9,5 недель; СС/ГП не слэш, СС/НТ, PG13. Измененные 10 глава и эпилог

Форум » Конкурсы и фесты. Архив » 9,5 недель; СС/ГП не слэш, СС/НТ, PG13. Измененные 10 глава и эпилог - от 28/12! » Ответить

9,5 недель; СС/ГП не слэш, СС/НТ, PG13. Измененные 10 глава и эпилог - от 28/12!

Мерри: 9 1/2 недель АВТОР: Мерри (allal1978@rambler.ru) БЕТА: Comma, Ira66, destri, Яэль, valley РЕЙТИНГ: PG-13 ГЕРОИ/ПЕЙРИНГ: ГП/СС (джен), СС/НТ ЖАНР: humour КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ: AU после выхода 6 книги. После 6 курса Гарри проводит очень, очень интересное лето в неожиданной компании ОТКАЗ: HARRY POTTER, characters, names, and all related indicia are trademarks of Warner Bros. © 2001 and J.K. Rowling. РАЗРЕШЕНИЕ на архивирование: пожалуйста, предварительно свяжитесь со мной КОММЕНТАРИИ: На бессрочный снарри-фест, раздел контрольных фраз. Использованы следующие: 1) «Профессор, у вас всегда было специфическое чувство юмора...»; 4) «Шутки шутками, но могут быть и дети!»; 12) «Что это вы делаете с моими брюками, профессор?»; 17) «Поверьте, Поттер, утром вы об этом пожалеете». Начало у Чакры: http://www.snapetales.com/index.php?fic_id=1336

Ответов - 44, стр: 1 2 3 All

Мерри: Интерлюдия 40: Драко (24 августа, 11:34) Сегодня опять невозможно жарко. Жду не дождусь, когда же мы наконец вернемся в Хогвартс! Надеюсь, в Шотландии будет не такое пекло. Поттер второй день кряду только и делает, что валяется в саду под кустом сирени с книгой в руках. Со дня нашего прискорбного разоблачения он старается не ходить с этими своими затычками в ушах – боится, что еще что-нибудь важное пропустит. После того случая Сев бухтел еще дня два, по поводу и без повода. Даже моя упрямая кузина не могла его унять, так что мы с Поттером просто старались как можно меньше попадаться ему на глаза. «Мы с Поттером» – звучит безумно, но я уже практически привык, что он болтается где-то поблизости. Оказывается, он не так уж и плох – когда не стремится ежеминутно съездить мне по физиономии. Я вот все думаю: интересно, что было бы, если бы тогда на первом курсе меня не опередил этот дурацкий Крысли? Я медленно спускаюсь по лестнице со второго этажа, собираясь присоединиться к Поттеру. Мерлин, опять это проклятое крыльцо! Ну почему магглам не приходит в голову, что маленькие дети не в состоянии спуститься с таких высоких ступенек? Я хватаюсь обеими руками за перила и начинаю осторожно сползать вниз. Ужасно унизительно. Если Поттер не сдержит слова и кому-нибудь проболтается, я его убью... Нет, сначала покалечу. Наконец крыльцо позади, и я принимаюсь отряхивать штаны. Терпеть не могу ходить грязным... Приведя себя в порядок, я медленно иду по дорожке: координация у меня сейчас ужасающая, а запнуться о край плитки и расквасить лоб мне совершенно не хочется. Вдруг на дорожку передо мной падает тень. Кто-то из соседей? Нет, что-то с этой тенью не так... У меня уходит целых полминуты, чтобы понять, что она – в мантии. – Наконец-то наса детоцка сыскалась! Дракосенька, иди к тете! Мне совершенно не стыдно признаться, что я прихожу в ужас, потеряв при этом остатки дара речи и способность двигаться. Интерлюдия 41: Северус (24 августа, 11:28) Уже не первый день я ощущаю: надвигается что-то мрачное и неприятное. Хорошо, что через три дня мы возвращаемся в Хогвартс. Я так и не успел выяснить у Драко, что же он такое варил у себя в лаборатории и что за заклятия использовали эти авроры... Если повезет, то, возможно, ему не придется дожидаться мандрагор... Зеркальце в кармане наливается жаром – меня зовет Альбус. Нехорошее предчувствие вспыхивает с новой силой. – Северус, у вас все в порядке? – старик весьма встревожен. Дурной признак... – Кажется... – Я бы предпочел, чтобы вы вернулись раньше. Возможно, даже сегодня к вечеру. – Что случилось? – Арестованный мистер Малфой, как выясняется, уже неделю требовал встречи со мной, но мне сообщили только вчера вечером. Сегодня с утра я первым делом отправился в Азкабан. Беседа вышла, скажем так, многообещающая, но главное – он просил передать тебе следующее: «Северус, она знает, где вы. Крыса на хвосте принесла». Проклятье! Чтоб им провалиться, министерским идиотам... Ну почему они не сказали Альбусу раньше! – Альбус, я отправляю детей к Розмерте немедленно. Пусть их заберет Люпин или Хмури и проводит в замок. Мы с Тонкс вернемся вечером. – Удачи, мой мальчик... Я открываю было рот, чтобы попрощаться, но в это мгновение с улицы доносится разъяренный женский вопль и пронзительный детский визг. Поздно. Интерлюдия 42: Драко (24 августа, 11:39) Словно очнувшись, я начинаю медленно, очень медленно пятиться. У меня нет ни малейшего желания общаться с этой моей родственницей. – Ну сто зе ты, тетю не узнал? – скалится Безумная Белла, небрежно помахивая палочкой. Я вдруг понимаю, что Поттера она не видит и о его присутствии под кустом не подозревает. Мне остается только не привлекать к нему внимание и надеяться, что он предпримет что-нибудь неразумное, но благородное. Разумный человек – я, например, – на его месте смылся бы. Но это же Поттер... Разумеется, я в нем не ошибся. – Accio Драко! – орет этот благословенный ненормальный с такой силой, что я буквально впечатываюсь в него на лету. Поймав меня, он откатывается в сторону, и я успеваю увидеть красный луч, бьющий точно туда, где мы только что лежали. В ту же секунду к моей щеке прижимается что-то холодное и металлическое, Поттер вопит: «Эванс!» – и я ощущаю знакомый рывок внизу живота. Порт-ключ.

