забудь, - сказал Блейз. – Это обычная угроза в гостиной Слизерина, я привык. Знаешь, иногда легко забыть, что ты достойный гриффиндорец. - Также легко забыть, что ты никчемный слизеринец, особенно когда ты такой милый со мной, - не остался в долгу Гарри. Он замолчал. – Блейз… я говорил сегодня с гриффиндорским портретом… - запинаясь, начал он. Когда от Блейза не последовало ядовитого комментария, он продолжил: - Она видела убийство Драко. Радость исчезла с лица Блейза. - Рассказывай, - приказал он. - Я не могу повторить все. Это и в первый раз тяжело было слушать; ты можешь пойти и спросить ее сам, если тебе действительно нужны эти отвратительные подробности… но она сказала мне, что Волдеморт использовал Драко как шпиона… он узнал пароль Гриффиндора, спрятавшись поблизости, и должен был впустить туда Волдеморта. Но Драко отказался дать ему пароль. Он хотел заставить Волдеморта пообещать, что остальным гриффиндорцам не причинят вреда… Я бы погиб, но все-таки я не могу понять, почему Драко не хотел смерти остальным гриффиндорцам. Какой бы ни была причина, Волдеморт пытал его, пока не получил пароль, а потом убил, чтобы преподать урок другим. – Гарри вздохнул, стараясь сосредоточиться на снимке своей мамы, чтобы не вспоминать кровь и невидящие глаза. Краем глаза он заметил, что Блейз кивнул: - Думаю, ему нравилась Парвати Патил. Или, может, ее сестра. Но в любом случае, смерть Парвати, наверное, убила бы Падму. А может, дело вовсе не в этом. Может, Снейп попросил его сохранить как можно больше жизней учеников. Или, возможно, он чувствовал вину. - Каждый ответ порождает еще больше вопросов, - с горечью сказал Гарри. – Но, он… умер ради чего-то большего, чем он сам. По-моему, это стоит помнить. - Его будут помнить, - сказал Блейз. – Я спрошу другие портреты о том, что произошло с остальными слизеринцами. Это была отличная идея. А потом, в память о них мы можем записать их истории. - Это не моя идея, - признал Гарри. – Она принадлежит Перси. Мне бы это и в голову не пришло. Блейз слегка улыбнулся. - Что ж, в этом разница между гриффиндорцем и слизеринцем… ты признаешь, что это не твоя идея, а я бы приписал ее себе. Чья бы она ни была, идея отличная. Я не хочу, чтобы их забыли. - Их никогда не забудут, - поклялся Гарри. – Когда все это закончится… кто-нибудь об этом позаботится. – Он медленно закрыл альбом и отложил в сторону. – Рон сказал, что Перси, Билл и Тонкс аппарировали в Лондон за едой. Ты когда-нибудь пробовал маггловские индийские блюда, Блейз? - Нет. Вырос с домашним эльфом, - покачал головой Блейз. – Мама и папа убили бы меня, если бы знали, что я ем маггловскую еду. Но их уже нет, так что они никак не могут это услышать. - Твои родители… Прости, я не знал, - стушевался Гарри. Блейз поднялся на ноги и предложил Гарри руку. - Я здесь не случайно, знаешь ли. И именно поэтому я считаю, что ты должен поговорить со Снейпом. Я просто знаю, что именно ты упускаешь. Посмотри, что случилось с ним, когда Ты-Знаешь-Кто схватил его? Если Темный Лорд еще раз его поймает… у тебя не будет отца, которому можно что-то сказать. До Большого Зала они дошли молча, но в согласии. И хотя Снейпа там не было, Гарри принял решение: до Нового Года он расскажет правду. Только ему сначала нужно привыкнуть думать о Снейпе, как об отце. И лишь много позже он вспомнил, где оставил дневники. Нан* - индийская лепёшка (из пшеничной или гречневой муки). Часто подается на стол в дополнение к карри.
homa: Гарри, как истинный грифиндорец, сначала устраивает себе кучу проблем, а потом мужественно их преодолевает :). Сева жалко невероятно. Сложно даже предположить как он теперь на все отреагирует.
Львенок: Бедные Малфои! И Драко, и Люциус... Такая смерть... А Блейз молодец, уговорил Гарри сказать Снейпу правду. Эх, скорее бы новую главу прочитать...
Black Mamba: Julia W Если Темный Лорд еще раз его поймает… у тебя не будет отца, которому можно что-то сказать. Весомый аргумент... И лишь много позже он вспомнил, где оставил дневники. А иначе и быть не могло. Гарри в своём репертуаре.
Шутиха: Тысяча "спасибо" за этот перевод, появляющийся столь оперативно.
Julia W: Львенок пишет: Эх, скорее бы новую главу прочитать... Завтра, скорее всего, будет (в крайнем случае, послезавтра) Шутиха пишет: Тысяча "спасибо" за этот перевод, появляющийся столь оперативно . Пожалуйста, стараемся. Львенок пишет: Бедные Малфои! И Драко, и Люциус... Такая смерть... А Блейз молодец, уговорил Гарри сказать Снейпу правду. Я не поклонник Малфоев, но такой участи мало кому пожелаешь. А Блейз здесь вообще интересный персонаж. homa пишет: Сева жалко невероятно. Да, в этом фике ему пришлось, наверное, хуже всех.
Katerinka: И лишь много позже он вспомнил, где оставил дневники. что, Перси прочитал? или Сев нашел? А Блейз здесь вообще интересный персонаж. ппкс
Julia W: Глава 5. Уловки слизеринцев. Снейп в столовой так и не появился. - Должно быть, не любит карри, - предположила Джинни. - Ну, да. Ему наверняка приходится класть в зелья столько всякой дряни, что он уже не отличит одного блюда от другого, - съехидничал Рон, желая повеселить студентов. Но ничего не вышло, только МакГонаголл неодобрительно нахмурилась. - Эй, Пип, передай нан – попросил Гарри. Прошла долгая минута, прежде чем девочка из Хаффлпаффа – пятиклассница, которую на самом деле звали Филиппа - поняла, что обращаются к ней, и быстро подтолкнула тарелку в его сторону. Она, как и большинство других девушек-студенток, мечтательно уставилась на обоих Уизли - Билла и Перси. Два года назад Гарри не поверил бы, но, похоже, до неприличия тесные брюки приводили девушек в совершенный восторг, отвлекая от происходящего вокруг. Гарри, конечно, счел их идиотками. Когда Джинни увлеклась разговором с Роном, Блейз наклонился к Гарри: - Ты поговоришь с ним после ужина? - Не сегодня, - Гарри еле заметно покачал головой, - сначала я дочитаю дневники. Знаешь, перед тем, как все ему рассказать, хочу проверить, может, они утаили еще что-нибудь. Хочу сначала прочитать… о той ночи. Покончить с этим. Чтобы не пришлось возвращаться к этому снова. - Вряд ли тебе захочется делать это, когда столько людей рядом. Хочешь, чтобы я выгнал всех из комнаты? – предложил слизеринец. – Подожди секунду. – Он повернулся и глянул на первокурсницу, сидевшую рядом с ним. – Марин, тебе обязательно подслушивать наш разговор? Я знаю, что ты считаешь себя хитрой, но если ты будешь хихикать и бить меня по ноге, у тебя ничего не выйдет. - Ничего подобного! – запротестовала маленькая брюнетка, но моментально убрала свой стул подальше от Блейза и надулась. По крайней мере, первогодки-слизеринцы, в отличие от гриффиндорцев, прислушивались к старшим представителям своего факультета. Блейз фыркнул и снова повернулся к Гарри. - Малявка уже давно этим занимается. Так, послушай, приятель, я это сделаю, если тебе нужно побыть одному. - Да нет, по правде говоря, - усмехнулся Гарри, - я хочу, чтобы кто-нибудь был рядом. Может, не Джин или Рон – он поведет себя как настоящий ублюдок, если я выйду из себя – но я не хочу быть один. – Улыбка быстро погасла, и он понизил голос еще больше. – Даже если они не – ну, знаешь, не мои родители – они все равно умерли ради меня. Они любили меня как сына, потому что для них я и был сыном. Я боюсь читать, что он скажет о них. - Я буду рядом, - пообещал Блейз. *** И он сдержал слово. Когда все пришли в Башню Рейвенкло – они жили там всего один день – Гарри сразу направился в спальню. Несколько минут спустя появился Блейз. - Все готово. Они здесь не появятся, пока я не скажу, что все нормально. – Он запрыгнул на свою кровать и вытащил один из дневников. - Что ты им сказал? – спросил Гарри. – Обычно Джинни не обращает внимания на такие просьбы. - О, я просто сказал им, что мы собираемся потрахаться вволю. – А когда Гарри начал шипеть от негодования, Блейз рассмеялся, махнув рукой. – Я шучу, Поттер! Шучу! Я им сказал, что ты будешь читать о смерти родителей, а я буду сидеть и смотреть. У них хватило ума понять, что тебе нужно немного покоя… - Что ж, спасибо… - Гарри печально улыбнулся. – Как раз то, что нужно. Мне не помешает немного юмора сегодня ночью. А что ты читаешь? - А, старый добрый 1994... Просто чтобы ты знал, Поттер, Дамблдор на самом деле понятия не имел о том, что было связано с Турниром Трех Волшебников. Он был в ужасе, когда появилось твое имя. Это единственный раз после записи в твоем дневнике, когда он говорит о твоем отце как об отце: «Если бы существовал способ разорвать волшебный контракт, я бы освободил Гарри от него. Все, ради чего мы работали, будет напрасно, если он погибнет. И мне остается только гадать – если бы Северус воспитывал мальчика, каким бы он стал? Опасные мысли, лучше не писать об этом здесь». Шутник, да? Он думал, что ты чересчур важен. – Блейз подчеркнуто потянулся и взбил подушку. – Я пока почитаю. Скажи, если тебе что-то понадобится. Гарри слабо улыбнулся и схватил с пола 1981 год. Он пролистал его: там не было записи о самом Хэллоуине, но следующий день был описан очень подробно. «1 ноября, 1981. Пророчество свершилось, мальчик отмечен. Мой маленький Джим мертв… и его жена ушла вместе с ним. Я верю, что именно ее жертва, в конечном счете, дала маленькому Гарри возможность выжить. Риддл проклял его, но смертельное проклятье отскочило и рикошетом ударило по Темному Лорду. Риддл, я рад сказать это, пропал, - пропал, но не умер, поскольку метка Северуса осталась на месте (он показал мне ее всего час назад), – а малютка после этого испытания получил шрам. Вечером я отправлю его в дом родственников Лили, но сейчас последний отпрыск Поттеров спит у меня на коленях. Мне повезло, что он так сильно похож на мать, и так мало – на отца… Никто не должен узнать об обмане, поэтому магглы лучше всего подходят на роль опекунов. Я верю, что он нам нужен, чтобы уничтожить Риддла. У него есть темная сторона, я ощущаю ее, даже когда он спит. Боюсь, что связь с Риддлом испортит мальчика. Хотя жить с магглами для него не менее опасно, чем с любым волшебником с улицы, все знают о силе кровных уз, и поэтому никто не осмелится напасть на него там. Ведь, в конце концов, именно магия крови защитила его: мать умерла, давая ему жизнь; дядя умер, защищая его, в каком-то смысле, а Лили – она верила, что она его мать, и тем самым магически связала себя с ним, добавив последнюю необходимую частицу любви. Думаю, в этом разница между Гарри и детьми МакКиннона. Хотя их мать и отдала жизнь, она была одна, в то время как защитниками Гарри были трое. Чтобы по-настоящему уничтожить Риддла, может понадобиться второй, более мощный вариант отскочившего смертельного проклятья. Если Гарри будет взрослым, жертвы его отца и моей (потому что я теперь породнился с ним из-за привязанности к моим дорогим ушедшим Генри и Эдуарду) может оказаться достаточно, чтобы ситуация изменилась в нашу пользу. А если жертв будет еше больше, Гарри ничто не сможет повредить, и Риддл падет». Запись продолжалась еще на нескольких страницах, где описывалась ярость по поводу осознания предательства Сириуса, но Гарри уже не воспринимал их. Задыхаясь, он схватил кусок пергамента со стола у постели и скопировал третий параграф, изменив всего несколько слов. Он сомневался, что Снейп когда-нибудь согласится умереть ради Гарри… но ведь Дамблдор уже это сделал. Защита была на месте. Сколько еще потребуется жертв? - Что там? – спросил Блейз, подняв любопытный взгляд от своего дневника. – Это о твоем отце? - Это теория, - сбивчиво пояснил Гарри. – Я иду к МакГонаголл. Я вернусь. – Он не стал дожидаться ответа Блейза, а со всех ног помчался по ступенькам сквозь переполненную гостиную. Его не остановили ни тревожный возглас Джинни, ни темные коридоры школы, не предвещавшие ничего хорошего. Однако его остановил некто высокий, жуткий, одетый в черное, застывший в оцепенении за углом и ничего не замечавший. Это было как в плохой комедии: Гарри завернул за угол и, уткнувшись в нечто черное, растянулся на полу. Первым, что он увидел, была пара знакомых потертых ботинок, на которые Гарри глазел не раз во время многочисленных уроков по зельям, избегая смотреть в глаза их обладателя. - Ох! Профессор Снейп… Простите, я не хотел… Мне нужно найти профессора МакГонаголл, это срочно… Снейп поднялся на ноги и отряхнул мантию здоровой рукой; его искалеченная рука, до сих пор висела на черной перевязи, хотя хромать он почти перестал. - В семнадцать лет пора смотреть, куда идешь. К вам это особенно относится. За углом может поджидать что угодно. Гарри покраснел и схватил листок пергамента, упавший на пол вместе с ним. Отряхнув колени, он начал было подниматься на ноги, но тут увидел две тонкие книги, лежащие на месте падения Снейпа. - Профессор, вы уронили это… - начал он, поднимая книги, но резко замолчал, когда при свете факела ярко вспыхнула надпись «1980», вытесненная на обложке книги. Его окатило волной ужаса. – Г-где вы их нашли? – прохрипел он, рука невольно задрожала от страха. - На постели Люпина. Я пошел за зельем. Для моей ноги. Поппи сказала мне, что я должен принимать его каждый день… оно помогло… - пробормотал Снейп - это, скорее, напоминало лепет. Он замолчал. Гарри не мог заставить себя посмотреть отцу в глаза. - В-вы п-прочитали их? – запинаясь, спросил он, не отводя глаз от сверкающих цифр. Гарри прижал книги к груди, на тот маловероятный случай, если он не читал. Он всегда мог заявить, что еще не закончил с дневниками… Но он ведь закончил, и уже решил, что все скажет Снейпу; просто сейчас, когда шанс сам плыл ему в руки, это оказалось намного труднее, чем он представлял. Повисла долгая неловкая пауза. Гарри не решался двинуться и показать профессору, насколько ему было не по себе: он до сих пор боялся увидеть выражение лица Снейпа. Однако Гарри ощущал на себе взгляд мастера зелий. Казалось, прошла вечность, прежде чем отец ответил низким голосом, в котором невозможно было расслышать каких-либо эмоций: - Почему ты не сказал мне раньше? Ты знал? - Н-нет, пока не прочитал дневник. Я не знал… Я даже не знал, что мой… что у Джеймса был кузен. Я, наконец, вынудил Тонкс рассказать мне о семье Джеймса, но я не думал… за-зачем он так поступил? Разве он не на стороне С-Света? Благородный. И честный, и… - Гарри понял, что еще немного, и он разревется словно ребенок: можно представить, какое впечатление это произведет. - Почему ты не сказал мне, когда прочитал об этом? – монотонный голос отца прервал лепет Гарри. Гарри глубоко вздохнул, обдумывая, что сказать. Правду – вот все, что пришло ему в голову… и не важно, насколько по-детски и не по-гриффиндорски она прозвучит. - Я боялся, - прошептал он. – Я боялся, что ты не… что ты все равно будешь ненавидеть… - Он умолк, не способный закончить предложение, не потеряв при этом самообладания. Как сильно Гарри ни старался, он не мог заставить себя посмотреть на профессора. Молчание затянулось, и Гарри не сдержал слез. Но не успел он рукавом смахнуть их, как твердая рука прикоснулась к щеке, а большой палец стер с нее слезу. И Гарри совсем расклеился. Он не мог смотреть на Снейпа – не теперь, посреди такого стыда – но он постарался плакать молча. Этому научили его одиннадцать лет, которые он провел в чулане под лестницей, травимый своими жестокими родственниками. - Я не знаю, почему он это сделал, - послышался голос профессора, казавшийся более мягким, но одновременно и более жестким, чем раньше, - но если бы он не умер, я бы убил его за это. Я семнадцать лет оплакивал без нужды. – Его голос сорвался на последних словах. Теперь Гарри, наконец, нашел в себе смелость украдкой взглянуть на отца. Увиденное ошеломило его: глаза Снейпа покраснели. И, словно он только и ждал возможности увидеть глаза сына, он легонько взял юношу за подбородок и посмотрел на него. - Ты не виноват, Гарри. Я не смог бы ненавидеть тебя из-за того, что произошло. Я могу ненавидеть Альбуса, и я его действительно ненавижу, и я могу понять твой страх, ведь я всегда только и делал, что отвратительно себя вел, но ты не виноват. Гарри громко шмыгнул носом: ему не хотелось, чтобы сопли текли из носа и делали все еще хуже, но тут он почувствовал, как его крепко, одной рукой, заключили в объятие. Оно было одним из немногих, полученных им за семнадцать лет жизни, и, хотя Гарри был уверен, что Джеймс и Лили Поттеры обнимали его, пока были живы, но вот родители его не обнимали ни разу. Это потрясло его, он ответил тем же. Он не имел представления, сколько времени прошло, прежде чем отец отступил назад и вынул из кармана платок, который Гарри принял с благодарностью. - Ты говорил кому-либо еще? - Я не говорил, но Блейз знает. Он вырвал у меня дневник и начал его читать. Думаю, Джастин и Луна подозревают, что что-то не так, но Рон слишком простодушный, чтобы… - он икнул и, покраснев, умолк. Снейп слегка улыбнулся – это была не ухмылка, а настоящая, хотя и напряженная, улыбка. Так, возможно, он не улыбался много лет. - Давай найдем тебе что-нибудь поесть. Думаю, у меня в кабинете найдутся чай и бисквиты. Вряд ли тебе захочется возвращаться к себе в комнату в таком виде. Гарри кивнул и снова икнул; Снейп осторожно положил руку ему на плечо и повел за собой. Молчание между ними было немного неловким, поэтому Гарри искал какую-нибудь умную тему для беседы. Однако то, что пришло ему в голову, и что он выпалил, не успев подумать, умным назвать было трудно: - П-почему я в Гриффиндоре? – он опять икнул, замолчав и страшно смутившись от глупости собственного вопроса. Снейп фыркнул: - Судя по твоему выражению, сомневаюсь, что тебе нужен мой ответ. Но я отвечу, тем не менее. Да, часто дети оказываются на том же факультете, что и родители, но это вопрос воспитания, а не происхождения. Те магглы, у которых ты жил, они были семьей Эванс, и я уверен, что они заботились о тебе лучше, чем смог бы бывший Пожиратель Смерти… - Ничего подобного, - искренне, насколько это было возможно, если все время икать, прервал его Гарри. – То есть, я могу понять, что люди так считали, но это неправда. Дурсли были ужасны – я их ненавидел. Они заставляли меня спать в чулане с пауками, а после того, как Хагрид сказал мне, что я волшебник, они приделали решетки на окно, чтобы не дать мне вернуться в школу на второй год, и Дадли размером с маленького кита, поэтому его посадили на диету из грейпфрутов, и я тоже вынужден был их есть, только мне доставались маленькие куски, чтобы он не злился… - Гарри замолчал. – Прости, я заболтался, - прошептал он. Рука на его плече напрягалась при каждом упоминании нового издевательства. - Если бы он не был мертв, я бы его убил, - сквозь зубы процедил Снейп. – Я бы его убил. 29 июля! – рявкнул он. Гарри недоуменно поднял глаза, успев заметить только, как распахнулась дверь в кабинет Снейпа. - Пароль – это день, когда моя мама… - Да, - коротко ответил Снейп, провожая Гарри внутрь. – И день, когда ты родился. День, когда, как я считал, ты умер... - при этих словах голос Снейпа прервался, его пальцы взъерошили волосы на затылке Гарри: он словно старался уверить себя, что Гарри и вправду существует. – Я не хотел забывать, - пояснил он. Гарри сел на стул, к которому подвел его Снейп и молча икал, пока перед ним не возник огромный стакан чая, а из ящика стола не появилась пачка печенья с шоколадной глазурью – Гаррины любимые, в жестяной коробке. - Что теперь будет? – спросил он. - Я не знаю, - ответил Снейп. – В данный момент я стараюсь решить, плюнуть или нет на его могилу. – Наливая чай, он заколебался. – Ты х-хочешь сказать всем? Неуверенность в голосе и дрожание руки Снейпа, когда он передавал Гарри чашку и блюдце, явно показывали, насколько важен этот вопрос для зельевара. - Ну, Блейз знает, - неуверенно произнес Гарри, понимая, что это не ответ на вопрос. Снейп не смотрел на него. Гарри сделал глоток. – Н-ну, нам н-наверное сначала надо сказать профессору МакГонаголл. То есть, если кто-то и должен знать… если ты этого хочешь… - Гарри запинался, отчаянно пытаясь угадать настроение отца. - Я шел искать тебя сегодня, - признался Снейп. Гарри молчал: он был уверен, что кажущаяся непоследовательность этих слов не случайна. - Я прочитал дневник после обеда, и мне понадобилось немало времени, чтобы взвесить, захочешь ли ты признать меня или нет. В конце концов, вряд ли из меня получится хороший родитель. Я до смерти перепугался, когда Бетти сказала, что беременна, и мне было страшно каждый раз, когда я стоял перед Волдемортом, потому что я знал, каково ей придется, если он узнает. Но в тот миг, когда я очнулся 30 июля, и Альбус сообщил мне, что я потерял вас обоих… Я оплакивал вас семнадцать лет, и я не упущу ни малейшей возможности быть твоим отцом, если ты не откажешься от такого родственника, как я. Если… если ты не хочешь никому говорить, я… я сделаю вид, что никогда не читал этого. Если ты этого хочешь. – Рука Снейпа дрожала так сильно, что чай выплескивался из кружки, которую он крепко сжимал. Что Гарри мог сделать? Он поставил на стол свою чашку и, протянув руку, вынул кружку из руки отца и убрал ее в сторону, смахнув рукавом обжигающую жидкость с его мозолистых пальцев. - Я хочу рассказать МакГонаголл, - тихо сказал Гарри. Он услышал, как Снейп облегченно выдохнул. – Не знаю, когда будет подходящее время сообщить Рону и Джинни. Не знаю, как они себя поведут. Н-но я знаю, что Блейз рад, и… и это уже что-то, правда? Снейп сильно сжал руки Гарри. - Если она действительно любит тебя, ей будет все равно, кто твоя семья. И если он не примет тебя таким, какой ты есть, то он ничего не стоит как друг. - Легко сказать, правда? Но не так легко принять, - горько усмехнулся Гарри. - Не важно, насколько это трудно, важно это помнить, - ответил Снейп. Он снова поднес руку к щеке Гарри. Гарри и представить не мог, что этот жест может быть таким успокаивающим. – Теперь… разве ты не говорил в коридоре, что собираешься встретиться с МакГонаголл? Гарри подпрыгнул, как от удара. - Ой! Как я мог забыть! В дневнике Дамблдора – за 1981 год – он написал, что меня, возможно, спасла общая жертва моей… моей матери, Джеймса и Лили. Эти три жертвы сильнее, чем одна. И он думал, что, может быть, если повторить события 1981 года, и если будет достаточно жертв, то отразившееся проклятье будет в два или три раза мощнее и уничтожит Волдеморта полностью… - Он замолчал, размышляя над сказанным, потом покачал головой. – Не то, чтобы у нас раньше был лучший план. Я такой дурак: должен был понять, что к этому все идет. Но даже если Дамблдор уже принес себя в жертву, это не значит, что и все остальные… - Гарри, - твердо сказал Снейп, прерывая его, - даже эта теория может нам помочь в конце. А теперь пошли к профессору МакГонаголл. Возьми дневник 1980. Думаю, проще всего будет, если она просто его прочитает. - Да, сэр, - пробормотал Гарри, все еще переживая о том, что кому-то придется отдать жизнь, чтобы он, Гарри, выжил еще раз. Снейп отставил чашку с чаем в сторону, обогнул стол и помог Гарри подняться на ноги. Гарри шел за ним, не глядя, позволяя руке на плече вести себя. Это был не сон – и в то мгновение, когда МакГонаголл узнает правду, это станет реальностью навсегда. Нелегко было даже представить себе такое. Снейп был его отцом. Профессор Северус Снейп, бывший Пожиратель Смерти, был его папой. И Северус Снейп, слизеринец и недавний враг, любил его мать очень сильно и семнадцать лет горевал о погибшем сыне. У него был папа, и он любил его. Почему-то, это значило все на свете, даже если это был Северус Снейп, бывший Пожиратель Смерти и слизеринец.
