Форум » Снарри-фики (слэш/джен/северитус) » "Связанные кровью", северитус, слэш, СС/??, перевод, PG-13, 13 гл. от 06.01.10 » Ответить

"Связанные кровью", северитус, слэш, СС/??, перевод, PG-13, 13 гл. от 06.01.10

Black Mamba: Название: Связанные кровью Автор: Viscountess Babbles-On Переводчик: Black Mamba Бета: Rene Пейринг: Северус Снейп, Гарри Поттер, Северус Снейп/??, северитус Оригинал: The blood connection Разрешение на перевод: запрос отправлен Жанр: романс, драма, мпрег, АУ (к 5й книге и дальше) Рейтинг: PG-13 Размер: макси Статус: в процессе перевода Саммари: рассказ о семьях. Читайте, чтобы узнать больше. Дисклаймер: не моё, но уже и не Роулинг. Архивирование: нет Главы 1-10

Ответов - 47, стр: 1 2 3 All

chemi: Это каким переводом "с надеждой" может шоколадом

Black Mamba: chemi И им родимым тоже.

zoa: а мне хотелось бы надеяться, что продолжением "чайной серии"


Black Mamba: zoa Пока точно нет.

Black Mamba: Глава 12. Сезам, откройся Северус мрачно посмотрел на закрытую дверь. Последние слова Гарри всё ещё витали в воздухе, переливаясь в ушах задорной насмешкой. Он боролся с двумя противоположными побуждениями, не зная то ли рассмеяться над дерзостью сына, то ли разозлиться на столь ненавистный эпитет. В итоге, он ничего из этого не сделал. Северус подошёл к серванту в противоположном углу комнаты. Взмахом палочки он открыл запертый чарами нижний ящик. Мастер зелий достал некий предмет, завернутый в ткань, и прошествовал с ним к камину. Удобно устроившись в кресле, он положил его на колени. Всё ещё держа в одной руке палочку, Северус ослабил узел и позволил ткани соскользнуть. Очень долго он просто разглядывал лежащую перед ним вещь. Зельевар поднял руку и погладил прохладный камень думоотвода. Серебряная жидкость воспоминаний едва не переливалась через край. Этот думоотвод ему подарил отец в день его пятнадцатилетия, и прошло уже почти десять лет, как он в последний раз доставал этот артефакт. Северус неспешно поводил палочкой в чаше, где клубились его воспоминания. Поверхность прояснилась, и в ожидании нужного момента он смотрел, как одно воспоминание перетекает в другое. Вот оно, переливается на поверхности думоотвода. Северус коснулся жидкости рукой и позволил артефакту затянуть себя в тёмный круговорот. Дымка рассеялась, являя знакомую комнату. Несмотря на то, что прошло целых четырнадцать лет с тех пор, как Северус был здесь в последний раз, он помнил всё до мелочей, даже не прибегая к помощи думоотвода так, будто это было вчера. Единственное кресло с аляповатой обивкой обращено к пустому камину. Французские двери, ведущие на балкон, распахнуты в тишину позднего летнего вечера. Через открытые двери в коридор видны волшебные часы, все четыре стрелки которых стоят на отметке «дом». Стол, на котором всегда что-то лежит. Как Северус ни пытался поддерживать порядок, там всегда оказывались раскрытые книги по чарам и трансфигурации, забытые инструменты из набора по уходу за метлой и детские игрушки, разбросанные по всей столешнице. Северус всегда помнил тот особый запах, присущий только этому месту. Заманчивый сладкий аромат диких цветов, букет которых стоит в вазе на каминной полке. Свежий запах озона, оставленный только что прошедшим тёплым летним дождем. Благоухание выпечки. Из-за стеклянной дверцы шкафа, стоящего у входа в комнату, распространяется сладковатый запах ингредиентов и сухих трав. Он очень долго просто впитывал в себя атмосферу комнаты, которая была его святилищем в этом доме, несмотря на то, что сюда часто вторгались и другие его обитатели. Северус верил, что эти воспоминания никогда не сотрутся из его памяти. В том числе и это мгновение, запечатлённое в думоотводе… Северус многие годы не вспоминал этот вечер, отгородившись от него так же, как и от других воспоминаний о времени, когда у него была своя семья. Этот эпизод не был ни особо болезненным, ни особо значимым. Он даже не отнес бы его к разряду любимых воспоминаний… Но последние слова Гарри воскресили картины давнего прошлого, и поэтому впервые за десять лет зельевар достал думоотвод. Северус пересёк комнату, подходя к открытым французским дверям. Он знал, что с этого места комната видна вся, как на ладони. Встав спиной к балкону, он повернулся лицом к комнате. Отсюда Снейп прекрасно видел человека, облюбовавшего кресло. Зельевар разглядывал свою юную копию. Погрузившись в книгу, молодой Северус сидел, скрестив ноги, а в руке держал бокал с вином. Время от времени другой рукой он переворачивал страницу. У дверей на балкон взрослый Северус, сцепив руки и спрятав их в рукавах мантии, безмолвно наблюдал, как перед ним разворачиваются события далёкого вечера. Только Северус в кресле поднёс бокал к губам, как