Форум » Снарри-фики (слэш/джен/северитус) » "Сквозь магический кристалл", СС/ГП, конец 13 главы (от 09 февраля 2013 года) » Ответить
"Сквозь магический кристалл", СС/ГП, конец 13 главы (от 09 февраля 2013 года)
каина: Название: "Сквозь магический кристалл" Автор: Каина Бета: Воnnie (главы 1-8) Пейринг: ГП/СС (основной) Рейтинг: R Жанр: приключения, драма, юмор Размер: макси Предупреждение: слэш, AU (подкорректировав 6-ую, проигнорировав 7-ую), OCC некоторых персонажей Дисклеймер: Герои - Ро, названье - строчка Пушкина Summary: "Птица с шипом терновника в груди повинуется непреложному закону природы; она сама не ведает, что за сила заставляет ее кинуться на острие… Но мы, когда бросаемся грудью на тернии, - мы знаем. Мы понимаем. И все равно – грудью на тернии. Так будет всегда"(Лучше Колин Маккалоу мне не написать, да и зачем, если мой фик об этом) О размещении: С разрешения автора Тема 1 Тема 2 Тема 3 Тема 4 Или все главы здесь (для зарегистрированных в дайри)
Тень Севера: Спасибо огромное за долгожданное продолжение!!! Северус - прелесть! Такой чувственный и деликатный, лапочка!!! Не пропадайте пожалуйста надолго! Ждем продолжения интересной истории!!!
Hesther: Ага, ты, Кайна, только далеко не убегай и пиши, а уж мы всего на минутку отойдем за кандалами и всем будет хорошо :) Мы тебя будем кормить фимиамом, а ты нас продолжение фика
каина: Spy Master Ох как я рада, что такой мой Волдеморт понравился. Признаться, я тянула до победного, прежде чем вводить его в историю. Все герои, кроме него, были прочувствованы, всем нашлись в жизни прототипы. А вот с главным злодеем было сложно. Но в любом случае и при любом раскладе это мужчина с характером. который я и дальше намериваюсь развивать. Spy Master пишет: Хотя действительно странно, что при таком коктейле эмоций, которые испытывает Темный Лорд к Дамблдору, он все-таки не гей. Взаимоотношениям Дамблдора и Темного Лорда я уделю еще ни одну страницу, поэтому не будем забегать вперед. Spy Master пишет: Надеюсь, Волдеморт не заставит Северуса проводить с собой обряд... Эх, читатели... Иногда мне кажется, что вы определенно в родстве с Сибиллой Трелони. Всё, больше спойлерить не буду. Спасибо за отзыв. Очень важно знать, что у фика есть свои поклонники. Буду и дальше стараться поднимать настроение по мере сил.
каина: Тень Севера И вам спасибо за то, что читаете и ждете. Северусу здесь было ой как нелегко. Но он держится. (Хотя, если подумать, а где ему, бедолаге, просто?) Перерыв и правда получился неприлично большим. Но второе дыхание наконец-то открылся - и марафон продолжился. А продолжение уже в пути. Hesther За кандалами? Нинада, я больше так не буду. Фимиам - это хорошо. На это дело я согласна.
Susannasan: каина спасибо - оч нравится как у вас все интересно... кого-то жалко... наверно, Северуса
Mary1712: Вчера всю ночь читала. До пяти утра Вот только встала и решила написать отзыв Потрясающе. И Снейп готовый до последнего защищать Гарри, и данная ему характеристика Малфоем, и зеркало Кассандры. Интересно это намеки для читателя, или Снейп сам догадается. Правда често не поняла чем Сева мыл в душе Гарри и почему тот его кусанул И, кстати, в главе где от оранжерии оставляют 4 кустика, вы Луну назвали шестикурсницей голосом Снейпа, а она никак не может быть шестикурсницей, если золотое трио на шестом. Она пятикурсница, как и Колин. Но это мелочи, возможно нужные для сюжета, текст потрясающий, много героев и нихто не мешает, и хочется про них про всех читать и читать, но особенно про основную пару
каина: Susannasan Очень рада, что нравится и что интересно. Оххохонюшки, если Северуса жаль уже сейчас, даже и не знаю, что сказать насчет грядущих событий. Придется запастись терпением.
каина: Mary1712 Жаль, что ночь вы провели без сна, хотя не буду кривить душой: меня как автора это не может не радовать. А поскольку за последние сутки я получила уже не первое "обвинение" в ночи без сна, проведенной по вине Кристалла, то лишний раз убеждаюсь, что была права, "разморозив" свой приостановленный фик. Очень рада, что даже те немногие события, что уже описаны, нравятся, но все самое интересное и волнительное еще впереди. По поводу зеркала Кассандры пока умолчу, а то будет неинтересно. В душе Снейп смывал с него остатки слизи (и делал это веществом, включающим в свой состав масло). А куснул его Гарри, потому что от страха был не в себе. Только этим и можно объяснить этот вопиющий факт. Ну сами посудите, разве кто-нибудь из нас, будучи в здравом уме, посмел бы кусать Снейпа! Обнаженного Снейпа! За Луну спасибо - обязательно поправлю. Уже забывается нюансы канона, да и без беты работать непросто. Замечательно, что моё "многоперсонажье" и "многодеталье" отпугивает не всех. Ну а основной пары скоро будет так много, что прочим пейрингам и отдельным персонажам придется почтительно отступить на второй, а то и на третий план.
Тень Севера: каина пишет: Ну а основной пары скоро будет так много, что прочим пейрингам и отдельным персонажам придется почтительно отступить на второй, а то и на третий план. Ждем-недождемся этого волнительного момента!!!
