Форум » Снарри-фики (слэш/джен/северитус) » В ваших зомби слишком много жизни: штаны Виктора Крума. PG-13, POV Гарри, upd. 29/08 "Вы красивый" » Ответить
В ваших зомби слишком много жизни: штаны Виктора Крума. PG-13, POV Гарри, upd. 29/08 "Вы красивый"
Цыца-дрица-ум-цаца: Автор: Цыца Рейтинг: PG-13 Дисклеймер: всё принадлежит Роулинг POV Гарри ссылка на первую часть, POV Снейпа:http://snarry.borda.ru/?1-8-40-00001152-000-0-0-1237837224
Ответов - 23, стр:
1 2 All
Цыца-дрица-ум-цаца: ШТАНЫ ВИКТОРА КРУМА Я пошел сегодня в магазин и увидел штаны, как у Виктора Крума, когда он приезжал на Турнир Трёх Волшебников в Хогвартс. Именно такие, какие мне всегда нравились, и каких у меня никогда не было: широкие в бедрах, высоко сидящие на талии, из плотного, темно-зеленого материала, с такими железными заклёпочками во всех местах. Нет, поймите меня правильно, мне cсовершенно плевать на шмотки с тех пор, как тётя Петуния впервые надела на меня растянутый свитер Дадли, но тут… как помутнение какое-то в магазине случилось. Я стоял в примерочной комнате в этих штанах, и я же вижу, что не Виктор Крум я вообще никак. У меня ноги тощие, как спички. Сколько бы я не играл в квиддич, ни на миллиметр толще они не становились. У Виктора живот как батут в физкультурном зале, а у меня отовсюду торчат какие-то кости. У Виктора есть и плечи, и талия, а у меня только ребра, а дальше какое-то до ужаса ровное место, без всяких сужений. Но блин. Я вижу, что ровное место… Но вроде смотрится ничего так, даже симпатично… Не знаю, о чем я думал когда купил эти штаны, как у Виктора Крума, забыл, что люди злые... Что обязательно заметят всё, всё – и ребра, и ноги тощие, и будут осуждать. Я пришел домой, как дурак, в этих штанах, а Снейп как ждал этого. Сидит на кухне, ехидный такой, и сразу мне – Поттер, что это вы на себя напялили? Кем это вы себя воображаете? Звездой мирового квиддича, что ли? И сразу мне – да у вас кости торчат, как пружины из драного матраса, и росту-то не хватает… Не знаю, если бы я был девочкой, разревелся бы, наверное. Но я не девочка… Весной дождей было - как будто небесам некуда было всю эту воду сливать. Как будто кто-то ангельский там таскал её ведрами и выливал на наш дом… Я не стал снимать штаны тогда, раз уж купил, думал, похожу в них хоть немного. Я, наверное, дурак, но мне так нравилось… Посидел в них на крыльце немного, глотая воду. Сидел в штанах как у Крума, вспоминал всякую фигню… * * * В тот апрельский полдень, когда я уговаривал Снейпа остаться, я тоже возвращался из магазина. Чего покупать я толком не знал, всё равно что бы я ни купил, я точно знал – Снейпу не понравится. Вернулся домой, а он ходит по моей кухне, отказывается даже смотреть на меня, так я ему противен. На щеках какой-то нездоровый румянец, наверное, душно было, солнце жарило в стёкла. А я не открыл ему окно даже. Но это нормально. Это просто ещё один пункт, в котором вы облажались, мистер Поттер. О чем говорить с ним не знаю, учитывая, что он отказывается даже на меня смотреть. Я вытряхиваю на стол пачку спагетти, пару помидоров, луковицу, петрушку… Говорю ему, если вам это не нравится, хотите, я ещё что-нибудь куплю. Он бормочет мне что-то неразборчиво, зачем-то сжимая в руках мой половник. Видно, у него ещё с тех пор, как нет палочки, рефлексы самозащиты. Ну конечно же. Я же враг… Он поворачивается ко мне и говорит, Поттер, если вашу речь переложить на бумагу, получатся сплошные троеточия… Я говорю, ну да… Может быть вы эээ поможете мне помидоры