вдруг показались маленькие ручки и, схватив книгу, потащили её вниз. Мужчина не слишком крепко держал том, поэтому он соскользнул с его колен, оказавшись в плену детских рук. Северус удивлённо уставился на крохотную фигурку, только что уронившую книгу на пол. Ребёнок поднял взгляд, и теперь Северус смотрел в яркие зелёные глаза, блестящие из-под буйной копны чёрных волос. Молодой человек перевёл взгляд с сына на дверь. Старший Северус сделал то же самое, уже зная, кого увидит. Небрежно облокотившись о косяк, в дверном проёме стоял Джеймс. Он выглядел таким же беззаботным и красивым, как и всегда. У Северуса перехватило дыхание. Он отдал бы почти всё, что угодно, лишь бы на самом деле вернуться в это мгновение. Джеймс улыбался Северусу, сидящему в кресле. – Гарри уже скоро ложится спать. И он хотел пожелать тебе спокойной ночи. Молодому Северусу не удалось ничего ответить мужу, потому что его отвлекли. Схватившись за колени отца пухленькими ручками, Гарри пытался забраться ему на руки. Тонким голоском, коверкая слова, как это свойственно годовалым детям, Гарри попросил: – Пата, вех! Джеймс и Северус знали, что это переводится как: «Патер*, вверх!». Северус отставил бокал в сторону и, подхватив Гарри чуть ниже подмышек, поднял его на руки. Гарри тотчас обнял отца за шею и слюняво поцеловал в щеку. Затем мальчик скользнул вниз, устраиваясь на груди у Северуса. Тот улыбнулся и поцеловал сына в макушку. Джеймс пересёк комнату и сел на подлокотник кресла рядом с мужем и сыном. Одной рукой он обнял Северуса за плечи, и тот наклонил голову ближе к мужу. Гарри ухватился за мантию Джеймса, который положил ладонь на спинку сына. Эта троица была голова просидеть вот так до скончания времён, а Северус, стоящий у балкона, был согласен столько же наблюдать за своим молодым «я», вновь окруженным семьёй. Но ничто не вечно, и очарование этого мгновения было разрушено Лили, которая появилась в коридоре. Она не была непрошенным гостем, но ее появление внесло разлад в эту мирную картину. Лили облокотилась о дверной косяк точно так же, как Джеймс до этого, и долго наблюдала за братом и его семьёй. Из другого конца комнаты Северус с любовью смотрел на младшую сестру. Он никогда не понимал, что же такого сделал, чтобы заслужить таких близких. Вытирая руки о передник, наконец, Лили произнесла: – Джеймс, я думала, ты укладываешь Гарри в кровать. Джеймс поднял голову и улыбнулся золовке. – Так и было, но Северус устроил на нас засаду. Северус фыркнул из-под руки мужа. У него на коленях завозился Гарри и устало зевнул. Зелёные глаза сонно посмотрели на родителей. И Джеймс с Северусом улыбнулись сыну. Поттер взъерошил волосы мальчика, а Северус нежно поцеловал ребёнка в лоб, на котором ещё не было никакого шрама. Стоящая в дверном проёме Лили покачала головой, глаза её искрились весельем. – Хорошо, только проследи, чтобы он сегодня, наконец, добрался до своей кровати. Джеймс поднялся на ноги. – Уже забираю его. Господи, ты же его тётка. Разве ты не должна баловать своего племянника? Лили усмехнулась, почти точь-в-точь копируя ухмылку Северуса. – Для этого у него есть родители. – Уже повернувшись уходить, она добавила: – Кстати, ужин почти готов. Северус взял Джеймса за руку, потянул мужа вниз и легко поцеловал в губы. Как только он отпустил его, Джеймс, улыбаясь, выпрямился. Северус вернулся к ребёнку, уснувшему у него на руках. Он осторожно встрянул сына. – Гарри, ты не можешь здесь спать. Давай просыпайся, чтобы твой отец уложил тебя в кровать. Гарри сначала свернулся клубочком, а потом потянулся у Северуса на коленях. Уцепившись за мантию отца, он подполз вверх и обнял его за шею, прижавшись щекой к щеке Северуса. Тот погладил сына по спине, затем поднялся и передал его в протянутые руки Джеймса. Джеймс крепко поцеловал Северуса и понёс свой драгоценный груз укладывать спать. Гарри обхватил Джеймса за шею, устало опустив головку ему на плечо и сонно моргая. Когда Джеймс был уже у двери, мальчик на мгновение распахнул глаза, посмотрел на Северуса и улыбнулся. – Покночи, паочка, – пробормотал он. Джеймс рассмеялся, услышав обращение, а Северус всего лишь усмехнулся. – Спокойной ночи, Гарри. Отец с сыном скрылись в коридоре, и молодой Северус вернулся в комнату. Он рассеянно посмотрел на открытые французские двери, в то время как по его лицу пробежала непонятная тень. Взрослый Северус застыл у дверей. Эта деталь воспоминания вылетела у него из головы, и пару мгновений казалось, будто то его «я» смотрит из прошлого прямо на него с невыносимой печалью, едва различимой в глубине тёмных глаз. Молодой человек шагнул вперёд, чтобы закрыть двери, и Северус почувствовал, как его затягивает в тёмный круговорот прочь из думоотвода.