Мерри: Интерлюдия 43: Северус (24 августа, 11:44) Я успешно подавляю первый порыв – броситься во двор сломя голову: слава Мерлину, окна кухни выходят в нужную сторону, и они сейчас приоткрыты. Ни Гарри, ни Драко я не вижу, зато перед самым крыльцом беснуется Белла, вцепившись когтями в плечики до смерти перепуганной Люси. Мерлин, девочка, тебя-то сюда зачем принесло! Вряд ли Белла явилась одна, но времени на раздумья у меня все равно нет. – Petrificus Totalus! Белла падает как подкошенная, а Люси снова верещит в ужасе, глядя на упавшую к ее ногам обездвиженную Лестранж. Она, видимо, и сама не в силах шевельнуться. Я выпрыгиваю в окно, перемахнув через подоконник: ценность дверей серьезно преувеличена. Завтра у меня, конечно, будет болеть спина, но за все приходится платить. Я поспешно накладываю на Беллу магические путы, выдергиваю из ее неподвижных пальцев палочку и попутно недоумеваю, куда подевались мальчишки и где Тонкс – неужели она не слышала этих воплей? Потом поворачиваюсь к Люси: – С тобой все в порядке? Она кивает, и я вижу, как у нее начинает мелко-мелко дрожать нижняя губа. Понимая, что сейчас раздастся рев – вполне простительный, впрочем, – я поспешно беру ее на руки. – Ш-ш-ш, – я прижимаю девочку к себе, и она всхлипывает мне в плечо. – Уже все хорошо. Все уже кончилось... – Что случилось, Сев? – доносится из дома. Встревоженная Тонкс выскакивает на крыльцо, видит меня, Люси и Лестранж, кидается к нам... и, оступившись, чуть ли не кубарем летит вниз. Что ж, когда-нибудь это должно было случиться. Из дневника Гарри Поттера (24 августа, 22:30) Мерлин, ну и денек! Надо же, как все обошлось – до сих пор не верится. Утром я, как ни в чем не бывало, валялся в саду и читал, когда вдруг до меня донесся омерзительно знакомый голос: – Наконец-то наса детоцка сыскалась! Дракосенька, иди к тете! Сказать, что я до смерти перепугался, значит просто ничего не сказать. В следующую секунду я увидел, что бледно-зеленый, как салатный лист Драко замер на садовой дорожке, а прямо перед ним стоит Беллатрикс Лестранж. Потом я, к огромной своей радости, понял, что Лестранж меня не видит, и схватился за палочку – а заодно порадовался, что Снейп заставил меня всегда таскать ее с собой. Затем мне пришлось здорово пораскинуть мозгами. Я понимал, что успею крикнуть ровно одно заклинание. Вспомнил, что Снейп мне напрямую приказал сматываться, если случится что-то подобное. Подумал, что если я просто воспользуюсь порт-ключом, Лестранж успеет исчезнуть вместе с Драко, а этого допустить было никак нельзя: кто знает, что этой ненормальной взбредет в голову?! Судя по выражению его лица, он совершенно не горел желанием общаться с теткой. А потом меня осенило. Я покрепче стиснул палочку, приготовился ловить Драко, убедился, что порт-ключ на месте, поглубже вдохнул и крикнул: – Accio! И, как ни странно, у меня все получилось. В «Трех метлах» мы, конечно же, произвели фурор. Еще бы: не каждое воскресенье на пол перед стойкой самого популярного трактира Хогсмида прямо из воздуха выпадает молодой человек, обремененный к тому же младенцем. Хорошо хоть, что я не был похож на себя, а то шуму было бы втрое больше. – А ну разойдись! – грозно скомандовала толпе мадам Розмерта, уперев руки в боки. – Джейми, малыш, тебе помочь? Я снял с себя Малфоя, сел и только тогда ощутил здоровенную шишку на затылке: видно, приложился об пол, когда сработал порт-ключ. – Спасибо, мадам Розмерта, мы вроде бы целы, – сказал я, поднимаясь. – Тогда давайте за мной, – трактирщица потянула меня на второй этаж и отперла одну из комнат: – Посидите здесь, пока кто-нибудь из ваших не явится... – Послушайте, может... – начал я, но меня прервали. – И думать не смей, – Розмерта погрозила пальцем. – Знаю я все твои выходки, наслышана. Ничего там не случится, обойдутся без тебя – в кои-то веки. Я собрался было возразить, но вспомнил нашу последнюю беседу со Снейпом... закрыл рот и кивнул. – Ну вот и ладушки, – одобрила Розмерта. – Сейчас я вам что-нибудь вкусное принесу, – она вышла из комнаты, и мы услышали, как заскрипели ступеньки под ее тяжелыми шагами. – Что там делается, хотел бы я знать... – пробормотал я, садясь на кровать. Малфой пожал плечами, забрался в кресло и принялся болтать ногами.