каина: Снейп наморщил лоб – ему сейчас предстояло лицедействовать: перед очень проницательным зрителем необходимо было разыграть и процесс серьезного размышления, и сцену внезапно снизошедшего озарения. Причем изобразить все это нужно было так безупречно, чтобы Волдеморт даже не усомнился в том, что его верному хогвартскому слуге факт появления чистокровного создающего стал известен только сейчас. – Я понял, милорд, сколь серьезные последствия может повлечь за собой эта новость. Нынешние разговоры о том, что борьба за чистоту крови ведет в конечном итоге к деградации древних родов и ослаблению их магии – все эти разговоры в одночасье потеряют под собой какую бы то ни было основу. – Да нет, Северус, боюсь, ты недооцениваешь своих породистых знакомых. Этих гордецов и так-то нелегко держать в узде, а уж когда во время скачки рвется ремень… Полагаю, что даже самые дерзкие наши прогнозы не дадут представления о том, сколько шуму наделает появление этого загадочного мальчика. Грош цена тогда всем их присягам и клятвам. Помнится, ты говорил мне о возможности мятежа… – Но ведь его можно как-то предотвратить? – Все можно предотвратить, Северус, когда тебе известно как. Чем дольше маги с безупречной кровью в жилах не будут знать об уникальном даре одного из своих породистых щенков, тем это лучше для тех, чья кровь оставляет желать лучшего. – Но, милорд, скрыть столь необычный дар практически невозможно. Когда мальчику исполнится семнадцать, он создаст свое первое заклинание, и, как только это будет сделано, его одуревшая от счастья семья тут же раструбит долгожданную новость на весь магический мир. Можете не сомневаться, милорд. – Ни о каком сокрытии речь не шла. Это было бы так же нелепо, как, скажем, желание спрятать пробившийся из-под земли ключ. Единственный выход из столь непростой ситуации – самому вдоволь напиться сладчайшей воды, а после заставить ее литься на собственную мельницу. Снейп недоверчиво покачал головой, но вынужден был признать: – Вы, похоже, все продумали, милорд. Признаться, ваш неожиданный интерес… – Мой интерес к тому, как создающие открывают в себе дар, не неожиданный и отнюдь не праздный. Сам посуди, если в нашем мире время от времени появляются латентные волшебники, то почему бы не предположить вероятность появления латентов-создающих? От удивления бровь Снейпа взметнулась вверх. – Я об этом никогда не слышал, милорд. Вы хотите сказать, что внезапно открыли в себе способность… – Нет, Северус, – раздраженно перебил Волдеморт, – не открыл. Пока не открыл. Но надежда – великая вещь, не так ли? Постой-ка, не отворачивайся. Что с тобой? Тебе нездоровится? – Все нормально, милорд, – соврал Снейп, – просто немного жарко. По мере того как росла напряженность в разговоре, он заметил, что медленно, но верно теряет способность концентрироваться. Взгляд зельевара время от времени начинал бесцельно блуждать по кабинету, затем стало не хватать воздуха. Рука потянулась к мантии и расстегнула пару верхних пуговиц. Темный Лорд проследил за своим гостем, довольно хмыкнул и продолжил разговор: – Магглы наивно полагают, что венец творения природы – это они, люди. Глупцы! Самые совершенные ее дети – это мы, волшебники. Но, подарив способность творить чудеса, наши создатели одновременно забрали у нас и часть свободы. Подумать только: все эти безмозглые магглы могут трахаться сколько угодно и с кем угодно. Почему же в нашем мире все иначе, Северус? Любые сексуальные «извращения», как говорят магглы, у нас пресекаются на корню. Кстати, как долго восстанавливается магия у тех, кто рискнул и согрешил? – Около десяти дней, милорд. – Десять дней без магии могут показаться вечностью. Сурова природа к волшебникам. Ты так не считаешь, Северус? – Я бы сказал – строга. Но, с другой стороны, она же предоставила нам право выбора: хочешь абсолютную свободу в сексуальной жизни – становишься магглом. Магия же живет в тебе, если смиряешься с ограничениями. А вот почему так происходит, не знает никто. Этот вопрос из серии неразрешимых. Нам просто предоставили возможность жить в мире магов. Создавшие его продиктовали ряд законов. Тот, о котором мы сейчас говорим, лишь один из многих. Впрочем, если законы не по душе, всегда можно покинуть магический мир. – А почему бы не рискнуть и не бросить им вызов? Магглы, по слухам, пересматривают свои законы, вносят изменения, поправки, отменяют прежние, принимают новые. – Те законы создавались людьми, поэтому именно люди имеют возможность их отменить и принять новые. У нас же все иначе – мир вечных загадок и тайн, где все построено на магии и все ею пронизано. Бросаешь вызов закону – лишаешься самого главного – того, что делает тебя частью этого мира и без чего ты не можешь обходиться, как без воздуха.
каина: – Ты постоянно говоришь «нам», «у нас». Напрасно ты причисляешь себя к обычным волшебникам: таким, как вы, закон не писан. – Тот, о котором мы говорили, действительно, не писан. Но у создающих есть свои законы, и, поверьте, милорд, ограничений они диктуют куда больше, чем у магов, не обладающих нашим даром. Если они не могут совокупляться с мужчинами, то у нас та же проблема с женщинами. Волдеморт вдруг грубо рассмеялся: – Просто не хочется или не встаёт? – И то, и другое, милорд. Снейп извлек из кармана платок и промокнул лоб. Духота становилась невыносимой, сердце барабанило так, что, казалось, его участившиеся сокращения можно было увидеть через одежду. – Держу пари, тебе, Северус, эти законы по сердцу. – Сказать точнее, они для меня вполне приемлемы. Я далеко не в восторге от творящегося у магглов беспредела. Милорд, тот, кто создавал ограничения для волшебников, сделал все, чтобы мы не воспринимали их как кандалы. – Ты намекаешь на то, что с сексуальной ориентаций подавляющего большинства магов все нормально и запретные плоды за оградой их не манят? – Наверное, кого-то и манят, как все загадочное, непознанное. Кто-то даже карабкается на забор и решается отведать незнакомое угощение. – Не забывай и о тех, кого на этот забор подсаживают и вынуждают вонзить зубы в запретную мякоть. – Я помню, милорд. Мне ли не знать, на что обрекают своих сыновей родители из чистокровных магических семей? У меня в Хогвартсе почти целый факультет таких детей. Все просто: исполнилось семнадцать лет – подставляй задницу и изволь пройти важнейший тест. Удовлетвори любопытство близких и дальних родственников, ответь на тревогу