нарезать, пока вода вскипятится? Он как-то заметно оживляется, смотрит на несчастные эти помидоры и коварно так спрашивает – как угодно вам, чтобы я их нарезал? - Кубиками… - Кубиками, - с мрачным удовлетворением произносит он, - кубиками. Сколько же миллиметров, по-вашему, должно быть в стороне вашего, с позволения сказать, кубика? Что вы качаете головой? Не важно? - Это всего лишь овощи… - А в зелье Мгновенной Смерти всего лишь паучьи лапки… - Но это же не зелье Мгновенной Смерти, это макароны… Он так смотрит на меня, как будто сейчас он скажет, что превратит эти макароны в зелье мгновенной смерти и на мне протестирует, ну, вы знаете, его обычный взгляд. Я говорю, десять миллиметров… Он смотрит на меня, как на идиота… Говорит, идиот, десять миллиметров это сантиметр называется... Я говорю, но если это одно и то же, то какая разница… Он смотрит на меня так, как будто щас он мне ответит, какая разница, но потом берет старый мой нож и принимается кромсать помидоры с такой невероятной точностью, что по этим кубикам, блин, можно как по линейке чертить. Я не знаю, зачем я позвал его остаться, а точнее, знаю. Он стоял там, на пороге, и говорил мне такие жуткие вещи, от которых мне больно. Я не могу захлопнуть перед ним дверь, потому что будет только хуже, и не могу заставить его прекратить. Когда он кричит на меня, мне больно. Когда он нанизывает меня на лезвия своих взглядов, мне тоже больно. А я не люля-кебаб ему, чтобы меня нанизывать. Понимаете. Я как-то совсем не кебаб. * * * Одна моя девушка-фанатка откуда-то раздобыла мой адрес и писала мне письма длиною в жизнь. Потом она плакала мне в камине, а я как придурок её утешал. Потом она сидела ночами у меня на крыльце, с утра я выходил, мне становилось ужасно её жалко, и я вел её завтракать. Потом она выросла, одела красное платье и хищного вида туфли, поступила на крутую работу, сменила прическу и меня возненавидела. Она ходила и всем рассказывала, как он рассталась со своим лузерским прошлым, и как она вообще когда-то могла любить такого неудачника, как я, и всё в этом роде(( Люди ужасно неблагодарны… все ужасно неблагодарны. А я ведь для них ничего плохого не сделал, только хорошее. Когда говорю ей, ну уважай хоть то, через что ты прошла, это же, ну, чему-то тебя научило, и все дела, это именно так и звучит, как она себе представляет – по-лузерски. Ну уууважаааай меняяя нууу почемуууу ты меня не уважааааеш Поэтому мне нормально со Снейпом, вот если бы мир как-то сошел с ума, и это он принялся строчить мне письма, мне стало бы страшно, что когда-нибудь он за это меня возненавидит. А так он уже меня ненавидит. Это так понятно и так легко. Это я маюсь всякой фигней, когда мы доедаем ужин. Я смотрю на него и понимаю, что сейчас он реально уйдет, и это будет последний человек в моей жизни, который будет ненавидеть меня больше, чем я ненавижу себя. Он сидит, крутит в руках вилку, а я не знаю, чем его удержать. За окном висит тяжелая серая туча. Хреновое такое лето… - Ладно, - говорю я, - давайте я вам покажу, как мочить виртуальных монстров. - Чего? – ровным голосом спрашивает он. И смотрит на меня как на… ну, вы знаете. У меня компьютер – это атас. Это адский ад. Это самый старый компьютер на свете, доставшийся мне от Дадли, когда ему было девять лет. Я притащил его сюда, в новую квартиру, потому что иногда мне нравилось играть на нём в пасьянс и монстров. Эта тумбочка грелась полчаса. Реально. То есть, его включаешь, а он ГРЕЕТСЯ. Тридцать минут. Потом по экрану