Мерри: Минут через пять вернулась Розмерта с подносом, на котором были две бутылки сливочного пива, кружка с молоком и тарелка с бутербродами. Какую рожу скорчил Малфой при виде молока, это надо было видеть! Стоит ли говорить, что, едва Розмерта ушла, он цапнул только что открытую бутылку, кивком указав мне, чтобы я взял вторую. Я спорить не стал: он, в конце концов, не маленький, так пускай сам и решает, чего ему надо, я не жадный. А молоко мы вылили в стоявшую у окна кадку с фикусом. Я жевал бутерброд и пытался представить, как бы все это выглядело, если бы Малфой был в своем нормальном облике. Получалось не очень. Потом я вспомнил, что и сам на себя не похож, и мне почему-то стало ужасно смешно. Я фыркнул, и Малфой подозрительно посмотрел на меня. – Я пытался представить, что мы с тобой выглядим как обычно и мирно пьем пиво в «Трех метлах». Он хихикнул, видимо, оценив картину. Я хотел даже предложить как-нибудь поставить эксперимент, но тут в дверь постучали. – Кто там? – спросил я, на всякий случай достав палочку. – Ремус, – отозвались снаружи. – Заходи, – обрадовался я, не обращая внимания на гримаску Драко. Дверь отворилась, внутрь вошел Ремус – и застыл на пороге, будто увидел привидение. – Гарри?– изумленно уточнил он. – А кто же еще? Малфой фыркнул, и я опять вспомнил, как выгляжу. – А что, я так похож на Снейпа? – улыбнулся я. – Очень, – кивнул Ремус, по-прежнему ошеломленно меня разглядывая. – Ты знаешь, что там случилось? – вдруг спохватился я. – Все в порядке? Ремус кивнул. – Почти. Тонкс сейчас в Сент-Мунго, она ногу сломала. Северус с ней, – он отчего-то помрачнел. – Лестранж и Питера забрали авроры. – Питера? – изумился я. – Они поймали Петтигрю? Ремус кивнул. – Идемте, я провожу вас в Хогвартс. – Пойдем? – я повернулся к Малфою, но тот как-то странно взглянул на Ремуса, потом на меня и остался сидеть. Я недоуменно посмотрел на него в ответ, и вдруг до меня дошло. Малфой, конечно, параноик, но все-таки... – Чему ты меня учил на третьем курсе? – поинтересовался я у Ремуса. – Заклинанию Патронуса, а что? – удивленно отозвался он. Потом, видимо, догадался и улыбнулся. – А. По-моему, вы слишком много общаетесь с Северусом. Малфой фыркнул, но больше спорить мы не стали и пошли вниз. У лестницы Драко притормозил – ступеньки были ему, как обычно, высоковаты. Я, не задумываясь, взял его на руки и стащил на первый этаж. Ремус посмотрел на меня как-то задумчиво-удивленно, но ничего не сказал. Когда мы добрались до Хогвартса, оказалось, что Снейп и Тонкс уже там, в больничном крыле: мадам Помфри пожелала непременно осмотреть их обоих сама. Разумеется, не обошлось и без профессора Дамблдора. Кстати, я с удивлением узнал, что метаморфы не могут пользоваться костеростом, так что Тонкс придется залечивать ногу маггловским способом. – Вот ведь невезуха, – пожаловалась она, сидя на краю больничной койки и болтая здоровой ногой. – Минимум полгода никакая полевая работа мне не светит... Снейп, впрочем, выглядел на редкость довольным: похоже, ситуация его вполне устраивала. Он даже не особенно косился на фиолетовые волосы Тонкс, которая, похоже, первым делом вернула себе привычный вид. Бедняга Ремус же при виде этих двоих помрачнел как туча. Он пытался притворяться, что ничего не происходит, и разговаривал в основном со мной и Дамблдором, но от этого только выглядел еще несчастнее. – Слушайте, а как Тонкс умудрилась ногу сломать? – поинтересовался я. Снейп хмыкнул, а Тонкс покраснела. – С крыльца слетела, – насупившись, ответила она. – Зато я Петтигрю поймала! – Рухнула прямо на него, когда он пытался удрать в крысином облике, – пояснил Снейп. – Этот идиот, видимо, испугался, что она его раздавит, и не нашел ничего умнее, чем превратиться обратно. Мы с Драко захихикали. – А Лестранж? – спросил я. – Она успела напугать Люси, но большого вреда не причинила, – ответил Снейп. – Кстати, а с чего все началось? Я посмотрел на Драко – тот пожал плечами: дескать, я-то как объясню? В общем, рассказывать пришлось мне. Дамблдор кивал и опять подмигивал как сумасшедший. Тонкс беспокойно ерзала, а Снейп не сводил с меня пристального взгляда. – Ну что ж, Поттер, – ехидно заметил он, когда я договорил, – кажется, первый раз в жизни вы действовали разумно и не лезли ни в какие авантюры. Чудеса все-таки случаются. Тонкс, извернувшись, ухитрилась пнуть его в лодыжку, а Ремус нахмурился еще больше, и только Дамблдор продолжал улыбаться. Впрочем, мне показалось, что меня скорее похвалили, чем обругали.