в глазах матери и оправдай надежду в глазах деда и отца. А вдруг? Вдруг после стольких лет немилости природа расщедрится и наградит именно это семейство, именно этот древний магический род? И мальчик не ропщет. Он терпит унижение и боль, чтобы временно лишиться магии, но все-таки разочаровать всех надеющихся на счастливый исход. И вы думаете, милорд, что, пройдя через это унижение, кто-либо из них вновь будет мечтать о подобных сексуальных развлечениях? – Разве что сумасшедшие и мазохисты, но таких у нас немного. Подумать только, общество людей, практически застрахованных от гомосексуализма! Ну а вы ? У вас-то почему не встает на женщин? – Видимо, потому что нам очень хорошо с мужчинами. Милорд, в это, наверное, сложно поверить. Просто не обо всем можно рассказать: не хватит красноречия. Как же ненавидел Снейп эти красноватые искры в глазах Волдеморта! Шальной блеск этих глаз всегда был предвестником изрядной пакости, задуманной их хозяином. – Выходит, хогвартскому профессору не хватает красноречия? Да, Северус, ты меня разочаровал. Но, пожалуй, я знаю, как можно исправить эту досадную оплошность. Не можешь рассказать – придется показать. Что такое? Никогда еще не видел у тебя таких больших глаз. Предупреждая встречный вопрос, скажу: ты не ослышался. И хотя мне давно уже не семнадцать лет, я бы хотел пройти обряд инициации. – Милорд, – в горле Снейпа пересохло, – это шутка? – Нет, я говорю совершенно серьезно. Буду краток: есть основания полагать, что я – латентный создающий. Ты мне тут вещал о всяких запретных плодах. Так вот, один из таких плодов время от времени снится мне еще со школьной скамьи. Довольно. Пришло время отведать его. – Глаза Волдеморта, не мигая, смотрели на совершенно растерявшегося гостя. Смотрели требовательно. И хотя ничто еще не предвещало беды, но где-то там, в их пугающей глубине, уже зарождались огненные зигзаги молний. – Готов ли ты, Северус, провести инициацию и сделать мой давний сон явью? Кровь ударила в виски. Непереносимая жажда внезапно обожгла его рот и начала победоносно спускаться по горлу. Снейп пытался сглотнуть, но не мог. Его всегда такой изворотливый ум на этот раз был почти парализован. Ни одной спасительной идеи в голове. Мысли о протесте слишком неопределенные и вялые. Да и есть ли смысл сопротивляться? Между просьбами и приказами Волдеморта разница была незначительная, и уж если он задумал получить что-то от своего слуги, то получит это всем правдами и неправдами. Тянуть и дальше с ответом не было никакого смысла.
каина: – Я всегда рад вам помочь, милорд. Только вот… «Должен же найтись хоть какой-то выход! Может быть, это остановит настырного кандидата в латентные создающие?» – Что такое? Договаривай, Северус. – Милорд, не думайте, что я сомневаюсь в ваших способностях, но моя задача предупредить вас о возможном риске. Вероятно, вы просто забыли: если предполагаемого дара все-таки нет, вы какое-то время не сможете колдовать. Совсем не сможете. Вас не пугает перспектива временно стать магглом? – Нет, Северус, я не забыл. Да и как о таком забудешь? Конечно, не самая радужная перспектива, но задуманный опыт стоит того, чтобы рискнуть. – Признаться, я восхищен вашей смелостью и целеустремленностью, милорд. Но позвольте прояснить еще один момент. Мне неловко об этом говорить… – Неловко? – Волдеморт громко рассмеялся. – Учитывая то, что нам предстоит сделать, ты и в самом деле полагаешь, что меня можно смутить словами? Нет, Северус, тебе предстоит провести обряд инициации, и ты волен говорить или спрашивать все, о чем пожелаешь. – Благодарю, милорд. Я лишь хотел сказать, что во время этого обряда инициируемый всегда снизу. Кроме того, наставник должен в него кончить. «Не ожидал? По глазам вижу, не нравится. Задумался. Ну же…» – И это мне тоже известно, Северус, но спасибо, что напомнил. Изменить условия я не в силах, остается их принять. Снизу так снизу. Я лишь надеюсь, что ты будешь осторожен. Ты ведь раньше имел дело с девственниками? – Нет, милорд, никогда. Я только знаю, что в этом случае требуется особая осторожность. – Вот и хорошо. Вижу, ты весь горишь от нетерпения, – Волдеморт ехидно засмеялся. – Вон как раскраснелся. – В таком количестве имбиря и правда не было никакой необходимости – он лишь испортил вкус отлично заваренного чая. Что-то подсказывает мне, что рецепт этого напитка домовик получил от вас, милорд. Я прав? – Возможно, – уклончиво заметил Волдеморт. – А тебе знаком состав этого чая? – Проверяйте, милорд. Немного корицы. Несколько орешков зеленого кардамона, пять-шесть горошин черного перца, две палочки гвоздики, щепотка-другая шафрана. И, наконец, венец коллекции – корень женьшеня, обработанный и заговоренный особым способом. Этот корень и превращает вполне безобидный ароматный напиток в первоклассный афродизиак. Ах, да, я забыл упомянуть имбирь, которым, как я полагаю, пытались скрыть присутствие в напитке женьшеня. Я ничего не забыл, милорд? – Н-да, – покачал головой явно озадаченный Волдеморт, – я могу сказать только одно: «Браво, Северус». Названы все ингредиенты, ничего не забыто. И как ты только чувствуешь все это? – Раскрою вам один секрет, милорд. С таким количеством имбиря я не почувствовал бы и половину специй. Просто мне отлично знаком рецепт этого чудодейственного чая. Более того, я даже не раз готовил его по просьбе некоторых знакомых и друзей, которые испытывали проблемы с эрекцией. Могу я узнать, милорд, зачем вы угостили этим чаем меня? – Я решил подстраховаться, Северус: ничто не должно помешать моей сегодняшней инициации. – Понимаю, милорд. Позволю лишь заметить, что в подобном чае не было никакой необходимости, поскольку проблем с эрекцией у меня нет. Да и эти свечи, – Снейп кивнул на стоящий напротив него канделябр, – можно загасить. Комната уже достаточно пропиталась запахом можжевельника и кипариса. Только и в этом надобности не было: преждевременным семяизвержением я тоже не страдаю. – Рад это слышать, Северус. Но до сегодняшнего дня ты выбирал своих партнеров сам. Естественно, что в этом случае афродизиак не требовался. – Волдеморт поднялся, неторопливо приблизился к креслу Снейпа и встал у него за спиной. – Уж не знаю, кого ты там предпочитаешь – изящных блондинов под собой или темпераментных брюнетов сверху, – но каждый из них соответствовал твоему вкусу и таким образом сам по себе служил надежным возбудителем. Сегодня же случай, я бы