начинают ползти кривые циферки. Снейп сидит рядом и переводит взгляд с компьютера на меня. Он говорит, вы вполне можете позволить купить себе нормальный компьютер, и я так удивился, что он знает эти магглские штучки. - Подождите, он сейчас… нагреется… - Поттер, вы идиот? Не судьба купить себе что-нибудь этого века? А я сижу и молюсь, чтобы он поскорее включился, пока профессору не надоело ждать. Я просто не могу признаться ему в то, что да, я действительно идиот… Когда дядя Вернон купил Дадли этот компьютер, он включался так быстро, он был такой красивый, такой блестящий… Я так завидовал, черт возьми… И вот, спустя годы, Дадли отдает мне его обратно, а он уже еле пашет… А потом школа, Хагрид, вокзал, магия. Компьютеры становятся совсем другие, непонятные. И всё, уже нет времени учиться заново их понимать… И я вообще не знаю, с какой стороны подходить к новым, и я глупый, все думают, что я умный, а я на самом деле глупый, и учиться новым компьютерам я не смогу… Снейп смотрит на меня так, как будто я всё это говорю вслух, странно он на меня, в общем, смотрит. И наверняка, я опять думаю троеточиями… А я люблю гонять монстров, на самом деле, но ещё больше мне нравится программа блокнот. Записал мысль, а она выглядит как-то по иному, можно взглянуть на неё со стороны. Когда мы учились в школе, нам задали написать рассказ в этом блокноте, и я написал про взрослого грустного человека, который живет один. Мне потом ответили: вы пишите так талантливо, что понятно – это не одиночество взрослого человека, это ваше десятилетнее одиночество… Мол, успехов вам, лечитесь… Так по-мудацки было мне такое написать, честное слово, я даже не знал, что на такое ответить. Мог начать оправдываться, что всё не так, и я вообще суперстар, но раз человек видит это в твоем тексте, чего уж там, значит – он так видит… Хотелось куда-нибудь поглубже его послать, но тогда стало бы очевидно, что меня это задело… То есть, это была бы правда… Я больше не написал в том блокноте ни строчки. Открывал пустой лист, и он мягким электрическим светом освещал мне комнату. Хотелось писать искренне, про жизнь. Но жизнь вообще трагична. Вдруг я напишу, а мне опять скажут, что это я такой весь из себя не получившийся? Одинокий? * * * Профессор Снейп думает, что я зарвавшаяся звезда, и что меня надо ставить на место. Ему очень нравится ставить меня на место, он делает это каждый раз, когда я навещаю штаб, и мы сталкиваемся в коридорах. Иногда он поднимает меня посреди ночи, чтобы поставить меня на место, или тратит на это целое утро выходного дня. Может, я и выгляжу как самовлюбленный избалованный кретин, особенно в этих штанах от Виктора Крума, но я не такой. Честное слово. Однажды я так разволновался, когда Снейп в очередной раз на меня наорал, что я связался с Гермионой через камин и ей нажаловался. Она только замахала на меня руками, сказала, что слышать больше не может «о вашей парочке», что мы прям как Элизабет и Дарси, и что она опаздывает на интервью. Я не знаю, кто такие элизабет-и-дарси. Звучит, как собачьи клички, но единственные две собаки, которых мы знаем, живут у нас в сарае, и Снейп называет их «первый придурок» и «второй». Наш зоопарк передает всем по ту сторону блокнота привета. На восьмое марта я выхватил из-под ножа Молли живую трепыхающуюся рыбку, теперь она плавает в литровой банке из-под спирта и зовется Суши. Снейп остался в штабе, пока ведутся работы по восстановлению его дома. Видимо, бредовая мысль о том, что он якобы сидит у нас всех на