Мерри: – Ну, все хорошо, что хорошо кончается, – жизнерадостно объявил директор. – Северус, Тонкс, Ремус, с вами я поговорю чуть позже. Гарри, мистер Малфой, идемте со мной, я вам верну привычный вид. Ну, – поправился он, взглянув на Малфоя, – насколько это возможно. Зачем Дамблдор нас вообще куда-то уводил, было непонятно, потому что, отойдя буквально на полсотни ярдов от владений мадам Пофмри, он остановился и обернулся к нам. Потом сосредоточенно нахмурился, взмахнул палочкой и пробормотал несколько незнакомых мне заклинаний. Малфой опять обелобрысел и лишился веснушек, а я почувствовал, как у меня укорачиваются волосы и нос. Бр-р... ну и ощущение! – Ну вот, – удовлетворенно сказал директор, – теперь совсем другое дело. До начала учебного года вам придется жить в комнате мистера Малфоя, потому что Гриффиндорскую башню еще не привели в порядок. Я попросил Добби забрать ваши вещи, так что они должны быть уже внизу. Пароль – Honor Salazaris. Увидимся за ужином! – и он, чуть ли не приплясывая, удалился по направлению к Большому залу. Мы с Малфоем переглянулись. Он явно был не очень рад делить со мной комнату. – Ну извини, – я развел руками. – От меня тут ничего не зависит. Чушь это все, конечно, про башню. Просто Дамблдор надеется, что так нам будет легче... э-э... наладить отношения. Малфой презрительно фыркнул, и мы пошли в подземелья. Интерлюдия 44: Тонкс (24 августа, 13:40) Альбус уходит и забирает с собой мальчишек, оставляя меня наедине с Севом и Ремусом. Эти двое тут же принимаются сверлить друг друга взглядом, забыв про меня. С точки зрения Альбуса, это называется «дать людям выяснить отношения». Вот уж чего мне сейчас не надо, так это споров и криков. – Сев, что мы дальше будем делать? – спрашиваю я, пытаясь их отвлечь. Они, конечно, все равно потом подерутся, но уж лучше без меня. – Ждать Альбуса, – равнодушно говорит Северус, садясь на край постели. Ремус опять хмурится, Сев самодовольно хмыкает и собирается что-то сказать, но я утыкаюсь в его плечо, и он, к счастью, тут же забывает про Ремуса. Прости, Рем, но я ничего не могу поделать. Да и не хочу. – А потом? Северус рассеянно теребит мои волосы, и я довольно вздыхаю. – Хорошо бы вернуть Драко в нормальное состояние, – говорит он. В эту минуту в палате с легким хлопком появляется Добби. – Профессор, сэр! – обращается он к Севу, мелко подпрыгивая на месте от возбуждения. – Гарри Поттер просил передать, сэр, что они с мастером Малфоем пошли в библиотеку, сэр! – Гм, – задумчиво произносит Северус, – они определенно друг на друга положительно влияют. Посадить их вдвоем на зельях, что ли? – А ты не боишься, что они, спевшись, разнесут тебе весь класс? – хихикаю я. – Больше разрушений, чем раньше, они физически не в состоянии произвести, – убежденно качает он головой. Ремус, который все это время молча сидел на соседней койке, вдруг встает: – Я, пожалуй, пойду... – Люпин, Альбус хотел с нами обсудить что-то важное, – жестко отвечает Сев, – так что будь добр, прекрати эту мелодраму. Если тебе так неймется, я могу выйти и подождать снаружи. – Сев... – умоляюще говорю я. – Элли, вам все равно придется поговорить, рано или поздно. – Если уж на то пошло, – вмешивается Рем, – то я предпочел бы поговорить с тобой, Северус. О, Мерлин... – Я предпочел бы вообще с тобой не говорить, – парирует Сев, – но поскольку иначе ты от меня не отстанешь... идем, – он резко поворачивается и выходит в коридор. Ремусу ничего не остается, как выйти вслед за ним, и я остаюсь одна. Интерлюдия 45: Северус (24 августа, 14:00) – Чего тебе, Люпин? – сумрачно спрашиваю я, хотя настроение у меня на редкость хорошее. Тонкс моя, оборотень, и тебе ее никогда не получить. – Что тебе нужно от Тонкс? – резко спрашивает он, разом утратив всю свою мягкую обходительность. – Надеюсь, ты понимаешь, что это совершенно не твое дело, – ядовито отвечаю я. – И тем более надеюсь, что ты не ждешь от меня каких-нибудь признаний и тому подобной романтической чепухи. – Ты отнимаешь у меня все самое дорогое одно за другим, Снейп, – восклицает он, и его глаза на мгновение вспыхивают совершенно волчьим блеском. Надо же, у него, оказывается, есть характер. Может, он и не вполне безнадежен. – За самое дорогое люди воюют и умирают, Люпин. У тебя хватит духу перегрызть кому-нибудь глотку? Он, сгорбившись, отворачивается и молча смотрит в пол. – Не знаю, Северус.