Nataly: слов нет... одни эмоции... очень трогает все это
autre: Обалденная глава. Такая чувственная, теплая, семейная. Большое спасибо .
Львенок: Какая это все таки прелесть. И глава, и рассказ, и переводчик... Все замаечательно. Огромное спасибо, я теперь с ОГРОМНЫМ нетерпением буду ждать следующую главу.
Black Mamba: Julia W Молчание затянулось, и Гарри не сдержал слез. Но не успел он рукавом смахнуть их, как твердая рука прикоснулась к щеке, а большой палец стер с нее слезу. И Гарри совсем расклеился. Он не мог смотреть на Снейпа – не теперь, посреди такого стыда – но он постарался плакать молча. У меня у самой глаза оказались на мокром месте... Рада, что и Северус, и Гарри нашли общий язык.
Julia W: Nataly autre Львенок Black Mamba Всем спасибо за отзывы. Мне самой эта глава очень нравится, хотя, конечно, передавать эмоции гораздо труднее, чем просто описывать события. Надеюсь, в какой-то мере мне это удалось. Новая глава будет, наверное, в понедельник. Много нового узнаете о вкусах МакГонаголл.
Dature: Julia W пишет: Надеюсь, в какой-то мере мне это удалось О,даже не сомневайся.Фик просто невероятный,и последняя глава(в часности) в твоем переводе достойны восхищения. Мой вам респект ув Julia W . Ну,что можно сказать,если главка новая появится в понедельник...тогда понедельник мой любимый день!
almiconto: Фик супер! Но или автор напутала с датами, или я запуталась. День Рождения Гарри ведь 31 июля, почему тогда 29 умирает его мать, а Снейп узнаёт от Дамблдора об этом 30.
Katerinka: потому что Гарри родился 29, его мать скончалась, а Сев был в отключке. а девочка умершая 31 родилась у Лили и Джеймса и Дамб заменил ее на Гарри.. так вроде.. Julia W только один тапок - Рем не брюнет, а русоволосый кажется.. (там где Гарри его по волосам гладит )
Julia W: Глава 6. Тартановые грезы. 23 декабря, 1997 год. Профессор МакГонаголл, несомненно, только что проснулась. Дамблдор сумел бы не показать вида, но когда Снейп постучал в ее дверь (Гарри переминался с ноги на ногу возле отца), новоявленная директриса возникла в дверях в тартановом* халате, тартановом колпаке и шлепанцах, разумеется, тартановых. Гарри с удивлением заметил, что они на меху. - Это срочно, - рявкнул Снейп, прежде чем МакГонаголл успела наброситься на них за то, что ее разбудили. Она внимательно на них посмотрела, кивнула и отступила назад, пропуская к себе в комнату. Гарри никогда не был в личных комнатах ни у одного профессора, поэтому с минуту разглядывал все вокруг. Единственным домом волшебников, который он знал, был дом Уизли. МакГонаголл оказалась заметно аккуратнее, чем члены семьи Рона и Джинни. Почти все было отделано красным и золотым; цвета здесь были ярче, чем в гриффиндорской гостиной после победы над слизеринцами, а это говорило о многом. Гарри очень любил цвета своего факультета… но у МакГонаголл их было слишком много. Возникало ощущение, что здесь пробежала облитая ярко-красной и золотой краской кошка, которая, отряхнувшись, забрызгала все вокруг. - Пожалуйста, садитесь, - предложила директриса, махнув рукой в сторону стульев и дивана у позолоченного камина. - Что случилось? Обивка дивана оказалась из шотландки. Когда МакГонаголл села в кресло напротив, у Гарри закружилась голова – вся одежда директрисы идеально гармонировала с обивкой кресла. - Гарри кое-что обнаружил, когда читал дневники Альбуса… - начал отец. Гарри с трудом оторвался от созерцания цветистого убранства. Он был горд собой, оттого что его до сих пор не стошнило. - Я… ну, я разбирал кипу журналов, и дневник за 1980 год упал и раскрылся… Я прочитал запись в том месте… э… - он сглотнул, не представляя, как объяснить эту запутанную ситуацию. Сдвинутые брови и насмешливое фырканье Снейпа, которые Гарри так часто видел в классе, странным образом успокаивали. - Продолжай. Дай ей дневник. Гарри лихорадочно кивнул, раскрыл дневник и передал его МакГонаголл. Пока она читала, несомненно, с начала страницы, Гарри заметил, как нервно трясутся его руки. Отец тоже это заметил и, протянув здоровую руку, ободряюще сжал гаррину ладонь. Было несложно понять, когда именно МакГонаголл дошла до откровенной записи. Она пораженно, как-то по-кошачьи, взвизгнула, поднесла руку ко рту, и, широко раскрыв глаза, уставилась на страницу. - О, Альбус… о, как ты мог, - бормотала она. – Это… это правда, ведь так? Это не какая-нибудь шутка? - Я убедился в этом сегодня после обеда. Если Альбус не решил сбить всех нас с толку своим дневником… тогда да, это правда. Уильям не умер. – При этих словах голос Снейпа сорвался, он почти неосознанно стиснул руку Гарри в поисках поддержки. – Т-так мы хотели назвать тебя, - прошептал он мальчику, совершенно не обращая внимания на МакГонаголл. – Имя выбрала Бетти. В семье дедушки твоей матери было традицией называть детей по именам королей: Эдуард, Генри, Джеймс, Элизабет, Уильям… Если бы ты родился девочкой, тебя назвали бы Анной. – Гарри не мог не улыбнуться при виде серьезного выражения на лице зельевара. - Северус, - прервала его МакГонаголл, - я уверена, что все это очень интересно Гарри… э… Уильяму – как бы его ни звали – но это очень, очень серьезно. Это опасно. Снейп стал втрое или вчетверо бледнее обычного, хотя Гарри считал подобное невозможным. - Почему это опасно? Он… он мой сын, но он по-прежнему Поттер. Это ничего не меняет. - Это меняет все, - бросила МакГонаголл. – Если хоть один из тех мерзких репортеров прослышит об этом… Северус, тебя судили как Пожирателя Смерти. Гарри Поттер не может быть связан с Пожирателем Смерти! Общественность уже теряет доверие… - К черту общественность! – взорвался Снейп. – Я отдал Альбусу восемнадцать лет жизни! Теперь он мертв, а я больше не шпион. Он украл у меня сына, и я с радостью плюну на его могилу за это, но я не хочу страдать ради блага общественности! Рот МакГонаголл широко открылся. Она была слишком шокировна, чтобы ответить, поэтому Гарри, наконец, решился вставить слово. - Не важно, чей я сын, разве нет? В смысле, это не меняет того, что я должен сделать, так почему это так опасно? - Нам нужна поддержка публики, - сумела-таки ответить МакГонаголл, все еще бросая гневные взгляды на Снейпа, - чтобы мобилизовать сторонников, необходимых для битвы Ты-Знаешь-С-Кем. Смерть Альбуса нанесла большой урон, но он оставил мне множество планов сражений, тайных контактов и разную полезную информацию. Он по-прежнему поведет нас к победе. Но победа зависит от тебя, Гарри. Ты сможешь объединить людей, если будешь для них Мальчиком-Который-Выжил. Им нужен символ, а сын Пожирателя Смерти не может быть героем. Так вот что означал на самом деле маленький параграф в дневнике 1981 года: если Гарри окажется в каком-нибудь сражении магов, и тысячи солдат принесут себя в жертву ради него… тогда в конце победит Свет. Он передал ей кусочек бумаги, пока не забыл. - Я нашел такую запись. Это было частью плана Дамблдора, - уныло сообщил он. МакГонаголл кивнула, даже не читая. - Вы не должны никому рассказывать. Ни один из вас. Мне следовало, наверное… я не могу стереть память вам обоим, это незаконно, но, ох…, все может погибнуть, если такое выйдет наружу. Вы не должны рассказывать ни одной живой душе! Отец нахмурился и приготовился биться до конца, но Гарри стиснул ему руку и покачал головой. Снейп обиженно замолчал. - Когда мы победим… я смогу рассказать, кому захочу? Кому мы захотим? – требовательно спросил Гарри. – Когда Волдеморт умрет, будет неважно, кто об этом знает. - Конечно, - сказала МакГонаголл, - но не раньше. Это слишком опасно для всех. Снейп выглядел так, словно вот-вот то ли заплачет, то ли броситься в драку. - Гарри? – прошептал он, в его голосе явно слышались боль и слезы. - Мы должны победить, - оправдываясь, объяснил Гарри. – Если нет… то будет неважно, кому мы скажем, потому что Волдеморт убьет нас обоих, как только у него появится такая возможность. Разве ты не видишь? Я… я не хочу умирать, а такое решение дает нам шанс. - Хорошо, - Снейп немного помедлил. – Я никому не скажу. Я… я буду обращаться с тобой, будто ты… его сын. Ты доволен? Гарри не был уверен, кому адресован этот вопрос, но ответил, как можно искреннее: - Нет. Я не доволен. Но Дамблдор все отдал ради победы. Думаю, он просто манипулировал мной все время, но он спас меня от Дурслей. Я обязан ему за это. Снейп сквозь зубы проворчал: - Ты бы не жил с Дурслями, если бы не этот гребаный… - Северус! – воскликнула МакГонаголл. – Он мертв! По крайней мере, имей уважение! - Мне пора. - Гарри вскочил на ноги. – Я должен вернуться в общежитие. Блейз знает, профессор: он выхватил дневник у меня из рук, и прочитал его прежде, чем я смог ему помешать. Мне придется его припугнуть, чтобы заставить молчать. - Припугнуть? – в ужасе воскликнула МакГонаголл, но отец только кивнул. - Если он тебя не послушает, я поговорю с ним. – Снейп встал и снова обнял Гарри, пока тот не убежал. Это все еще казалось странным. – Приходи ко мне в кабинет попить чаю в Рождество. Ты можешь сказать остальным, что я поймал тебя в коридоре и наказал. Знаю, я не могу… не могу вести себя как твой отец, но что бы она ни говорила, нам не обязательно переставать видеться… - Я приду, - пообещал Гарри, прервав отца, пока тот не оскорбил новую директрису. – Блейз будет меня искать. - Иди. - Снейп освободил Гарри и слегка подтолкнул к двери. Гарри старался не замечать взгляда, которым МакГонаголл одарила отца, и поспешил уйти от подавляющих цветов и эмоций, переполняющих комнату директрисы. И хотя Гарри определенно был полон надежд на будущее, чего ему так долго не хватало, сердце его разрывалось при мысли о том, что ему предстоит сделать. 24 декабря, 1997. Никто его не ждал, так что Гарри насладился целой ночью отдыха – шрам не болел, сон был хорошим и даже раскатистый храп Сета Грегори не мешал спать. Однако рано утром сон был прерван: Блейз сильно ударил Гарри в плечо и накрыл ему рот рукой. Это заглушило крик боли. Блейз подмигнул, заставив Гарри замолчать. - Ты встречался со Снейпом, так ведь? – еле слышно спросил Блейз. – Из-за того, что ты так быстро умчался отсюда, твоя подружка боялась, что тебя легко будет убить. Верит Луна в твои способности, правда? Гарри сел и оттолкнул руку Блейза. - Она просто беспокоится, и она не моя подружка, - сердито прошептал он в ответ. – Может, слизеринцам и нет дела, что их друг стал мишенью Темного Лорда, а вот гриффиндорцам не все равно. Ах, подожди – слизеринцы становятся Темными Лордами, так ведь? – Но тут Гарри внезапно замолчал, осознав смысл сказанного: Блейз и остальные и в самом деле были мишенями… и все они противостояли Темному Лорду, как и гриффиндорцы. Он начал извиняться, но Блейз насмешливо покачал головой. - Ты учишься, Поттер, а если нам еще удасться избавить тебя от комплекса вины, ты с радостью начнешь оскорблять всех подряд. А теперь пошли вниз, пока Уизли не проснулся. Расскажешь мне, что случилось. - А если я не хочу рассказывать? – огрызнулся Гарри и раздраженно фыркнул, но все равно выбрался из постели. Когда ноги коснулись холодного каменного пола спальни Рейвенкло, Гарри зашипел. Он не мог дождаться, когда вернется обратно к чудным маленьким коврикам возле каждой кровати в собственной спальне. Как только они вошли в гостиную, Блейз схватил Гарри за плечи и усадил в кресло. - Ладно, - сказал он, и, зайдя Гарри за спину, положил подбородок на спинку кресла. - Выкладывай. Все. Что он сказал? Спорить с ним казалось бесполезным, но Гарри определенно не собирался сообщать Блейзу обо всем, что произошло. - Я столкнулся с ним в коридоре, когда шел к кабинету МакГонаголл. Э… я не говорил ему, Блейз. Он нашел дневники. Я, э… оставил их в больнице вчера. - В больнице? - нахмурился Блейз. – Почему ты там был? Ах, плохой Поттер порезался? – съехидничал Бейз. Гарри закатил глаза, молча выругав себя за забывчивость – Блейз не знал о присутствии Ремуса. - Меня послали туда с поручением, - сказал он. – Это неважно. В любом случае, я тупой придурок, и случайно оставил там дневники. И он нашел их там, так что он все знал, когда мы встретились в коридоре. Он меня обнял, - Гарри недоверчиво покачал головой. – Он обнял меня, и сказал, как сильно он сожалеет, и он здорово обругал Дамблдора. Мы пошли к нему в кабинет и пили чай, и я чувствовал себя немного неловко, потому что когда я в прошлый раз был в его кабинете, меня чуть не исключили – но он продолжал просить прощения. Никогда не думал, что придет день, когда Северус Снейп извинится перед кем-нибудь. - И когда ты расскажешь Уизли? – хитро улыбнулся Блейз. – Не терпится посмотреть, как он это воспримет. Как думаешь, он упадет в обморок или набросится на тебя? Ставлю три галеона, что упадет в обморок… - Блейз, - разозлился Гарри, - это смешно. Я не буду заключать пари на реакцию Рона. Я даже не скоро узнаю ее. Я не собираюсь ему рассказывать. Глаза слизеринца, казалось, вот-вот выскочат из орбит. - Что? – потребовал он. – После всего – извинений и все такое – ты не позволишь ему быть тем, кто он есть?! - Нет, - возразил Гарри, - все было не так! Мы пошли к МакГонаголл, и она сказала, что слишком опасно сообщать об этом кому бы то ни было. Ты тоже не должен никому рассказывать, ладно? Она сказала, что я символ, а символ не может быть сыном Пожирателя Смерти. – Гарри резко откинулся на спинку кресла и подтянул колени к груди, признавая поражение. – Знаешь, я хочу иметь семью. Даже в виде Снейпа. Мне не нравится Снейп, но он мой отец. Может, он будет ужасным отцом, но… но, может, у меня будет вечеринка на мой восемнадцатый день рождения. Или мы могли бы пойти посмотреть фильм в маггловском кинотеатре. Может, он хотя бы постарается стать мне папой, но я не узнаю этого сейчас, ясно? - Эй, не сдавайся, - ответил Блейз, положив руку Гарри на плечо. – Она сказала, ты будешь символом? Ну, тогда убей Ты-Знаешь-Кого. Могу спорить, после этого ты сможешь рассказать, кому захочешь? Это будет скоро. При этих словах Гарри ощутил раздражение. Он зарычал и отбросил руку Блейза. - Думаешь, это так просто? Я, конечно, могу поболтаться по Хогсмиду, пока меня не заметит какой-нибудь Пожиратель Смерти, и меня наверняка отведут прямо к Волдеморту – но на этом все. Я не знаю, как его убить! Я не могу его убить! Он убьет меня, как убил Джеймса, и Лили, и Хагрида, и Дамблдора, вот и все! Конец пути! Как я могу уничтожить того, кто убил Дамблдора?! Блейз схватил его за плечи, не позволяя встать с кресла. Гарри слышал шаги на лестнице, но уже не мог контролировать себя. - Гарри, успокойся. Ты всех разбудишь. МакГонаголл и Снейп что-нибудь придумают, вот увидишь. - Они понятия не имеют, как победить - я говорил с ними прошлой ночью! Ты знал, что нынешний план состоит в том, чтобы как можно больше волшебников позволили заавадить себя ради моей защиты? И дальше останется только надеяться, что их фанатизма хватит, чтобы эта защита оказалась не слабее той, которая была у меня, когда я был младенцем. И тогда, если Волдеморт ударит меня Смертельным проклятьем, оно снова отрикошетит! Как тебе такой план?! Если они хотят, чтобы я покончил с собой, я пойду и брошусь с Астрономической Башни прямо сейчас – так будет быстрее, чище, и тогда ОН точно меня не победит! Как тебе нравится, Блейз? Думаешь, мне стоит броситься с Башни? – Гарри толкнул Блейза в надежде встать на ноги. В отражении зеркала над камином он увидел двух маленьких второклассниц-слизеринок, Тал и Мэнди, жавшихся друг к другу на лестнице. - Гарри, - прошипел Блейз, - перестань! Ты же знаешь, что я вовсе не хочу, чтобы ты пошел и… - Не хочешь? – возразил Гарри, понижая голос и стараясь утихомирить свою ярость. – Может быть, именно поэтому ты единственный, кто выжил из слизеринцев своего курса? Может быть, это твоя задача - подобраться ко мне поближе и предать, когда придет время? Моих родителей предали, знаешь. Это сделал Дамблдор. Он лгал всем. Он заставил страдать моего отца. Он знал, что Джеймс и Элизабет умрут, но ничего не сделал, чтобы это предотвратить! Есть ли пророчество о том, что будет со мной? Может, об этом говориться в одном из твоих дневников, но мне никто не скажет. Твой хозяин знает об этом, Блейз? Он знает, какими были глаза Малфоя, когда я нашел его тело в коридоре? Или глаза Паркинсон, или Монтегю, или остальных? Блейз осторожно вынул свою палочку и отвел в сторону, чтобы Гарри мог ее видеть. Словно Гарри был опасным преступником – или животным. - Ты знаешь, что я не Пожиратель Смерти. Я никогда не предам тебя. Ты - единственный друг, который у меня теперь есть. Гарри снова зарычал, схватил Блейза за руку с такой силой, что наверняка будут синяки, и дернул к себе. - Есть только один способ узнать. – Он вывернул запястье Блейза – тот замычал от боли, но выдержал – и отдернул рукав. Темной Метки не было. У локтя был небольшой шрам и темные веснушки. - То, что я слизеринец, не значит, что я последователь Тьмы, - прошептал Блейз. Гарри отступил назад, освободив руку Блейза, и рухнул на пол. - Прости, - пробормотал он. Злость внезапно ушла, и Гарри почувствовал, как его начинает трясти, но поделать с этим ничего не мог. – Прости, я не должен был говорить… ты бы не пошел за Волдемортом, и не предал бы меня, я просто… не в себе, - выдавил он, закрыв лицо руками. Но это не помогло скрыть слезы горечи, катившиеся по щекам. Блейз опустился на колени и неловко, как-то не по-мужски, обнял Гарри. - Да, ничего. Я тебя не виню, - еле слышно выговорил он. – Просто… просто не делай так больше, ладно? Ты здорово меня испугал – был так похож на Снейпа целую минуту, вот. Гарри попытался засмеяться, но не хватило сил. - Да, я такой – мини-Снейп. - Мэнди, Тал, возвращайтесь наверх, - приказал Блейз поверх плеча Гарри. Он держал Гарри в объятиях, сидя на полу. – Ну, вот. Они ушли. Здесь больше никого нет. С тобой все будет в порядке, Гарри Поттер, слышишь меня? Это не конец пути. Гарри кивнул, стараясь взять себя в руки: - Мы попробуем. И мы победим, верно? - Да, - тихо ответил Блейз, - мы победим. Они долго сидели так: Блейз укачивал Гарри, не мешая ему плакать у себя плече. Ранний свет пробивался в гостиную. Скоро спустятся остальные, без сомнения, разбуженные устроенной Гарри суматохой. - Я не он, ты же знаешь, - наконец прошептал Гарри. - Не кто? – спросил Блез. Он прекратил укачивать Гарри и отодвинулся назад, чтобы посмотреть тому в глаза. - Не Гарри Поттер, - ответил Гарри. Когда Блейз нахмурился, Гарри пожал плечами. – Ты сказал «с тобой все будет в порядке, Гарри Поттер». Ну, я не Гарри Поттер, не совсем. Он сказал, меня хотели назвать Уильямом. И они собирались пожениться. Я был бы Уильям Снейп. Ты… как думаешь, это хорошее имя? - Очень хорошее, - улыбнулся Блейз. Он встал и отряхнул фланелевую пижаму, потом подал Гарри руку, которую тот с радостью принял. – Ну, Уильям Снейп, думаю, мы достаточно развлеклись этим утром, - продолжил он. – Кроме того, скоро завтрак, и нам придется переезжать в старую вонючую Гриффиндорскую Башню, чтобы можно было усилить охранные заклинания здесь. Нам нужно успеть там прибраться, - подмигнул он. - Эй, ты говоришь о моем старом вонючем факультете, - усмехнулся в ответ Гарри. Он обхватил Блейза за плечи, и они вместе пошли в спальню. – Надеюсь, тебе нравится красный. Там много красного… но не так много, как в комнате МакГонаголл. Мы вчера ночью сообщили ей новости, и видел бы ты, как отделана ее комната… У нее клетчатый плед на диване… *** - И комната МакГонаголл еще хуже? – спросил Сет. Он с отвращением оглядывал гриффиндорскую гостиную, держа дневники под рукой. История быстро распространилась: сначала Гарри повторил ее за завтраком, а к вечеру она уже обросла детальными подробностями. К тому времени, когда ученики покинули библиотеку, чтобы перебраться в гриффиндорское общежитие, слышно было, как Нора Робертс объясняла Перси, что камин МакГонаголл был золотого пуха и горел тартановым пламенем. Но когда они прибыли в спальню, пустые разговоры прекратились. Оказавшись на враждебной территории, которая на время станет их домом, слизеринцы первого и второго курсов снова сбились в кучки. Блейза эта ситуация забавляла, с раздражением заметил Гарри, а Рон следил, чтобы Мэттью Эк, слизеринец с четвертого курса, не напал на кого-нибудь. - Общежитие Хаффлпаффа было бы более дипломатичным выбором, - заметила Джинни. - Более дипломатичным, может быть – но кому-то из этих бедолаг, возможно, придется здесь жить, если некоторые из наших одноклассников не вернутся. Я знаю, что родители Симуса едва не забрали его в конце прошлого года. - Гарри отошел в сторону, а потом обернулся к Блейзу: - Взгляни на светлую сторону, приятель – по крайней мере, братья Рона закончили школу два года назад. Будь они здесь, вам бы не поздоровилось. - Ага, - усмехнулся Блейз, - Не поздоровилось бы. Боже мой, неужели и туалет здесь отделан красным? – спросил он, входя в боковую комнату. Гарри, не выдержал и рассмеялся. - Не весь, Забини, не преувеличивай. Эй, Сет, это мое кресло – найди себе другое. – Он пересек комнату, чтобы выпроводить блондина-слизеринца. – Я застолбил это кресло в прошлом году, чтоб ты знал. - Было ваше - стало наше, - ответил Сет, задрав ноги на ближайший от мягкого кресла стол. – Оно будет твоим в следующем семестре, когда я перееду в новое общежитие. Хотя… если я останусь жить здесь, думаю, кресло станет моим. Оно довольно милое. Как раз возле камина. - Лучшее место в гостиной, - подтвердил Гарри, невольно улыбаясь. Было здорово оказаться дома. После отсутствия