Black Mamba: ><><>< Северус бережно завернул думоотвод в коричневую ткань. Убрал в ящик серванта и чарами запер его. Выпрямившись, он подошёл к серебряному подносу на каминной полке и налил себе хорошую порцию скотча. Какое-то время он разглядывал бокал на свет, любуясь цветом напитка. Зельевар не помнил, когда в последний раз столько пил за один вечер. Северус одним глотком осушил бокал. ><><>< Утром в понедельник Гарри завтракал с друзьями и размышлял о планах на день. – Мне нужно закончить эксперимент по Зельям, – заметил он. Подперев голову рукой, мальчик наблюдал, как каша медленно стекает из наклонённой ложки обратно в тарелку. При упоминании о домашней работе Рон скривился, он никогда не относил выполнение домашних заданий к разряду любимого времяпрепровождения. Но он ничего не сказал, вместо этого запихнул в рот ещё омлета с беконом и принялся невозмутимо жевать. Гермиона прищурилась и сердито хмыкнула. Гарри тотчас посмотрел на неё. – Гермиона, не говори этого! Усмехаясь, Рон поднял взгляд, а Гермиона, раскрыв рот, посмотрела на Гарри. – Что? Я всего лишь собиралась сказать, что… – Что ты сделала всё домашнее задание дома ещё в первую неделю каникул, – хором закончили за неё Рон и Гарри. Рон рассмеялся, а Гарри, с трудом подавив ухмылку, продолжил: – Гермиона, до конца лета ещё четыре недели. Я же не оставил всё на последний момент, – Гарри положил ложку в тарелку с недоеденной кашей и отодвинул их в сторону. – Кроме того, думаю, что это задание не такое уж и сложное. Рон чуть не подавился тыквенным соком. – Гарри, ты с ума сошёл? Разобраться, что перуанская раковина делает со шкуркой бумсланга, да ещё потом добиться того же эффекта с собственными ингредиентами? Это же… это… – Казалось, Рон не может слов подобрать, чтобы описать всё, что он думает по этому поводу. – Раковина перуанского ирчлида, – поправила его Гермиона. Рон состроил ей рожицу, но девушка уже смотрела на Гарри. – Гарри, но Рон прав. – Правда? – ничуть не смущаясь, воскликнул Рон, изобразив крайнюю степень удивления. Гермиона проигнорировала это замечание. – Думаю, ты недооцениваешь сложность задания. Гарри беспечно махнул рукой. – С помощью книг в библиотеке я уже справился с первой частью. Ничего такого сложного там не было. Кроме того, – Гарри поднёс кубок к губам, – профессор Снейп сказал, что я могу воспользоваться его личным хранилищем и взять раковину перуанского ирчлида и шкурку бумсланга, чтобы собственными глазами проследить за реакцией. Увидев, как изменились в лице его друзья, Гарри с трудом спрятал улыбку за кубком. Рон вытаращил глаза, а Гермиона просто позеленела от зависти. – Снейп сам разрешил тебе воспользоваться его личным хранилищем?! Гарри пожал плечами. – Я ещё этого не сделал, – он лукаво посмотрел на Гермиону. – Думал, займусь этим сегодня после завтрака. Если вы уже закончили, то можете ко мне присоединиться. Гермиона яростно закивала головой, быстро доела тост, одним глотком допила тыквенный сок и так порывисто выскочила из-за стола, что опрокинула стул. – Я только учебники возьму! Встретимся в классе! – прокричала она через плечо, буквально вылетая из зала. Рон и Гарри захохотали при виде столь нелепого поведения подруги. Когда ему, наконец, удалось перевести дыхание, Гарри допил сок и поднялся. – Ты с нами? – спросил он Рона. – Могу с вами. Если вы с Гермионой целый день там проторчите, то что мне делать? – он пожал плечами и последовал за Гарри по коридору. – Кто знает, может, я даже научусь чему-нибудь полезному. Двое друзей обменялись улыбками, и Гарри похлопал Рона по спине. – Всё может быть. Но обещаю, что я всё равно останусь твоим другом. Рон захохотал. ><><>< Совершив по дороге небольшой крюк в комнату Гарри, чтобы взять учебники, мальчики отправились в подземелья в класс Зелий. Первое, что они увидели, придя на место, была их подруга, уже разложившая на столе книги. От нетерпения она даже стала постукивать ножкой, пока Гарри с помощью Рона раскладывал свои ингредиенты. – Миона, если тебе так не терпится начать, то пойди и достань раковину перуанского ирчлида и шкурку бумсланга, – эти слова, по замыслу Гарри, должны были удержать Гермиону от нотаций на тему «ради всего святого, ну можно быстрее», или других высказываний подобного рода. Девушка кивнула и скрылась в кабинете профессора Снейпа. Через мгновение из-за двери показалась её голова. – Гарри, шкаф заперт. Профессор не давал же тебе ключ, правда? Мальчик покачал головой, но взгляда от учебника по Зельям не оторвал. – Он сказал, что надо коснуться дверцы шкафа, и она откроется. Голова Гермионы скрылась в кабинете, но только лишь для того, чтобы через мгновение вновь показаться вместе со своей хозяйкой. Девушка подошла к столу, который они заняли, и облокотилась об него. Рон посмотрел на неё. – А где ингредиенты? Гермиона покачала головой и обратилась к Гарри: – Что конкретно тебе сказал профессор Снейп? – А?.. А что? – мальчик наконец перестал листать одну из многочисленных книг, принесенных Гермионой, и поднял голову. Девушка пожала плечами. – Просто ответь на вопрос. Гарри нахмурил лоб, пытаясь вспомнить. – Он сказал… эм… «Просто прикоснись к дверце, и она для тебя откроется». – Мальчик передёрнул плечом. – Дословно не помню. – Вот в чём дело. – Гермиона схватила Гарри за руку и потащила в профессорский кабинет. Рон поспешил следом. – В чём дело? – поинтересовался он. – В том, почему мне не удалось открыть шкаф, – загадочно ответила она. Девушка подвела Гарри к запертому шкафу с ингредиентами. Чтобы подтвердить свои слова, она прижала ладонь к дверце, затем попыталась открыть шкаф. Но он не поддавался. Она взяла Гарри за руку и прижала её к створке. Дверца под ладонью мальчика на миг засветилась и со щелчком распахнулась. – Только Гарри может её открыть. Рон, пожимая плечами, взял у Гермионы коробочку с измельчёнными раковинами перуанского ирчлида. – Ну и что? Наверное, Снейп зачаровал шкаф так, что только Гарри может его открыть. Гермиона возвела очи горе, вручая пакет со шкуркой бумсланга Гарри, и повернулась, чтобы закрыть шкаф. – Три дня назад он всё ещё был в больничном крыле, и ему до сих пор запрещено колдовать. Когда, по-твоему, он должен был сменить защитные чары? Конечно же, не до того, как был ранен. – Гермиона, – осторожно сказал Гарри, раскладывая шкурку возле маленького котла, под которым уже зажёг огонь, – на что ты намекаешь? – Разве не ясно? – Рон и Гарри молча смотрели на неё. Девушка вздохнула и уселась на один из табуретов. – Даже несмотря на то, что профессор Снейп не сказал Гарри, кем ему приходится, он знал, что Гарри сможет открыть его шкаф с ингредиентами, – она выжидающе смотрела на друзей, лица которых выражали полное непонимание. – Причём здесь то, что Снейп мой отец? – Чары, запирающие шкаф с личными запасами профессора, настроены на него. Он должен был знать, что присутствие Гарри будет равносильно его собственному, чтобы чары приняли Гарри, и он мог открыть дверцу. В глазах гриффиндорца засветилось понимание. – Ты хочешь сказать, что чары узнали меня, потому что я его сын? Или потому что у меня такой же магический тип крови? Гермиона пожала плечами. – Думаю, сочетание того и другого. Друзья подпрыгнули на месте, когда позади них раздался голос: – Браво, мисс Грейнджер. Тяжело опираясь на трость, в дверном проёме стоял Северус Снейп. – Защитные чары были настроены на меня и на мой магический тип крови. Так как Гарри мой сын и у него такой же тип крови, чары приняли его за меня, – чёрные глаза пристально посмотрели на детей. – Конечно, я модифицирую чары, чтобы они стали более чувствительными, гарантируя, что впредь только я смогу открыть шкаф. Под взглядом зельевара гриффиндорцы покраснели. Северус хмыкнул, будто ничего другого не ждал, затем, хромая, подошёл к столу и осмотрел ингредиенты, которые подготовили Гарри и Рон. Мастер зелий кивнул. – Можете попробовать борец с инжиром, – как бы между прочим заметил он. Рон и Гермиона уставились на него, раскрыв рты. Он не обратил на их реакцию никакого внимания, вместо этого повернулся к сыну: – Но это подождёт. Гарри, ты должен отправиться со мной в кабинет директора, – сказав это, Снейп развернулся и грациозно – насколько это вообще можно было проделать с тростью – выскользнул из комнаты. Гермиона и Рон продолжали пребывать в ступоре. Рон наконец захлопнул рот. – Итак, кто это был и что он сделал со Снейпом, которого мы все знаем и так любим ненавидеть? Гермиона с шумом выдохнула: – Рон! – Но правда ведь! Он похвалил тебя, – Рон начал загибать пальцы, – не взбеленился, что мы обсуждаем его за его спиной, – ещё один палец, – назвал его Гарри. И дал нам подсказку! Гермиона лишь ловила воздух ртом, но ничего на доводы друга возразить не могла. Она с мольбой посмотрела на Гарри. Тот пожал плечами. – Он сказал мне, что это всё было лишь маской. Мне нужно идти. Мальчик выскочил за дверь вслед за зельеваром, прекрасно осознавая, что опять оставил друзей совершенно ошеломлёнными. ______________________ *Патер – от латин. pater, букв. отец