Мерри: – А надо бы. Подумай об этом, – бросаю я резко. Я не собираюсь его жалеть. Если бы этот умник и тихоня меньше молчал в свое время и больше делал, многое могло бы пойти по-другому. Кто знает, как бы сложилась наша жизнь, если бы он не дал нашей с Блэком и Поттером-старшим войне дойти до той стадии, когда Блэк попытался меня убить – намеренно или по глупости, не имеет значения. Кто знает, кто стал бы Хранителем Поттеров. Кто знает... А, что толку теперь гадать. Нам всем остается только пожинать плоды. Из-за угла появляется улыбающийся Альбус – как нельзя вовремя. – У вас все в порядке? – жизнерадостно интересуется он. – Более чем, Альбус, – хмыкаю я. – О чем вы хотели побеседовать? – О! – восклицает он, загоняя нас обратно в палату, как наседка цыплят – в курятник. – О самых разных вещах. Тонкс, дорогая моя, как ты себя чувствуешь? – Неплохо, – отвечает она. – Придется походить в гипсе, но это не страшно. – У меня есть к тебе предложение, – старик хитро улыбается. Кажется, я знаю, куда ветер дует... – Ты не хочешь в этом году повести ЗОТИ? – А как же моя работа... – недоумевает Тонкс. – Ты же все равно в отпуске, – подмигивает Альбус. – Ну хорошо, – она растерянно смотрит на него, потом на меня, – я попробую... – Вот и договорились, – директор засиял, как рождественская елка. – А теперь, Северус, мне хотелось бы знать, что ты думаешь о мистере Малфое-старшем... Из дневника Гарри Поттера (24 августа, 22:30, продолжение) Слизеринская гостиная за четыре года ничуть не изменилась. Малфой деловито протопал сквозь нее, потом свернул налево в какой-то коридор и остановился у высокой резной каменной двери. Потом просто прижал ладонь к косяку, и дверь отъехала в сторону. Я запоздало подумал, что хороши мы были бы, если бы здесь тоже нужен был пароль: Малфой у нас, считай, немой, а от меня толку мало... В Гриффиндоре ходила масса всяких слухов о том, что делается в слизеринских подземельях: надо сказать, ничего особенного, только живут по двое. И все, конечно, черное и зеленое. Сундуки наши стояли уже там, и первым делом я достал купленные еще в начале лета новые очки. Линзы – это хорошо, но устал я от них ужасно. Малфой посмотрел на меня, хмыкнул и скривился: видимо, ему очень хотелось пройтись насчет моего окончательного возвращения в привычный облик, но сделать он этого не мог. – Интересно, почему ты все-таки не можешь разговаривать? – задумчиво сказал я, плюхаясь на одну из кроватей. – Писать-то можешь... Слушай, а что ты такое варил? Он посмотрел на меня сердито. Я пожал плечами и достал из сундука бумагу и карандаш. – Делать нам все равно нечего. Эссе ты в таком виде писать не в состоянии. В общем, мы могли бы попробовать понять, что ты с собой сотворил. Он скептически хмыкнул – наверное, выражая сомнение в моих исследовательских способностях. Но недаром же Гермиона шесть лет капала мне на мозги! – Давай, пиши, что ты там стряпал... Малфой страдальчески возвел глаза к потолку, но послушно вскарабкался на стул у стола и написал: «ГИБРИД ОБОРОТНОГО И ОМОЛАЖИВАЮЩЕГО ЗЕЛИЙ». Я присвистнул. И правда, интересная комбинация... – А что за заклятия использовали те авроры? «STUPEFY», – уверенно написал Малфой. Потом подумал и добавил: – «SILENCIO». – Идиот, – с чувством сказал я. – После такого сочетания еще удивительно, что ты вообще какие-то звуки издаешь. Малфой молча швырнул в меня подвернувшимся под руку учебником по зельеварению за третий курс. – Пошли в библиотеку, – вздохнул я. – Искать что-нибудь про сочетания заклятий с зельями. Интерлюдия 46: Северус (24 августа, 17:30) Наконец-то я у себя в комнатах, и можно – слава Мерлину! – сменить маггловские джинсы на мантию. Я неторопливо разбираю вещи и обдумываю все, услышанное от Альбуса. Воистину, сегодня день сюрпризов. Если верить Альбусу, Люциус не только сам себя сдал аврорам, но еще и пытается играть на две стороны – и весьма успешно. Насколько Альбусу удалось разобраться, Люц нашел какой-то способ оправдать себя официально, а посему решил сменить сомнительный статус беглеца на камеру временного заключения: апелляция уже подана, и за него готова воевать целая армия хорошо оплаченных адвокатов. Но самое интересное: он не раз прозрачно намекал Дамблдору, что готов занять мое место шпиона, если это обеспечит ему оправдательный вердикт. Он даже заверил Альбуса, что не потеряет при этом доверия Волдеморта, поскольку вся эта занятная комбинация уже заранее одобрена Темным Лордом. Малфой – он и есть Малфой.