поблекшие гобелены казались вдвое красивее. – Мы, наверное, будем жить в моей спальне. Она наверху по этой лестнице, - указал он. – Но тебе лучше не спускать глаз с кресла. Я украду его обратно при первой возможности, будь уверен. – Сет хмыкнул и, схватив журнал, открыл его, не переставая самодовольно улыбаться. Гарри же вновь присоединился к Блейзу и Луне. - Готовы увидеть место, которое на несколько недель станет вашим новым домом? Могу спорить, у слизеринцев нет круглых спален. - Э…, Гарри, - прервала Луна. Она еще не забыла, как он убежал прошлой ночью, но хотя бы не перестала с ним разговаривать. – Рон сказал, что хотел поговорить с тобой. Если ты не очень занят. Гарри бросил взгляд на Блейза, который пожал плечами: - Я и сам могу осмотреть комнату, Поттер. Потом меня, скорее всего, потащат туда, где разместят первоклашек. Думаю, Марин или Джулиэн будут сильно огорчены, что придется здесь жить. Гарри не замечал, как другие покидали комнату, направляясь вверх по лестницам. - Ну, ладно, я скоро буду. – Гарри заметил Рона, который стоял у окна, скрестив руки, и ковырял ногой пол: – Эй, Рон! В чем дело? – спросил Гарри, засунув руки в карманы и направившись к своему лучшему другу, в то время как Блейз и Луна, а за ними и Джинни, ушли из гостиной. – Ты в порядке? Рон скривился, переменив ногу. Его уши медленно заливались ярко-красной краской - верный признак, что он смущен. - Гарри… ты не… ты не встречаешься с Джинни, правда? - Что? – Гарри моргнул. – Э… Рон, не думаю, что смогу обсуждать с тобой свои отношения с твоей сестрой. То есть, даю слово, мы ничего не делали – особенно учитывая, что она до сих пор встречается с Дином, - и она сказала мне, что я ее не интересую, но это, и вправду, не твое дело… - Нет, - огрызнулся Рон, - Я не это хотел сказать. Ну, - исправился он, снова нервно поменяв ногу, - это не совсем то, что я хотел сказать. Ну, э…, я имел в виду – Гарри, ты… хм… ты, э…, играешь за другую команду? Гарри снова моргнул, молясь, чтобы на него снизошло озарение. Оно не приходило. - Рон, я понятия не имею, о чем ты говоришь. Рон кинул многозначительный взгляд на Сета, который единственный оставался еще в гостиной, и понизил голос: - Я хотел сказать… спрашивая про Джинни, я хотел сказать… - Он прокашлялся, шеки покрывались красными пятнами, и он отвел глаза, словно не решался встречаться с Гарри взглядом. – Тыголубой? – неразборчиво пробормотал он. Гарри издал неопределенный звук и раскрыл рот. Он был в шоке от вопроса и не знал, что ответить. - Что? – резко спросил он. – Ты о чем это? Почему ты так решил? - Ну, я… - Рон снова прокашлялся, размазывая по полу несуществующую грязь. – Я спустился вниз в гостиную сегодня утром, и там вы с Забини, э…, обнимались, и я подумал, может, - ну, ты знаешь – может быть, тебя, э… соблазнила Темная сторона, или вроде того. И… и это объяснило бы, почему ты последнее время не общался со мной и Джинни. Она не слишком-то рада, знаешь. – Как и Рон, судя по его виду. - Я уж точно не голубой! – взвился Гарри, покраснев при одной мысли об этом. – Просто мне вчера нелегко пришлось – я вроде как вышел из себя и начал орать на Блейза, а он помог мне успокоиться. А потом я… - он опустил глаза, не решаясь посмотреть другу в глаза. – Я начал плакать. Это было глупо. Просто на меня сразу много навалилось, и Блейз дал поплакать у него на плече. Мне это было нужно. Рон вздохнул, и Гарри посмотрел на него. - Ты мог бы использовать мое плечо, ты знаешь, - тихо прошептал Рон. – Раньше ты говорил мне обо всем, что происходит. - Этого я не могу тебе рассказать, - правдиво ответил Гарри, надеясь, что Рон поймет. – МакГонаголл сказала мне, что, если я расскажу кому-нибудь, то окажусь в смертельной опасности. - Но Блейз знает, - зло возразил Рон, снова свирепо посмотрев на Гарри. – Ты проводишь с ним круглые сутки. Знаю, в прошлом семестре я вел себя не как лучший друг - из-за квиддича, и проклятой Гермионы, и того тупого идиота, но я больше не собираюсь бегать за ней. Обещаю. Мы снова можем вместе проводить время, как раньше. Гарри покачал головой и со вздохом склонился над краем подоконника. - Ты по-прежнему единственный, кто знает про Ремуса. И Джинни, конечно. Об этом я не могу сказать Блейзу, как не могу поделиться с тобой чем-то другим. Но сейчас – именно сейчас – мне действительно нужна помощь Блейза, потому что он уже знает, и я не могу ничего с этим поделать. Это серьезно, Рон. Я хотел бы, чтобы ты понял, насколько серьезно. - Я понимаю, что значит серьезно! – запротестовал Рон. – Почему ты мне не доверяешь? Черт, Гарри, ты знаешь все мои секреты! Я думал, мы лучшие друзья! - Так и есть, - ответил Гарри, - но тебе просто надо понять, что есть вещи, которые я не могу рассказать, и это – одна из них. Рон покачал головой: - Нет. Может быть, я покажусь тебе сопливым идиотом, но дело не только в страхе перед недоверием. Когда-нибудь ты пойдешь и встретишься лицом к лицу Ты-Знаешь-С-Кем. Когда ты пойдешь туда, кто-то должен быть рядом. И кого ты предпочтешь, Гарри? Меня или его? Кому ты доверишь быть твоим Хранителем Секрета? - Это разные виды дружбы, - возразил Гарри. – Он мой друг, потому что, кроме меня, у него никого нет. Он будет с гордостью сражаться на нашей стороне из-за того, что он видел. Я тоже это видел. Все погибшие… тебе повезло не испытать такого. Но именно поэтому я не могу поделиться с тобой некоторыми вещами: потому что ты никогда не ходил по чужой крови. Ты не терял родителей. Ты не смотрел злу в лицо. И слава богу, но это значит, что я не могу делиться с тобой чем-то подобным. Ты просто не поймешь. Не сказав ни слова, Рон повернулся и с горящим лицом помчался вверх по лестнице. Со своего кресла у камина Гарри слышал, как Сет перевернул страницу. - Ты все испортил, приятель, - объявил слизеринец. - Ох, отвали, - огрызнулся Гарри. Он хотел побежать за Роном, но вместо этого присел на подоконник. Он решил подождать и дать Рону время успокоиться. Гарри пренебрегал Роном последние дни, но все, сказанное им, было правдой. Он и Блейз испытали то, чего, даст бог, никогда не испытает Рон. Гарри сгорбился на подоконнике и задумчиво уставился в окно. Он и впрям все испортил, и, что еще хуже, сейчас был Сочельник. Что за Рождество будет без Рона? Он сомневался, что Рон простит его в ближайшем будущем. * тартан – клетчатая ткань (шотландка).
Julia W: Dature пишет: О,даже не сомневайся.Фик просто невероятный,и последняя глава(в часности) в твоем переводе достойны восхищения. Мой вам респект ув Julia W . Ну,что можно сказать,если главка новая появится в понедельник...тогда понедельник мой любимый день! Спасибо за отзыв. Как и обещала, новая глава. Katerinka пишет: Julia W только один тапок - Рем не брюнет, а русоволосый кажется.. (там где Гарри его по волосам гладит Тапкам всегда рада, но это не ко мне: у автора Ремус с черными волосами, ничего не могу поделать. Наверное, Ро не внимательно читали, у ее Ремуса волосы светло-коричневые (специально проверила). Так что перевожу как есть.
Вера Подколодная: Просто замечательный северитус. С нетерпением жду продолжения. Перевод классный, респект.
Львенок: Julia W Моя прелесссссть! И переводчик и фик. Все атасно. Жду с ОГРОМНЫМ,ОГРОМНЫМ,ОГРОМНЫМ нетерпением продолжения.
Galit: Julia W пишет: слышно было, как Нора Робертс объясняла Перси, что камин МакГонаголл был Серьёзно, сама Нора Робертс?
Julia W: Galit пишет: Серьёзно, сама Нора Робертс? Здесь одна Нора Робертс, там другая, мало ли их на свете. Ох уж эти ассоциации. Кстати, имя Галит у меня ассоциируется с одной фигуристкой (тоже из Израиля). Знакомо? Вера Подколодная Львенок Спасибо, продолжение ожидается на этой неделе обязательно. А как вы имена жирным выделяете? У меня не получается.
Black Mamba: Julia W Наверное, Ро не внимательно читали, у ее Ремуса волосы светло-коричневые (специально проверила). Так что перевожу как есть. Мой вам совет, как переводчика, ляпы автора по мере возможности исправлять, если такие обнаружены. Тем более, если встретили один, могут быть и другие. Из собственного опыта: у одного автора Минерва преподавала Чары (!), у другого – Гермиона брюнетка… Приходилось править. :))
Львенок: Julia W Julia W пишет: А как вы имена жирным выделяете Просто надо нажать на имя того, кому адресованно сообщение.
Julia W: Black Mamba пишет: Мой вам совет, как переводчика, ляпы автора по мере возможности исправлять, если такие обнаружены. Тем более, если встретили один, могут быть и другие. Из собственного опыта: у одного автора Минерва преподавала Чары (!), у другого – Гермиона брюнетка… Приходилось править. :)) Спасибо за совет, но иногда просто рука не поднимается автора править. Это ж надо еще понять, ляп это, или автор так хотел. Или если эта тема как-то дальше развивается, и ее исправление приведет к слишком большим изменениям в тексте (из вашего примера: если Минерва преподает чары, это можно исправить, но если описывается урок чар, с какими-нибудь последствиями, то тут исправлять я бы не стала). А потом, если честно, этот ляп с цветом волос Ремуса я, например, не заметила. Ну черные волосы, и черные. И другие ляпы могу пропустить. Вот если в самом тексте фика есть противоречия, я их исправляю. Там дальше будет момент, когда упоминается, что елку на Рождество готовили Люпин и Снейп. Но Люпин в это время лежит в коме. Пришлось вводить Флитвика вместо Люпина (помятуя, как в одном из фильмов он делал то же самое).
autre: Julia W Большое спасибо вам за продолжение. Конечно, это не предыдущая глава, которая читалась на одном дыхании, но... А комната у МакГонаголл очень оригинальна, в своей цветовой гамме. Гарри с трудом оторвался от созерцания цветистого убранства. Он был горд собой, оттого что его до сих пор не стошнило. Ха-ха мне понравилась выражение. Надо же нашел, чем гордиться. Не сказав ни слова, Рон повернулся и с горящим лицом помчался вверх по лестнице. Да, от Рона другого и ожидать не приходится. Обидчивый балбес. Было бы удивительно, если бы он отреагировал как то иначе. Galit пишет: Серьёзно, сама Нора Робертс? Прошу прощения, а кто-такая Нора Робертс? В смысле какую НР вы имели ввиду.
Julia W: autre пишет: Прошу прощения, а кто-такая Нора Робертс? В смысле какую НР вы имели ввиду. Если б я знала. Яндекс выдал некую писательницу любовных романов. Но я ее не читала. Может, Galit имела в виду еще кого-то? autre пишет: Большое спасибо вам за продолжение. Конечно, это не предыдущая глава, которая читалась на одном дыхании, но... 5 глава, на мой взгляд, вообще лучшая в фике. Я старалась как можно передать эмоции, и рада, если моя попытка читалась на одном дыхании. Дальше идет больше ангста. Он всегда читается тяжелее. Героям придется ох как нелегко. autre пишет: мне понравилась выражение. Надо же нашел, чем гордиться. А я как представила МакГонаголл в клеточку, сливающуюся с креслом, так у меня самой голова закружилась.
Black Mamba: Julia W В моих примерах говорится о ляпах, не влияющих на дальнейшее повествование. :)) Но бывают и логические несостыковки: перевожу фик, где сначала говорится, что Северус редко кого берёт в ученики, а дальше по тексту: он сам был последним учеником по Зельям. Только благодаря бете выкрутилась. :))) И другие ляпы могу пропустить. Но, скорей всего, они их заметят. Про волосы же узрели. елку на Рождество готовили Люпин и Снейп. Но Люпин в это время лежит в коме. Хорошее у Ремуса здоровье ёлку в коме наряжать. :))) У меня тоже сначала руки не подымались авторов править, но после таких примеров я прониклась мыслью, что не канон перевожу. Авторы не безгрешны, тоже ведь люди и могут допускать ошибки. Переводчик может увидеть то, что пропустила инакоговорящая бета, мы же больше вдумываемся в смысл изложенного, стараясь передать его родным языком. :))) PS Может, перейдём на "ты"? :))
Julia W: Black Mamba пишет: Переводчик может увидеть то, что пропустила инакоговорящая бета, мы же больше вдумываемся в смысл изложенного, стараясь передать его родным языком. :))) PS Может, перейдём на "ты"? :)) Это верно, я иные фразы сразу не перевожу, жду, пока в голове улягуться, и только потом возвращаюсь. Давай на ты, нет проблем. Если еще кто-нибудь из читателей решит обращаться на "ты", я не против. Black Mamba пишет: В моих примерах говорится о ляпах, не влияющих на дальнейшее повествование. :)) Я так и поняла, но для наглядности решила усложнить вариант. Не всегда получится исправить, увы. Black Mamba пишет: Но, скорей всего, они их заметят. Про волосы же узрели. Только и остается надеяться. Я, например, не смогла бы запомнить все детали. Кстати, в переводе Спивак в 3 книге цвет волос Рема вообще не упоминается, только что они с сединой. Хотя в английском варианте четко сказано, что они светло-коричневые с сединой. Может, так и сделать в данном случае: не править, а просто опустить подробность, как думаешь?
Galit: Julia W пишет: некую писательницу любовных романов. Но я ее не читала. Может, Galit имела в виду еще кого-то? Нет-нет, это та самая писательница, хотя я у неё люблю не любовные, а серию любовно-детективных романов про лейтенанта Еву Даллас. Потрясающе интересная интрига,никогда не догадываешься раньше героини - кто убийца. Всё очень психологично, высокорейтингово, местами драма/ангст. Поэтому и бросилось в глаза её имя в тексте.
Black Mamba: Julia W Наверное, лучше просто пропусти, а то народ будет каждый раз указывать, что не по канону. :)))
Katerinka: Julia W как же ж жалко Гарри и Севу.. а Блейз прелесть - он мне все больше и больше нравится, про Рона молчу.. Black Mamba солнц, я уж прям так и не указывала.. просто заметила, т.к. знала что у Рема светлые волосы с сединой..
Black Mamba: Katerinka Я немного резковато выразилась, но ты всё правильно сделала, сказав о несоответствии. :))) Я вообще этот момент упустила из виду. Я хотела сказать, что раз один человек заметил, то заметят и другие. К тебе никаких претензий. Я не хотела тебя обижать, ты же знаешь, как я к тебе отношусь.
Julia W: Глава 7. Дух кровавого Рождества. 25 декабря, 1997. - Веселого Рождества, придурок! – бодро прокричал Блейз, прыгнув на кровать Гарри. Опять Гарри разбудил толчок в плечо. - Убирайся, - промычал он, повернувшись и сунув голову под подушку. – К дьяволу, меня это не волнует. - Уизли уже спустился вниз с Финч-Флетчли. По-моему, он решил тебя игнорировать, Поттер, – послышался голос Сета. – Ты умудрился проспать вопли Джастина, когда он открывал подарки. Он такой…. Гарри высунул голову из-под подушки ровно настолько, чтобы бросить сердитый взгляд на Сета. - В самом деле, Грегори, тебе следовало бы знать. Он встречается с Ханной Эббот с пятого курса. Сет хмыкнул и натянул джемпер через голову. - Я пошутил. Нет нужды портить дух Рождества. - Я не чувствую духа Рождества, - заявил Гарри и снова засунул голову под подушку. - Эй, не думай, что я не слышал, в чем обвинил тебя Уизли, - выпалил в ответ Сет. Гарри услышал шаги. – Пожалуй, лучше оставить вас двоих наедине? - Отвали! – закричал на него Гарри, но матрас заглушил крик. Терпение Блейза, наконец, закончилось. Он выхватил подушку и швырнул ее через комнату, в упор уставившись на Гарри. - Если тебе все равно, то кто-нибудь точно узнает правду. Не знаю, почему я не замечал этого раньше – ты, когда сердишься, выглядишь точно как Снейп по утрам. Так, о чем я? Уизли что-то сказал тебе ночью? Гарри попытался спрятаться под одеялом. Ничего не вышло - Блейз стащил и его. - Ну, сначала он решил, что мы трахались друг с другом до бесчувствия… - В самом деле, Поттер, он не может быть таким недоумком, - усмехнулся Блейз и быстро отошел в сторону, разглядывая один из постеров у кровати Гарри. – Какой интерес трахаться до бесчувствия? Разве все это делается не ради ощущений? - Ты хочешь, чтобы я рассказал все или нет? – разозлился Гарри. – Я, знаешь ли, сейчас не в том настроении, чтобы говорить по душам. Мне приснился чертовски ужасный сон, где появился Волдеморт, а для защиты у меня были только ложка, черный тряпичный кролик и белый хорек. И хуже всего, я был совершенно голый. Уверен, Трелони объяснила бы, что это значит, только я вовсе не хочу этого знать. Ухмылка Блейза увядала по ходу рассказа. - Думаешь, хорек мог означать Драко? Я понимаю, что не хочешь говорить об этом, но вдруг он не совсем умер? Может быть, он стал призраком – летает по школе, мечтает внезапно появиться перед тобой, чтобы заставить сбежать и опоздать на зелья? Или… или… - Он вздохнул и покачал головой. – Забудь. Я несу чушь. Гарри сел, его гнев испарился. - Думаю, это просто был плохой сон; возможно, мое подсознание заботится, чтобы я не забыл Малфоя. Как будто я смог бы. Но ты прав, это Рон виноват, что я злюсь. Одно дело, если бы он просто беспокоился, что мы с тобой слишком много общаемся. Я в последнее время не провожу с ним и половину того времени, что проводил раньше. Но потом он потребовал рассказать, что происходит. Я сказал, что есть вещи, о которых я не могу ему рассказать, он бы их не понял. – Гарри пожал плечами. – Он неверно это воспринял, разумеется. Это же Рон, он все понимает не так, как нужно. Устроил здесь скандал, и я с ним с тех пор не общался. - Не заморачивайся, - сказал Блейз. Увидев скептический взгляд Гарри, он продолжил: - Не его вина, что я вычислил это, а он нет – дело именно в этом, верно? Он ревнует. Ведь мне известно о тебе то, чего не знает он. Ему пора вырасти. Есть вещи поважнее, чем ныть о том, кто что знает, как думаешь? - Да… множество важных вещей, - пробормотал Гарри. Блейз нахмурился, свесил руку с края кровати и поднял с пола один из подарков. - Я уже открыл свои. Спасибо за книгу. Где ты умудрился ее достать? Мне пришлось отсылать заказ на твой подарок совой. Гарри выбрал для Блейза маггловский роман: «Добрые предзнаменования» Терри Пратчетта и Нила Геймана, комедия о конце мира. Она показалась ему подходящей, хотя он никогда не признался бы, кем были авторы. - Я послал за ней Перси. А то он немного засиделся в кабинете. Жаль, что мы тоже не можем аппарировать – все было бы намного проще. - Ну, давай, открой его, - попросил Блейз. Похоже, подарок был от Блейза; и хотя это тоже оказалась книга, Гарри был уверен, что «Зелья для дураков» ему пригодятся. – Тебе лучше подучиться им немного, раз твой отец - мастер зелий, - хмыкнул Блейз. Было и много других подарков: книга про П.А.У.