шее, не дает ему покоя, и в эти дни он в четыре раза злее, чем обычно. Сезон дождей ещё не начался, и погода стоит просто замечательная. Днем я обжираюсь мороженым, а вечером прихожу в штаб навестить всех, Придурки-Первый и -Второй с радостным лаем бросаются мне на руки, кошка демонстративно харкает в тапок, Суши приветливо машет хвостом, Барни меня игнорирует уже полгода, считая меня деструктивным фактором в жизни Северуса Снейпа. Вечер в саду теплый, сухой, с мотыльками. Люпину достается от профессора больше всех. Мало того, что именно он ещё осенью за уши оттаскивал Снейпа от самоубийства, лечил его ноги и дурную башку, выдерживал его скверный характер, так ему, походу, это понравилось. В нём, наверное, как и во мне, мазохист не умрет, таких, как мы, от Снейпа походу палками не отгонишь. Люпин прячется от профессора на кухне, когда тот в дурном настроении, но ежедневно зовет его на завтрак-ужин-обед-барбекю-чай-покер-пиво-потанцуем, как будто это не на него полчаса назад орали, что он бесполезный аморфный амёбы кусок и не мешайте мне работать. Я выхожу с банкой пива из сада в туалет, в жаркий субботний вечер. Мы празновали день рождения Молли, и с крыльца гремела музыка от магнитолы, что притащили близнецы. Разъяренным тигром Снейп несется по коридору, Люпин несется за ним. С резким стуком захлопывается дверь ванной комнаты, и Люпин, подергав ручку, устало прислоняется к стене. - Честное слово, Северус, ну что за глупости… Из-за двери доносится голос, сочащийся ядом. - О, не волнуйся, Люпин, я уже съезжаю… - Да не хочу я, чтобы ты съезжал! – взрывается Ремус. - Поймешь ты это или нет?! Это ужасно, но я цветы готов прислать тому ублюдку, что спалил твой дом… Тишина в коридоре образует некую паузу, в которой я пытаюсь не дышать. С маленькой улыбкой, полной отчаянья, Люпин осекается. Несколько секунд он прислушивается к этой тишине. Из сада доносится обрывок какой-то очень модной сегодня песни. Ремус легко отталкивается от двери. - Сказал чуть больше, чем собирался, да? – негромко спрашивает он, - ну, вот так оно всегда и выходит… Я тихо пячусь обратно в сад, чтобы эти двое меня не увидели. Люпин, постояв ещё несколько мгновений, отступает. Мой рассказ дурной, но после этих событий я взялся вновь оставлять заметки в блокноте на своем компьютере. Черт возьми, экран так мигает, наверное, он ещё видел динозавров. В штабе сущий цирк, но у меня в квартире тихо и темно. Я никому не покажу то, что я пишу… но я буду писать, пока эта дрянь внутри перестанет давить мне на сердце, как опухоль. И белый экран никогда не погаснет.
Wind: Это ведь не конец, правда???
Цыца-дрица-ум-цаца: net
Роз: =) великолепно, как и всегда...
ticklishFly: Цыца-дрица-ум-цаца пишет: Говорит, идиот, десять миллиметров это сантиметр называется... Я говорю, но если это одно и то же, то какая разница… Как же они будут-то, с такой разницей мировосприятия?!
Spy Master: Цыца-дрица-ум-цаца пишет: В нём, наверное, как и во мне, мазохист не умрет, таких, как мы, от Снейпа походу палками не отгонишь. Да таких, как Снейп, на десяток мазохистов хватит... и еще останется)) У вас "блокнот" прямо-таки отдельный персонаж. Честно! Аж самой захотелось посветить в комнате белым экранчиком! Спасибо! Смех и слезы)) и состояние, будто лампочку проглотил - внутри что-то светится!
Snensa: Бедный Гарри! Не понравились Снейпу ни новые штаны, ни старый компьютер. Главное, чтобы сам Гарри нравился. Цыца, спасибо, я думала, что всё, а тут смотрю - продолжение! Очень, очень рада!