Katrin_S: О , здорово , продолжение! Спасибо!

lutochka: Очень интересный сюжет! Black Mamba спасибо!!!!

shatajka: Обожаю северитусы! И *извращенка* люблю фики с мужской беременностью. А беременный Сев... такой мягкий, округлый... посто прелесть:) Спасибо за перевод, замечательная вещь! С нетерпением буду ждать продолжения.

Levian N: Black Mamba, спасибо за новую главу! А Северус-то, оказывается, сентиментален

Black Mamba: Katrin_S Наслаждайтесь)) Хотя глава эта не очень большая. lutochka Очень приятно. Вам спасибо за отзыв. shatajka Я сама очень люблю фики с мужской беременностью, а когда в комплекте с северитусом... Какой у вас Кингсли на аватаре! Levian N Северус вообще полон сюрпризов. *зажимает рот руками, чтобы не спойлерить*

Дочь мрака: Вы гениальный переводчик! Я прекланяюсь пред Вашим талантом! А когда прода?

Black Mamba: Дочь мрака Спасибо вам большое. Я пока заканчиваю перевод "Чёрного Шоколада", поэтому "Связанные" ждут своей очереди))

Katrin_S: Black Mamba пишет: "Связанные" ждут своей очереди А читатели , связанные со "Связанными", тоже ждут! Представляете , какая цепочка неразрывная образовалась?

Black Mamba: Katrin_S По мере возможности, я постараюсь ускорить процесс движения очереди.