К. от (кого еще?) Гермионы, разные волшебные сладости от Симуса, Дина и Невилля, книга о проклятьях от Билла и Перси и книга про обучение авроров от Тонкс. Даже МакГонаголл прислала ему кое-что – фотографию матери, которую она в приложенном письме настойчиво потребовала спрятать подальше. Подарок от Ремуса Гарри открывать не стал: он хотел сделать это, сидя рядом с Ремусом, когда станет известно, что с ним будет дальше. От Рона и Джинни подарков не было. На полу оставался только еще один подарок, завернутый в знакомую бумагу. Он лежал у кровати Рона. - Жаль, что она младшая сестра Рона, - проворчал Гарри. – Он с такой легкостью переманил ее на свою сторону. - Они привыкнут, - заверил Блейз. – Может, пойдем на завтрак? Он должен быть особенным в Рождество. Я видел, как профессор Флитвик и профессор Снейп возились с рождественской елкой в этом году, раз… раз Хагрид больше не может... - А м-м… проф… э…черт, Блейз, как мне его называть? – Гарри сгорбился и закрыл руками лицо. – Вряд ли я смогу звать его «папа», это было бы слишком странно. А «отец» слишком формально – так я буду похож на Малфоя. Ты знаешь, как он всегда говорит… говорил. Отец то, отец это. А теперь они оба мертвы… Я не могу так его называть. И он для меня больше не «профессор». - Ты не можешь никому рассказать, помнишь? Будет лучше называть его «профессор» все время, так ты не ошибешься. Он поймет, если он и впрямь тебе отец. – Блейз ободряюще улыбнулся и, спрыгнув с кровати Гарри, пошел к своей, прихватив с собой постельное белье. – А теперь одевайся. Я хочу добраться до столовой, пока Сет все не сожрал. Они не были последними, кто выходил из Грифиндорской Башни – Луна в одиночестве ждала появления Гарри в гостиной. Она вскочила на ноги и улыбнулась. - Веселого Рождества, Гарри! - Ты со мной разговариваешь? – уточнил он. После его бегства из Башни она не сказала ему ни слова. Луна немного покраснела, что казалось для нее совершенно неуместным. - Конечно, разговариваю. Я… мне понравился твой подарок – я все время его ношу. - Что ты ей подарил, Поттер, трусики? - заржал Блейз. Гарри стушевался – Блейз умел выводить его из себя, – а Луна высокомерно фыркнула. - Ох, отвали, Забини, - сказала она спокойно, повернувшись, чтобы поднять последний выпуск «Правдобора». – Честно, он подарил мне ожерелье с чарами феникса! Оно прекрасное! И почему мужчины так интересуются женскими трусиками? – Гарри еще больше смутился, но, с другой стороны, Блейз тоже. Гарри надеялся, что никто не войдет сейчас – их бы наверняка неправильно поняли. Луна изящно фыркнула, взяла Гарри под руку – почему она это делает? – и вынула из кармана маленькую коробочку. - Вот, Гарри. Счастливого Рождества. Он улыбнулся, сконфуженный немного внезапным вниманием рейвенкловки, и разорвал бумагу. Внутри коробочки была брошь - простой красноватый камень в золотой оправе. - Спасибо, Луна. Мне как раз нужно что-нибудь на пальто. Она наклонилась к его уху, чтобы даже Блейз не мог услышать. - Это портключ. Профессор Флитвик помог мне наложить на него чары, хотя это и незаконно, иметь незарегестрированный портключ. Если что-нибудь случится, обещай, что ты используешь его. Он активируется только на звук твоего голоса. Просто сожми его и скажи «старт», и он перенесет тебя туда, где прячется мой отец. Задержка будет не больше одной-двух секунд. Обещаешь, что воспользуешься им, если будет нужно? - Обещаю, - прошептал он, опустив брошь в карман. – Спасибо, Луна. – Блейз издал сдавленный звук, когда Луна чмокнула Гарри в щеку, а Гарри покраснел от смущения. Он направился к выходу рука об руку с Луной. Другой рукой он обхватил Блейза за плечи. Если бы не Рон, Гарри считал бы себя, наконец, счастливым. *** - Я хочу сделать несколько объявлений, раз все находятся здесь и уже поели, - громко произнесла МакГонаголл, после того как были съедены соусы, катрофельные вафли и яйца. – Вчера я говорила с попечителями. Они проголосовали, и я официально назначена новым директором. Своим заместителем я назначаю Северуса. Поскольку теперь я не могу быть деканом Гриффиндорского факультета, эта должность перейдет к другому гриффиндорцу – члену персонала. Официально я объявлю об этом в начале семестра, но мое место займет Перси Уизли. Он будет временно преподавать трансфигурацию до конца года. Гарри улыбнулся Перси, который устало улыбнулся в ответ. Рон казалось, был в ужасе. - В больнице, - беззвучно произнес Перси. Гарри едва заметно кивнул, но Блейз увидел. - О чем это вы? – хмуро прошептал он Гарри. - Он мне почти родственник, Блейз, - ответил Гарри. Хотя Рон и ведет себя как идиот, его семья всегда относилась ко мне лучше, чем моя собственная. Думаю, он просто хочет поговорить. Он… э… боюсь, он не знает ты-знаешь-о-чем. - А, - коротко сказал Блейз и вздрогнул. – Что ж, однажды это станет для него неприятным сюрпризом. - Для кого это будет неприятным сюрпризом? – спросила Джинни, появляясь рядом с Гарри. Блейз самодовольно улыбнулся. - Для твоего брата, когда он увидит нас с Гарри голыми и покрытыми шоколадом. Ой! – крикнул он, когда Гарри шлепнул его по голове… - Не слушай его. Он придурок, - сказал Гарри, наклонившись и похлопав Джинни по плечу. – Видишь ли, твой брат вообразил, что… э… Блейз и я… э… Джинни хихикнула: - Он мне рассказал. Он и сейчас в этом уверен. Я думаю, это моя вина, - она подмигнула. – Я ему сказала, что мы хотим устроить рождественскую вечеринку на троих. По-моему, он не очень хорошо это воспринял. Гарри разинул рот. - Джинни! – завопил он. – Ты… ты… - Как по-слизерински! – Блейз был изумлен не меньше. – Мой бог, Уизли, ты становишься такой же хитрой, как Поттер! Кто бы мог подумать? Она засветилась от похвалы, пусть даже такой своеобразной. - Думаю, в этом виноваты шестеро старших братьев. Блейз хотел ответить, возможно, что-нибудь пошлое, потому что он опять ехидно улыбался, но тут его прервал крик из-за стола: - Кто-нибудь, помогите! – завизжала маленькая Марин Уолтерс, слизеринка-первоклассница. – По-моему, профессора Трелони отравили! Гарри вскочил на ноги и бросился на помощь, одновременно полдюжины глаз метнулось к Снейпу – его нелюбовь к профессору Трелони была общеизвестна, как и крайняя ненависть к Гилдерою Локхарду. МакГонаголл, Перси и отец приблизились к ней через несколько секунд, а затем подошли и остальные преподаватели. - Она не отравлена, - тут же заявил Снейп. - Она подавилась? – спросила профессор Спраут. Однако ответить помешал резкий вздох Трелони. Жуткий голос, исходивший из ее уст, был знаком Гарри. И она не притворялась: ее голос был, по меньшей мере, на октаву ниже, чем обычно: - «Когда году наступит конец, мальчику больше не быть. Только Блек его спасет и только кровь исправит все. Но Мальчик-Что-Выжил, герой, не может быть спасен». Это был тот же самый голос, которым она говорила на его памяти только один раз – и каждое слово тогда оказалось верным. Слова Трелони вызвали в Зале суматоху, вокруг раздавались крики. Гарри отпрянул и почувствовал, как худая рука легла ему на плечо. Он поднял глаза и увидел отца, молча предлагавшего ему поддержку. А потом Трелони очнулась. - Ох, - беззаботно пробормотала она, обмахиваясь рукой. – Минерва, дорогая, тебе обязательно надо сделать что-нибудь с этой жарой. Пожалуйста, отойдите – отойдите, вы все нарушаете мою ауру! – заявила она. МакГонаголл посадила Трелони обратно в кресло, довольно громко проворчав, что не случилось ничего примечательного и что все должны успокоиться. В окружающем хаосе только Джинни и Блейз заметили, что Снейп наклонился к Гарри и что-то прошептал – это услышал только Гарри: «Не забудь прийти на чай. Мы обсудим это – сомневаюсь, что все настолько страшно, как прозвучало». И Снейп растворился среди орущих первокурсников. - Вот уж и впрямь, веселое Рождество, - фыркнул Гарри. А потом Луна оказалась рядом, напомнив ему про портключ, и Блейз что-то шептал о том, какая Трелони обманщица. Но по взгляду Рона, сидевшего напротив, Гарри видел: тот сразу понял, что это правда, как могут понять лишь те, с кем дружишь много лет. *** Гарри надеялся попить чай с отцом и узнать побольше о матери и остальной семье. Он хотел поделиться с ним рассказами о своих друзьях, и послушать истории отца о его школьных днях, о времени, когда он был Пожирателем Смерти. Может быть даже узнать, почему он им стал. Он надеялся поговорить обо всем – но этому помешало пророчество Трелони, к тому же Гарри все утро и весь день пришлось выслушивать одно и то же. - Да она просто помешанная старая мошенница, - заявила профессор МакГонаголл, сидя в своем кабинете вскоре после завтрака. – Я знаю, Альбус считал, что она обладает некоторым талантом, но очевидно, что пользы от нее не больше, чем от мер по контролю за дементорами министра Фаджа. Если бы ее должность не была положена по штату, я бы ее уволила. – Затем она погрозила Гарри пальцем. – Не смей повторять ни слова из этого, Гарри Поттер – или как там тебя зовут – не то, даю слово, ты будешь отбывать наказание с Филчем, пока тебе не стукнет пятьдесят. И что бы ты ни делал, не верь ни единому слову из того, что она сказала! Я жду тебя в классе 5 января, как и остальных! Тонкс тоже не слишком помогала. - Ну, по-моему, она выдумывает бόльшую часть. В мою бытность студенткой она была такой же ненормальной; но это полезное напоминание, насколько осторожным тебе следует быть. – Иногда, заметил Гарри, эта женщина говорила прямо как Гермиона. Ну, Гермиона до того, как она начала встречаться с Симусом. Теперь все, что она говорила, это: «О, Симус, это так забавно!». Но Тонкс предупредила его быть особенно осторожным в следующие несколько дней, и, на всякий случай, оставаться в замке. – И разве она не сказала, что Блек спасет твою жизнь? Еще одно доказательство, что она чокнутая. Блеков больше не осталось, если она не имеет в виду меня. – Хотя Гарри и мечтал, чтобы это было правдой, он в глубине души был уверен, что смысл сказанного Трелони был совершенно иным. Однако Гарри не стал мешать Тонкс верить, что она сможет спасти его. И вот теперь Гарри сидел в кабинете отца, выслушивая очередную лекцию о том, что слова Трелони – явный обман: - … и если бы Альбус не верил так этой чертовой дуре, ее наверняка выгнали бы много лет назад. Уверен, только память об Альбусе мешает Минерве именно так и поступить. С тобой все будет в порядке. Гарри не выдержал: - Она предсказала кое-что правильно, сэр. Дамблдор знал об этом – было два пророчества. Первое о моем шраме. Он знал заранее. И он знал, что именно я уничтожу Волдеморта - об этом говорилось в первом пророчестве Трелони. Второе было, когда я сдавал экзамен на третьем курсе. Она предсказала, что Питер Петтигрю сбежит и вернет Волдеморта. Так и случилось. Мне жаль, сэр, но я считаю, что ее предсказание верно. – Гарри пожал плечами, словно это не имело значения. Но это имело значение. Он был в ужасе. Согласно пророчеству ему осталось жить всего неделю. Снейп обернул край свитка пергамента вокруг пальца: он записывал точные слова пророчества, пока они не забылись. - Что ж, если ты уверен, что это правда… попробуем расшифровать его? Сомневаюсь, что ее последнее пророчество было столь же ясным, как «Петтигрю воскресит Темного Лорда». Я прав? - Это пророчество кажется весьма ясным, - пожал плечами Гарри, - но, да. Смысл последнего пророчества стал очевиден только тогда, когда оно исполнилось. - «Когда году наступит конец, мальчику больше не быть». Это не обязательно означает твою смерть, Гарри. И конец года не обязательно день Нового Года. Это может означать следующий год, или год после произнесения пророчества, или один оборот Земли. Или это может быть день солнцестояния или равноденствия, когда идет смена времен года. – Казалось, он хватается за соломинку. Гарри съежился в кресле, смирившись с тем, что придется говорить на эту тему. – Следующее предложение – это суть головоломки, на мой взгляд, - продолжал отец. – «Только Блек его спасет и только кровь исправит все». Ну, кровь, может означать меня, верно? Хотя, Блек, спасающий тебе жизнь – это немного странно, поскольку он уже несколько месяцев мертв. Если он не восстанет из могилы… Гарри вздрогнул: несмотря ни на что, пренебрежительное упоминание о Сириусе до сих пор причиняло сильную боль. Конечно, Снейп будет, как и раньше, ненавидеть Сириуса. Но Гарри пока не хотел думать об этом. - Не думаю, что это о Сириусе. Скорее, речь о цвете. Блек значит черный*. Черная или Темная магия может спасти мне жизнь. Снейп оцепенел: - Нет… Я не позволю тебе играть с… я не позволю тебе совершить ту же ошибку, ясно? – Он протянул руку, схватил Гарри за плечо здоровой рукой и больно его сжал. – Я дорого заплатил за этот урок. Не шути с Тьмой – она всегда оставляет свой след, даже если он невидим. - Очевидно, ты можешь предложить еще что-то черное? – с издевкой спросил Гарри. Глаза Снейпа виновато вспыхнули, и он откинулся назад, убрав руку с плеча Гарри и погрузившись в молчание. – Ну, и что это? Если это спасет мою жизнь, я должен попытаться. - Ничего конкретного, - сказал Снейп. – Я просто… сегодня утром я получил большой ящик из Гринготтса. Похоже, Люциус Малфой в своем завещании сделал меня единственным наследником, теперь, когда Драко мертв. Они прислали мне все содержимое его сейфа… - он замер, посмотрев в сторону стола. – От него буквально исходит Тьма. Такое чувство, что он пропитан нефтью. Я не знаю, для чего предназначены некоторые из артефактов: для их изучения нужно несколько лет, которыми мы не располагаем. Именно о них я и подумал; была бы некая высшая справедливость в том, чтобы направить иструменты Тьмы Люциуса против его хозяина. Но мы не можем использовать эти предметы, пока точно не узнаем, для чего они. Нас может ждать участь хуже смерти. - Пророчество говорит, что герой не может быть спасен. Возможно, это потому, что я больше не буду героем. Может быть, я воспользуюсь Темной магией, чтобы победить Тьму, и я выиграю, но из-за этого люди не будут чтить меня как героя. Я не буду скучать по этому, знаешь, - сказал Гарри. – Я бы все отдал, чтобы больше не быть Гарри Поттером. Только все будет не так. Снейп задумчиво улыбнулся: - Ну, ты всегда можешь напомнить себе, что ты и на самом деле не Гарри Поттер. Не знаю, поможет тебе это или помешает, но это правда. – Снейп поерзал в кресле. – Воспользуешься ты Темной магией или нет, ты все равно будешь героем, Гарри. Им нужен кто-то, кого можно ставить в пример. Раньше это был Альбус. Он был очаровательным и красивым молодым человеком, как мне говорили, и его харизма возрастала со временем. Но теперь его нет, и если ты победишь Волдеморта, как он победил Гриндевальда, то станешь таким же могущественным. Люди согласятся со всем, что ты скажешь, в конце концов. - Я этого не хочу, - твердо сказал Гарри. – Я хочу быть Гарри. Просто Гарри, больше ничего. Чтобы у меня были отец, семья и друзья, которые поддержат меня, когда мне это будет нужно. Я хочу жизнь без Колина Криви, который будет следить за мной ради снимка; без волшебников, которые останавливают меня на улице и поздравляют из-за шрама на лбу. Я хочу, чтобы Гарри Поттер, Мальчик-Который-Выжил, исчез с лица земли! - Ты и впрямь этого хочешь, верно? – еле слышно произнес отец, пристально глядя на Гарри. Он со вздохом покачал головой. – Боюсь, Альбус навсегда сделал тебя этой рабом этого образа. Как только Волдеморт будет уничтожен, ты сможешь, конечно, наложить на себя чары, изменяющие внешность, и взять другое имя, но рано или поздно газетчики тебя выследят. Если, конечно, не поверят, что Гарри Поттер погиб. Гарри хмуро кивнул и поковырял бисквит, лежащий на маленькой фарфоровой тарелке перед ним. - Я буду осторожен. Я уже обещал то же самое профессору МакГонаголл и Тонкс. Так… могу я у вас кое-что спросить, сэр? О моей… нашей семье? У меня осталась еще семья? Наступила долгая пауза. Снейп внимательно изучал сына, потом быстро кивнул и выдвинул ящик стола. Он вынул альбом, положил его на колени, стараясь, насколько это возможно с помощью только одной руки, расчистить стол и освободить место для фотографий. Гарри помог. - Я так и думал, что ты скоро спросишь, поэтому попросил Минерву посодействовать мне в поиске нескольких фотоснимков моей семьи. Я знаю, это не слишком хороший подарок на Рождество – но это все, что я могу дать. Если я покину Хогвартс, то подвергну себя слишком большой опасности. - Я понимаю, - быстро ответил Гарри. – И я думаю, он чудесный. Узнать, что у меня есть семья, помимо Дурслей, наверное, самый лучший рождественский подарок. При этих словах Снейп нахмурился – Гарри лениво подумал, не винил ли он себя за ужасное детство сына – но потом отец раскрыл альбом на первой странице. - Это твои дедушка и бабушка, Септимий Снейп и Меринэ Термополис. Обе ветви нашей семьи – выходцы из Греции: Снейпы пришли в Англию вместе с римлянами, и мой отец встретил мою мать, когда изучал древние проклятья в Институте Аполлона в Афинах. Снейпы, кроме меня, всегда ездили в Грецию, чтобы найти невест. У меня была сестра, Гермия, она умерла молодой. Мой отец был убит Джулиусом Поттером, который хотел получить его место правой руки Волдеморта. Мне сказали в то время, что его убийцей был аврор. Когда я узнал правду, то перешел на сторону Света – и больше я не хочу об этом говорить, поэтому, пожалуйста, не спрашивай. Я только могу постараться стать тебе лучшим отцом, чем мой отец был для меня. - Ты не можешь быть хуже Вернона Дурсля, - пожал плечами Гарри. – Но если ты не будешь об этом говорить, как мне избежать тех же ошибок? В смысле, разве не это… - Я не буду об этом говорить, - рявкнул отец, сжав руку в кулак. – Он мертв. Я рад, что он мертв. Теперь… - профессор перелистнул страницу, закрыв тем самым тему: - Это брат моей матери, твой двоюродный дедушка, Петрос Термополис. Он последний наш родственник, из тех, кто еще жив. Его жена, Дикамер, умерла при родах. Ее дочь родилась сквибом, и теперь живет где-то за границей. Он не общался с ней много лет, потому что она не может жить в нашем мире. Как только закончится война, я познакомлю тебя с ним. Его пригласили преподавать в Школе Магии Царя Соломона в Иерусалиме, хотя живет он в Трое. Это город волшебников в Греции, не тот, который из Илиады. Гарри моргнул. Илиада? Это еще что такое? Вероятно, что-то важное для волшебного мира – очень важное, раз отец предполагает, что он об этом знает. И Гарри сделал вид, что знает. Лучше так, чем показать отцу, как мало ему известно на самом деле. - Точно. Э… Двоюродный дядя Петрос из Трои, и его дочь-сквиб. Я понял, сэр. Снейп уже перелистнул страницу: - Это сестра матери, Гесперия… - он помолчал, придерживая пальцем край фотографии, и вгляделся в сына: - Гарри, почему ты зовешь меня «сэр»? Я… Я что-то делаю не так? - Я не знаю, как вас называть, - застенчиво признался Гарри. - Вот как, - Снейп задумчиво посмотрел на снимок. – Я думаю… Я думаю, тебе стоит называть меня профессором. Из-за того, что сообщила нам Минерва. Я бы не хотел стать причиной политического инцидента, если ты допустишь какую-нибудь ошибку в разговоре. Гарри рассвирепел, резко приподнявшись в кресле: - Мне шестнадцать лет, я знаю, когда держать язык за зубами. Я не ошибусь! Я думал, ты хотел попробовать себя в роли отца – разве ты не это сказал? - И он потер кончик носа в очень знакомой манере, которую приобрел в последние годы. Блейз был прав – Гарри начал подмечать в себе отцовские черты. - Я согласен с этим, - тихо сказал Снейп. – Зови меня, как хочешь, когда мы одни. Я буду только рад. К несчастью, это не помогло решить вопрос. И хотя это казалось странным, Гарри решил, что должен вернуться к формальному обращению, раз уж он постоянно называл маму матерью. – Ты говорил о сестре бабушки… отец? – Гарри сглотнул, его голос задрожал, когда он произнес непривычное слово. Снейп потянулся и легонько дотронулся до шрама Гарри кончиком большого пальца. - Я знаю, это непросто… но потом станет легче. - Легче не станет, пока Волдеморт не умрет. И с этим я один не справлюсь. – Гарри вспомнил все, о чем говорил отец прошлой ночью. – Я видел сон. На самом деле, кошмар. Все, что у меня было для битвы с Волдемортом - ложка, черный кролик и белый хорек. Блейз решил, что хорек – это, конечно, Малфой. Не хочу показаться Трелони, но что, если Блейз прав. Может быть… может быть, я должен использовать имущество Малфоя, чтобы добиться этого. Если мы вместе поработаем над каталогом артефактов и возьмем Блейза в помощь, то сможем разобраться с ними к концу года… а я не сомневаюсь, что тогда Волдеморт и нападет. Профессор прикоснулся ладонью к щеке Гарри, изучая его лицо. - Моя кровь не может течь в твоих жилах. Ты слишком храбр, чтобы быть моим сыном. Бет и я не могли создать нечто столь… чистое. – Эти слова он произнес еле слышно, твердо удерживая Гарри на расстоянии руки. Гарри не был уверен, считал отец храбрость и чистоту качеством плохим или хорошим, но решил рискнуть: - Ты неправ, отец, - прошептал он. – Ты самый храбрый человек, какого я знаю. Ты вернулся к шпионской работе, хотя мог спрятаться. Ты потерял руку, но мог потерять и жизнь. Молчание затягивалось. Снейп просто рассматривал лицо сына, не замечая пролетающих мгновений. - Бет гордилась бы тобой, - просто сказал он. Потом убрал руку от лица Гарри и закрыл альбом: - Пойдем, у нас есть работа. Если ты уверен в этом, нам нужно начинать сейчас – проверить придется несколько дюжин артефактов. - Я уверен, - сказал Гарри, хотя отнюдь не был уверен. В конце концов, это был всего лишь сон – зачем ему ложка при встрече с Волдемортом? Но, если пророчество верно, его кровь - его отец - может использовать Темную Магию и направить ее на цели Света. Может быть, в Предсказаниях есть какой-то смысл? *Блек (black) – англ.: черный (прим. переводчика)
Nataly: Хммм... Вот это что? "Филч-Флетчли" Однако, у нашего завхоза родственники объявились Снейп очень хорош здесь
Лёна: Julia W пишет: Мне шестнадцать лет, я знаю, когда держать язык за зубами. Я ошибусь! Может, во втором предложении "не" пропущено?
Julia W: Nataly пишет: Вот это что? "Филч-Флетчли" Лёна пишет: Может, во втором предложении "не" пропущено? Точно, вы, конечно, правы. Все исправила. Спасибо, что так внимательно читаете.
Nataly: Маааленький секрет :) Интересные фики я сразу утаскиваю себе и читаю в Ворде. А уж он-то бдит, отыскивая незнакомые слова и имена...
Julia W: Nataly пишет: Интересные фики я сразу утаскиваю себе и читаю в Ворде. А уж он-то бдит, отыскивая незнакомые слова и имена... Так я тоже в Ворде печатаю. И сверяю по нему обязательно, хотя, конечно, он помогает не всегда.
autre: Большое спасибо за продолжение. Julia W пишет: «Когда году наступит конец, мальчику больше не быть. Только Блек его спасет и только кровь исправит все. Но Мальчик-Что-Выжил, герой, не может быть спасен». Предсказание какое-то странное. - Не думаю, что это о Сириусе. Скорее, речь о цвете. Блек значит черный* Если пока неизвестно, то может стоило написать это слово с маленькой буквы. Так… могу я у вас кое-что спросить, сэр? О моей… нашей семье? У меня осталась еще семья? Да, дорогой, семья, скажу я тебе у нас очень большая, была по крайней мере. И опять следует этот поток нескончаемых родственников, имена и родство которых нет никакого желания запоминать. Улыбнулась , когда прочитала,где Флитвик и Снейп наряжают елку. Да, Люпин был бы здесь совершенно не к месту.
Julia W: autre пишет: Если пока неизвестно, то может стоило написать это слово с маленькой буквы. С этим пророчеством возни было больше всего. Пыталась и так перевести, и этак. Если писать слово "блек" с маленькой буквы, то ассоциация у русского читателя возникнет неверная: он же не обязан знать английский, для него это будет либо неправильно написанная фамилия, либо вообще нечто непонятное, какой-то "блек". В оригинале слово написано с маленькой буквы, но там слушатели этого не знают, воспринимают по первой ассоциации, то есть как фамилию Блек). Поэтому, раз в оригинале сначала все восприняли это слово как фамилию Сириуса, то и здесь я решила сделать так же. Это игра слов, которую в любом случае без потерь здесь не передать, я решила перевести вот так. А почему пророчество звучит странно? autre пишет: Да, дорогой, семья, скажу я тебе у нас очень большая, была по крайней мере. И опять следует этот поток нескончаемых родственников, имена и родство которых нет никакого желания запоминать. А они для сюжета не имеют значения, так что запоминать не обязательно. Я сама перевела и тут же забыла. Зато Гарри знает, что не один на свете. Ему семья важна. Так что за него можно порадоваться.