Red_baronessa: Как всегда великолепно, с нетерпением ждем продолжения:)
Цыца-дрица-ум-цаца: Я помню нашу школьную поездку в Шотландию. Всё школы куда-нибудь выезжают, а мы выехали в Шотландию, потому что эту страну любила профессор Мак Гонагал. Но желающих оказалось много, а профессор была одна и старенькая. Поэтому директор принялся публично уговаривать остальных учителей присоединиться, а особенно профессора Трелони с профессором Снейпом, потому что последние лет пятнадцать они как огурчики, в смысле, такие же зелёненькие. Профессор Трелони долго ныла, а профессор Снейп, устроив директору погром и истерику, прорычал что-то вроде «я, бля, поеду», хотя это, в общем, звучало немного приличней. У меня с приличными словами сегодня как-то не складывается. В Шотландии шёл дождь. Ужасно большие и дико мокрые капли. У нас не сохли носки в гостиничном номере за пятнадцать фунтов в сутки, и мы много ходили по замкам. Профессор Снейп решил отомстить всему миру за то, что он согласился на эту поездку и притащил с собой пятнадцать томов истории шотландских кланов, по тому на каждого ученика. Свет гасился в половину десятого взмахом палочки. Мы перли в разбухших от воды кроссовках по холмам с семи утра до восьми вечера, потому что всё мы были “невежественные растратчики кислорода, лишенные малейшей искры способности и понимания, бесталанные и ленивые как говно”, хотя наверное, это звучало приличнее. Даже когда измученная Мак Гонагал попыталась предложить примирение и остановку с совместным распитием местных освежающих напитков за здоровье Гриффиндора и Слизерина, она получила в ответ язвительную реплику о своем непрофессионализме и много прочего.( Мы обошли каждую уродскую развалину в этой стране, и всё это время, пока мы перлись вверх и вверх по ступенькам, Снейп усаживался внизу на удобный камешек и подгонял нас окликами о тех, кто еле волочит зад и тоже много прочего.(( Когда мы нашли какую-то особенно высокую и развалившуюся колокольню, уже смеркалось, и мы еле передвигали ноги под проливным дождем. Снейп, конечно, стал опять гнать нас вверх, делать зарисовки какого-то адского колокольчика, и Захария Смит, набравшись наглости, спросил, отчего бы профессору не составить нам компанию. Снейп опять принялся вращать глазами. Захария тоже чуть в драку не лезет. Мак Гонагал, еле дыша, взметнулась между ними с палочкой, и тогда профессор, страшно ругаясь, снова прошипел что-то вроде «я, бля, полезу». Хотя это тоже наверное звучало не так. Очень медленно он подошел к шаткой лестнице, уходящей вверх. Зачем-то наклонился и проверил шнурки, а потом стал подниматься. Мак Гонагал посмотрела на него некоторое время, а потом что-то фыркнула и плюхнулась на ближайший валун. Мы потоптались немного, и потом я поплелся к башне. Ладно, сказал, давайте, ребят, поднимаемся. Ноги гудели от усталости. Я с трудом выполз на последнюю ступеньку, и увидел темную фигуру профессора в мутных шотландских сумерках, прислонившуюся к поросшей мхом стене. Представляя, как он, должно быть, злится, и, не желая злить его ещё больше, я как можно тише выудил из кармана расквасившийся блокнот и принялся водить в нем карандашом, делая какие-то очень жалкие кривоватые линии. Он заметно вздрогнул и обернулся. - Поттер? Что вы делаете? Как что, я сделал самое невинное лицо, какое только мог. Как что. Черчу колокольчик. - Колокольчик. Колокол, Поттер, - слегка проехавшись по скользкой стенке. Колокол, повторил он не своим голосом. Чертов КОЛОКОЛ, Поттер. Двенадцатого века... Я отложил в сторону карандаш. - Профессор. – Решился я, - хотите, возьмитесь за мою руку? Развернувшись, он одарил меня каким-то особо зверским взглядом. - Вы бредите, - прошипел он, - где остальные? - Они внизу. Они больше не могут ходить по ступенькам. - В таком случае, какого черта вас сюда занесло?! Я глубоко вздохнул. Я очень наглый. - Я слышал, что прошептала профессор Мак Гонагал. Только я. - Что же она сказала? – почти заорал Снейп в сумраке колокольни. - Что… ммм… «этот ублюдок всю жизнь боится высоты». В наступившей и окутавшей всё вдруг тьме было слышно только наше с ним сбивчивое дыхание. - И вы решили прийти мне помочь. Боже мой. Я сейчас расплачусь. Какой вы добренький. Да, я такой. Я всего лишь пытаюсь помочь вам не наебнуться с лестницы. Дайте уже мне вашу чертову руку и катитесь потом к адским колокольчикам. Но это я, конечно, не сказал. Только подумал. Руки у него белые, как кефир… Я ненавижу Шотландию.