Black Mamba: Глава 13. Дипломатия – тонкое искусство заставлять других поступать по-твоему Профессор Снейп стоял чуть дальше по коридору перед картиной, скрывающей вход в его комнаты. Гарри на мгновение задумался, можно ли попасть в класс Зелий из апартаментов зельевара. Заметив, что Гарри вышел за ним в коридор, Северус зашагал к лестнице, ведущей на верхние этажи замка. Мальчик нагнал отца и шел теперь чуть позади по правую руку от него. Внимание гриффиндорца привлекла трость, на которую тяжело опирался мужчина. – Два дня назад вы ходили без трости, – заметил он. Северус нахмурился, но даже не взглянул на ненавистный предмет. – Я полагал, что справлюсь без неё. Очевидно, я ошибался. Сейчас за это расплачиваюсь. Профессор чувствовал на себе изучающий взгляд мальчика. Он посмотрел в зелёные глаза, в которых ясно читался вопрос, и вздохнул. – Весь вчерашний день я едва ходил. Поппи заставила меня лечь в кровать и пригрозила продержать там на две недели дольше положенного срока, если я не буду пользоваться тростью, – Северус с недовольством взглянул на упомянутый предмет. Гарри усмехнулся, чем удостоился пристального взгляда отца. И улыбка быстро покинула его лицо. ><><>< Гриффиндорец, устраиваясь в кресле, чувствовал себя неуютно, потому что не знал точно, о чём пойдёт разговор. Северус с удовольствием отставил в сторону трость и опустился в соседнее кресло рядом с ним. Сидящий за столом директор мягко им улыбнулся. – Альбус, вы просили нас прийти. Что вы хотели обсудить? Дамблдор посмотрел на него с видом «будто ты сам не знаешь», но, учитывая неосведомлённость Гарри, ответил на вопрос: – Необходимо решить, как мы будем действовать дальше. Простые слова, но столько скрытых смыслов. Выражение лица профессора Снейпа явно говорило, что ответ очевиден. – Как и раньше. Все должно остаться по-прежнему. Гриффиндорец почувствовал себя так, будто ему внезапно дали пощёчину. Северус несколько дней пытался убедить Гарри, что тот желанный ребёнок, а теперь, противореча самому себе, заявляет, что не признает сына. Гриффиндорец до боли впился ногтями в ладони, смутно понимая, что, скорее всего, смертельно побледнел. Пока Северус отвечал, Дамблдор наблюдал за мальчиком, отмечая, как с его лица внезапно схлынули все краски. Яркие глаза директора за очками-половинками слегка потускнели. Зельевар насторожился и, проследив за взглядом Дамблдора, остановился на Гарри. И тогда он сообразил, как его слова прозвучали для сына. – Гарри! – резко произнёс он, заставляя полные обиды зелёные глаза посмотреть на него. – Это не имеет ничего общего с тем, что я хочу заявить о своих отцовских правах. Это моё самое заветное желание. Но ты должен понять: я могу сделать больше, будучи шпионом, а не просто Мастером зелий. Если Волдеморт узнает, что ты мой сын, моё прикрытие пойдёт прахом. Не говоря уже о том, что ты окажешься ещё в большей опасности, чем сейчас. Ты понимаешь? Гарри с неохотой кивнул. Он действительно понимал. В качестве двойного агента Снейп спас бесчисленное количество жизней, даже смог выиграть время для своей семьи, пусть, в конечном счете, это оказалось бесполезным. И если Гарри все эти годы прожил, не зная, что его отец жив, он, конечно, проживёт ещё несколько лет без публичного признания со стороны его единственного живого родителя. Северус тоже кивнул и повернулся к Дамблдору. – Как только я буду достаточно здоров, то вернусь к своим обязанностям в качестве шпиона. Дамблдор лишь мрачно посмотрел на друга. – Что случилось в ту ночь, когда тебя покалечили? – спросил он. Зельевар побледнел, и Гарри понял, что не хочет знать подробности того, как Снейп оказался в том ужасном состоянии, в котором мальчик застал его по прибытии в Хогвартс. – Северус? Что послужило причиной столь сурового наказания? Упивающиеся смертью обычно не прибегают к физической расправе, ведь так? Очень неохотно Северус покачал головой, не желая или не имея мочи что-то произнести в ответ. – Так что произошло? Мастер зелий мельком взглянул на сына, а потом многозначительно посмотрел на директора. Но Дамблдор сделал вид, что ничего не понял. Он хотел, чтобы Гарри услышал ответ Северуса. Тот вздохнул, признавая поражение. Ему никогда не удавалось переупрямить хитрого старика. – Я… допустил промах, – он старательно не смотрел на гриффиндорца, уверенный, что увидит презрение или, по крайней мере, разочарование в глазах сына. Вместо этого он уставился в точку чуть выше плеча Дамблдора. – Они красочно расписывали то, что именно сделают Гарри, попади он им в руки. Северус сжал губы, отказываясь вдаваться в подробности. Его сыну не обязательно знать, что Упивающиеся намеревались изнасиловать его, заживо содрать кожу и оставить истекать кровью, тем самым лишая магии. – И ты всерьёз полагаешь, что, если вернёшься, Упивающиеся смертью перестанут подозревать тебя? – произнёс Альбус с таким всезнающим выражением лица, что у Северуса сложилось впечатление, что директор знает о происшествии – если так можно назвать тот ужас – больше, чем рассказал зельевар. Северус мрачно взглянул на него. Пусть он будет проклят, если позволит человеку, когда-то «уговорившему» его стать шпионом, сейчас «отговорить» его от этого. Один раз он уже подвёл свою семью, и сейчас он не собирается подвергать опасности сына во второй раз. Уж лучше до скончания веков терпеть такие же пытки, как те, после которых он едва выжил, чем позволить Упивающимся сделать с его собственным ребёнком то, что они планировали. – Северус, Волдеморт может быть безумным, но я ни на минуту не допускаю, что он дурак, – необычно строгим голосом произнёс Дамблдор. – И, несмотря на твои недавние уверения в обратном, ты тоже далеко не глуп. Ты прекрасно понимаешь, так же, как и я, как и Гарри, что ты раскрыт. Гарри всё ещё был бледен, но сейчас по совершенно другой причине. Неважно, решит ли