Мерри: Как он, сидя в Азкабане, узнал, что Петтигрю разыскал нас в Южной Англии и сообщил о нашем местонахождении Белле, – уму непостижимо. Не исключено также, что он в курсе, кто именно выдал меня Волдеморту. В общем, завтра мне предстоит тайное свидание с этим чудом природы, а вечером – собрание Ордена. Иногда я думаю, что они мне все до ужаса надоели. Жизнерадостный идиот Артур, Молли со своим бесконечным квохтаньем, брюзга Хмури, вечно озабоченный Люпин... Впрочем, теперь мне, кажется, на собраниях будет не так скучно. Я захожу в спальню и вдруг осознаю, что впервые за два месяца имею возможность спать один. И не могу сказать, чтобы она меня радовала. Жениться, в самом деле, что ли? Интересно, что думает по этому поводу Тонкс? Мои размышления прерывает стук в дверь. Ну кого там еще принесло! – Кто там? – рявкаю я, и в комнату заглядывает Поттер – уже привычно взлохмаченный и в очках. В руках у него груда каких-то бумажек. Кажется, где-то я это уже видел... – Вы не заняты, профессор? – очень осторожно спрашивает он. – А тебя это остановит? – фыркаю я, и он немного расслабляется. – Чего тебе? – Мы тут пытались разобраться, почему Драко не может говорить... Тут только я замечаю, что у его ног болтается Малфой-младший. Теперь ясно, что их загнало в библиотеку. – Нечего стоять в дверях. Заходите! – командую я и киваю на диван: – Садитесь. Вещи подождут. Из дневника Гарри Поттера (24 августа, 22:30, окончание) В библиотеке мы, правда, ничего особенного не нашли. Все серьезное, разумеется, лежит в Запретной секции, а за допуском мы решили пока не бегать. Мадам Пинс и без того с сомнением отнеслась к присутствию в ее святая святых двухлетнего младенца. Сколько я ни объяснял, что Малфой вполне вменяем, она все равно смотрела на нас с подозрением, как будто мы собирались что-нибудь поджечь, стоит ей отвернуться. Как ни странно, мы довольно быстро приноровились работать вместе. Малфой просматривал отобранные книги, отмечая нужные места, а я поспешно делал выписки. Наверное, способствовало то, что поругаться мы просто не могли по техническим причинам. Когда стало ясно, что все более или менее полезное в общем допуске мы уже просмотрели, Малфой накорябал на клочке бумаги: «ПОШЛИ К СНЕЙПУ». Я с сомнением посмотрел на него. Лето летом, а что скажет Снейп, если я вот так просто сунусь к нему со своими идеями... Малфой, видимо, понял мои переживания, потому что решительно покрутил пальцем у виска и просто пошел к выходу. Мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. Как выяснилось, он был прав. Снейп более чем благосклонно отнесся к нашим изысканиям, поделился кое-какими соображениями и выписал мне пропуск в Запретную секцию, объяснив, что завтра будет занят, а мы можем пока продолжить исследования, потому что делать нам все равно нечего. А потом мы пошли ужинать. Наше появление в Большом зале, где уже собрались все вернувшиеся в школу преподаватели, произвело эффект разорвавшейся бомбы. Точнее, не столько наше с Малфоем, сколько по обыкновению хмурого Снейпа, несущего на руках до слез хохочущую Тонкс. Нога у нее была в гипсе. Макгонагалл подпрыгнула на стуле, Вектор поперхнулась соком, Синистра уронила под стол вилку. Трелони разинула рот, как выброшенная на берег рыбка, а Хагрид захохотал так, что эхо гулко разнеслось по залу. Дамблдор, конечно, радовался как ребенок, а Малфой, глядя на все это, так смеялся, что у него подгибались ноги, и мне пришлось взять его под мышку и донести до стола. В общем, день получился хороший, несмотря на то, что начался с появления Беллатрикс Лестранж. Жалко только, что я с Хадсонами не попрощался. TBC