Львенок: Julia W ПрЫкрасный фик!! Уррр, обожаю. А Люпин в фике очнется когда-нибудь или нет? И ещё вопросик: в фике 12 глав, а продолжение будет, не знаете? А то я в фик влУбилася...
Julia W: Львенок пишет: А Люпин в фике очнется когда-нибудь или нет? И ещё вопросик: в фике 12 глав, а продолжение будет, не знаете? А то я в фик влУбилася... Очнется-то скоро, но у него в фике роль небольшая. На самом деле в фике 11 глав, пролог и эпилог, у автора, правда, последняя глава перед эпилогом - 12, но зато отсутствует, по-моему 9, сразу идет 10 (нумерация, похоже, сбилась, я сама это только недавно поняла). К сожалению, продолжения нет, а сам фик имеет достаточно открытый финал. Фик был опубликола еще в 2004, и вряд ли продолжение появится. Зато у автора есть еще северитус - Prayer of a Child, там, правда, Гарри от где-то 5 до 11. Он на английском, можно его почитать. Но это уже другая история.
Black Mamba: Julia W Снейпу здесь хорошо удаётся роль отца, и от канона он не сильно отходит. Все-таки с объятиями на Гарри не кинулся. Пророчество… какое-то оно не понятное, правда, оно такое и должно быть. :)) Всё разъясниться после его свершения.
Вера Подколодная: Эх, умеют же люди классно переводить. Я вот при помощи Промпта со скрипом продираюсь сквозь смысл в английских фиках. Искренние аплодисменты.
Sehishaassa: Уррррррррррррррряя!!! Новая глава! "убежала читать"
Львенок: Julia W Julia W пишет: Зато у автора есть еще северитус - Prayer of a Child, там, правда, Гарри от где-то 5 до 11. Он на английском, можно его почитать. Я бы почитала с удовольствием, т.к. люблю фики с маленьким Гарри, но я с англом на очень уважительное ВЫ. Может, когда будет время и желание займешься переводом, а??? Ну позязя...
Marta: Julia W Львенок пишет: Может, когда будет время и желание займешься переводом, а??? Ну позязя... Заметьте, не я это предложила (с)
Julia W: Львенок пишет: Я бы почитала с удовольствием, т.к. люблю фики с маленьким Гарри, но я с англом на очень уважительное ВЫ. Может, когда будет время и желание займешься переводом, а??? Marta пишет: Заметьте, не я это предложила (с) Нет, боюсь, этот фик не совсем в моем вкусе. Один раз можно почитать, но второй уже не хотелось. Из северитусов с маленьким Гарри мне нравится "Мой" с сиквелами (он вообще один из моих любимых фиков по ГП), но его уже переводят. Я после "Дара" буду переводить дженовый фик со Снейпом и Гарри. Вера Подколодная пишет: Эх, умеют же люди классно переводить. Я вот при помощи Промпта со скрипом продираюсь сквозь смысл в английских фиках. Искренние аплодисменты. Зато сама я писать не пробовала, по-моему, это труднее. Black Mamba пишет: Снейпу здесь хорошо удаётся роль отца, и от канона он не сильно отходит. Все-таки с объятиями на Гарри не кинулся. Пророчество… какое-то оно не понятное, правда, оно такое и должно быть. :)) Всё разъясниться после его свершения. Я старалась переводить пророчество ближе к тексту, с Блеком особенно сложно пришлось. Ну, объятия есть, хотя и без излишних сантиментов, что мне и нравится.
Black Mamba: Julia W Из северитусов с маленьким Гарри мне нравится "Мой" с сиквелами (он вообще один из моих любимых фиков по ГП), но его уже переводят Можно ссылку? Пожалуйста.
Julia W: Black Mamba Я оставила ссылку в теме "Поиск фиков", а то здесь это сочтут за оффтоп. Загляни туда.
Katerinka: Julia W но он уже давно не обновлялся и выглядит замороженным.. спасибо за новую главку.. Блейз - прелесть.. особенно когда Джинни про шоколад говорил..
Black Mamba: Julia W Я оставила ссылку в теме "Поиск фиков" Спасибо *пошла смотреть* Katerinka Блейз - прелесть Он вообще тут очень хорош...
Julia W: Глава 8. Темные находки. 27 декабря, 1997. Гарри не ожидал, что изыскания будут легкими, но не ожидал он и того, что придется потратить на них бόльшую часть Рождества и Дня Подарков*. Гарри забросил дневники - кроме 1980 – и заметки для профессора МакГонаголл, а вместо этого засел в Запретной Секции со Снейпом и Забини. У них было два ящика с ожерельями, брошами, мраморными чашами, стеклянными брелками и дюжиной других безделушек. Чтобы определить назначение каждой из них, требовалось несколько часов экспериментов, да и то, если повезет опознать каждый предмет среди десятков похожих. Джинни жалела его из-за того, что ему приходится работать с двумя слизеринцами, но Снейп и Блейз явно оказались в своей стихии. Им точно надо было учиться в Рейвенкло, удивлялся Гарри, наблюдая, как эти двое склоняются над томами, намного превышающими те, которые читала Гермиона. - Клево! – объявил Блейз сразу после Дня подарков, пристально всматриваясь в блестящее золотое кольцо у него в руке. – Это кольцо либо растлевающий душу амулет, либо свадебное кольцо 17 века, зачарованное так, чтобы клеймить неверных мужей: оно сжимает им палец, пока циркуляция крови не прервется и палец не отвалиться! Разве не здорово!? - Да, здорово… - пробурчал Гарри, чувствуя, что его вот-вот вырвет. Он передумал – они слизеринцы. Слизеринцы до мозга костей. - Это все, конечно, чудесно, и было бы интересно уточнить, что из двух, но в нашем деле нам не поможет ни то, ни другое, мистер Забини, - сказал Снейп, даже не подняв взгляда от книги. На его ладони лежало довольно большое кольцо с красным камнем, в котором была вырезана какая-то печать. – Это может оказаться более полезным. Похоже на… крест Арнора. С помощью этого кольца в кровь впрыскивалось крайне ядовитое вещество: крест прикладывался к коже, предпочтительно к горлу врага. Пока яд, производное мышьяка, распространяется по крови, жертва… Гарри слегка кашлянул, стараясь отвлечь Снейпа и Забини от смакования жутких подробностей. - Э… отец, это, конечно, очень интересно, но вряд ли мы подберемся к Волдеморту настолько близко, чтобы им воспользоваться. Снейп с сожалением кивнул: - Совершенно верно. Жаль. – Он записал название предмета на клочке прегамента и привязал его к кольцу взмахом палочки. И, поскольку кольцо не представляло ценности, профессор беззаботно швырнул его через плечо в ящик с другими подписанными находками. Гарри вздрогнул, испугавшись, что кольцо разобьет вдребезги что-нибудь темномагическое, или само разлетится мелкими фрагментами по всей комнате и превратит их во взрывастых драклов – или кого похуже. - Ты что-то позеленел, Вилли, - хмыкнул Блейз. Гарри, и так находившийся на пределе, ударился лбом о стол и уронил сине-желтый стеклянный сферический сосуд, который изучал. Похоже, Блейз придумал новый способ дразнить Гарри: его слова и так уже не раз заставляли Гарри краснеть от смущения в присутствии отца, а кличка «Вилли» имела так много значений, что он не хотел о них даже думать.** К несчастью, кличка Снейпу понравилась. - Будь осторожен, - вмешался отец. – Помню, я читал о сосуде, который превращал налитую в него жидкость в едкую кислоту. Такой артефакт был бы очень полезен. Волдеморт определенно не ожидал бы кислоты, - продолжал Снейп, еле сдерживая улыбку. – Надеюсь, это он и есть. Хотел бы я на это посмотреть. Насколько я помню, попадание такой кислоты на его кожу должно привести к ее обугливанию, хотя из-за магической защиты Волдеморта могут быть интересные… - Отец, - разозлился Гарри, - если хочешь, чтобы меня стошнило прямо в чашку, пока ты обдумываешь эту теорию, тогда, пожалуйста, продолжай в том же духе! Блейз захихикал, а Снейп громко заметил: - Твоя мать очень удивилась бы, узнав, какой щепетильный у нас сын. Честно говоря, я думал, что ты сильнее. Ты слишком много времени проводишь с младшим Уизли. Он, как видно, больше перенял от своего брата Перси, чем от Фреда и Джорджа. Это, с моей точки зрения, очень удачно, но мешает тебе заниматься полезными вещами. И Грейнджер, уверен, тоже не помощница. Гарри снова приложился лбом о стол. Блейз хихикал не переставая. Снейп похлопал сына по спине, после чего полез в ящик за новым артефактом. - Так, здесь у нас объект номер… семьдесят девять. Гарри, записывай. - Да, отец, - пробормотал тот, схватив пергамент и перо. – Объект семьдесят девять. Физические свойства? - Серебряная брошь с синим камнем, напоминающим лазурит. Булавка и замóк кажутся значительно более сложными, чем это характерно для подобного рода ювелирных изделий. Подозреваю, это своеобразный спусковой механизм. И… да, камень не от этого изделия. Он был вставлен совсем недавно. Оправа серебряная, как я говорил, и по краю оправы у камня видны слова – по-моему, изначально оправа обрамляла камень поменьше. Э… «Душа лети, в ночи», я думаю. Или это может быть «свети». Блейз, где книга о брошах? – Снейп отложил брошь в сторону, чтобы взять книгу. - Вот, профессор, - ответил Блейз, передавая ее. Он закончил клеить ярлык на свое маленькое золотое кольцо и бросил его к остальным предметам, после чего взял еще один артефакт. – Гарри, это номер восемьдесят. Неглубокий белый сосуд, возможно, из мрамора, снаружи вдоль венчика орнаментирован сценой в восточном стиле, расписанной в голубых и оранжевых тонах. На внутренней стороне донышка в центре изображена птица… по-моему, журавль. Гарри сдался: - Ладно, ладно. Дай мне закончить осмотр моего предмета, хорошо? - попросил он. Похоже, из него получится жалкий исследователь. Маленький стакан в его руке – он был немногим больше …. стопки – уже несколько часов оставался для него загадкой. Артефакт был украшен красивым золотистым узором, чем-то похожим на индийский, но Гарри ни в одной из книг не смог найти ничего подобного. Он громко вздохнул и уставился на стакан. - Ну, все. Я сдаюсь. Может быть так, что он не упоминается в наших книгах, отец? Снейп посмотрел на него. - Я все думал, когда же ты спросишь, - коварно заметил он. – Это стопка. Люциус купил ее в Косом переулке летом, до того, как ты поступил в Хогвартс. У меня есть такая же, желто-зеленая, в одном из шкафов. Отчаянно стараясь держать себя в руках, Гарри со стуком поставил стопку на стол перед отцом. - Вот. Твоя взяла. Доволен? – он уронил голову на стол. – Я вас обоих ненавижу. - Ну, ну. Научишься. – Гарри почти чувствовал ухмылку Снейпа. Но затем его голос внезапно смягчился: - Гарри, возможно, это то, что надо. - Это не вырвет Волдеморту внутренности, верно? Не искромсает ему кишки так, что он выплюнет их на ковер? Не вырвет ему глаза? Не превратит его легкие в кашу? – отчаянно спросил Гарри, вцепившись в край стола и нерешительно поглядывая на предмет. Отец наморщил нос. - Это отвратительно, молодой человек. Следите за языком. Я был прав насчет замочного механизма – первоначально это была брошь, изготовленная волшебником, личным советником Георга III, чтобы помочь на случай попытки убийства. Брошь выполняет функцию обычной застежки, пока булавка изогнута и защелкнута – видите, она выступает как лезвие стилета? Когда произносится нужное заклинание, душа оппонента привязывается к камню, примерно так же, как при поцелуе дементора. Если камень будет разрушен – фух. Так и с врагом, - Снейп улыбнулся. Блейз пришел в неменьший восторг. - Идеально! Ой, а можно, я буду там, когда это случится? Я хочу посмотреть, как ублюдок сгинет за все, что сотворил! Гарри протянул руку, чтобы взять артефакт; отец осторожно опустил его на ладонь сына. - Да… идеально. Если Волдеморт в достаточной степени человек, и у него еще есть душа. - Может быть, и нет, - ответил Снейп. – Однако это не единственная наша проблема. Видите ли, это заклинание… Оно темное, Гарри. Темнейшее из темных. Не уверен, сможешь ли ты заставить его работать, не очернив своей души. – Его взгляд неуловимо метнулся к бесполезной левой руке, на которой по-прежнему горела Темная Метка, хотя и скрытая рукавом. Блейз, вероятно, не заметил этого тайного взгляда, но Гарри заметил – и вспомнил слова отца. Темная магия всегда оставляет след. Шрам на лбу Гарри доказывал это. Сумеет ли Гарри наложить столь темное заклинание - и сумеет ли справиться с последствиями? Он, не отрываясь, разглядывал безобидный с виду предмет. У них нет возможности узнать, подействует ли он… Гарри запросто может наложить заклинание и ответить за последствия, а потом выяснится, что у Волдеморта нет души, которую можно разрушить. Молодой человек положил камень в карман. - Давайте работать. У нас мало времени. – И он взялся за следующий предмет. *** К тому времени, когда опустел первый ящик с темномагическими артефактами, почти рассвело. После обеда домашние эльфы принесли исследователям горячий шоколад и чай. Когда перевалило за полночь, Блейз заснул, уронив голову на записи. Вскоре после двух ночи Гаррин отец вышел, чтобы принести какой-нибудь еды, а вернулся с довольно большой бутылкой виски. Он любезно поделился ею с сыном, и на этом исследования прекратились. - Это последний, - сказал Снейп и положил на стол кинжал в ножнах. Рукоять слоновой кости была вырезана в виде двух переплетенных змей и искусно соединена с зеленым декоративным шнуром – любой слизеринец с гордостью носил бы такой кинжал. – Я оставил его напоследок. - Хм, - с сомнением спросил Гарри. – Ты уверен, что мне можно виски? - Ты – Снейп, - возразил отец. – Немного алкоголя тебе не повредит. Теперь слушай. Этот кинжал зачарован: если им порезаться, он заморозит тебя на месте. Это одна из самых ценных вещей Люциуса. Профессор умело вынул его из ножен, поразив Гарри своим мастерством в обращении с оружием. – Крови от пореза достаточно, чтобы заклинание начало действовать, причем мгновенно. Думаю, это наиболее стоящее оружие из того, что есть в нашем распоряжении, Уильям. Его лезвие длиннее, чем острие булавки у ловца душ, и оно более эффективно, чем бросание того проклятого стеклянного шара с кислотой. Думаю, это то, что надо. - Я не могу носить такое в классе. Это было бы смешно. Снейп вложил кинжал обратно в ножны, подошел к Гарри и присел рядышком на край стола. - Никто не станет тебе мешать. Минерва знает об опасности, которая тебе угрожает, а я уж точно не собираюсь требовать, чтобы ты его отдал. – Снейп положил кинжал перед сыном и взъерошил ему волосы. – Носи его с собой. Гарри наполовину вытащил кинжал, чтобы взглянуть на него, прежде чем уложить в рюкзак. - Завтра я поищу ремень и повешу его на пояс. А как… как быть с уроками? Я хочу сказать, будет странно смотреть на тебя как на профессора и знать, ктό ты. По-другому. - Мне придется притворяться, чтобы защитить тебя. – Снейп взял Гарри за подбородок и приподнял лицо сына, внимательно изучая его черты. - У твоей мамы были зеленые глаза, - произнес он. – Но не такие зеленые, как твои. Они были матово-зеленые… ласковые и красивые... а ее волосы вились. Она ненавидела свои волосы, а я их любил. Жаль, что ты не унаследовал ее волос… Хотя, вряд ли ты унаследовал и мои, у тебя они не такие жирные… - Значит, Снейпам алкоголь не повредит? Я бы сказал, ты мертвецки пьян, отец, - невнятно пробурчал Гарри. – Не то, чтобы я был трезв. Ты становишься таким сентиментальным со мной. Это странно. - Уильям Август Снейп, я не пьян, и не был пьян много лет, – фыркнул Северус. - Мое второе имя не может быть Август, - огрызнулся в ответ Гарри. - Это семейное имя, и ты должен гордиться, что носишь его! По крайней мере, ты не Уильям Септимий! – Снейп отпустил подбородок сына и немного поерзал на столе, усаживаясь поудобнее перед объяснением. – Я как раз удивлялся, почему ты так мало похож на свою мать или меня. В тебе, по сути, больше от Джеймса Поттера и Лили Эванс, чем должно быть. Даже если забыть, что проклятие грязных волос тебя не коснулось, ты не выглядишь как мой сын. Однако… ты знаешь, что преподавал Альбус до того, как стал директором? - Трансфигурацию, верно? – Гарри не собирался объснять, как он узнал об этом факте – это было частью эпизода с дневником Тома Риддла на втором курсе, о котором отец до сих пор почти ничего не знал. А если подумать, отец не знал и об оборотном зелье… или украденных ингредиентах… или о чем-то другом из его жизни. Им много нужно наверстать. - Да, трансфигурацию, - подтвердил отец. – Фактически, он был экспертом в области маскировки. Наверное, Альбус подкорректировал несколько незначительных деталей твоей внешности, чтобы никто не узнал правды. У тебя могут быть карие глаза. Или кудрявые волосы. Или сальные волосы. Но эти изменения уже не исправить – это трансфигурация, а не чары. Мы никогда не узнаем, какой ты на самом деле. При мысли о том, что его тело полностью изменили, Гарри бросило в дрожь. - И нет никакого способа узнать? - Никакого, - Снейп покачал головой. – Теперь это твое лицо. Я ненавижу Альбуса за это, как ненавижу за то, что он отнял тебя у меня, хотя одновременно я люблю его за то, что он тебя спас. Если бы он был жив, ему за многое пришлось бы ответить… - Снейп сгорбился, закрыв рукой лицо. Если бы Гарри на знал его лучше, он бы подумал… но да. Отец плакал. Не заботясь о последствиях, Гарри уселся на стол возле отца и обнял его. К его удивлению, Снейп обнял его в ответ. - Он причинил немало вреда нам обоим, отец, но теперь мы все знаем. Мы знаем, ктό мы, пусть даже никому больше это не известно. Да ладно, перестань, что ты скажешь Блейзу, если он проснется? Пожалуйста… папа? Внезапно послышался вздох, и Гарри, подняв глаза, увидел, что в центре библиотеки, руки в боки, застыла Тонкс. Гарри замер, не зная, видит ее отец или нет. - Э… Привет, Тонкс. - Почему ты его так назвал? – рявкнула аврорша, в глазах сверкала какая-то животная ярость. Похоже, время расплаты наступило. - Мне запретили тебе рассказывать, - еле слышно выдавил Гарри. – Прости… я очень многое вынужден держать в тайне… Глаза женщины метнулись в сторону Снейпа; тот принял более формальную позу, не спуская взгляда с Гарри. - Это правда, Нимфадора. Альбус так решил. Тонкс выпрямилась в полный рост. - Мне нужно… я должна идти. Я… - она замолчала и отпрянула назад, словно боясь не удержаться на ногах. Затем, не сказав ни слова, повернулась и бросилась прочь. - Мне пора, папа, - прошептал Гарри, не замечая выражения полнейшего счастья на лице отца от такого интимного обращения. – Я только что разрушил все, во что она верила… - И, не дожидаясь ответа, Гарри побежал по коридорам Хогвартса. Пришел час расплаты. Он был неосторожен… - Тонкс! - крикнул он, и, заметив мелькнувший край бледно-зеленой мантии, повернул за ним в сторону больницы. – Тонкс, пожалуйста, остановись, нам надо поговорить сейчас же! Он думал, что она побежит к мадам Помфри и потребует школьные записи, однако аврорша остановилась как вкопанная, сжимая и разжимая кулаки, пока запыхавшийся Гарри направлялся к ней. - И когда ты собирался сообщить остальным? Вероятно, слизеринский парень в курсе, но держу пари, гриффиндорцы нет. Когда ты узнал? - Это было в дневнике, - тихо сказал Гарри, от стыда вперив взор в пол. – Дамблдор заменил младенцев. Помнишь, ты мне рассказывала, что я не издавал никаких звуков, когда родился? Это был не я. У Джеймса и Лили Поттеров родилась девочка, но она умерла. У Северуса Снейпа и Элизабет Поттер родился сын, но Дамблдор решил, что не может позволить моему отцу растить меня, из-за того, кто он… кто он был. Я не знаю, может быть, он был прав, но у меня нет другой семьи, кроме него. Рука Тонкс больно впилась ему в плечо. - Дамблдор сделал… все это? Это не… Гарри, мы ведь были твоей семьей. Ремус и я. Мы бы все для тебя сделали. Дамблдор не позволил бы нам – только не после того, как погиб Сириус – но у нас с Ре был план. После сдачи П.А.У.К. Дамблдор не мог бы ничего решать вместо тебя, и мы планировали купить небольшой коттедж в Уэллсе, чтобы затеряться и готовиться к войне. Он… то, что он твой отец, не означает, что он может быть твоим папой. Он самоуверенный грязный слизеринский ублюдок, такой же, каким был, когда учил меня… Гарри оттолкнул руку аврорши, отступил назад и прислонился к стене. - Тонкс, из-за того, что сделал Дамблдор, у меня никогда не было семьи. Это все из-за пророчества. Настоящего пророчества профессора Трелони. И оно оказалось верным. Теперь она сделала другое – не говори, что оно фальшивое, потому что я сам его слышал – но оно гласит, что я умру на этой неделе. Я хочу провести время с моим от… моим папой, потому что раньше у меня не было такой возможности. Неважно, слизеринский он ублюдок или нет. Я не собираюсь говорить Джинни, или Рону, или Гермионе, или Луне, потому что не хочу, чтобы после смерти меня помнили как лживого сына Пожирателя Смерти. Знание только причинит им боль. И когда Ремус очнется… ты не расскажешь ему: это его убьет. Он мне как дядя, и я хочу, чтобы ты сказала ему, что я очень его люблю, раз я сам не смогу… - Он очнулся, - пожала плечами Тонкс. – Я шла сообщить тебе. Он пришел в себя. Минерва рассказывает ему о том, что произошло за последнее время. Удачи тебе в сокрытии от него этой тайны – он не так доверчив, как я. – Она бросила взгляд в сторону больницы, после чего повернулась и пошла в противоположном направлении. Гарри был слишком обескуражен, чтобы ее остановить. Он долго смотрел ей вслед, прежде чем слова Тонкс проникли в его сознание. Ремус очнулся? Гарри потоптался на месте, а потом ринулся в госпиталь, широко распахнув дверь и нетерпеливо высматривая друга. - Ремус? Ты в порядке? Ремус?! – От восторга он забыл обратиться к нему «профессор», как обычно. Он чуть не потерял его, как потерял Сириуса, и такая мелочь, как правила приличия, сейчас не могла его остановить. Профессор МакГонаголл и мадам Помфри стояли у постели в конце палаты; занавеси были отдернуты. А с кровати послышался отчетливый мужской голос: - Я в порядке, Гарри. Гарри не стал терять время – в несколько прыжков он пересек комнату и бросился в объятия Ремуса, не обращая внимания на беспокойство медсестры. - Боже, Ремус, мы думали, что ты не очнешься! Я скучал по тебе, ты мне так был нужен, и я думал, что никогда не смогу попрощаться, а когда я увидел, что с тобой сделал Волдеморт – он убил профессора Дамблдора и Хагрида, и нога Тонкс так искалечена, что она не может быть аврором, и рука па… профессора Снейпа не действует! И ты… ты казался таким неживым… - Все нормально, - повторил Ремус, укачивая Гарри, словно он был маленьким ребенком, а не почти взрослым молодым человеком. – Это было проклятье вроде Глотка Живой Смерти. Во всяком случае, Поппи так считает. Из-за него я просто впал в кому, но не умер. Профессор МакГонаголл думает, это могло быть экспериментальное проклятье. Я не оставлю тебя, Гарри, обещаю, что не оставлю… Гарри не выдержал и разрыдался. - Я столько хочу тебе рассказать. Он убил всех слизеринцев – несколько выжили, но Панси хотела позвать на помощь, и они зарезали ее в коридоре. И Драко Малфой – он пытался заставить Волдеморта пощадить гриффиндорцев, но Волдеморт перерезал ему горло, и кровь была по всему коридору – я нашел его тело, когда сражение закончилось, и тело Панси и Гарета Монтегю. А Блейз нашел все тела в гостиной Слизерина – он детей убил, Ремус, первоклассников и второклассников, и весь третий курс Слизерина – и я не знаю зачем! Ремус тоже плакал, хотя Гарри не понимал почему, но это было неважно. Все было нормально, несмотря на все Гаррины секреты. Он не заметил, когда вышли мадам Помфри и профессор МакГонаголл, не заметил, как заснул, а Ремус положил его на ближайшую больничную кровать. Ремус был в порядке. Остальное придет в свое время. * День подарков – второй день Рождества (26 декабря). ** Вилли (англ: Willy) – маменькин сынок (Willy-boy), козел (willy-goat) и т.д.
