Форум » "Рождественские болиды" » К10, "Девять футов", авторский фик, СС, РХ/ГП, гет, PG-13, мини » Ответить
К10, "Девять футов", авторский фик, СС, РХ/ГП, гет, PG-13, мини
СнейПоХуч: Название: Девять футов, или Эссе о смысле жизни, носках и полетах Автор: Сара Хагерзак Бета: Levian, kasmunaut Пейринг: СС, РХ/ГП Категория: джен с намеком на гет Рейтинг: PG-13 Жанр: драма Размер: мини Саммари: Когда заканчиваешь спортивную карьеру, начинаются игры совсем по другим правилам. Предупреждения: нет Примечание автора: нет Дисклеймер: Наши только трюки. Примечание: Фик написан на командный конкурс "Рождественские болиды" на Снарри-форуме. Тема задания: «Хочешь быть портретом – держи себя в рамках»
Ответов - 13
СнейПоХуч: – Северус, это уже не лезет ни в какие ворота! Это просто Мерлин знает что такое! Мадам Хуч стремительно ворвалась в кабинет профессора зельеварения, с грохотом захлопнула за собой дверь, в несколько широких шагов пересекла кабинет и остановилась перед столом, за которым профессор Снейп проверял ученические работы. Тот на секунду оторвался от пергаментов, взглянул на шумную посетительницу и демонстративно продолжил заниматься своим делом. — Ты растерял последние остатки здравого смысла, а о справедливости у тебя отродясь представления не было! — Командный голос мадам Хуч эхом отдавался в пустом кабинете, и она, поморщившись, слегка сбавила обороты: — Конечно, тебе очень выгодно запереть гриффиндорского ловца в подземелье до конца сезона, но всему же есть границы! Снейп наконец оторвался от пергаментов, встал из-за стола и направился к шкафчику в углу кабинета. — Северус, у мальчика талант, ему нужно заниматься спортом, пока есть такая возможность, — обратилась к его спине мадам Хуч. Профессор, никак не отреагировав на это высказывание, аккуратно достал из шкафа бутылку огневиски и наполнил два стакана. Один он оставил себе, а второй протянул уже порядком растерявшей свой боевой пыл коллеге. Дождался, когда она сделает большой глоток, и лишь тогда произнес: – Так нужно, Роланда. И тебе так будет спокойнее. К тому же Альбус возместит гриффиндорцам поражение в квиддиче: начислит баллы за какие-нибудь «подвиги». Роланда вздохнула и печально уставилась в бокал. Ругаться больше не хотелось. Наверное, он прав. Он почти всегда прав. Во всяком случае, голос разума уже не раз нашёптывал Роланде нечто подобное. Но увы, она слишком легко поддавалась эмоциям, заглушавшим этот голос. Игнорировать слизеринского декана было гораздо труднее, потому-то Роланда и пришла сюда. Ну и поругаться, конечно, тоже, но это скорее предлог. Только Снейп умел мгновенно поставить ей мозги на место, не говоря ничего конкретного и не поднимая тем, которые поднимать не следовало. Так было с тех самых пор, как она оказалась тут, в школе. Это вряд ли можно было считать дружбой, скорее, деловым сотрудничеством. Хотя, если быть честной, Роланда не очень-то много знала о дружбе. *** Карьера квиддичного игрока недолга в любом случае, а если ты — женщина, она сокращается до какого-то десятка лет. Дальше тебя неизбежно вытесняет кто-то моложе, быстрее, выносливее… удачливее. Вышвыривает из привычной, накатанной-налётанной колеи, из круга «сборы — тренировки — соревнования — короткая передышка» в совершенно чужой мир за пределами стадиона. И вдруг оказывается, что все твои навыки в этом мире никому не нужны. У тебя нет другой работы, кроме как рассекать воздух в погоне за квоффлом, нет другой семьи, кроме тех, с кем ты делила стадионные раздевалки четырех континентов. Если ты — звезда квиддича, то у тебя остаются хотя бы поклонники, деньги и громкое имя. А если ты просто рядовой загонщик в приличной, но не блистательной команде — нет и этого. Роланда могла бы поиграть ещё год-другой, когда на ее горизонте появился некий мистер Хуч. Но тогда таким заманчивым показалось уйти из спорта, начать