Северус признать публично его своим сыном или нет, мальчик на самом деле не верил, что зельевар серьезно рассматривает возможность вернуться к Волдеморту в качестве шпиона. Гриффиндорец знал, что пока не способен охватить всю ситуацию целиком, но даже имеющейся информации хватало, чтобы понимать: он категорически не хочет, чтобы его отец продолжал играть столь опасную роль. Гарри был готов на коленях умолять Северуса не возвращаться к шпионажу, если у Дамблдора не получится переубедить его. Директор умел заставить Мастера зелий почувствовать себя абсолютно бессильным. И в такие моменты Зельевар ненавидел свою беспомощность. – Альбус, мы сейчас говорим о жизни Гарри, – выдавил он. Выражение лица Дамблдора ни капельки не изменилось. – Не согласен. Это твоя жизнь ставится под угрозу. Ты не единственный наш информатор. – Я лучший! – Да, лучший, но не единственный. Гарри видел, что Северус подыскивает другие доводы, и внезапно понял, что больше не выдержит. – Пожалуйста, не возвращайтесь! Взрослые потрясенно уставились на него. Директор улыбнулся, и мальчик поспешил высказаться, пока его не перебили. – Пожалуйста, не надо. Вы единственная семья, которая у меня осталась. Я не хочу потерять и вас, – всё ещё бледный как мел Гарри склонил голову. – Пожалуйста, не надо, – вновь с мольбой прошептал он. Северус судорожно сжимал и разжимал кулаки. Он переводил взгляд с сына на Дамблдора и обратно. – Я должен предупредить тебя, Северус. Если ты вернёшься, я буду вынужден отказать тебе в поддержке и лишить места в школе, – сказал директор. Просто сказал, безо всяких интонаций в голосе. Но Снейп понял, что потерпел поражение. Он знал, что Дамблдор не колеблясь выполнит угрозу, если Северус вернётся к Упивающимся. Его загнали в угол и не оставили другого выбора, только подчиниться желаниям проницательного старика. Если он вернётся вопреки воле Дамблдора, то любые сведения, которые ему удастся собрать, будут бесполезны просто потому, что не достигнут ушей директора. Он не сможет использовать с таким трудом добытую информацию для защиты Гарри, что было единственной причиной, побуждавшей его вернуться. Северус кивнул. Стиснул зубы, но кивнул. Приблизился вплотную к сыну и положил руку на его плечо, заставляя мальчика посмотреть вверх. И вновь кивнул. – Я не вернусь, – он ещё раз взглянул на Дамблдора. По мнению Северуса, реакция Гарри почти стоила того. Почти. Зелёные глаза пристально разглядывали его, ища подтверждение его искренности. Когда Гарри убедился, что отец говорит правду, то его лицо засияло. Поначалу робко приподнявшиеся уголки губ быстро уступили место широкой улыбке. Мальчик сиял так, будто только что получил самый лучший подарок в мире. Дамблдор улыбнулся им обоим. – Хорошо. Теперь нам осталось разобраться с вашим родством. Я отправлю сову доверенному лицу в «Ежедневном пророке». Думаю, небольшая и с умом написанная статья… – Нет. Дамблдор с изумление переспросил: – Нет? Северус твёрдо повторил: – Нет. Гарри уставился на отца, а Дамблдор всем своим видом выразил удивление. На лице зельевара застыло упрямое выражение. – Это подвергнет Гарри ещё большей опасности, что меня ни коим образом не устраивает. Дамблдор рассмеялся, и Гарри с Северусом скептически посмотрели на него. – Мой дорогой Северус, Гарри не может оказаться в ещё большей опасности, чем сейчас. Волдеморт и так жаждет его смерти, и каждый Упивающийся из кожи вон лезет, чтобы захватить его. Такая малость, как обнародование его настоящей родословной, не ухудшит ситуацию. Думаю, лучше всего публично объявить о твоём родстве с Гарри. Так мы будем точно знать, что Волдеморту это известно. Если пустить дело на самотёк, и информация просочится, то мы не сможем контролировать ситуацию. Директор откинулся на спинку кресла, рассматривая собеседников. Сейчас, когда его подозрения касательно происхождения Гарри окончательно подтвердились, он мог провести параллели между этими двумя: цвет волос мальчика был ближе к оттенку волос Северуса, чем Джеймса, и Альбус всегда считал, что руки Гарри формой почти точь-в-точь как у зельевара, а долговязая фигура грффиндорца предполагала, что со временем он по росту догонит Северуса… И сейчас они оба сидели с одинаковыми выражениями лиц – брови застыли то ли в удивлении, то ли хмурясь. – Конечно, Северус, как только будет сделано объявление, покидать земли Хогвартса будет неразумно с твоей стороны. И Гарри это тоже касается. Снейп обрёл дар речи: – Это смешно! Я отказываюсь быть заточенным в замке словно непослушный ребёнок. Я вполне способен позаботиться о себе. Я не собираюсь прятаться за стенами школы, будто боюсь жалкой горстки Упивающихся. – Он взял себя в руки настолько, чтобы продолжить более спокойным тоном: – Тем не менее, в целях безопасности Гарри не будет покидать Хогвартс. Но объявление о том, что я его отец, должно быть сделано как можно позднее. Я не хочу давать Волдеморту шанс использовать эту информацию против нас. Гарри кивал головой всю первую часть тирады Снейпа. Но у него отвисла челюсть, когда он услышал последние слова зельевара. Дамблдор был захвачен врасплох гневной отповедью Северуса, но его удивление достигло крайней степени, когда Гарри не смог смолчать в ответ: – Это нечестно! Я был в Хогсмиде и на Диагон алее тысячу раз, и никто на меня не напал. Даже в Хогвартсе я не в безопасности! Вспомните, что случилось в прошлом году: Волдеморт нашёл способ выманить меня из школы. Если вам позволено покидать Хогвартс, то и мне тоже можно… Кажется, ситуация начала выходить из-под контроля директора. Кровь прилила к лицу Северуса, и он повернулся, чтобы усмирить сына: – Я твой отец, юноша, и ты сделаешь так, как я говорю!!! Гарри побелел как мел и опустил взгляд на сцепленные руки. Зельевар кричал на него раньше, но ни разу с тех пор, как выяснилось, что он его отец. Мальчик не