Vilandra : ТВС меня утешило . Потрясающий Северус, Дракоша - лапушка. Бедный Реми, но... Снейп прав, за самое дорогое нужно быть готовым перегрызть горло, а он слишком боится выпустить своего зверя. Мдя, а я то всё удивлялась, что Тонкс ничего за весь фик не отколола , ну хоть ближе к концу она всё же меня не разочаровала и как истребитель на бреющем полёте сбила крысу

Ira66: Мерри Слушай, ну до чего ж замечательно! Такой фик светлый получается... По-настоящему, без дураков! Спасибо!

Kairu: Мерри, вы просто чудо!!!!! И как вы только все это успеваете? Столько вкусной прелести в один день - да я читать не успеваю! Ваша работоспособность просто потрясает! Я ужасно рада продолжению этого фика! И Тонкс тут суперская, и все остальные, Гарри с Драко нормально общаются, только Ремусу плохо, но мне его почти не жалко. Так что я в полном восторге!!! А как Драко свою тетю любит... Безумная Белла, хех!

Blackky: Мерри здорово! Так много! А то погрузилась с головой в учебу и не зашла вчера... Зато сейчас наслаждаться буду! Спасиб)

Two-fased: Эх, значит скоро будет окончание такого замечательного фанфика Интересно Гарри и драко станут относиться друг другу хорошо, или отсануться в таких же отношениях. Спасибо за продолжение

Murmure: Мерри Спасибо за чудесное продолжение, очень порадовали))) Мысли об окончании отгоняю...

Amrod: Мерри Великолепно! Оргомное спасибо за проду!!! Даже забыла, что Тонкс такая "везучая" и вот - на тебе! Потрясающий ход! вроде все вместе, до кучи - все довольны! Эх, давно так не веселилась! Ещё раз спасибо!!!