Julia W: Katerinka пишет: но он уже давно не обновлялся и выглядит замороженным.. Это перевод Яэль заморожен. А по моей ссылке - его продолжение от нового переводчика (полностью готовы Мой-1 и Мой-2).
autre: Julia W Большое, большое спасибо за перевод. Так приятно, заходишь с утра на сайт и там тебе новая глава. Ну, наконец-то Ремус очнулся ( ох и живучие же эти оборотни). А Гарри совсем с ума сошел, разве можно только что очнувшимуся после комы человеку ( пардон оборотню) рассказывать такие кровавые подробности. Мог мы и повременить день, два. А вот от Тонкс я такого обращения не ожидала. Могла бы и помягче как-то.... Julia W пишет: Это кольцо либо растлевающий душу амулет, либо свадебное кольцо 17 века, зачарованное так, чтобы клеймить неверных мужей: оно сжимает им палец, пока циркуляция крови не прервется и палец не отвалиться! Разве не здорово!? Класс! Вот бы всем мужчинам по такму кольцу. Женщины были бы счастливы. Julia W пишет: - Хм, - с сомнением спросил Гарри. – Ты уверен, что мне можно виски? - Ты – Снейп, - возразил отец. – Немного алкоголя тебе не повредит. Ох, как это по русски. Да,а я и не знала , что второй день Рождества называется Днем подарков.
Black Mamba: Julia W Альбус подкорректировал несколько незначительных деталей твоей внешности, чтобы никто не узнал правды. Какой ужас... Я почему-то всегда была уверена, что влияние трансфигурации на предметы ограничено по времени... Но автор думал по-другому.
Julia W: Black Mamba пишет: Я почему-то всегда была уверена, что влияние трансфигурации на предметы ограничено по времени... Но автор думал по-другому. Да уж, всякий себе по-разному представляет возможности и ограничения чар, трансфигурации и др. Для Гарри его трансфигурация еще не закончилась. autre пишет: Класс! Вот бы всем мужчинам по такму кольцу. Женщины были бы счастливы. Зато представляю, каково было бы мужчинам. Впрочем, они бы на нас же и отыгрались. autre пишет: Да,а я и не знала , что второй день Рождества называется Днем подарков. Я тоже не знала. Чем хорошо быть переводчиком - столько нового узнаешь. Если найдешь информацию, конечно. autre пишет: А Гарри совсем с ума сошел, разве можно только что очнувшимуся после комы человеку ( пардон оборотню) рассказывать такие кровавые подробности. Мог мы и повременить день, два. А вот от Тонкс я такого обращения не ожидала. Могла бы и помягче как-то.... Ну, не знаю. В такую минуту как-то о других не думаешь. Сразу - истерика, слова сами лезут, так что не остановиться. К тому же Тонкс сказала, что ему сейчас рассказывают о случившемся, так что чуть больше, чуть меньше... А Тонкс тут не одна так реагирует. Подождите, скоро убедитесь.
Julia W: Эта глава раньше имела номер 9. Внесены небольшие изменения. Глава 10. Память и воспоминания. 29 декабря, 1997. - Гарри? – кто-то осторожно будил его. Гарри отвернулся, не желая отвечать. – Гарри, мы волновались. Никто не видел, как ты вернулся вчера ночью. Гарри, проснись. Звук голоса, наконец, проник в его мозг, и он натянул одеяло до подбородка. - Черт возьми, Джинни, я не одет, уходи! Джинни громко фыркнула и потянула одеяло на себя. - Там нет ничего нового для меня. Помнишь, у меня ведь шестеро братьев? - Ты… ты встречаешься с Дином! – зашипел Гарри. – Ты ведь не сделаешь ничего… постыдного, ведь так? – Он вслепую потянулся за очками и услышал, как на пол возле его кровати упала книга. Он не обратил на это внимания и надел очки. И сразу заметил реликвии Люциуса Малфоя – кинжал, брошь и сосуд-сферу. Они лежали на виду у него на тумбочке. Гарри украдкой положил на них свой шарф. - И не надейся, - огрызнулась Джинни, игнорируя его манипуляции с тумбочкой. – Нравится тебе или нет, ты слишком похож на моих братьев, чтобы привлечь меня в этом смысле. А теперь вытаскивай из кровати свою задницу. Мы все уже собрались на завтрак, но, так как ты не появился, меня отправили обратно. Гарри решительно покачал головой. - Я не встану, пока ты здесь. - Я не буду смотреть, - закатила глаза Джинни. Она подняла с пола упавшую книгу и запрыгнула на постель Рона, демонстративно повернувшись спиной к Гарри. – Вот. Ты счастлив? Поторопись: на завтрак булочки и заварной крем. – Она раскрыла книгу на коленях. Проворчав что-то сквозь зубы, Гарри выбрался из постели и натянул мантию через голову. Потом надел брюки. Он не мог вспомнить, когда вернулся вчера в спальню, но это было точно после отбоя. Все уже спали, даже Луна, которая обычно ждала его в гостиной, уснула, читая перевернутое вверх тормашками очередное издание «Правдобора». Гарри посмотрел на часы. - Черт побери, еще только девять часов? Почему ты не могла дать мне поспать вместо завтрака? Джинни не ответила. Гарри нахмурился и попытался пригладить волосы. - Я работал допоздна… и я уверен, что было далеко за полночь, когда я вернулся. Я был… в библиотеке, кто угодно мог меня найти. – Он посмотрел на свои ноги, надеясь, что никто не догадался и вправду поискать там. Джинни по-прежнему не отвечала. Гарри со вздохом пихнул ноги в ботинки и засунул за пояс палочку. Он был готов, насколько возможно. – Если ты злишься на меня из-за того, что я так поздно вернулся, я прошу прощения. Я просто забыл о времени… - Он искоса посмотрел на Джинни, заметив наконец, как поникла ее спина и тряслись плечи. – Джинни? - Так… вот почему тебе нельзя было делиться информацией из дневников? – В ее голосе слышались слезы, хотя Гарри понятия не имел, почему она плакала. - О чем это ты? – насторожился он. – Мне казалось, это было сделано для того, чтобы не разглашались секреты персонала; но Хогвартс такой маленький, что все и так знают… - Он резко замолчал, только теперь поняв, что означали ее слова. – О, нет. Джинни, наконец, повернулась, и Гарри увидел ее залитое слезами лицо. Она подняла книгу с колен и взмахом указала на потрепанную страницу. - Она вся измята. Сколько раз ты ее читал? - Она была – как сейчас… - он заколебался, не зная, что отвечать. – Дневник всегда открывается на этой странице. Будто… будто кто-то… хочет, чтобы люди узнали… - Гарри умолк и отвернулся, ненавидя себя за покрасневшие от стыда щеки. - Он твой отец, - сказала Джинни, швырнув дневник под ноги Гарри. Она встала с кровати и теперь надвигалась на него. Вытесненные золотом цифры «1980» блестели, словно насмехаясь над Гарриными тайнами. – Он-то хоть знает? Черт. Это слово так и вертелось в его голове. - Я ему не нужен, - грубо сказал он. – Я не… Я не пойду на завтрак, я хочу остаться здесь и… - Твой отец - Пожиратель Смерти? – Джинни отступила назад, словно осознание этого причинило ей физическую боль. Она ударилась о кровать Рона и, в конце концов, снова на нее уселась. – Борода Мерлина, Гарри, как ты собираешься… твой папа – слизеринец; он ужасный, страшный учитель, подлый, злой… - Перестань! – Гарри нагнулся, поднял дневник и прижал к груди. – Он… он не злой, он не Пожиратель Смерти, он на нашей стороне! Я не... люблю его, но он мой папа! Он мой отец! - Мне показалось, ты сказал, что не нужен ему, - нахмурилась Джинни. Эти слова уязвили его, хотя он сам их произнес. - Не нужен, - прошептал Гарри. – Ему не нужен Гарри Поттер. Ему нужен… Я не знаю, кто ему нужен. Может, ему нужен Блейз в качестве сына, но не я. – Он крепко стиснул дневник. – Не я. - Так… это все, значит? Ты защищаешь его? Ведь он совершенно отвратительно вел себя с тобой все время, пока ты учился в Хогвартсе? Тебе нужен этот… этот мерзкий ублюдок? – Джинни снова вскочила на ноги - руки сжаты в кулаки - показывая гриффиндорскую твердость, которую можно было ожидать от младшей Уизли. Гарри замялся. - Я всегда хотел семью. Он – моя семья. И он не был виноват… - Гарри замолчал, покачав головой. - Что ж, - Джинни громко шмыгнула носом и шагнула к двери. – Рон решит, что ничего ужаснее он не слышал. Ты – сын Снейпа! Ты даже не похож на него! Гарри метнулся между Джинни и дверью, отбросив дневник на кровать. - Ты не можешь! Джинни, ты не можешь сказать Рону! Ты не можешь сказать никому! - Тогда попробуй и останови меня! – возразила она. – Твоя семья это мы, Гарри, а не этот ужасный человек. Я и Рон, мама и папа, даже Гермиона. Мы - твоя семья, и тебе не нужен он. Но ты все равно должен рассказать им! Я не могу хранить это в тайне – это меняет все! - Это ничего не меняет! - воскликнул Гарри. - Ничего, что действительно важно! Я по-прежнему родился в конце июля в 1980 году, по-прежнему отмечен самим Волдемортом. Я все еще тот, кому предстоит уничтожить его! Изменится лишь то, как люди станут меня воспринимать, и профессор МакГонаголл описала мне, как это будет! Джинни отступила в сторону; Гарри не отставал. Сам того не осознавая, он положил руку на палочку. - Если это ничего не меняет, зачем держать все в тайне? Только из-за того, что сказала МакГонаголл… Гарри неистово потряс головой. - Дело не в этом, совсем не в этом! Она сказала, что им нужен символ, и она совершенно права. Это все, чем я был, и чем должен остаться. Им нужен кто-то, вокруг кого они могут объединиться, и если шрама у меня на лбу достаточно, чтобы создать армию, тогда так и будет! - Армию? – прошептала Джинни. – Что ты собираешься делать? - У меня есть три, нет, два дня, чтобы выяснить, как его уничтожить. Ослабить его. Мне нужно ослабить Волдеморта, чтобы его мог убить кто-нибудь другой. У меня самого не хватит сил, чтобы убить, но защиты моей матери… защиты Дамблдора… этого должно хватить! - В твоих словах нет смысла, - ответила она. – Защита? Убийство? Я знаю, ты считаешь, что должен… но почему два дня? У тебя есть годы на подготовку, годы, чтобы собрать эту твою идиотскую армию… Гарри снова покачал головой. - Через два дня я умру. Помнишь пророчество? Глаза Джинни сузились. - Что? – Она замолчала, громко расхохотавшись. – Эта чушь Трелони? Она сумасшедшая старая обманщица, Гарри, ты знаешь это не хуже меня! Ты не должен верить ни одному слову этой женщины! Она, возможно, все это придумала, чтобы напугать тебя. Рон рассказывал, что она всегда так делает на уроках... - Это пророчество было верным, - ответил Гарри. – Клянусь. Это ее третье настоящее пророчество. Я постараюсь сделать все, что смогу, чтобы ослабить Волдеморта, но я уверен, что погибну. Думаю, я с самого начала знал это, в каком-то смысле. Круг замкнется – он не смог убить меня в первый раз, но сейчас, во второй раз, он своего добьется. - Ты с ума сошел, - взорвалась Джинни, стараясь отпихнуть Гарри. – Я сейчас же иду вниз и говорю Рону обо всем. Он… Гарри схватил ее за плечи и оттолкнул от двери. - Нет. Ты ничего ему не расскажешь. Я не верю, что он не растрезвонит об этом повсюду. - Ох, а Блейзу ты можешь доверять? Может, Луне? – Джинни потерла руку в том месте, где Гарри касался ее. – Дай мне пройти. - Обещай, что не расскажешь, - потребовал Гарри. – Обещай, что унесешь эту тайну с собой в могилу. Именно туда я собираюсь его отправить. - Оооо, нет, - протянула Джинни. – Они имеют право знать. Они - твоя семья, а не человек, который тебя зачал. Она снова попыталась выйти, но Гарри ей помешал. На этот раз он толкнул сильнее: Джинни споткнулась и упала на спину. - Гарри! Дай пройти! – Она сердито пыталась встать на ноги. Гарри сделал шаг назад и вынул палочку. - Обещай мне, Джинни. - Нет. Я не стану обещать ничего подобного. Это неправильно. – Она шагнула вперед, потянувшись к его палочке. – Опусти ее и дай мне пройти! Гарри снова шагнул назад, избегая ее захвата, и встал у двери. По крайней мере, она не сможет уйти. - Так помоги мне, Джинни, я… я… просто пообещай, и мы пойдем завтракать! Вместо ответа Джинни схватила палочку Гарри. Тот сумел не выпустить ее, но упал под натиском Джинни. Свободной рукой Гарри ухватил ее за запястье и отбросил с дороги – падая, она порвала ему рукав, а он споткнулся и упал на колени. Придя в себя, Гарри увидел, как Джинни бросилась к двери. Он поднял палочку. У него не было никакой возможности остановить Джинни – ее рука уже коснулась ручки двери… Гарри не был абсолютно уверен, почему произнес это конкретное заклинание, ведь у него не было подготовки в данной области, однако оно прозвучало: - Обливиэйт! Джинни медленно выпрямилась. - Что… почему мы в спальне Гриффиндора? – спросила она. – Гарри? - Я… о, боже… - он запнулся, все еще держа палочку на весу. – Прости… я… - он задыхался, руки тряслись. Он понятия не имел, как стирать память. Много ли он изменил? Помнит ли она, сколько ей лет, какой сейчас месяц? Джинни склонила голову на бок. - Где Гермиона? Мы все должны… э… я не могу вспомнить… О, у меня голова кружится… - Ее шатало. Вместо того чтобы помочь ей, Гарри сгреб темные артефакты Люциуса Малфоя в карман, промчался мимо Джинни и выскочил из двери. Все было плохо, настолько плохо, что не верилось, а единственного человека, который мог бы помочь, Гарри сейчас видеть не хотел. *** За каждым углом ему слышались обвиняющие крики. Он выбрал боковую лестницу, ведущую в подвал, не решаясь идти мимо Большого Зала. Если его увидят без Джинни, возникнут вопросы. Гарри притормозил, чтобы выглянуть за угол, потом метнулся обратно, прижавшись спиной к стене. Там был Пивз, который отвинчивал факел. Если и было что-то, из-за чего сюда мог сбежаться весь замок, так это вмешательство полтергейста Пивза. Скрип винтов прекратился. - Хм. Что я слышу? Дыхание в подзмелье. Не притаился ли поблизости какой-нибудь гадкий студент?.. Гарри затаил дыхание, изо всех сил стараясь не дышать. - Он думает, что сумеет спрятаться? Может, стоит просто уронить эти доспехи… Директриса наверняка появится… Это глупый первоклашка? Большой и могучий пятикурсник? – Послышался лязг металла. Гарри со всех ног кинулся к нему. - Нет! Не надо! Плечо Пивза касалось доспехов, которые опасно накренились. - Гарри Поттер, крадется в ночи, хотя и не должен – директриса разберется, что делать с Потти… - Я прячусь! – прошипел Гарри, лихорадочно соображая, что бы придумать. – От Кровавого Барона! Он слышал меня в коридоре и решил, что я - это ты. Он не думал, что это сработает. Пивз фыркнул: - Кровавый Барон решил прогуляться? Где же он? Только у тебя в голове. Потти сумасшедший, написано в газетах, чертов безум… Грохот металла эхом отозвался в коридоре, и Гарри не пришлось притворяться испуганным. - Он идет! – пробормотал Гарри, забираясь в укрытие. Он слышал, как Пивз со свистом уносился прочь – одной проблемой меньше – и съежился между доспехами и стеной, стараясь выровнять дыхание. Над ухом послышалось шуршание, и Гарри плотно зажмурился, стараясь быть тише воды, ниже травы. Может, это и впрямь был Кровавый Барон или другой школьный призрак? Все они, скорее всего, поднимут тревогу – он действительно не должен был бродить по замку в одиночку – но как только найдут Джинни, это будет наименьшей из его проблем. Однако больше не раздавалось ни звука. Гарри слегка расслабился и открыл глаза, чтобы осмотреть коридор, и тут увидел нечто высокое, неясно вырисовывавшееся над ним. Он завопил и вскочил на ноги, обрушив при этом доспехи. Он вновь ощутил себя первоклассником, попавшим в неприятности. - Проф…профессор Снейп! Я тут просто… - В прятки играешь? Ты думал, что если закроешь глаза, то тебя никто не найдет? – насмешливо произнес Снейп, хватая Гарри за плечо и оттаскивая от стены. – Или это такой способ победить Темного Лорда – закрыть глаза, чтобы он тебя не увидел, подкрасться к нему сзади и забить до смерти тряпичным медведем? - Прекрати, - обиделся Гарри. – Я был… я знаю, ты не хочешь, чтобы я был здесь, но я искал тебя! Снейп пожал плечами и крутнулся на каблуках, его мантия элегантно взметнулась в воздухе. - Можешь сказать директрисе, что я предпочитаю обедать один. Гарри бросился вперед и ухватил отца за руку: - Дело не в этом! Я кое-что сделал – я не должен был – о, господи, меня теперь ждут большие неприятности… - Что ты наделал на этот раз? – Снейп, наконец, остановился и обернулся. - Ну? Говори. Я не могу ждать весь день. Гарри провел рукой по волосам и вздрогнул: - Я… Джинни прочитала дневник - она нашла его – и она угрожала рассказать всем, она отказалась пообещать не… - Ты хочешь, чтобы я стер ей память? Это незаконно. - Да знаю я, - простонал Гарри, - в этом-то и проблема! Снейп застыл. - Ты… ты стер память ученику? Гарри шагнул назад, подальше от гнева, бурлящего в глазах отца. - Я не хотел. Я просто… моя палочка была в руке, и я сказал слова, но я не понимал, что произношу их. А потом она казалась такой растерянной! - Если повезет, твое заклинание окажется слишком слабым, чтобы уничтожить ее память. – Снейп повернул в обратную сторону, и Гарри бросился за ним. – Где она? - В моей спальне. Она пришла разбудить меня на завтрак. – Гарри опустил голову. – Мы можем все исправить? Можем вернуть ее воспоминания обратно? Снейп покачал головой: - Где Минерва? Директриса? Где она? Гарри ухватился профессора за руку и дернул, заставляя того остановиться: - Нет. Ты не можешь ей сказать! Это был несчастный случай – но меня наверняка исключат! Я не смогу убить Волдеморта, если не получу нормального образования, и я не могу вернуться назад к Дурслям, не могу! - Тебе следовало подумать об этом до того, как вторгаться в нечто столь сокровенное, как чьи-то воспоминания! – рявкнул в ответ Снейп. - А что, ты разве не делал кое-что похуже? – огрызнулся Гарри. Он протянул руку и прикоснулся к месту на руке Снейпа, где все еще находилась Темная Метка. – Я никого не убил. Никого не пытал. Я сделал ошибку, но Джинни будет в порядке - она узнала меня, знала имя Гермионы… - Ты не можешь просто отмахнуться от этого! – возразил отец. – Заклинания вроде «Обливиэйт» должны быть такими же Непростительными, как те, что я использовал в юности! - Неужели? А как же те, кто использует это заклинание для сохранения тайн волшебного мира? - фыркнул Гарри. – Разве у тебя есть претензии к людям, которые стирают воспоминания магглов, чтобы нас не раскрыли? - Это другое, - начал было Снейп, - это ради… - Ты лицемер, - бросил Гарри. Он выпрямился во весь рост и в первый раз осознал, что почти сравнялся ростом с отцом. – То, что плохо для волшебников, хорошо для магглов? Как ты смеешь поступать так, словно они не люди! Ты ведешь себя так высокомерно, словно то, что ты волшебник, делает тебя лучше. Неудивительно, что ты стал Пожирателем Смерти и все такое, ты просто предвзятый и жестокий, каким тебя считает Гермиона… Снейп разозлился: - Ты уходишь от темы! Ты только что стер часть воспоминаний твоей подруги, и при этом споришь со мной о морали? – Снейп схватил Гарри за плечо и потащил его по коридору, рявкнув: «29 июля!». Гарри споткнулся на пороге при входе в квартиру отца и ухватился за его руку: - Должен быть способ что-нибудь сделать. - Что, по-твоему, я должен сделать - взмахнуть палочкой и снова сделать мир прекрасным? Я маг, Гарри, но я не могу творить чудеса. – Отец повернулся и прошествовал к столу. Он зажег волшебный огонь и одной рукой неловко поставил на него чайник. – Чего ты от меня ждешь? - Я не знаю, - прошептал Гарри, падая в кресло. – Я не хотел, чтобы так получилось, правда, не хотел. Я просто направил палочку, и заклинание само произнеслось. Я не ожидал, что оно подействует – когда я преследовал Беллатрис Лестрейндж, заклинание не сработало, хотя я сильно ненавидел ее и хотел причинить ей боль – и я не понимаю, почему получилось это заклинание … - Гарри оборвал себя и захлопнул рот рукой, отчаянно желая вернуть слова обратно. Снейп застыл на месте. Его голос был едва слышен за треском огня под чайником, но Гарри распознал в нем сталь: - Какое заклинание ты пытался использовать на Беллатрис? - Никакое. Никакое, я не… я этого не говорил, ничего не было… - Гарри подтянул колени к подбородку и стал раскачиваться взад-вперед, молясь, чтобы вопросы прекратились. - Блек только что был убит. Ты столкнулся с Беллатрис. Это мне сказал Альбус, - Снейп медленно повернулся. Гарри краем глаза уловил колыхание его мантии. Он был слишком испуган и боялся смотреть отцу в глаза. – Альбус сказал, что оказался там, когда Темный Лорд собирался уничтожить тебя. Что произошло в промежутке между твоей погоней за Беллатрис и нападением на тебя Темного Лорда? - Я просто… я пытался остановить ее, только и всего. Она хотела меня убить, - Гарри сжался от страха. В поле зрения возникли ботинки Снейпа: он протянул руку и приподнял голову Гарри за подбородок. На его лице не было злости, какую ожидал Гарри. Вместо этого появилось что-то другое, чего он никак не ожидал: страх. Ужас. - Какое заклинание ты собирался использовать на Беллатрис Лестрейндж? Скажи мне. - Нет. Я не могу… - Гарри откинулся назад, но отец не отпускал его. - Гарри, какое заклинание ты использовал на Лестрейндж? Было бы так просто рассказать, признаться во всем… но это было незаконно, это было Непростительное проклятье, это означало немедленное заключение в Азкабан… Одно слово, и Гарри снимет этот груз со своей души, вдохнет полной грудью. Он мог бы научиться жить с этим, как его собственный отец научился жить с той болью, которую причинил другим… Гарри сглотнул и изо всех сил обхватил руками колени. – Я попробовал… Круциатус… я хотел причинить ей боль… Гарри замолчал, когда отец застонал в панике и, отпустив подбородок