Nagini: Цыца-дрица-ум-цаца Спасибо за такую вкуснятину, нравится непередаваемо. ___ На будущее: не забывай, пожалуйста, ставить дату последнего обновления в заголовок. Сегодняшнюю я уже вписала :)
Tihiro: Какой, однако, Поттер матершинник Просто какая-то пасторальная идилия , жаль, что мало
Alesssio: Читаю и не знаю, ржать, рискуя разбудить родню, или умиляться, рискуя затопить клаву растекшейся собой.....я тоже иногда мыслю многоточиями...))))
icyliquidsky: Столько нелепости, боли, разрывов, любви. Гарри и Снейп настолько живые... Слов просто нет. Цыца-дрица-ум-цаца, спасибо вам большое.
Цыца-дрица-ум-цаца: И постригли меня ужасно… И знаю я, что глупо всё это, но я смотрю в это зеркало, и ничего даже сказать не могу, мямлю «спасибо, очень красиво», а не красиво нифига… Волосы такие короткие, и лежат ужасающе ровно, и на затылке выбрито – приятно на ощупь, но шея у меня от этого цыплячья. - У тебя красивые глаза. – Говорит девушка-парикмахер. - Спасибо большущее… Они не красивые. У меня большие глаза идиотски-безоблачного цвета, которые делают меня ещё более маленьким, и худым, и странным. Я вышел из парикмахерской, иду, трогаю черепушку. И можно, наверное, натереться каким-нибудь волшебным маслом, чтобы волосы отрасли быстрее… И должно же быть какое-то заклинание… И потом становится как-то ужасающе всё равно. И всё это как-то по-девичьи. И знаю я, что ерунда, но это у меня с детства ещё на волосах какое-то помешательство. Когда тётя Петуния, устав с ними бороться, побрила меня наголо, почему-то это было так унизительно. И тоже были эти бесхитростные глаза и цыплячья шея… Ярко светит солнце, на перекрёстках останавливаются машины, пропуская прохожих. Я как-то боком влезаю в прихожую, мне надо найти шляпу Сириуса. У него была такая любимая широкополая шляпа. Он катался в ней на мотоцикле, и был похож на небесного ковбоя. В этой шляпе ничего не будет видно. Я лезу на антресоль, неловко наступаю кошку, та с визгом взбирается наверх и переворачивает коробки. И на меня сыплется всё, что осталось от Сириуса: склянки, игрушки, порножурналы. И всё это разбивается, рассыпается по прихожей. Вдребезги разлетает двойное стекло, которое Сириус меня подарил, и в которое, если бы я не был таким идиотом, можно было бы его позвать… Я ползаю по прихожей, пытаясь хоть как-то это собрать, и тут на меня сверху пикирует кошка. Я медленно поднимаю ногу в пыли и осколках и сильно пинаю её этой ногой. И шляпы нет… Потому что я разбил стекло, вредноскоп, напополам сломал черепаховую расчёску, и позволил Флетчеру украсть любимую шляпу. Кошка шипит, и я пинаю её ещё раз. И мы сидим с кошкой посреди прихожей на россыпи разнокалиберного барахла и осколках. Внезапно всё будто смолкает, когда в поле зрения появляются знакомые черные ботинки, и кошку поднимают с пола две длинные бледные руки. - Вы бьете кошку! – я понимаю, что он пришёл спасать свою кошку, и всё это так больно, как будто из меня выкачали всю радость этой жизни. Как