сказал, особый… – Холодные пальцы заботливо коснулись щеки Снейпа – он вздрогнул от неожиданности, поспешно обернулся и в тот же миг встретился с пронзительно-насмешливым взглядом Темного Лорда. – Сегодня выбора не было – его сделали за тебя, а значит, дополнительные стимуляторы лишними не будут. – Милорд, дело в том, что я… – Дело в том, что ты несказанно порадовал своего Повелителя. Я чрезвычайно доволен тем, что просьба так и осталась просьбой и что ей не суждено было стать требованием или приказом. Слишком уж деликатное это дело. – Холодные пальцы вернулись на щеку Снейпа и, поглаживая ее, задержались там на какое-то время. Снейпу потребовались немалые усилия, чтобы сдержать дрожь в теле. А тем временем губы Волдеморта приблизились к уху ночного гостя и горячо зашептали: – Очень скоро, мой дорогой Северус, ты узнаешь, какой может быть благодарность Темного Лорда. При условии, конечно, что ты его не разочаруешь и не вызовешь гнев. Но довольно слов. Дверь в ванную – вторая по коридору. Все необходимое там есть. Я же воспользуюсь душем в спальне. – Благодарю вас, милорд. Могу я узнать, где находится спальня? – Узнать ты, конечно, можешь, но зачем тебе бесполезная информация? – Бесполезная? Но разве мы… Губы Волдеморта брезгливо дрогнули. – Романтики захотелось? Надеюсь, ты не будешь настаивать на широкой кровати, усыпанной лепестками роз? – Увидев потрясение на лице Снейпа, Темные Лорд довольно хмыкнул и направился к двери. Прежде чем она закрылась, ночной гость получил четкую инструкцию: – Через четверть часа встретимся в этом кабинете. И еще, Северус, когда будешь выбирать масло для душа, прими к сведению: твой Повелитель любит запах ванили. Эти четверть часа, отведенные для водных процедур, Снейп помнил смутно. Словно в тумане, он вышел из кабинета, почти на ощупь отыскал нужную дверь. И лишь когда просторная ванная наполнилась светом, Снейп очнулся и распахнул глаза от удивления. В этой комнате все было розовым: мраморные стены и потолок, глубокая круглая ванна, больше напоминающая миниатюрный бассейн, унитаз и беде, две изящные этажерки. И сложенные аккуратной стопкой полотенца были розовыми, и туалетная бумага, и салфетки, и пушистые бархотки, и круглые пудреницы, и гребешки, и щетки. А на розовых полках горели безупречные тюльпановидные огоньки свечей, ежеминутно роняя восковые слезы – и закрученные в спираль свечи, и стеклянные подсвечники, и даже восковые слезы также были розовыми. Приторный цветочный запах довольно быстро взял в плен нового гостя. Стараясь не делать глубоких вдохов, тот быстро разделся, юркнул в скользкую чашу и подставил тело змеевидным струйкам воды. Через десять минут, едва сдерживаясь от отвращения и ярости, Снейп буквально вылетел из этого цветочно-розового царства. За ним незримым шлейфом стелился по коридору аромат ванили. Как хотел Повелитель. Любое его желание. Любой каприз. Снейп медленно шел к злополучному кабинету. С каждым его шагом нарастало негодование: ярость слепила глаза, запах ванили душил, ноги едва подчинялись своему хозяину, горло едва сдерживало рвущийся наружу крик протеста. Да и орган, которому заботливо приготовленный чай Темного Лорда обеспечил почти бесперебойную работу, тоже вдруг заявил о готовности действовать незамедлительно. Там, внизу живота, уже закипали нешуточные страсти: действующий вулкан проснулся, чтобы в скором времени подчинить своей воле все мысли, все эмоции, все желания хозяина, наивно пытающегося бороться с тем, что неизбежно. Приблизившись к двери, Снейп остановился, пытаясь побороть первую волну сильнейшего возбуждения, закрыл глаза и прижался лицом к деревянной панели. «Бежать! Немедленно бежать отсюда. Как можно дальше. Лишь бы не встречаться с пронзающим насквозь взглядом этого сумасшедшего, не видеть отвратительные щели вместо носа на его лице, не касаться сероватой кожи… Бежать!» Широкая мантия зельевара была небрежно переброшена через руку. Он пошарил в глубоком кармане и извлек оттуда еще одни круглые часы на цепочке. Эти часы Снейп всякий раз зачаровывал сам, и они надежно служили своему хозяину, исправно доставляя его после встреч с Волдемортом в Хогвартс. Пальцы нащупали заветную кнопку. «Как, оказывается, все просто. Подумать только: одно движение – и он, вполне вероятно, никогда уже не увидит ненавистное лицо Темного Лорда, сумасшедшего блеска и красных искр в его нечеловечески узких глазах, навсегда забудет обращение «милорд». Не будет больше выдерживать чудовищные сеансы окклюменции, не будет лгать, изворачиваться... Одно движение. Сейчас». В тот же самый миг перед его глазами вдруг появилось лицо перепуганного Поттера. Память рисовала в сознании Снейпа старый душ, почерневший, прогнивший пол и белое тело обнаженного мальчишки. «– Итак, командуйте, сэр. Как мне лучше лечь: на спину или на живот? Что же вы ждете? Вот он я! Полностью в вашем распоряжении! – Давайте, используйте уже вашу смазку. Наверно, вы и без нее бы справились, но уж если она есть, не пропадать же добру! – Вы будете жалеть об этом всю жизнь, профессор Снейп!» Мальчишка в тот вечер брыкался, пока оставались силы. Затем даже этот одуревший от страха фантазер вынужден был смириться, как он думал, перед неизбежным насилием. Снейп вспомнил и то, как Поттер под ним напрягся, и то, как, признавая собственное бессилие и неспособность оказать сопротивление, мальчик зажмурился и раздвинул ноги. «Даже этот заносчивый сопляк смирился с неизбежным. Но подлинно неизбежная ситуация разыграется в этом чертовом кабинете за этой чертовой дверью именно в эту чертову ночь. И пресловутый выбор, и наивная надежда на свободу от всех и вся не более чем мираж. Слишком опасную и тонкую игру он вел. Слишком многое в этой игре поставлено на кон. И прежде всего жизнь шестнадцатилетнего недоумка, так вовремя возникшего в его памяти и удержавшего профессора от чудовищно опрометчивого решения. Это просто нужно пережить. Это просто ночной кошмар, которому суждено стать в один ряд с уже прочно обосновавшимися «собратьями» в подсознании хогвартского слуги Темного Лорда и по совместительству одного из самых надежных агентов Альбуса Дамблдора». Закусив губу и едва сдерживаясь, чтобы не погладить зудящий пах, Снейп перетерпел очередную волну возбуждения. Когда наконец-то вернулась возможность дышать, он провел пятерней по влажным волосам, оскалил зубы в хищной улыбке и, распахнув тяжелую дверь, шагнул в кабинет.