карьеру матери и жены… Увы, карьера эта оказалась менее успешной, чем спортивная, и значительно более короткой. Мотания по чемпионатам в разные концы мира и по стадиону за бладжером никого не делают женственнее, дружеские попойки после удачных (и тем более неудачных) матчей не добавляют хороших манер, а жизнь в гостиницах не прививает хозяйственных навыков. А британские волшебники так консервативны… И мистер Хуч быстро исчез из жизни Роланды, оставив на память лишь фамилию и стойкое отвращение к браку. Так что место тренера полетов в Хогвартсе было для нее просто находкой — Роланда хотя бы возвращалась в привычную среду тренировок, матчей и кубков. Детских тренировок, межфакультетских матчей и школьных кубков, имеющих смысл и ценность только для студентов Хогвартса. И сама ее жизнь вдруг потеряла если не смысл, то вкус. В Хогвартсе полеты традиционно считаются менее серьезным предметом, чем, например, трансфигурация или зелья. Хотя в душе мадам Хуч была убеждена, что умение уверенно держаться на метле — часть традиционной культуры волшебников, и что прививать детям это умение очень важно, высказывать вслух такие пафосные мысли было смешно и совершенно не в её характере. А потому ей оставалось только внушать своим ученикам уважительное отношение к предмету и, по возможности, к себе самой и пытаться дотянуть до приличного уровня тех немногих, кто хотел и мог серьезно заниматься квиддичем. И всё равно ощущение своей полной бесполезности и несостоятельности стало постоянным спутником Роланды. И иногда из спутника оно превращалось в диктатора. Тогда её несло. Роланда до сих пор помнила тот кошмарный вечер, когда самым безобразным образом разрыдалась после тренировки сборной команды Хаффлпаффа. Забыв о приличиях и самоконтроле и упиваясь позорной жалостью к самой себе. Хорошо хоть, что в одиночестве, сидя на пустынном берегу озера. Именно там ее и нашел Снейп. Вернее, никого он не искал, а, как потом догадалась Роланда, просто бродил по берегу, спокойно и без свидетелей погружаясь в уныние. Молодой профессор зельеварения некоторое время стоял рядом, глядя на сидящую на земле коллегу сверху вниз, потом полез во внутренний карман мантии. Роланда было подумала, что Снейп достанет платок, и такой джентльменский жест от столь неподходящей персоны заставил её улыбнуться сквозь слезы, но Северус достал фляжку — как оказалось, с огневиски. — Лучшее средство от истерики, — лекторским тоном изрек он. — А что, у тебя бывают истерики? — фыркнула мадам Хуч, представив рыдающего Снейпа. — Нет, я же знаю лучшее средство, — невозмутимо ответил профессор, протягивая ей фляжку. С тех пор это стало традицией. Подземелья были прекрасным местом для подобных встреч: Северус всегда имел в запасе бутылку Огденского, а Роланда иногда приносила портвейн, чтобы как-то внести свой вклад в развитие отношений. Они никогда не опускались до пьяных откровений, но иногда из нескольких фраз можно узнать о человеке самое главное, и скоро оба рассказали друг другу достаточно много, чтобы чувствовать себя не так одиноко, и достаточно мало, чтобы не стыдиться смотреть собеседнику в глаза. Зато после подобных вечеринок было гораздо легче возвращаться к привычным обязанностям. Со школьной скамьи, на которой Роланда, конечно, в свое время побывала, кажется, что профессор — это знания, умения и власть. Но когда ты оказываешься на преподавательской кафедре, выясняется, что это прежде всего ответственность и контроль. Ответственность за жизнь маленьких сорванцов, за честь школы, за свои и чужие ошибки. Контроль над собой, над каждым словом и тем более делом, которое видят десятки глаз и слышат десятки ушей. И запоминают десятки умов. Там, наверху, на поле или в Большом зале, ты не имеешь права на ошибку. Зато тут, в подземельях, ты можешь чуть-чуть раздвинуть рамки дозволенного, и тогда разрозненные