знал, как сейчас реагировать. Снейп тоже побледнел и схватился за грудь. От крика заболели всё ещё заживающие рёбра и живот. Кроме того, ему стало тошно от самого себя за то, что он не сдержался и наорал на Гарри. Северус с трудом совладал с желанием обхватить голову руками. Он был прав: из него получился ужасный отец. Директор медлил, позволяя Снейпу и Гарри проникнуться своими переживаниями и чувством вины. Он, конечно, не ожидал подобного поворота дел и решил воспользоваться повисшей тишиной, чтобы собраться с мыслями. Возможно, будет лучше немного отступить от первоначального замысла. Тактично проигнорировав последнее высказывание, он произнёс: – Думаю, мы сможем прийти к компромиссу, удовлетворяющему всем пожеланиям. И Гарри, и Северус посмотрели на него, как на приятную возможность отвлечься от мрачных мыслей. – Я всё ещё полагаю, что правда о происхождении Гарри должна стать достоянием общественности. Тем не менее, я согласен отложить объявление до начала учебного года. Через месяц я сделаю оглашение так, как посчитаю целесообразным. Мальчик воспрял духом. Краем глаза он глянул на отца. Северус не выглядел довольным решением Дамблдора, но и не возражал. Вернув себе контроль над ситуацией, директор продолжил: – Что же касается вашей безопасности вне школы, думаю, здесь мы тоже можем прийти к соглашению, – он задумался на мгновение, поглаживая рукой бороду. – Да… да, думаю, это будет приемлемо, – Дамблдор посмотрел на собеседников, сидящих перед ним. Гарри слегка насупился, а зельевар прожигал директора мрачными взглядами. – Северус, я знаю, что ты всегда был способен сам о себе позаботиться, и это было верно до тех пор, пока тебя не раскрыли. Я буду тебе очень признателен, если ты согласишься ставить меня в известность о том, куда направляешься, каждый раз покидая территорию школы. И я не буду чинить тебе препятствий при условии, что ты дашь согласие брать с собой надёжного и достаточно сильного колдуна или волшебницу, – Альбус пристально посмотрел на Снейпа. Тот быстро обдумал предложение директора, но они оба понимали, что, так или иначе, Северус согласится на эти условия. У зельевара создалось чёткое ощущение, что Дамблдор предвидел ход событий ещё до того, как начать разговор, и пошел на уступки ровно настолько, насколько был готов. Северус кивнул, но кивнул так, чтобы дать директору понять: он соглашается под давлением. Дамблдор кивнул в ответ, довольный, что Снейп так легко уступил. Он повернулся к мальчику: – Гарри, ты должен понимать, что Северусу, как твоему отцу, принадлежит решающее слово в этом вопросе. – Гриффиндорец угрюмо кивнул, и зельевар с трудом скрыл облегчение от того, что директор поддержал его родительский авторитет. – Тем не менее, – продолжил он, переводя взгляд на Северуса, – Гарри прав. С твоей стороны лицемерно запрещать ему выходить из замка. Предлагаю разрешить Гарри покидать Хогвартс, но только в сопровождении тебя, меня или другого сильного колдуна, которому мы оба доверяем и с чьей кандидатурой согласны. Северусу очень не хотелось позволять сыну покидать относительно безопасные школьные земли. Но Дамблдор был прав. Было бы лицемерно с его стороны держать Гарри взаперти. Директор опять не оставил ему другого выбора как согласиться. Всё ещё держась рукой за ноющие рёбра, зельевар неохотно кивнул. – Но только при условии, что решающее слово отпускать Гарри или нет, остаётся за мной. – Конечно, – Дамблдор вновь улыбался. – Гарри? Мальчик кивнул. Пусть это не абсолютная свобода, которой бы ему хотелось, но по сравнению с полным заключением предложение было щедрым. Он немного неуверенно улыбнулся отцу. Северус перестал хмуриться, но никаким иным образом не дал понять, что заметил жест Гарри. Зельевар посмотрел на Дамблдора: – Я когда-то слышал, что под дипломатией подразумевается искусство позволять другим поступать по-твоему. Альбус, вы настоящий дипломат, – Северус встал и взял ненавистную трость. – Вы хотели ещё что-то обсудить? Дамблдор махнул рукой. – Нет, конечно, нет. Спасибо, что уделил время. Кивнув зельевар развернулся и покинул кабинет. Дамблдор улыбнулся и отправил в рот лимонную дольку. Он предложил коробку с конфетами Гарри. – У Северуса ещё тот характер, – заметил он. На это у мальчика ответа не было. Он вежливо отказался от конфет. Директор спрятал лимонные дольки обратно в ящик, а потом сложил руки на столе. – Скажи мне, Гарри, как у тебя складываются отношения с твоим отцом? Этот вопрос привел Гарри в ужас, особенно после того… после того, как Северус накричал на него. – Я… не знаю, сэр. Дамблдор кивнул, будто всё понял. Что, по мнению Гарри, было бы подвигом, потому что он сам не был уверен, что имел в виду. – Что ж, вы оба учитесь. Я могу лишь сказать, что должно пройти время. «Но как долго?» – хотелось спросить Гарри. Сколько должно пройти времени, чтобы их отношения начали походить на нормальные отношения между отцом и сыном? Вообще возможно ли это? Мальчик подавил печальный вздох и кивнул. Глаза директора блеснули за стеклами очков. – Уверен, мистер Уизли и мисс Грейнджер уже переживают, куда ты пропал. ><><>< Северус шагал из угла в угол, не прибегая к помощи трости. Где-то на каждом третьем заходе он спотыкался, и по его хмурому лицу пробегала дрожь от боли. – Ремус, ты, кажется, не понимаешь. Он не даёт мне защитить собственную семью, – ноги зельевара дали понять, что больше не потерпят подобного обращения, и Северус, приняв это во внимание, упал в кресло, – то единственное, что от неё осталось. Ремусу казалось, что они уже вечность говорят об одном и том же, но часы утверждали обратное. Прошёл всего лишь час с тех пор, как Северус ворвался в комнаты Люпина и начал возмущаться по поводу деспотичного поведения Дамблдора. Ремус же пытался заставить друга понять причины. – Думаю, дело больше в том, что Дамбдлор не позволяет тебе