Гарри, отступил назад. - О, Мерлин. Нет. - Оно не подействовало, - запротестовал Гарри. – Я просто… это было только слово, заклинание, оно не сработало, с ней ничего не случилось… Снейп вцепился в плечо Гарри и дернул к себе, так что тот ударился об искалеченную руку отца, бесполезно висевшую на перевязи: - Только слово! Только слово! Это неважно! Это было Непростительное, и ты перешел границу, которая была установлена отнюдь не без оснований! Это Темные заклинания, они предназначены, чтобы пытать и увечить, убивать и подчинять, делать все, что делает Темный Лорд. Стоит тебе использовать одно из них… Непростительное, Гарри, вот что значит это слово. Сама твоя душа… - он замолчал и смешался, освободив плечо Гарри, чтобы вытереть лицо. – Ты заклеймен. Ты по-настоящему заклеймен. Гарри открыл было рот, чтобы заговорить, объяснить свои действия, но резко остановился. Он снова упал в кресло и закрыл руками лицо. - Мне жаль. Мне так жаль. Отец нежно погладил его растрепанные волосы – Гарри на мгновение забыл, как его назвали «мальчик», и видел перед собой только своего папу. – Я не знаю, как будет правильно… но ты должен пообещать мне, Гарри. Ты должен пообещать мне, что никогда не произнесешь другого Темного заклинания. Это единственный путь… - он помолчал и снова приподнял подбородок Гарри. – Однажды, много лет назад, Альбус Дамблдор предложил мне второй шанс на одном условии: я не должен больше использовать ни единого Темного заклинания. Ни Обливиэйт, ни Смертельного проклятья, даже чтобы убить муху. Тогда я смогу заслужить прощение. Тьма по-прежнему зовет меня, как сирена, но я не отступлю. Я проклинаю память о нем за то, что он с нами сделал, но я предан Свету. Если ты способен на то же, что и я… Сомневаюсь, что ты сможешь избавиться от Тьмы навсегда, но если ты посвятишь себя… - Я не могу, - прошептал Гарри. Трясущимися руками он вынул из кармана клочок пергамента с заклинаниями для кинжала, броши и сферы. – Мне придется воспользоваться одним из них, чтобы уничтожить Волдеморта, помнишь? - Мы найдем что-нибудь еще, - возразил отец. – Ты не можешь. Неужели ты не понимаешь? Тьма зовет меня, каждый день моей жизни. Почти невозможно отказаться от такой силы, если хоть раз ощутил ее. Это зависимость, наркотик в виде неограниченной и бесконтрольной власти над человеческой жизнью, который, не переставая ни на минуту, манит тебя. Заклинание, которое у тебя получилось, как и заклинание, с которым ты не справился… это только первая ступень к более темным заклинаниям. Твой промах показал… ты сдался, когда использовал Заклинание Забвения на твоей подруге. Ты даже этого не понял, как не понимаешь и сейчас, но если ты не научишься контролировать себя, магия Тьмы возьмет над тобой верх … - Глаза зельевара были широко открытыми, почти безумными, и Гарри резко отшатнулся. Таким своего отца он еще не знал: не внушительный поборник дисциплины в классе и не тот мужчина, который плакал, когда их семья соединилась впервые. Сейчас он казался Гарри наполовину сумасшедшим. - Это смешно, - проворчал Гарри. – Это все не так. Я просто… я просто хотел, чтобы Джинни забыла, и слова вдруг вырвались… - Независимо от тебя, - закончил Снейп. – Мы говорим о магии, а не об игре. Любые поступки приводят к последствиям. – Он вздохнул. – Ужасным последствиям. Ты еще не усвоил этот урок? Мои поступки, твои поступки, поступки твоих друзей – хорошие или плохие, они ведут нас туда, где мы есть. Гарри сердито нахмурился: - Да. Туда, где мы есть: мы можем уничтожить Волдеморта, точнее, я могу его уничтожить, если воспользуюсь инструментами, которые есть в моем распоряжении… - Они тебя погубят, - возразил Снейп. Он сделал еще шаг назад и дернул узел перевязи, на которой висела рука. Она безжизненно повисла. Сердито выругавшись сквозь зубы, Снейп неловко расстегнул одной рукой пуговицу на рукаве и закатал его. - Вот чего ты добиваешься. Это, или что-то не менее ужасное, что навечно привяжет тебя к Тьме. – Осторожно подняв бесполезную конечность, Снейп повернул руку, чтобы сын мог увидеть. - О, господи, - Гарри отвернулся. - Посмотри на меня, - рявкнул отец. – Посмотри на это. Это была моя вина. Если бы я не поддался Тьме, то был бы возле твоей матери, когда она умерла. Я мог бы растить тебя, а не презренные маггловские родственники Лили; я смог бы, возможно, избавить тебя от груза быть героем-любимчиком Дамблдора. Эта метка - моя, я несу эту ношу, и я клянусь, что не позволю подобному случиться с тобой. Даже если сам при этом погибну. Гарри нерешительно посмотрел. Рука отца совершенно высохла, кости выступали, кожа так истончилась, что напоминала скелет. Разорванные вены, перекрещиваясь, создавали болезненную паутину багровых кровоподтеков. И в центре всего была Темная Метка. Она одна не была разрушена: красные глаза смотрели на Гарри с черного черепа. - Это сделал Волдеморт, - прошептал Гарри. – Не ты. - Но я это заслужил, - сказал профессор. – Все это. Я делал то же с другими. Поступай с другими так, как хочешь, чтобы они поступали с тобой, Гарри. Я пытал, а потом пытали меня. Гарри покачал головой: - Это не ты говоришь, это Дамблдор кормил тебя этой чепухой – только посмотри, как он поступил с нами! Если бы он сказал чертову правду, мы бы не оказались в этом дерьме! Это не твоя вина, а Дамблдора! - Я принял Темную Метку, я решил посвятить жизнь желаниям Темного Лорда, и даже теперь, когда я пытаюсь искупить свои грехи, я продолжаю расплачиваться за то, что сделал! – Снейп опустил рукав и повесил руку на перевязь. – Разве ты не видишь, чему я стараюсь тебя научить, сынок? Может пройти не один год, прежде чем станут известны последствия твоих поступков. Если ты воспользуешься кинжалом как орудием Тьмы, каким ему назначено быть, если произнесешь заклинание и поранишь Темного Лорда той брошью, если швырнешь в него сферу, если заморозишь его, заморозишь саму его душу… любой поступок воздасться тебе десятикратно. Гарри… - Снейп вздохнул и продолжил: - Ты забрал воспоминания твоей подруги Джинни. Как только она поймет, что не помнит какого-то отрезка времени, что она сделает? На кого, по-твоему, она подумает? - Что? – нахмурился Гарри. – Я не понимаю. - Ее первый год в школе, Гарри – ты должен помнить лучше кого-либо другого! Альбус все рассказал мне после случившегося: как она была в ужасе, оттого что вся школа обвинит ее в убийствах, как она, запутавшись, творила жуткие вещи, сама того не желая… Гарри вздохнул и посмотрел на руки, ему было стыдно. - Ты думаешь, Джинни поверит, что Волдеморт снова захватил ее? Снейп пожал плечами: - Не исключено. Если это случится, то прогресс, которого она достигла после этого инцидента, может быть сведен на нет. Нельзя прикоснуться к Тьме и остаться незаклейменным. Метка Джинни в ее разуме. Разве ты не видишь? И это только одно из возможных последствий… Что, если мистер Уизли выяснит, кто лишил ее памяти? Что сделает мистер Забини, когда узнает, что его новый друг играет с Темной магией, словно ему плевать на весь мир? Гарри задыхался. - Да, да, я все вижу, и ты ясно дал мне это понять, но как же быть с Волдемортом? Он нападет на нас всего через два дня! Мы знаем, что он придет, но будет ли этого достаточно? На этот раз у нас есть сила, чтобы уничтожить его ради добра. Нам не нужен план Дамблдора, не нужны жертвы сотен ведьм и колдунов во имя символа – Гарри Поттера, - лишь бы заклинание отразилось с большей силой. У нас есть возможности добиться этого более простым способом! И если это заклеймит меня, пусть так – речь идет о чем-то более важном, чем любой из нас! - Как раз этого и хотел от тебя Дамблдор, - возразил отец. – Проклятый гриффиндорец… глупый… - Он зарычал, качая головой. – Я не позволю ему так поступить с тобой, не теперь, когда он мертв и похоронен. Мы даже не знаем, подействует ли это! Ты можешь поранить Волдеморта и обнаружить, что у него нет души, или он невосприимчив к яду, или… или еще что-нибудь! Ты можешь нанести удар кинжалом и получить удар в ответ! Я не хочу потерять тебя снова, не теперь, когда я столько лет оплакивал… - Но речь не о тебе, - прошептал Гарри. Он легонько коснулся бумаги. – Речь не о тебе и не обо мне. Речь о спасении нашего мира. Пророчества говорят, что это должен быть я. Третье пророчество Трелони: меня спасет Черная магия… герой не может быть спасен… Я был прав, я уверен в этом. Только Темная Магия может спасти мне жизнь, даже если я буду отмечен ею – а я буду отмечен, я знаю это, потому что «герой не может быть спасен». Образ героического Мальчика-Который-Выжил будет разрушен, но могу выжить я. Это просто означает, что я воспользуюсь ими. – Он помахал листком бумаги. - Они спасут нас. Снейп глубоко вздохнул, наклонившись над столом. Чайник кипел, но он, казалось, этого не замечал. - Однажды я то же самое сказал моему отцу, - просто сказал он. – А на следующий день Темный Лорд поставил мне свою метку. Ты… ты так похож на меня в молодости. Это пугает меня… Я боюсь, что ты совершишь те же ошибки, какие совершил я… - Эти ошибки я должен совершить сам. А теперь научи меня точному произношению заклинаний или позволь мне уйти. На подготовку нам осталось только два дня. – Гарри начал выгружать предметы из кармана (плюс брошь от Луны, которая случайно затесалась среди них) и класть их на стол перед собой, пряча от отца отчаяние в глазах. - Я должен, - голос отца был еле слышен. – Я буду проклинать себя за это, но если это спасет тебе жизнь… - Он вздохнул. – Повторяй за мной… *** Они сидели над крохотным клочком бумаги уже несколько часов, и Гарри разбирался в иудейских корнях и греческих дериватах, чтобы только приблизиться к пониманию, необходимому для использования темномагических предметов. Теперь, когда отцу не нужно было проявлять лояльность к своему Дому, он оказался хорошим учителем – Гарри с тревожной быстротой делал успехи. К обеду он чувствовал себя уверенно при использовании сферы и броши, но самое мощное из орудий – кинжал – ему не поддавалось. После очередной неудачной попытки привести заклинание в действие, Гарри воткнул кинжал в стоявший рядом стол. - Бесполезно. Придется использовать сферу. Мне не обязательно для этого находиться поблизости от него. - Да, но твоя меткость ужасна, - возразил Снейп. – Ты случайно можешь попасть в учителя или друга. - Мне нужно ружье, - промямлил Гарри. – Или граната. Я мог бы просто взорвать его на кусочки и покончить с этим. Снейп фыркнул: - Что ж, звучит совершенно по-варварски. Инструменты маггловских войн? Они эффективны, - возразил Гарри. – Не вся продукция магглов бесполезна. Профессор выдернул кинжал из стола и протянул сыну, рукояткой вперед. - Попробуй еще раз. Это была твоя идея, не моя. Бормоча заклинание сквозь зубы, Гарри не заме ...
Julia W: ... тил, как распахнулась дверь. Кинжал вырвали у него из руки. Гарри пораженно посмотрел вверх, крепко зажав клочок бумаги в руке. - Что ты делаешь!? – Это был Ремус, который держал кинжал на вытянутой руке, как можно дальше от себя. – О, Мерлин, что ты делаешь, это же Темная Магия! – Он выглядел утомленным, и только теперь Гарри вспомнил, что сегодня полнолуние. У них будет на одного защитника меньше. - Я упражняюсь, чтобы уничтожить Волдеморта ядом, который действует при помощи зелья, - зло вскинулся Гарри. – Отойди, я еще не очень хорошо его изучил. Ремус накинулся на Снейпа, швырнув кинжал на стол возле Гарри: - Ты учишь его этому, верно? Он твой ребенок, так ты собираешься разрушить ему жизнь, чтобы отомстить за все то время… - Ох, отвали, - бросил отец Гарри, заставив того замереть в шоке. – Ты слышал пророчество Трелони, это единственный способ спасти ему жизнь. Гарри скептически посмотрел на отца. Неужели этот человек недавно спорил с ним, возражая против этих самых доводов? Снейп избегал смотреть на Гарри. Ремус схватил Гарри за плечо: - Не делай этого, Гарри. Ты не умрешь. Трелони свихнулась… - Нет, - отмахнулся Гарри. – Она предсказала побег Петтигрю. Она права и в этом. Именно я должен убить его, и я буду диктовать ему условия. Я применю эти штучки против него. Бери свое зелье и уходи. Снейп повернулся, подошел к столу, неловко налил что-то в кубок и сунул в руку Ремуса. - Просто возьми кубок. Тебя запрут где-нибудь на весь вечер, Поппи будет наблюдать за тобой. Поскольку ты был без сознания и не принял нужной дозы зелья, мы понятия не имеем, насколько жестокой будет твоя трансформация. Ремус вызывающе выпил все зелье одним глотком, со стуком поставил кубок на стол рядом с кучкой артефактов и стремительно направился к выходу из комнаты. Он остановился в дверном проеме и оглянулся на Гарри. - Помяни мои слова, ты пожалеешь, что спутался с его видом магии, - прорычал оборотень – сейчас он с головы до пят выглядел волком - и исчез в коридоре. Гарри глубоко вздохнул и вернулся к клочку бумаги, снова взявшись за кинжал. - Я почти готов. Я это чувствую. Я пойму это… - Нужно сделать перерыв, - настаивал Снейп. Ты слишком тесно и слишком долго работаешь с Темной Магией. Мы должны пойти пообедать, а заодно помешать Люпину сообщить всем, чем мы тут занимаемся – и нужно проверить мисс Уизли… - Ни за что, - загремел Гарри. – Я закончу с этим! Снейп попытался забрать кинжал из рук Гарри. - Отдай. Ты и так учишься слишком быстро. Прошли недели, прежде чем у меня получилось мое первое темное заклинание. - Ревнуешь? – ехидно спросил Гарри. - Только не к чему-то настолько темному, - проворчал Снейп. - Такое быстрое восприятие – плохой знак для состояния твоей души. Ты уже имеешь склонность к гневу, этого довольно… Смысл сказанного обрушился на Гарри. - Ты боишься того, что я могу сделать, - широко раскрыв глаза, прошептал он. Снейп поколебался, потом кивнул: - Нельзя заниматься Темной Магией и не хотеть возвращаться к ней снова. Ты всего дважды сталкивался с ней, если не скрываешь чего-либо от меня… и хотя мы оба, Элизабет и я, попали в Слизерин, Бетти никоим образом не была связана с Тьмой. Это не то, что можно унаследовать… - Это Волдеморт, - объяснил Гарри. – Должен быть он. Он отметил меня. Я получил от него знание парселтонга. Я связан с ним. Поэтому я могу использовать Черную Магию. - Нам нужно сделать паузу. Если это влияние Волдеморта, нужно поговорить с Минервой – может быть, она не станет винить тебя за то, что случилось с мисс Уизли… Гарри снова ухватился за кинжал и отшвырнул кресло в сторону. - Нет. Ты иди, а я должен закончить это… - Гарри, ты ведь не хочешь стать таким же, как Темный Лорд… Гарри положил в карман бумагу, затем брошь. Он собирался было положить в карман и сферу, но отец вырвал ее вместе с кинжалом у него из рук. - Отдай мне и брошь, Гарри. Я не позволю тебе бродить по замку с орудиями Тьмы. Гарри покачал головой: - Мне нужна какая-нибудь защита, если Волдеморт появится рано. Я вернусь попозже сегодня, чтобы продолжить их изучение. - Не сегодня. У тебя есть еще два дня. Ты не сможешь ничего узнать о Темных Искусствах, пока у тебя не появится шанс сделать какую-нибудь Белую Магию и уравновесить влияние на тебя Тьмы… Гарри сердито нахмурился и повернулся к двери. - Ты боишься того, что я могу сделать, - повторил он. – Я твой сын, и ты боишься меня. - Гарри, - вздохнул Снейп, - это не то, что… - Я иду наверх,- Гарри резко прервал отца. – Хочу пообедать со своими друзьями. После обеда я собираюсь провести время с ними. Я вернусь сюда завтра утром, чтобы закончить подготовку. Ты понимаешь? Это больше не твоя проблема. Ты можешь бояться, сколько хочешь, но это ничего не изменит. Не говори со мной, не связывайся со мной до завтра. – Наверное, отец был шокирован, но Гарри не оглянулся, чтобы увидеть выражение его лица, а зашагал к двери. Возможность победить еще была - он был в этом уверен. Но, чтобы подготовиться к сроку, нужно было нечто большее, чем мог предложить Северус Снейп. Гарри овладело ужасное чувство, что времени практически не осталось.
Львенок: Такой тяжелый рассказ!!! Я не знала, что он настолько эмоцианален... Спасибо большое за проду, я буду с ждать следующей главы.
Black Mamba: Julia W Я, конечно, понимаю желание Снейпа уберечь своего вновь приобретённого сына, но сильно сомневаюсь в том, что Гарри удастся победить или ослабить Волдеморта без вмешательства тёмной магии. :(( Посмотрим, как по этому поводу думает автор. :))
Katerinka: Julia W так тяжело и грустно.. Black Mamba солнц.. побелить Т.Л. точно будет трудно..
Black Mamba: Katerinka Но Гарри справится. :)) И покрасит, и подстрижёт, и укладку сделает под покойника.
Julia W: Black Mamba пишет: Я, конечно, понимаю желание Снейпа уберечь своего вновь приобретённого сына, но сильно сомневаюсь в том, что Гарри удастся победить или ослабить Волдеморта без вмешательства тёмной магии. О чем и говорилось в пророчестве. Хотя в 7 книге, я надеюсь, этого не случится. Снейп знает, о чем говорить в своих рассуждениях о черной магии. Затягивает. Katerinka пишет: так тяжело и грустно Эта и следующие главы самые мрачные. Ангст, он и есть ангст. Читать тяжело и переводить тоже. Мне, по крайней мере. Но конец близок, скоро все решится. Львенок пишет: Спасибо большое за проду, я буду с ждать следующей главы. Пожалуйста. Постараюсь на следующей неделе выложить оставшиеся две главы и эпилог.
autre: Ужасно когда самые близкие люди отворачиваются от тебя, причем от причин от тебя не зависящих. Тонкс, Джинни теперь еще и Ремус. Julia W пишет: Ты думал, что если закроешь глаза, то тебя никто не найдет? – насмешливо произнес Снейп, хватая Гарри за плечо и оттаскивая от стены. – Или это такой способ победить Темного Лорда – закрыть глаза, чтобы он тебя не увидел, подкрасться к нему сзади и забить до смерти тряпичным медведем? А Снейп оказывается еще и юморист. Хотя , кажется, это была единственная веселая фраза. А так все очень и очень мрачно.
Julia W: autre пишет: цитата: Ты думал, что если закроешь глаза, то тебя никто не найдет? – насмешливо произнес Снейп, хватая Гарри за плечо и оттаскивая от стены. – Или это такой способ победить Темного Лорда – закрыть глаза, чтобы он тебя не увидел, подкрасться к нему сзади и забить до смерти тряпичным медведем? А Снейп оказывается еще и юморист. Хотя , кажется, это была единственная веселая фраза. А так все очень и очень мрачно. Согласна. Причем, на мой взгляд, это самая веселая фраза во всем фике. Я над ней ухохатывалась. Причем, каждый раз, когда перечитывала.
Galit: Очень переживательная вещь. Кстати, сдается мне, то, что "ГП погибнет" подразумевает - все узнают правду, и дальше мы будем иметь дело с персонажем по имени Уильям Снейп.
Львенок: Galit пишет: Кстати, сдается мне, то, что "ГП погибнет" подразумевает - все узнают правду, и дальше мы будем иметь дело с персонажем по имени Уильям Снейп. А ведь это хорошая идея! Наверно, все так и будет... Потом узнаем.
Koudelka: Julia W Еще на английском читала - не могла понять, почему Гарри засыпает рядом с Ремусом, а в следующей главе просыпается уже в своей спальне, да еще и к Северусу идти не хочет, сердится на него из-за какого-то "мальчика", да и сам Северус ведет себя уж слишком грубо. Поискала "Дар" на других сайтах - поняла) http://www.tthfanfic.com/Story-2897-9/indarae+The+Gift.htm Так девятые главы разные, и, судя по всему, эта девятая должна идти между теми 9 и 10, что fanfiction.net
Black Mamba: Galit пишет: и дальше мы будем иметь дело с персонажем по имени Уильям Снейп. Ловлю себя на мысли, что имя Уильям Снейп мне нравится больше, чем Гарри Поттер. И мальчик, наконец, избавится от бремени славы, но вопрос только в том, что он приобретёт взамен.
Julia W: Koudelka пишет: Еще на английском читала - не могла понять, почему Гарри засыпает рядом с Ремусом, а в следующей главе просыпается уже в своей спальне, да еще и к Северусу идти не хочет, сердится на него из-за какого-то "мальчика", да и сам Северус ведет себя уж слишком грубо. Поискала "Дар" на других сайтах - поняла) http://www.tthfanfic.com/Story-2897-9/indarae+The+Gift.htm Так девятые главы разные, и, судя по всему, эта девятая должна идти между теми 9 и 10, что fanfiction.net О, а я даже не знала. Думала, это нумерация сбилась. Хотя проблемы с пониманием отдельных моментов (вроде того же "мальчика" были). Спасибо за разъяснение. Мои попытки выяснить, нет ли еще одной пропущенной на ff.net главы закончились безуспешно, так что я решила, что это автор чего-то напутал. Оказывается, нет. Засим беру тайм-аут на перевод новой главы и редакцию последующих с ее учетом. Но единственная проблема - у меня ваша ссылка не открывается. Вы не могли бы прислать мне 9 главу? (Или кто-нибудь, у кого она есть). Адрес - в профиле. А то пока с автором спишешься, может пройти немало времени. Прошу у всех прощения за такую накладку, но придется тогда немного подождать с последующей выкладкой глав, а уже выложенная глава 9 будет пересмотрена и выложена под № 10. Как только получу настоящую 9 главу, займусь переводом.
autre: Жаль, а я так надеялась сегодня почитать продолжение. Хотя если честно, то выкладывая по 2 главы в неделю, вы нас совсем разбалoвали. Ничего, подождем. А вам желаю побыстрее найти эту странно исчезнувшую 9 главу. А то так хочется узнать, чем же все это закончилось. Ведь осталось совсем немного.