фразы, кусочки разбитой жизни складываются в полную пробелов, но все же ясную в общих чертах картинку. Неудачная спортивная карьера. Не случившаяся научная карьера. То, что было принято за талант, а оказалось не более чем заурядными способностями. То, что было истинным талантом, но осталось запертым в школьных стенах. Истины, оказавшиеся ошибочными. Заблуждения, ставшие фатальными. Все это незаметно, крошечными порциями вплеталось в пространные разговоры о школьных буднях, учениках и незначительных каждодневных мелочах, даже о квиддиче. Северус, как ни странно, с удовольствием рассуждал на эти мелкие бытовые темы. Но когда Роланда пыталась завести речь о чем-то, что должно было, по ее представлениям, действительно интересовать умных мужчин — о политике, например, или о будущем современной магической Британии, — Снейп упорно уклонялся от таких разговоров. Сперва это ее обижало: как будто тот факт, что она женщина и спортсменка, делал серьезные разговоры с ней невозможными. Потом поняла, что «серьезными» разговорами Снейпа обеспечивает Альбус, с ней же Северус позволяет себе немного расслабиться и отвлечься. Одной из бесконечных и неисчерпаемых тем был Поттер. К моменту появления мальчика в школе профессор Снейп и мадам Хуч понимали друг друга уже достаточно хорошо, чтобы позволить себе иметь разное мнение о мальчишке и высказывать его без взаимных обид. Когда маленький Поттер превратился для Роланды из просто талантливого ребенка и причины постоянного раздражения Северуса в её собственную головную боль и страшную тайну? Может быть, когда Гарри перешел на пятый курс? Тогда, соскучившись за лето по полетам, он последним ушел с поля после тренировки и так долго копался в раздевалке, что пришлось постучать в дверь и поторопить его. Когда она заглянула внутрь, уже полностью одетый мальчишка сидел на скамейке и задумчиво натягивал носок. — Живее, Поттер, — прикрикнула она специальным «профессорским» голосом, а он поднял на нее взгляд и очень серьезно сказал: — Знаете, профессор, летать — самое волшебное, что только можно придумать. Каждый раз после каникул снова вспоминаю, как это здорово. Не хочется останавливаться. — Гарри резко сменил тон: – Извините, я уже почти готов. Роланда захлопнула дверь, но в тот момент словно увидела его в первый раз. Нет, она всегда с удовольствием и даже с восхищением наблюдала за мальчиком, который, казалось, родился на метле. Пожалуй, она даже считала его красивым — ладным, спортивным, хорошо сложенным. Но в этом не было ничего, совсем ничего от интереса женщины к мужчине. Какой интерес может быть у зрелой ведьмы к ребенку, право слово! А тут она внезапно увидела, какие у него зеленые глаза, какие густые волосы, какие большие, уже почти мужские ладони. Заметила бронзовую кожу на шее и тоненькую голубоватую жилку на босой ноге. Это было глупо и бессмысленно, и Роланда прекрасно понимала, что никогда не сделает каких-то шагов для этого. Уж если ты заняла место профессора и считаешь себя достойной учить, хотя бы и квиддичу — не смей западать на учеников. Но можно же смотреть и иногда вспоминать, что ты — женщина. Просто вспоминать… Любоваться тем, как свободно он чувствует себя в воздухе, как управляется с метлой, как, не задумываясь, отвергает всяческие рамки и запреты. Смотреть, восхищаться и немного завидовать его свободе. Наверное, ещё и поэтому Роланду так выводили из себя любые попытки ограничить свободу Поттера. Когда все в тот же год, только чуть позже, Генеральный Инспектор Хогвартса Долорес Амбридж отстранила Гарри от игры в гриффиндорской сборной, она, наверное, даже представить не могла, что этот факт будет так горячо обсуждаться в подземельях. Не в первый раз, правда, — но обычно яркие краски в беседы о Поттере вносил Северус. Вот уж кто никогда не был равнодушным к инициативам гриффиндорского ловца. Роланда обычно лишь