Susannasan: каина спасибо Северус - молодец, что таки решился хотя начинаем думать о Гарри...
Тень Севера: Ура! Продолжение, и так быстро, и столько чувств, и напряжения.... мррр... Огромное спасибо, очень ждем следующего кусочка (помоги Мерлин Северусу!!! Ну почему "такой подарок" именно ему? Лапушка! Как его жаль...)
Spy Master: Да, бедный Северус. Даже не сбежишь. Зато Лорд без магии... надеюсь, кто-нибудь этим сможет воспользоваться. Спасибо за быстрое продолжение!!!
Суматоха: Замечательный фанфик. Долгожданная глава! Просто нет слов Не могу дождаться продолжения пойду перечитывать!
каина: Спасибо всем за отзывы! ) [center]- 4 -[/center] Невилл Лонгботтом, позевывая и ежась от утренней прохлады, приоткрыл дверь, ведущую в покои Фреда и Джорджа Уизли. Эта небольшая комнатка под самой крышей Гриффиндорской башни служила близнецам и спальней, и кабинетом. Взглянув на братьев, он едва сдержал смех. Два одеяла, сброшенные во сне, валялись на полу. Фред и Джордж, облаченные в одинаковые пижамы, крепко спали, негромко похрапывая и время от времени недовольно морща носы. Но развеселило Невилла даже не это – забавными показались позы, в которых застыли тела близнецов. Они спали на правом боку. Обе лохматые рыжие головы сползли с подушек. Правые руки Фреда и Джорджа, как по команде, были вытянуты вперед. Ладони же левых рук братья использовали как щиты от назойливых лучей утреннего солнца. Создавалось впечатление, что фигура одного из близнецов была зеркальным отражением другого. До недавнего времени они всегда держались вместе, и лишь недавно в Хогвартсе заговорили о том, что между братьями пробежала черная кошка. О причинах размолвки ни Фред, ни Джордж говорить не желали; не сумели прояснить ситуацию и Джинни с Роном – они и сами толком ничего не знали. Стоит ли удивляться тому, что Хогвартс в целом и Гриффиндор в частности наполнились невероятными сплетнями и нелепыми домыслами, героями которых неизменно оказывались прежде неразлучные близнецы Уизли? Невилл, сплетнями не интересовавшийся и участия в вечерних посиделках гриффиндорцев не принимавший, о размолвке Фреда и Джорджа узнал совсем недавно. В отличие от многих других, эта новость очень взволновала его. Единство близнецов ранее казалось нерушимым, незыблемым. И вдруг – такая нелепая, такая обидная перемена. Невилл вообще довольно тяжело переживал изменения в привычном укладе, в жизни близких людей и хороших знакомых – что для шестнадцатилетнего юноши выглядело несколько странным. Эфемерная дымка чаяний и надежд на лучшее, обычно сопровождающая подобные новшества, в душе гриффиндорского герболога отзывалась скорее щемящей грустью. Слишком большие надежды возлагались им на эти самые перемены когда-то – увы, родители не выздоровели, и желанного счастья семья Лонгботтомов так и не обрела. В последнее же время произошло так много всего, что привычный мир добропорядочного и послушного бабушкиного внука менялся на глазах. Дверь во взрослую жизнь приоткрылась, но мир, лишенный привычных детских декораций, был далеко не таким привлекательным, как когда-то казалось. В нем, в этом взрослом мире, люди причиняют друг другу боль, сходят с ума, убивают других и погибают сами. Там теряют силу твои покровители и заступники, а надежная твердь под ногами в любой момент может обернуться опасным, скользким льдом. В этом взрослом мире Невилл узнал всю правду о родителях, прошел боевое крещение и даже успел заглянуть в лицо самой смерти. Последний месяц пятого курса очень изменил юного мистера Лонгботтома. Во время летних каникул он едва сдерживался, когда бабушка расписывала перед знакомыми и родственниками удивительную храбрость своего внука. В этот момент Невиллу хотелось спрятаться ото всех, забыть приключение в Отделе тайн, как страшный сон. И он нашел убежище: целые дни проводил в своей теплице среди длинных рядов цветочных ящиков и разноцветных горшков. Диковинные кустарники и бесчисленные спирали ампельных растений надежно укрыли его от забот и тревог жизни, текущей за толстыми стеклами любимой теплицы. Начало учебного года особых изменений не принесло. Без хогвартского инспектора, посягнувшего на директорское кресло, былые страсти улеглись. Оппозиционеры политики Долорес Амбридж почувствовали себя не у дел, Отряд Дамблдора не собирался, а потому Невилл мог спокойно продолжить свои летние занятия. Он не преминул воспользоваться такой возможностью и всего-навсего сменил одну теплицу на другую: из уютной домашней оранжереи перебрался в школьную – ту самую, экспериментальную – и снова с головой ушел в работу. Лишь чрезвычайные обстоятельства вытолкнули его на поверхность из зеленого моря магических растений. Вот тогда-то Невилл и заметил многочисленные перемены, случившиеся в Хогвартсе: его одноклассники влюблялись, ходили на свидания, целовались, разбивали сердца. Макгонагалл стала еще придирчивей, а Снейп – совсем невыносимым, у Дамблдора отчего-то почернела рука, с миссис Норрис сыграли злую шутку, едва не стоившую ей жизни. Гарри Поттер по-прежнему влипает в неприятности, с каждой новой выставкой растет мастерство семейного дуэта Криви, школьные привидения ведут себя очень странно, а Фред и Джордж впервые за свою жизнь серьезно поссорились. И Невиллу вдруг захотелось выбраться из добровольного тепличного заточения, захотелось влюбиться, гулять с девушкой по ночным коридорам Хогвартса и рассказывать ей об удивительных способностях своих зеленых подопечных. Хотелось узнать, что произошло с Дамблдором, и, возможно, отыскать растение, способное излечить его недуг. Хотелось с блеском выступить на весенней научной конференции, чтобы весь магический мир отдал должное его научному руководителю – профессору Спраут. Хотелось общаться с друзьями, оказаться в эпицентре каких-нибудь удивительных событий. Вот почему Невилл согласился на предложение близнецов Уизли – уж с ними-то точно не соскучишься – и вот почему он заявился этим ранним утром в их спальню. – Фред! Джордж! Подъем! – раздался звонкий призыв Невилла. – Просыпайтесь! Нас ждут великие дела.