Julia W: autre пишет: Жаль, а я так надеялась сегодня почитать продолжение. Хотя если честно, то выкладывая по 2 главы в неделю, вы нас совсем разбалoвали. Ничего, подождем. А вам желаю побыстрее найти эту странно исчезнувшую 9 главу. А то так хочется узнать, чем же все это закончилось. Ведь осталось совсем немного. Спасибо. Главу нашла, приступила к переводу. Не знаю, успею ли на этой неделе, но на следующей точно будет.
Julia W: Внимание: эта глава раньше была пропущена, а нынешняя 10 глава шла под номером 9. Теперь нумерация исправлена, но, чтобы не переделывать ветку, я оставила более позднюю главу 10 на прежнем месте (исправлен только ее номер), а после нее выкладываю пропущенную 9 главу. Глава 9. Сначала - по душам, потом - вкривь и вкось. 28 декабря, 1997. - А потом я прочитал о смерти Генри Поттера. И о смерти Джулиуса и Генри-младшего. Почему ты не рассказывал мне о них, Ремус? Так больно узнать, что я потомок семьи слизеринцев, и даже Темного Лорда, ни больше, ни меньше. – Гарри передвинул пешку на один квадрат вперед и опустился в кресло у кровати Ремуса. Здесь были только они двое – Тонкс не приходила с тех пор, как узнала секрет Гарри, а остальные профессора были слишком заняты охранными заклинаниями, чтобы тратить время на оборотня-инвалида. Впрочем, Гарри ожидал, что вот-вот появятся Рон и Джинни и утянут его в столовую. Глубоко вздохнув, Ремус потер глаза. - Я так мало времени провел с тобой, Гарри. То одно, то другое… всегда казалось, что не я должен сообщить тебе об этом. Не я - Сириус. А все, что касается Темного Лорда, ты должен был узнать на Истории Магии. Однако, если Биннз такой же скучный, каким был в мое время, не твоя вина в том, что ты это упустил. Полагаю, ты просто не обратил на это внимания, учитывая все, что с тобой происходило. – Он некоторое время смотрел на шахматную доску, но, вместо того, чтобы передвинуть фигуру, покачал головой: - Мне очень жаль, что меня не было рядом. Я был самым отвратительным другом, каким только можно быть. А после ухода Сириуса стал отвратительной заменой крестному. - Ты не виноват, - Гарри вздохнул в ответ. – Ты сделал все, что мог. Я не могу просить тебя о большем – ты скрываешься, и ты ведь на самом деле не мой отец. Мужчина вздрогнул, словно слова Гарри причинили ему физическую боль. - Пожалуйста, я не оставил бы тебя с теми магглами, если бы у меня был выбор. Я хотел бы остаться и заботиться о тебе, но мне бы не позволили. Я оборотень. Мне не дали бы стать твоим опекуном, даже если бы Джеймс и Лили попросили об этом в своем завещании. Гарри, прости… Гарри отпихнул доску в сторону, с грохотом закончив игру, после чего перебрался на кровать Ремуса и устроился рядом с ним. - Эй, прекрати. Я не это хотел сказать. Я ни в чем тебя не виню – не ты, а Дамблдор виноват в том, что мне пришлось торчать у Дурслей. Я просто… Мне и вправду нужен был родитель в последнее время. Последние недели, даже последние годы – а рядом никого не было. - А разве Тонкс не..? - Мы… поссорились, - пробормотал Гарри, подавив дрожь. – И с тех пор… с тех пор, как погиб профессор Дамблдор и были убиты все слизеринцы… я боялся, что ты никогда не придешь в себя… Я не мог много времени проводить с Роном, Луной и Джинни. Блейзу очень нужна моя помощь, а профессор Снейп работает над проектом, который может спасти мне жизнь. Ремус фыркнул: - Пока ты не будешь слишком доверять этому скользкому ублюдку, с тобой все будет в порядке. Видимо, Ты-Знаешь-Кто просто очищал свой Дом от недостойных? Гарри вспомнил о словах Сортировочной Шляпы и ощутил, как внутри поднялась волна гнева – он и сам едва не стал скользким ублюдком. Относился бы тогда Ремус к нему по-другому? Как ни печально, да, хотя узнай он о Гаррином происхождении, ситуация стала бы только хуже. - Они не так уж плохи, знаешь, - бросил он, не замечая, что на лице друга появилось выражение, будто его предали. – Я тесно работал с ними: они искренне заинтересованы в том, чтобы помочь мне выжить. Блейз хороший парень, а профессор Снейп знает, что делает. Он кажется любезнее, когда узнаешь его получше. Я… я был неправ насчет окклументации, мне нужно было слушаться. Это могло бы спасти Сириуса… Я понял, но было поздно… - Гарри тряхнул головой, вытирая лицо. – А остальные слизеринцы… мне никогда не нравился Драко Малфой, но каждую ночь, стоит мне закрыть глаза, и меня преследует взгляд, который у него был, когда я нашел его труп возле гостиной. Его кровь еще там, на стенах. Филч не может ее смыть. Он казался таким смирившимся. Он знал, что его ждет, но все равно принес себя в жертву. Толстая Леди сказала, что он пытался спасти гриффиндорцев – не меня, но остальных. Если я мог так сильно ошибаться по поводу Драко Малфоя, где гарантия, что мы были правы относительно слизеринского факультета в целом? - Слушай, я знал Снейпа. Я всегда знал Снейпа. Я наблюдал, как из скользкого ублюдка он превращался в еще более скользкого, более темного, мерзавца. Неужели ты надеешься разглядеть в них более светлую сторону? Потому что, знаешь, Гарри, у них ее нет. Из Слизерина вышло больше темных волшебников, чем из остальных домов вместе взятых! - воскликнул Ремус, хватая Гарри за плечо. – Ты не должен доверять слизеринцу – он предаст тебя! И предполагаемый героизм Малфоя ничего не доказывает: он заботился только о собственной семье, не так ли? - Если смотреть на это с такой точки зрения, я должен был стать таким же темным, как Малфои, а Сириус должен был убить Джеймса и Лили, - резко возразил Гарри, отталкивая руку Ремуса, который отшатнулся при имени Сириуса. – Сражаясь на стороне Света, разве я не пошел против многих поколений Поттеров? И не говори, что это разные вещи, потому что это не так! – Гарри медленно поднялся и одернул школьную мантию, взвешивая свои последующие слова. Возможно, пришло время раскрыть один из секретов – в конце концов, через пять дней, если не раньше, он умрет. Остальные тайны он унесет с собой в могилу. – Я просил Сортировочную Шляпу отправить меня куда угодно, только не в Слизерин. Хагрид сказал, что все слизеринцы злые. А потом Шляпа сказала, что я там, где должен быть. Она повторила это замечание, когда я спросил на втором курсе. Если бы я не попросил, то был бы слизеринцем. Ты бы по-прежнему относился ко мне тогда? Гарри был уверен, что его отцу – он больше не знал, кого имел в виду – понравилось бы зрелище потрясения и растерянности на лице Ремуса, но Гарри не собирался обсуждать этот разговор с кем бы то ни было. Он осторожно двинулся к двери и отдернул занавески, скрывавшие угол комнаты, где спал Ремус. Он ждал, что Ремус что-нибудь скажет – что угодно – может, позовет обратно, чтобы поговорить. Но тот молчал. Значит, Гарри был прав – Ремус мог не больше заботиться о почти-слизеринце, чем беседовать со Снейпом, не оскорбляя его. – Тогда я пойду, - прошептал Гарри. – Думаю, Тонкс жаждет обсудить с тобой мои грязные секреты. Появившееся на лице Ремуса отвращение Гарри сначала ошибочно связал со своей почти-слизеринской природой, но внезапно раздавшийся от двери голос развеял эти разрушительные мысли. - Гарри?.. Твой отец послал… Гарри, это Ремус Люпин… Оборотень вернулся… - Блейз громко сглотнул, и Гарри со всей скоростью, на какую был способен, кинулся к двери и схватил запястье Блейза, чтобы не дать ему уйти. - Блейз, не надо, полнолуние только завтра! – Гарри пытался объясниться, прежде чем слизеринец позовет на помощь. Он приготовился к драке, но Блейз молчал, с отвисшей челюстью привалившись к дверному косяку. – Он никому не причинит вреда, могу спорить, па… профессор Снейп сделает Волчье зелье. Если он до сих пор его не сделал, я его заставлю! Он услышал, как Ремус поднялся на ноги – вряд ли хорошая идея после нескольких недель комы. Лицо его осунулось от недостатка пищи, хотя мадам Помфри сделала все, что могла. Несмотря на хороший уход, Ремус выглядел зловеще, как и предполагала его волчья природа. - Что он сказал насчет твоего отца? Насчет Джеймса? Он… он не может послать ничего… - Ремус старался держать себя в руках, но Гарри чувствовал, что за этой его сдержанностью кроются замешательство, гнев и беспомощность. Не выпуская из рук запастья Блейза, Гарри обернулся и вновь оказался лицом к лицу с другом своего отца. - У меня нет от тебя секретов, Ремус, - сказал Гарри так спокойно, как мог, хотя внутри все переворачивалось от страха разоблачения. – Я собираюсь выйти в коридор и поговорить с моим другом. – Он потащил Блейза к выходу, захлопнув дверь больницы за ними обоими: – Блейз, ты же слизеринец! Считается, что ты должен осторожно обращаться с секретами! – В голосе Гарри прозвучала злость, и, хотя причиной ее отчасти был Ремус, подавить ее он не смог. Выйдя из ступора, Блейз перешел к обороне. - Откуда мне было знать, что ты укрываешь оборотня? Борода Мерлина, Гарри, ты что, думаешь, я поверю, что он никому не причинит вреда!? Он… он оборотень! Животное! И полнолуние… Разве ты не знаешь, что они из себя представляют!? Мне с детства угрожали такими людьми, как он, если я не буду спать ночью! Мои родители писали письма, чтобы его уволили! - Да, он такой, - бросил в ответ Гарри, встряхнув Блейза и прижав его спиной к стене у двери лазарета. – И он не знает, что Снейп мой папа. И не должен узнать. Он убьет кого-нибудь – и это может быть мой отец. А теперь… ты, вероятно, пришел по какой-то причине. Что случилось? Не глядя на закрытую дверь больницы, Блейз оттолкнул Гарри. - Я был у твоего отца. Он восстанавливал заклинание для той броши. Это пахнет Тьмой, приятель… но когда он почти закончил, то внезапно схватился за свою искалеченную руку, закричал и упал на пол. - Метка, - вздрогнул Гарри. Он надеялся, что Снейп избавился от боли – если не благодаря тому, что покончил со своей ролью шпиона, то из-за бездействующей руки, но, похоже, даже разрушение нервов не остановило боль от вызова. – Волдеморт знает, что он жив. - Может, стоит позвать МакГонаголл? Или мадам Помфри? Я не знаю, как он справлялся со всеми этими шпионскими делами… - Блейз беспомощно пожал плечами. - Ему понадобится наша помощь. Не думаю, что он жаждет демонстрировать свою слабость. Он, в конце концов, слизеринец, - проворчал Гарри и направился по коридору, уверенный, что Блейз последует за ним. Ему показалось, что ручка двери лазарета повернулась, когда он мельком взглянул на нее, но это могло быть его воображение. Или так, или Ремус слышал намного больше, чем Гарри рассчитывал. *** К тому времени, когда они прибыли в подземелья, Снейп скрежетал зубами от боли, прижимая к телу изуродованную руку. Гарри промчался по классной комнате и упал на колени возле отца. - Папа? Папа, ты в порядке? Он зовет? - Все кончилось, - коротко ответил тот, отталкивая сына. Гарри задел этот жест, но он отошел подальше, чтобы дать отцу побольше места. В голосе Снейпа слышались боль и отчаяние. – Темный Лорд уже сжег все нервные окончания в моей руке. И все равно у него есть возможность воздействовать на меня. - Я должен его убить, - заявил Гарри. Чтобы отомстить за Сириуса, спасти отца от еще большего горя, защитить Ремуса. Чтобы по ночам ему не мешали спать воспоминания об остекленевших глазах Луны, Рона, Джинни или Блейза, чтобы его друзья не превратились в пятна крови в коридоре. Внезапное желание убить, уничтожить было неодолимым – как в тот раз три года назад в Воющей хижине, когда он верил в то, что Сириус предал его родителей, или год назад, когда он преследовал Беллатрис Лестрейндж и наложил на нее Круциатус. - Ты не готов, - буркнул Снейп. – Он разорвет тебя на кусочки. Ты еще просто мальчик. Мальчик. Это слово вместо имени использовал дядя Вернон; оно потрясло Гарри до основания. Отец, с которым он шутил о темных артефактах, испарился. На его месте, по крайней мере, в представлении Гарри, возникла еще одна версия дяди, который обращался с ним, словно он не человек. А его через три дня ожидает верная смерть, подумал Гарри. Он сделал шаг назад, чтобы быть как можно дальше от отца, и спрятал свои эмоции, как научили его годы жизни с Дурслями. - Я мальчик, но это моя судьба. Пожалуйста, научите меня заклинанию, профессор. Профессор не вздрогнул, казалось, даже не заметил движения Гарри и изменения в форме его обращения. Снейп медленно поднялся и схватил клочок пергамента со стола. - Вот, - рявкнул он и яростно потер руку. – Давай. Используй брошь и кинжал, превратись в темного волшебника, как и все остальные в твоей семье… - Как и ты. - Прекратите! – взвыл Блейз. – Просто прекратите, пока вы не разрушили то, что еще осталось от вашей семьи! И, не успев остановиться, Гарри пожал плечами и ответил: - Никакой семьи нет. Гарри Поттер не может быть сыном Пожирателя Смерти. Что-то изменилось в лице Снейпа. Слово «мальчик» все еще звучало в ушах Гарри, когда отец здоровой рукой указал ему на дверь: - Вон. Убирайся! Если я увижу тебя здесь до начала занятий, я дам тебе ощутить вкус дисциплины Снейпов. Гарри не нашел, что ответить, и ушел. *** Он хотел найти спокойное место, чтобы укрыться, и библиотека показалась ему подходящей. Несмотря на то, что сейчас были каникулы, он уселся за столом у двери, подальше от Запретной Секции. С собой у него была стопка ежегодников Хогвартса, в которых рассказывалось обо всех выпускниках-семикурсниках. Гарри знал, что его родители были молоды, когда он родился, но не мог вспомнить даты смерти на надгробии могилы матери у озера. Изо всех сил сдерживая разочарование от реакции Снейпа, он просматривал книги в поисках информации о родителях. Гарри почти тут же обнаружил Северуса Снейпа, в 1977 году. Он был почти такой же, как в омуте памяти – тощий, грязный и хмурый. Однако Блейз был прав. В Северусе Снейпе 1977 года, который был немногим старше, чем сейчас Гарри, он в какой-то степени увидел свое отражение. У них был одинаковый разрез глаз, одинаково сходились брови, когда они погружались в размышления. Снейп образца 1977 выглядел молодым – слишком молодым, если сравнивать его со Снейпом 1997 года, который казался слишком старым. Гарри молча произвел расчеты: отцу было всего 37 лет - относительно молод, чтобы иметь 16-летнего ребенка - однако морщины на лице делали его старше. Интересно, размышлял Гарри, какая часть этих морщин была делом рук Волдеморта. Возможно, злобная реакция отца была побочным эффектом пыток Волдеморта, возможно, он возьмет свои ранящие слова назад, когда придет в себя… но и винить во всем Темного Лорда Гарри не хотел. Однажды Снейпу придется отвечать за свои поступки. И все же, если бы Дамблдор просто сказал правду, насколько меньше боли им пришлось бы испытать? Гарри вздохнул и стал просматривать остальные книги. Это не заняло много времени: его мать была среди выпуска 1978 года. Ей было бы 36. Гарри пытался представить себе по фотографии молодой улыбающейся женщины, какой она могла быть, если бы у нее был шанс повзрослеть. Она умерла в 1980, ей было всего 20 или около того. Картинка помахала рукой, и Гарри едва не заплакал. - Привет, мам, - прошептал он. Она возникла перед его мысленным взором, словно живая. Волосы подстрижены до коротких завитков, точно как у соседки на Тисовой улице - той, за которой постоянно следила через забор тетя Петуния. Они жили бы в доме в Хогсмиде, поближе к месту папиной работы, и Гарри приглашал бы туда Рона, Луну и Гермиону во время походов в Хогсмид. Мама приветствовала бы их дома и провожала его с друзьями внутрь, брала их куртки, а они спешили бы на кухню попить чаю с домашними бисквитами, как делали люди в телевизоре. А когда папа приходил бы домой, он бы улыбался, и на его лице исчезали бы морщины. Может быть, другие студенты не ненавидели бы его так сильно, а значит, можно было бы сказать правду… Внезапно Гарри заметил крохотное мокрое пятно на странице. Он вытер его и отложил книгу в сторону, пока еще мог держать себя в руках. Возможно, картины перед глазами были чересчур идиллическими, возможно жизнь в настоящей семье не была бы похожа на образы из комедии на канале Би-Би-Си, но это лучше, чем холодная пустота, которую он, просыпаясь, ощущал каждое утро. Сзади раздался шорох, и Гарри сердито вытер глаза. - В чем дело? – потребовал он, ненавидя голос, который надломился при этих словах. - Я искал тебя, - тихо прошипели в ответ. Гарри не узнал голоса. В панике он выхватил палочку, вскочил с кресла и повернулся, только тогда обнаружив, что на него смотрит Ремус Люпин. Впрочем, «смотрит» было не совсем правильным определением: его взгляд казался диким, словно превращение в зверя происходило на день раньше срока. - Ремус? – прошептал Гарри и отшатнулся. Даже походка Люпина казалась волчьей, когда он медленно двинулся к Гарри, вновь уменьшая расстояние между ними. - Я искал тебя с тех пор, как ты столь внезапно покинул больницу. Ты не представил меня своему другу-слизеринцу. Я хотел послушать все, что он скажет. Какую еще ложь вы уготовили нам всем, молодой мистер Снейп? - О, господи, - Гарри съежился, палочка в руке задрожала. Чтобы скрыть дрожь, он засунул ее за пояс – однако, это не помогло скрыть страх в глазах. – Как ты это услышал? Дверь… дверь была закрыта… Люпин смотрел волком. - По всей видимости, я учил вас хуже, чем я думал. Я оборотень. Завтра полнолуние… луна прибывает, приближается к пику… ты не помнишь, что происходит с оборотнем в период нарастающей луны? Гарри сглотнул: - Усиление… усиление чувств. То есть, это значит… ты мог слышать сквозь дверь… О господи… - Я слышал сквозь дверь. Все. А теперь, поскольку, я полагаю, ты лишь недавно узнал о своем наследии, я дам тебе время справиться с этой травмирующей информацией по-твоему. Однако… Мне нельзя рассказывать? Я убил бы Снейпа? С чего ты это взял? Гарри выбрал ежегодник наугад и взмахнул им. Его по-прежнему трясло. - В школе. Ты, и Джеймс, и С-Сириус - вы все ужасно к нему относились, и ты все еще считаешь его плохим… но это… это была не его вина, клянусь. Это был Дамблдор, все устроил Дамблдор… - Я ощущаю твой страх, - прошептал Люпин, и Гарри сделал еще шаг назад. – Что, по-вашему, я собираюсь сделать, мистер Снейп, укусить вас? Превратить в создание, подобное мне? Такими историями кормит вас ваш отец? - Нет, - быстро ответил Гарри. – Нет. Он не… он не такой, он не плохой и не злой, он просто в отчаянии. Он в таком отчаянии, и ему больно, и он выглядит старым… он… - Гарри оборвал себя, вспомнив об их последней стычке. – Он не хочет, чтобы его сыном был я. Люпин отобрал у Гарри ежегодник и отбросил в сторону. Гарри, в свою очередь, съежился от страха перед физической расправой. - Прекрати вести себя, словно я собираюсь тебя убить. Я тебя не трону. – И не дожидаясь ответа Гарри, добавил: - От кого еще ты должен держать это в секрете? Кто еще по-прежнему считает тебя невинной сироткой? - Я…- Гарри не выдержал и заплакал. – Проф… директриса МакГонаголл сказала, что я не должен никому рассказывать, потому что это разрушит все, ради чего старался Дамблдор. Она сказала… что нужен символ, а Гарри Поттер не может быть сыном Пожирателя Смерти… я не должен рассказывать… - Но слизеринский парень знает. Гарри неистово затряс головой: - Он выяснил сам, прочитал дневники – это все было в дневниках. Ремус, Дамблдор делал ужасные вещи, он поменял младенцев, поэтому мой п… отец счел меня мертвым, а Джеймс и Лили ходили на ультразвук, который показал, что их ребенок – девочка… - Хватит болтать, - разозлился Люпин, и Гарри втянул голову в плечи. – Я не могу… они любили тебя, как собственного ребенка. Они считали тебя своим. Они умерли, спасая тебя, а теперь ты называешь этого… этого убийцу своим отцом?! Гарри не ответил. Вместо этого он, подавляя рыдания, схватил свою мантию, и кое-как набросил ее на плечи. Посмотрев на Люпина, как на предателя, Гарри обошел его и направился к двери. - Вернись! – заревел оборотень, бросившись к Гарри. Он поймал край Гарриной мантии, и они оба повалились на пол. – Я не закончил говорить с тобой, Снейп, вернись сейчас же! Гарри оставил мантию лежать там, где она упала, и, выскочив в дверь, помчался по коридору. Яростный вопль, полный злости и боли, преследовал его, так что кровь стыла в жилах. Ему больше некуда было бежать: комнаты отца не обсуждались, мысль о том, чтобы объясняться с Минервой МакГонаголл, была невыносима, а представив себя, пробирающимся по гостиной, которая, скорее всего, переполнена счастливыми студентами, он буквально окаменел. Тогда Гарри развернулся и направился к Астрономической Башне. В данный момент профессор Синистра, скорее всего, была в своих комнатах и готовила заметки к следующему семестру, нежели находилась наверху. Гарри прыгал через две ступеньки, гул его шагов разносился по пустынным коридорам, где еще оставались пятна крови и где его преследовали вспоминания о невидящих глаз убитых слизеринцев. К тому времени, когда Гарри вырвался на крышу, тело сотрясалось от рыданий, а слезы намочили воротник белой рубашки. Он рухнул на колени у парапета и всмотрелся в сторону темнеющей на краю леса хижины. Однажды это жилище было его убежищем, вместе с несъедобной стряпней Хагрида и его склонностью к опасным животным. Теперь она была пуста, лишенная всего, что делало ее такой уютной. Хагрид тоже был в списке обманутых. Что бы он сказал о Гаррином происхождении? Стал бы думать о нем так же плохо, как думал о волшебниках-слизеринцах во время той, первой встречи? И Сириус – Сириус был бы все еще жив, его не обвинили бы в убийстве, если бы Гарри остался после рождения Уильямом Снейпом. Все рушилось, а через три дня он будет мертв. Останется ли к тому времени хоть кто-нибудь, кто будет его оплакивать? Гарри выудил из кармана клочок бумаги и просмотрел инструкции по использованию темномагических предметов из сейфа Люциуса Малфоя. Если он умрет, не имеет значения, какой след они оставят. Это всего лишь инструменты. У него осталось три дня, чтобы выучить наизусть слова заклинаний и движения палочки, пока еще не слишком поздно спасать тех, кто стоит за ним. Шмыгнув носом, Гарри начал учить. Найти способ убить Волдеморта – это все, что ему осталось.
полная версия страницы