впустую рисковать своей жизнью, – терпение оборотня начало истощаться. Обычно такой разумный Мастер зелий совершенно отказывался понять очевидное. Северус уже открыл было рот, чтобы вновь сказать что-то глупое в ответ, но Ремус не дал ему возможности заговорить. – Северус, ты необходим Гарри живым. Ему не нужен ещё один мёртвый отец. Зельевар захлопнул рот, и Люпин подумал, что, в конце концов, достучался до него. Но тут Северус переменился в лице. У Ремуса неприятно похолодело внутри от подозрения, что он, похоже, только усугубил ситуацию. Снейп подтвердил это своими следующими словами: – Именно я виновен в смерти Джеймса, – он вновь вскочил с места, не обращая внимания на тут же заболевшие ноги. – Я должен был убить Волдеморта, как только представилась возможность. Я должен был стать хранителем тайны. Я должен был быть там! Я не достоин Гарри, – дойдя до стены, Северус развернулся и оказался лицом к лицу с Ремусом. Оборотень дал ему пощёчину. Потрясённый Северус поднёс руку к горящей щеке. Люпин сердито посмотрел на него. – Теперь твоя очередь заткнуться и послушать меня. Четырнадцать лет назад я предоставил тебя самому себе. Я позволил тебе винить себя в смерти Джеймса и Лили. Я даже позволил тебе обвинить меня. Но теперь я не потерплю повторения. Может, ты прав. Возможно, ты не заслуживаешь Гарри, не мне судить. Но речь идёт не о тебе. Речь идёт о том, чего заслуживает сам Гарри, а он заслуживает тебя. Ты не имеешь права вновь лишать его семьи, которая ему нужна. Думаешь, мальчик будет тебе благодарен, если ты погибнешь во имя спасения его жизни? Вероятней всего, он возненавидит тебя за это. И как же Джеймс с Лили? Они отдали жизнь, защищая твоего сына, а ты хочешь вышвырнуть их жертву на помойку, хочешь пойти и бесполезно умереть. Они тебе спасибо не скажут. Чёрт, Северус, я уж точно не скажу тебе спасибо, если ты погибнешь. Ты один из немногих друзей, кто у меня остался. Ты не виновен в смерти Лили и Джеймса. Ты ничего не мог сделать. Будь ты тем вечером с ними, ты бы тоже умер, и сегодня Гарри на самом деле был бы сиротой, – Ремус провёл рукой по волосам и отвернулся от Северуса. – Даже если бы ты был хранителем тайны, рано или поздно произошло бы что-нибудь, в результате чего Джеймс с Лили всё равно бы погибли и, возможно, Гарри вместе с ними. Пусть никто не осмеливается признать это вслух, но, кажется, им было суждено умереть в ту ночь, – Люпин вернулся в кресло, намеренно не глядя на Северуса. – Ты должен прекратить винить себя за случившееся. Если ты будешь жить прошлым, то не сможешь построить здоровые отношения с сыном, – Ремус бросил взгляд на пристально смотрящего на него зельевара. В его голосе появилась горечь: – Кажется, ты просто не понимаешь, как тебе на самом деле повезло. Северус фыркнул. – Я вполне серьёзно. Вы с Джеймсом по-настоящему любили друг друга. Ты и Гарри были для него всем. Думаю, он никогда не сожалел ни о едином мгновении, проведённом с тобой. А Лили… Она любила тебя настолько сильно, насколько сестра может любить брата. У меня никогда такого не было. Никогда. Я был скелетом в шкафу своей семьи. В худшем случае меня бранили, в лучшем – терпели. – Ремус с жаром посмотрел на Северуса, пригвождая его взглядом к месту. – А Гарри! Северус, у тебя замечательный ребёнок. Он хороший, добрый, умный, смелый. Лучшего сына пожелать невозможно. Ты не представляешь, как я тебе завидую. – В голосе оборотня опять появилась горечь: – Но ты ничего этого не видишь. Ты зациклился на худшем, что было в твоей жизни. На том, что ты утратил, а что имеешь, не замечаешь. У тебя есть возможность обрести часть того восхитительного счастья, которым ты наслаждался так недолго, пока Джеймс был ещё жив. А ты собираешься упустить этот шанс, потому что Дамблдор не дал тебе права пойти и погибнуть. Моя семья никогда не любила меня так, как Лили любила тебя. У меня, наверное, никогда не будет такой любви, какая связывала вас с Джеймсом. И сомневаюсь, что у меня вообще будет ребёнок. – С бесстрастным лицом Ремус наблюдал, как Северус вновь уселся в кресло. Люпин с мольбой посмотрел в глаза друга. – Пожалуйста, Северус, не отмахивайся от второго шанса. Повисла напряженная тишина. Ремус не отводил взгляда от лица Северуса, пытаясь прочитать бесчисленные эмоции, борющиеся друг с другом. Он не мог понять, что думает его друг. Наконец Северус вздохнул, его лицо исказила застарелая боль. – Ремус, это так больно. Оборотень кивнул. Действительно больно. Больно отказаться от того, что служило щитом долгие годы. Заставить себя посмотреть в лицо старой боли, которую избегал почти пятнадцать лет. Признать, что ничего нельзя было сделать для спасения любимых. Наконец прекратить попытки изменить то, что невозможно изменить. Да, это больно. Ведь вскрывать нарыв всегда больно. – Так тяжело это отпустить. Ремус вновь кивнул. Конечно, тяжело отпустить бережно хранимые воспоминания о любимых людях. Трудно избавиться от гнева, потому что это означает принять их смерть, принять то, что они ушли навсегда. Ещё тяжелее перестать винить себя за то, что не сделал всё возможное, чтобы защитить их. И так тяжело не ворошить воспоминания. – Дай им покоиться с миром, Север. Северус глубоко вздохнул и задержал дыхание. А когда, наконец, выдохнул, то вместе с воздухом его покинуло что-то ещё. Что-то неуловимое, что очень долго лежало камнем на сердце. Мужчина будто очнулся от тяжелого сна, он давно не чувствовал себя таким умиротворенным.

Marussia: Кавай-и!!!!! Сев такой лапочка! А его попытки наладить отношения с сыном так неумелы и так трогательны, что я не могу сдержать слез... Кампай!!!

xelen: Black Mamba, какая вы молодец - взялись снова за этот фик! Спасибо за такой приятный подарок! Удачи вам и вдохновения!

kos: Black Mamba С возвращением! Спасибо!

Ledi Vamp: УУУРРРАААААААААААА



полная версия страницы