каина: [center]- 5 -[/center] Ночное путешествие совсем измотало профессора Дамблдора. Кроме того, он замерз и все чаще и чаще подкашливал. Хозяйка дома осуждающе покачала головой и с еще большим рвением принялась колдовать над своим знаменитым чаем. Муж этой гостеприимной хлопотуньи обычно уверял, что напиток, приготовленный руками Пернеллы, излечивает все недуги. Дамблдор всегда соглашался со своим старым другом. И вот дымящаяся чашка чудодейственного напитка стоит перед гостем. Дамблдор ласково улыбается хозяйке дома и с нежностью всматривается в знакомое морщинистое лицо. – Посиди со мной, Пернелла, – ласково просит он. – Я соскучился по твоим глазам, по твоему голосу. Поговори со мной. Женщина, казалось, только этого и ждала: она опустилась на стул напротив гостя, не сводя с него глаз. – Стареешь, – вздохнула Пернелла, а потом, чуть понизив голос, добавила: – И болеешь. Серьезно болеешь. Но ведь для тебя это не новость, не так ли? – Конечно, не новость, – улыбнулся Дамблдор. – И старею, и болею. Да и как иначе? Я слишком долго живу. – Ну вот, мы снова коснулись темы наших вечных споров. И это мне ты посмел говорить о долгой жизни? Мальчишка! Дамблдор, как нашкодивший студент, опустил глаза и заерзал на стуле. Но Пернелла как будто не заметила смущения гостя. – Сколько раз Николас готовил эликсир и для тебя тоже. Но упрямству нашего лучшего друга можно только позавидовать. А ну-ка, напомни старухе, кому в итоге всякий раз доставалась твоя порция? Дамблдор покосился в сторону рыжеватого лабрадора, вальяжно растянувшегося у камина. – Правильно смотришь, – одобрительно кивнула Пернелла. – И где это видано, чтобы лабрадор жил больше ста лет? Пес, похоже, за столь долгий собачий век научился прекрасно понимать человеческую речь. Услышав, что говорят о нем, лабрадор сладко зевнул и приоткрыла один глаз. – По-моему, Ромул вовсе не против своего долгожительства. Что скажешь, дружище? Лабрадор открыл второй глаз, поднял величественную голову, посмотрел на Дамблдора и в знак согласия вильнул хвостом. – Убедилась? – хихикнул ночной гость, а потом, сразу посерьезнев, добавил: – Я действительно болен. И, чтобы сразу свести на нет твой целительский пыл, скажу вот что: эликсир Николаса мне не поможет. Серые глаза, обрамленные волнами мелких морщин, не мигая, уставились на собеседника. – Все так плохо? – Пернелла покосилась на искалеченную руку Дамблдора. Положив на стол обе ладони, она потребовала: – Позволь мне как следует рассмотреть это безобразие. Нехотя старик протянул свою почерневшую руку. – И что же скажет моя любимая целительница? – осведомился он, когда осмотр был закончен. – Каков диагноз? – Твоя любимая целительница впервые ответит вопросом на вопрос: что это было, Альбус? Какое заклинание поразило тебя? Ничего похожего я еще не видела. Одно знаю точно: это черномагическое проклятие. – Все верно, – кивнул Дамблдор, – с одной лишь поправкой: это очень сильное проклятие, Пернелла. – Уж в этом-то сомневаться не приходится. Пусть так. Ну и что? Хочешь сказать, что, пораженный проклятием какого-то черного мага, ты вот так просто взял и смирился с мыслью о смерти? Или, может быть, ты забыл, что являешься создающим? – Не забыл, моя дорогая, и какое-то время искал контрзаклинание. Подозреваю даже, что был очень близок к правильному ответу, но, очевидно, у фортуны в этот раз нашлись другие любимцы. Что ж, не буду ее упрекать: удача и так была на моей стороне слишком долго. – И ты решил ее просто отпустить? – Мне пришлось это сделать. Времени осталось так мало, что тратить его сейчас на уговоры этой капризной особы было бы верхом легкомыслия. В списке же моих незавершенных дел нашлось одно, важность которого затмевает необходимость поиска каких бы то ни было контрзаклинаний и противоядий. Миссис Фламель совсем растерялась и смотрела на Дамблдора с осуждением. – Мне больно это слышать, Альбус. Вопреки твоему упрямству, мы с Ником никогда не оставляли затеи напоить тебя нашим эликсиром. Видно, не судьба. Н-да… Впервые не знаю, о чем с тобой говорить. Да и вообще… как это делать после того, что я узнала? – Пернелла… – Молчи, все, что нужно, ты уже сказал. Вот что, допивай свой чай и отправляйся к моему старику. Наверняка проболтаете с ним до утра. А мне нужно время, чтобы собраться с мыслями и успокоиться. – Прости меня. Ты мудрейшая женщина, Пернелла, – признался Дамблдор, коснувшись губами руки миссис Фламель. – У меня с твоим мужем действительно важный разговор, но обещаю гостеприимством не злоупотреблять и до утра его не мучить. – А вот это очень кстати, Альбус. Что-то сдал в последнее время мой старик. Слабеет на глазах, тревожится по пустякам, ночами не спит... – Ты еще забыла пожаловаться на головокружение и учащенный пульс, – добавил внезапно появившийся хозяин дома. Он вот уже несколько минут незамеченным стоял в дверях и насмешливо смотрел на увлеченных собеседников. – А вот и он, – усмехнулась Пернелла. – Я, пожалуй, вас оставлю. Не думаю, что вы будете говорить о собственных болячках, но все же, Альбус, попробуй уговорить этого старого упрямца показаться колдомедику, потому что меня он не слушает. И вот еще что… – миссис Фламель бросила взгляд на искалеченную руку Дамблдора, – не смей больше исчезать и не вздумай сдаваться. Дамблдор почтительно поклонился уходящей женщине. Пес поднялся и засеменил следом за хозяйкой.