посмеивалась, глядя на ярость и негодование Снейпа. Но в тот раз ее саму раздирала обида. Наверное, она возмущалась примерно в тех же выражениях, что и сегодня, упоминая талант, большой спорт и возможности. — А еще теперь ты не сможешь пялиться на него на тренировках, да? — спокойно изрек Снейп, заставив Роланду подавиться очередной возмущенной тирадой. Нужно было поддакнуть и свести все к шутке, определенно. Но она и сейчас помнит, как кровь прилила ей к лицу и она, не глядя на Северуса, начала торопливо и слишком горячо отрицать саму мысль о таком безобразии. Как можно?! Это непрофессионально, это недопустимо, даже представить подобное немыслимо! Потом выдохлась и угнетенно спросила: — А что, очень видно? — Нет, — усмехнулся Снейп. — Только если присматриваться. Так что успокойся и пойдем полетаем. Полёты эти начались в тот год, когда вокруг школы бродил беглый Блэк и несли свою вахту дементоры. Вернее, когда тот нервный и беспокойный год — первый в череде нервных и беспокойных лет — уже почти закончился, Блэк умудрился сбежать, а Северус не получил свой орден Мерлина. Именно с того года в душе у Роланды поселилось и уже не оставляло её неприятное чувство, что она не понимает того, что происходит вокруг неё, не видит истинного смысла вещей. Взять тот злополучный орден. Она была уверена, что Северусу на него наплевать. Он всегда с таким нескрываемым ехидством прохаживался насчет официальной власти, Министерства и министра, что поверить в то, что Снейп способен так переживать и убиваться из-за того, что лишился награды, было решительно невозможно. Однако он переживал и убивался. И вдобавок завел привычку летать над Запретным лесом. Это было так странно и так непохоже на Северуса, что Роланда сочла нужным составить ему компанию. Сперва — просто на всякий случай, но постепенно совместные полеты стали своего рода ритуалом, доставлявшим обоим немалое удовольствие. А после злополучной беседы о Поттере Северус вдруг вздумал придать их совместным полетам романтическую окраску. То ли он таким образом пытался отвлечь Роланду от крамольных мыслей об ученике и остаться в рамках приличия, то ли решил, что подобные мысли возникли у нее в результате катастрофической нехватки мужского внимания, но выглядели эти попытки довольно неуклюже. Северус явно разрывался между стремлением помочь Роланде и нежеланием переходить некую грань в их отношениях. В итоге он остановился на том, что стал чаще обычного приглашать Роланду на ночные прогулки вокруг озера, предоставив ей самой решить, стоит ли им перейти к стадии дружеского секса. И она была уже почти готова на это, когда произошло ужасное побоище в Министерстве, и все сразу изменилось. Как-то в одночасье невнятная, скрытая угроза, витавшая в воздухе весь год, превратилась в настоящую войну, а Гарри — мальчик, её мальчик, — оказался в центре этой войны. И Гарри, и Северус по-прежнему были рядом, они всё так же как и всегда вернулись после каникул в школу, но между ними и Роландой словно пролегла невидимая, но осязаемая линия фронта. Они были по ту сторону, и оба знали о чем-то, о чем Роланда могла только догадываться, но, откровенно говоря ей и этого не хотелось. Думать о Гарри как о ребенке было уже невозможно, как о мужчине — недопустимо. Оставалось просто любить его — странной любовью, и женской, и материнской одновременно, надеяться, что с ним ничего не случится и верить, что её надежда может сбыться. Северус же и вовсе был постоянно занят какими-то непонятными делами, и Роланде откровенно не хватало их общения. Быть может, еще и поэтому она примчалась в подземелья возмущаться очередным наказанием для Поттера. *** Спорить с Северусом, если он решил, что что-то «так нужно», да и вообще если он что-то решил, бессмысленно, это Роланда давно знала. Вряд ли ей удастся объяснить Снейпу, как жестоко запирать юного, рвущегося на