будто он дементор. - Я не хотел… - Что за бардак? – прижимая драгоценную кошку к груди, Снейп поднимает с пола журнал, где с разворота дразнятся две раздетые ведьмочки, - это барахло Блэка? Это барахло Блэка… оно, может, и не симпатичное, но оно – всё, что от него осталось… И оно было бесценно, пока я его не разбил. И шляпу его украли… И постригли меня плохо, а сейчас Снейп стоит, и всё это видит, и глаза идиота, и шею тонкую, а хуже всего… Хуже всего то, что меня это вообще – волнует… Как будто я какой-нибудь красавец, и для меня имеет смысл ещё что-то с собой делать… - Вы из-за Блэка тут сырость разводите или вы ушиблись? – профессор ставит кошку на сервант, и наклоняется, - поднимите голову. Не хочу, не хочу, не хочу… - Поднимите голову, я сказал. - Не смейтесь…Меня плохо постригли… Это не красиво. Мой замутненный взгляд утыкается в осколки вредноскопа, и Снейп как-то странно замолкает. - Вы… из-за этого в таком состоянии? – в каком состоянии? Я в нормальном состоянии. Просто на улице духота, Сириус умер по моей вине, осколок застрял в коленке, и меня плохо подстригли… Снейп озадаченно смотрит на меня. - Я и так не красивый, а тут… - я развожу руками и пытаюсь улыбнуться, но выходит как-то виновато. - Вы… - он запинается. – Вы красивый. – Тут же ужасно краснеет, понимая, что вырвалась у него это глупость, и быстро добавляет, - вы... нормальный. Мерлин. Поттер. Немедленно прекратите эти глупости и УБЕРИТЕ ЭТОТ ХЛАМ. Он смотрит на меня, как будто хочет что-то добавить. Но потом ненавидяще вперивается в стену напротив так, будто жалеет, что вообще сегодня открыл рот. И молчать будет ещё неделю… А потом я нашёл шляпу. В тёплой, пыльной темноте под шкафом. Кстати, я тоже в ней похож на ковбоя…
Alesssio: Ой, ну как же мне нравится!!!
akane: а когда продолжние?
ana: Удивительный фик, просто сказочный какой-то. Он настолько душу греет. Залезаю каждый раз в надежде увидеть новые главы. Естественно, скопировала все, что есть, в любимые. Завораживает манера повествования. Эти рваные, лаконичные фразы - ну точно каноническая манера Поттера разговаривать - но в этих троеточиях столько эмоций! Столько "подспудного", рисующего героев живыми, чувствующими, страдающими, переживающими. И ваш Снейп, и смешной Гарри мне очень нравятся - они совершенно созвучны с теми образами персонажей, что представлялись мне при прочтении оригинальной книги. Спасибо огромное за труд. Надеюсь, что эта история будет еще длиться и длиться много интереснейших глав (скромное пожелание).
дракон7:
J.H.Idla: дааа эх
Эйнара: Читала где-то первую часть, ужасно понравилась Рада что решили написать продолжение. Гарри у вас просто лапочка!
дракон7: Цыца-дрица-ум-цаца вы его совсем забросили, да?????
foster-brother: Очень трогательная вещь. У автора потрясающая манера повествования. Очень жаль, что продолжения не будет
Blackolgav: Очень интересно. Очень. Я, так понимаю, это конец истории? Ощущение незавершенности...
полная версия страницы