каина: Как только дверь за женой закрылась, Николас кивнул на остатки угощения. – Вижу, тебя уже накормили, напоили и развлекли беседой. А потому пойдем-ка в мой кабинет. Едва ли ты заявился бы к нам ночью, если бы не случилось что-то важное, да и мне нужно кое-что рассказать. Намедни даже думал отправить тебе сову. Через несколько минут старые друзья уселись напротив друг друга в широченных креслах у камина. Мистер Фламель мрачно уставился на Дамблдора. – Ну, и что означает эта сгорбленная спина и это необычно серьезное лицо? Что случилось с твой рукой? Давай, Альбус, рассказывай. Через четверть часа лицо хозяина дома было не менее серьезным, чем у гостя, а в глазах – таких же пронзительно-голубых, как и у Дамблдора – читались сомнение и тревога. – Дааа… есть, о чем задуматься. Только не горячись. Время от времени ошибаются даже кентавры. По крайней мере, с Помони это уже случалось дважды. – Думаешь, я заявился бы к тебе сегодня ночью, если бы у меня не было иных доказательств? Нет, Николас, все гораздо серьезнее. Помони и Флоренц лишь подтвердили то, что готовилось не один месяц и что я, как беспомощный слепец, не увидел. – Так значит, есть что-то еще? – Фламель завозился в кресле, устраиваясь удобнее. – Стол моего кабинета завален свитками и тетрадями. Проекты. Изобретения. И это менее чем за полгода. – Впечатляет, – кивнул Фламель. – Ну и что? В мире ежеминутно совершаются открытия в самых разных областях. А то, что это произошло в Хогвартсе, означает лишь, что в твоей школе работают замечательные профессора и директор. Прими мои поздравления, Альбус, и успокойся: упомянутая тобой плодотворная работа творческой мысли студентов сама по себе еще ничего не значит. Вовсе не обязательно связывать это… – Есть еще кое-что, – прервал друга Дамблдор. Его рассказ о странностях, происходящих с хогвартскими картинами и привидениями, резко изменил настроение легендарного алхимика. Немного помолчав и что-то сопоставив в уме, Фламель неожиданно признался: – А я-то, старый дурак, все никак не мог взять в толк, что за загадочная бессонница напала на меня в последнее время. И ведь никакие отвары и зелья ее не брали. Пернелла измучилась совсем от волнения… Да, признаться не ожидал… Кстати, Альбус, ты что-нибудь знаешь о нашем Флибустьере? Дамблдор покачал головой. – Ничего. Абсолютно ничего. Вот уже полвека наш путешественник не появлялся и никаких вестей о себе не посылал. И, знаешь, Николас, я впервые рад этому факту. Отсутствие на горизонте Флибустьера вселяет в меня надежду, что, может быть, все еще обойдется. – Рад бы с тобой согласиться, Альбус. Увы. Как говорится, ты мне друг, но истина дороже. Пока я доживал свои дни в тепле и заботе, тучи-то собрались нешуточные. Кому, как не нам с тобой, доподлинно известна их особенность? Хочешь ли ты этого, Альбус, или нет, но гроза будет. – Сам вижу, – Дамблдор нервно сжал губы. – Отвратительные получились из нас молниеотводы. Но все равно Он зачастил – и века еще не прошло. Да и не вижу я пока на горизонте событий, достойных Его появления. Фламель тяжело вздохнул. – А что ты хотел? Три отказа подряд… Такого еще не было. – Покосившись в сторону собеседника, он негромко спросил: – Кто же будет в этот раз? – Откуда мне знать? – раздраженно пожал плечами Дамблдор. – Ни ты, ни я в эти планы не посвящены. Что мы можем? Разве что попытаться постичь логику Его прошлых выборов, и на основе этого сделать предположение – не более того. – Постичь логику? – оживился Фламель. – Ну что ж, давай попробуем. Последним, из тех, кто принял вызов, был воин-правдоискатель. Мы даже не знаем его имени. А потом началась эпоха отказников. – Верно, – вздохнул Дамблдор. – Вслед за воином выбор пал на пацифиста. Будучи довольно слабым магом, он всю свою жизнь посвятил науке и прославился как гениальный изобретатель и легендарный алхимик. – Ты мне льстишь, Альбус, – хихикнул порозовевший от смущения Фламель. Мгновение спустя на его лицо вернулось сосредоточенное выражение. – Предлагаю перейти к следующему этапу. Пару веков спустя был призван неугомонный Флибустьер.