свободу мальчика в подземельях. Поэтому она насколько могла спокойно допила виски и сказала только: — Давай лучше полетаем. Северус пробурчал что-то про непроверенные работы, выпитый огневиски и безответственных профессоров, однако на удивление быстро поднялся из-за стола. Если бы ему на самом деле так нужно было остаться, он ни за что бы не согласился на её предложение. Как раз у Северуса с ответственностью всегда все было в порядке. Но уже через четверть часа они скользили над озером — он так поспешно покинул подземелья, будто сам предложил полетать. Роланда с удивлением наблюдала, как стремительно он стал набирать скорость и высоту, будто тоже стремясь вырваться на свободу, убежать от чего-то — или от кого-то? Она вдруг с удивлением подумала, что никогда не видела Северуса таким. Ей всегда казалось, что он — сам себе хозяин, что он делает только то, что сам считает нужным, не подчиняясь никаким правилам и условностям. Выглядит как хочет, ведет себя с учениками как считает нужным, прямо и без обиняков говорит то, что думает. Строит свою жизнь по собственному плану, принимая свои решения и последовательно воплощая их в жизнь. Даже Альбус считался с его мнением и уважал Снейпа едва ли не больше всех остальных коллег. Казалось, трудно найти более независимого человека, чем Северус. Но сейчас он рвался вперед с яростным азартом, словно пытался вырваться из ненавистного плена, выйти за рамки дозволенного. Глядя на него, она подумала, что, пожалуй, он гораздо лучше, чем могло показаться на первый взгляд, знает, каково быть запертым в подземелье мальчиком. Над берегом, над лесом, стремясь к висящей низко, над самыми макушками черных елей, яркой, почти оранжевой майской луне. Северус все набирал скорость, пока Роланда не догнала его и не показала знаками, что надо тормозить — говорить на такой скорости было бессмысленно. Он неохотно, словно делая над собой усилие, кивнул, а потом на лице его мелькнуло выражение трезвого отчаяния, ясного понимания бессмысленности безумного этого бегства. И Роланде на какой-то момент стало страшно — и стыдно, словно она отобрала у Северуса надежду. «Ну да, лучше было, чтобы он навернулся с метлы и сломал себе шею», — фыркнула она про себя. Нет уж, они должны жить — и Гарри, и Северус. Когда-нибудь эта ужасная война закончится, и они оба должны, просто обязаны дожить до этого времени. И стать счастливыми, непременно. Гарри-то уж точно, но и Северусу она искренне желала того же. И себе. Да, и себе тоже. Роланда еще раз взглянула на поднимающуюся над лесом луну, уже превратившуюся из оранжевой в желтую, и развернула метлу. Назад, к замку. К привычному укладу. К счастью, которое в конце концов непременно ждет их всех. Потому что если не верить в это, жизнь становится совсем бессмысленной. FIN
yana: Читать было очень приятно! Спасибо за чудных героев! 10 10
СнейПоХуч: yana, большое спасибо за отзыв и оценки! Автору очень приятно, что Вы прониклись))
kasmunaut: СнейПоХуч Очень финал истории понравился, с полётами, грустью и несбывшимися надеждами!
СнейПоХуч: kasmunaut, большое спасибо! Ых, они еще не знают, что им Ро в конце уготовала
TerryBolger: автор))) спасибо за фик. образ мальчика, запертого против своей воли в подземельях и рвущегося на волю, - очень сильный. весь фик - приглушенная тоска. тоска взрослого по свободе, по подростковому бунтарству и максимализму.
Lorelis: 8/10 Очень прочувствованно. И отлично написано.
СнейПоХуч: TerryBolger, спасибо! Автор рад невероятно. Это именно то, о чем хотелось сказать - о рамках, которые накладывает на нас возраст и положение. Назвался груздем - будь любезен, не важно, что ты при этом чувствуешь и чего хочешь. Lorelis, спасибище!
Taala: 10 10
СнейПоХуч: Taala, большое спасибо!
xenya: 10/10
СнейПоХуч: xenya благодарим ))
Илана Тосс: очень понравилось, спасибо! 10/10
полная версия страницы