каина: – Флибустьер… – задумчиво повторил Дамблдор. – Самоуверен. Честолюбив. Задирист. Часто даже агрессивен. В средствах неразборчив. Жаден до приключений. Но в решающий момент даже он предпочел отсидеться в тихой гавани. – Но полтора века спустя, – продолжил Фламель, – Ему уже понадобился не бродяга и романтик, а очень сильный маг, отличный стратег, философ и мудрец. – Довольно, – остановил друга Дамблдор. – Теперь и ты вогнал меня в краску. – Я лишь сказал правду. Так что же будет на этот раз? На кого падет Его выбор? – Если бы ты задал мне этот вопрос лет через тридцать, думаю, я бы мог назвать тебе имя. Но сейчас, увы. Густые брови Фламеля удивленно приподнялись. – Да, Альбус, умеешь ты заинтриговать. И что же может произойти с твоим предполагаемым кандидатом через тридцать лет? Он станет бесстрашным воином или постигнет глубины черной магии? – Нет, Николас, – загадочно улыбнулся Дамблдор, – через тридцать лет он просто бы повзрослел и возмужал. – Так значит, мы говорим не об абстрактном человеке? – воскликнул Фламель и от нетерпения заерзал в кресле. – Не томи, Альбус, кто это? Ты хорошо разглядел его глаза? Ошибки быть не может? – Хорошо, Николас, очень хорошо. Скажу тебе больше: я имею возможность видеть эти глаза практически ежедневно. Что же касается возможной ошибки… Неужели ты всерьез полагаешь, что этот цвет можно с чем-либо перепутать? Да и много ли ты видел мужчин с изумрудными глазами? Фламель покачал головой. – У зеленого так много всяких оттенков. Но изумрудный – большая редкость. – Вот видишь, а ты говоришь, ошибка… Фламель какое-то время молчал, обдумывая услышанное. Но вот глаза старика просияли, и он азартно хлопнул себя ладонью по голове. – Ну конечно! Это объясняет все: и то, что тучи сгущаются над Хогвартсом, и то, что ты так часто видишь мужчину с изумрудными глазами. Это кто-то из твоих профессоров, да? Что же, вполне логично. – Нет здесь никакой логики! – довольно резко ответил Дамблдор. – Нет, потому речь шла не о хогвартском профессоре. Обладателю изумрудных глаз сейчас только шестнадцать лет!.. Что же ты замолчал, мой старый друг? Удивлен? – Скорее, потрясен, – в замешательстве признался Фламель. Тем временем Дамблдор с горечью продолжил: – Мы отлично знаем, как Он любит неожиданности и сюрпризы. Но, согласись, шестнадцатилетний мальчик – это уж слишком! – Конечно-конечно, – закивал старик, – о ребенке речь идти не может. Но давай попробуем зайти с другого конца: эти глаза ему достались по наследству от одного из родителей. Может быть, ответ нужно искать здесь? Ты знаком с отцом мальчика? – Был знаком. Отец мальчика погиб пятнадцать лет назад. Кстати, глаза у него были карие. А вот у матери… – Женщина исключается, – перебил друга Фламель. – Даже если бы женщина не исключалась, учитывать мать мальчика нет нужды: она тоже погибла. Пятнадцать лет назад. Вместе с мужем. Фламелю хватило несколько мгновений, чтобы все вспомнить и понять. – Гарри Поттер? Дамблдор кивнул и, задумчиво глядя на язычки пламени в камине, признался: – С Гарри все слишком неоднозначно и запутанно. Он – самая большая загадка моей жизни. За шестнадцать лет с этим ребенком столько всего произошло. А сколько еще предстоит… – Дамблдор скорбно поджал губы. – Судьба магического мира в руках ребенка?! – хрипло рассмеялся Фламель. – Выбрось это из головы, Альбус. У твоего Гарри Поттера впереди свои битвы, но это в будущем. Я уверен, что Он явится не по душу шестнадцатилетнего мальчика, а как всегда, выберет себе достойного противника. Нам же остается лишь дождаться развязки. Если кентавры видели воронку, то все случится довольно скоро. Остается надеяться, что наш последователь будет человеком отважным и от вызова не увернется. Дамблдор смотрел на друга с нескрываемым удивлением. – Как тебе это удается, Николас? – Что «это»? – Жить более шестисот лет и при этом сохранять почти детский оптимизм? Мне хватило и полутора веков, чтобы напрочь его лишиться. – Не прибедняйся, Альбус. Тебе ли жаловаться на отсутствие оптимизма? Не надо, не смейся. Ты лучше помечтай вместе со мной. Нам снова выпал шанс увидеть Его. Молчишь? Только не пытайся уверять меня, что уже освободился от этой зависимости и в полнолуние не видишь Его во сне. – Нет, Николас, не освободился. И в полнолуние у нас с тобой одинаковые сны. Как и у Флибустьера. И, конечно, я надеялся снова насладиться Его блеском и красотой… но позже, гораздо позже. – Три отказа подряд, Альбус. Три осторожных мага… – «Осторожных»? – хмыкнул Дамблдор. – Нет, Николас, изъясняйся точнее. Три труса. – Ты опять за свое? – поморщился Фламель. – Давно не спорили? Дело вовсе не в трусости, Альбус. Просто ни я, ни ты, ни Флибустьер не смогли переступить через того, кто был нам дороже жизни. Кроме того, пугало полное отсутствие гарантий благополучного исхода, да и… – Довольно, Николас. Хватит придумывать оправдания – в этом мы все трое преуспели. Кстати, о третьем… Отсутствие вестей от Флибустьера по меньшей мере странно. С его-то проницательностью и чуткостью он давно уже должен был объявиться здесь или в Хогвартсе. Фламель пожал плечами и предложил: – Может быть, стоит послать со… Договорить ему не дали – в камине раздалось хищное шипение, ярко вспыхнули языки зеленого огня. Появившийся из пламени человек брезгливо отряхнул пепел, пару раз звучно чихнул, откинул капюшон, отороченный густым черным мехом, в доли секунды снял мокрую мантию и небрежно кинул ее на стул. Пепельно-серые космы нечесаных волос словно только этого и ждали: освобожденные от плена укрывавшей их материи, они рассыпались по плечам и спине, накрывая фигуру прибывшего мага серебристым плащом. Гость придирчиво оглядел комнату. Кивнув хозяину дома, он повернулся к Дамблдору, довольно хмыкнул и вместо приветствия заметил: – И почему я не удивлен, застав тебя здесь? Так хочется верить в экспромты и необычные совпадения, но это ведь не тот случай, не правда ли, Альбус? – Не тот, – покачал головой Дамблдор и протянул гостю руку для приветствия: – Давненько не виделись, Флибустьер. – Разве? – разыграл удивление гость, ответив на рукопожатие. – Всего каких-нибудь полвека. Ну? – он плюхнулся на диван и требовательно посмотрел на Фламеля и Дамблдора. – И кто из вас объяснит причину моей затянувшейся бессонницы?
полная версия страницы