Irma: Великолепный фик. С нетерпением жду проды

Мерри: Глава 10. Неделя девятая Интерлюдия 47: Северус (25 августа, 9:30) Ненавижу Азкабан – даже без дементоров это совершенно омерзительное место. Не удивлюсь, если в его фундаменте покоятся останки пары десятков магглов, принесенных в жертву при строительстве. Или даже магглорожденных волшебников. Такое ощущение, будто от самого замка исходят какие-то темные, ядовитые эманации. Меня передергивает: сколько раз мне ни приходилось здесь бывать, никак не могу привыкнуть. Узкие полутемные коридоры, низкие потолки, сырость... все так же, разве что почище стало. Когда мне последний раз приходилось свидетельствовать качество применяемой к заключенным сыворотки правды? Года четыре назад... до того, как окончательно пришлось войти в роль Упивающегося Смертью. Сопровождающий меня аврор косится подозрительно: он молод и неопытен, зато за последние пару-тройку лет явно слышал обо мне самые разнообразные вещи, имеющие мало отношения к истине – вне зависимости от того, дурные или хорошие. – Сюда, – сухо говорит он, открывая дверь. – У вас есть час. – Благодарю, я в курсе. Будьте любезны, закройте дверь, – холодно отвечаю я. – С той стороны. – Но... – мямлит он. Я молча демонстрирую ему подписанное министром распоряжение. Он резко разворачивается на каблуках и выходит, причем даже лязг железной двери не может заглушить его восклицание: «Вот ублюдок!» – Я так понимаю, что все в порядке, – произносит Люциус мне в спину. Оборачиваюсь: он сидит на некоем подобии кровати в углу камеры, положив ногу на ногу и сцепив руки на колене. Он, разумеется, утратил внешний лоск за проведенные здесь четыре недели, но самодовольства ему по-прежнему не занимать. – Можно и так сказать, – киваю я. – Особенно если учесть, что нам удалось взять и Лестранж, и Петтигрю. – Но? – Драко в данный момент испытывает... некоторые трудности, – я с удовлетворением отмечаю тень гнева в глазах моего давнего почти-друга и едва-ли-не-врага одновременно. – Впрочем, думаю, что к Приветственному пиру с ним все будет в порядке. – В чем дело? – сухо спрашивает Люциус. – Я знаю, что Министерство перепоручило его тебе и этой... полукровке. И знаю, что его признали условно невиновным в моем укрывательстве, хотя ему уже семнадцать, – до следующей оплошности. Занятно. Об этом не знает даже сам Драко, потому что в последние несколько дней ни у кого из нас не было времени сообщить ему эти милые тонкости. – Когда тебя арестовали, он был у себя в лаборатории. Не буду вдаваться в подробности, но в результате сочетания экспериментального зелья с несколькими заклятиями он в данный момент выглядит двухлетним младенцем, хотя умственные способности его, кажется, не пострадали. И, судя по тому, что им с Поттером удалось выяснить... – С Поттером? – перебивает меня Люциус и щурится. – Ты поручил его Поттеру? Северус, ты что, с ума сошел?! Признаться, идя сюда, я не ожидал, что получу столько удовольствия от нашей маленькой беседы. – Они отлично ладят, – небрежно отвечаю я. – Более того, общение явно идет на пользу им обоим. Но мы отвлеклись. Будь любезен, объясни, что вы там с Лордом задумали? – Лорд счел необходимым, чтобы я вошел в доверие к Дамблдору, – хмыкает он. – Он знает, что вам нужен свой человек во Внутреннем Круге... – Это я уже понял, – обрываю его я. – Чего хочешь ты, Люциус? И давай начистоту. В конце концов, мы достаточно друг друга знаем, чтобы разглядеть правду за недомолвками. Предлагаю сэкономить время и обойтись без них. – И еще ты держишь в руках жизнь моего сына, – кивает Люциус. – Хорошо, я выложу карты на стол. Я не собираюсь оставаться на стороне Темного Лорда, так как вижу, что он проиграет. Будущее моей семьи мне важнее политических идеалов. А то я не знаю. Я, наверное, посмеялся бы над ним, если бы мог это себе позволить. Но нам действительно нужен кто-то во Внутреннем Круге. – Ты готов подтвердить свою искренность под воздействием сыворотки правды? И принести Дамблдору магический обет? Альбус вряд ли потребует от него Ненарушимой клятвы, но Люциусу знать об этом совершенно незачем. Первый раз за вечер я вижу, как он начинает нервничать. Еще бы: даже Темная Метка не в состоянии убить ее носителя за предательство, а с Ненарушимыми обетами шутки плохи... – Я это сделаю, – наконец говорит он, – если получу гарантии безопасности моей жены и сына. – Ты их получишь, – киваю я. – Хорошо. Я сообщу Дамблдору и министру, что ты согласен. У меня еще один вопрос... личного характера.

Мерри: – Да? – Люциус чуть приподнимает брови, очевидно, восстановив душевное спокойствие. – Кто сдал меня Лорду? Я почти уверен, что услышу: «Я» или «Драко» – и почему-то мне этого очень не хочется. – Грегори Гойл, – криво усмехается Люциус. – Уж не знаю, что за компромат ему удалось на тебя раздобыть, но он связался с отцом в конце марта, если я правильно понял Петтигрю, – он как-то странно смотрит на меня и добавляет: – А Драко или ничего не подозревал, в чем я сильно сомневаюсь, или решил тебя прикрыть, в чем я почти уверен. Впрочем, теперь это, пожалуй, не имеет значения. М-да. Похоже, я сильно недооцениваю своих слизеринцев. Дверь снова лязгает, и в камеру заглядывает сопровождавший меня аврор. – Время истекло, – хмуро сообщает он. Очевидно, что ему не терпится убраться отсюда – как, впрочем, и мне. – До встречи, Люциус, – прощаюсь я. – Надеюсь, что в следующий раз мы увидимся в более комфортной... обстановке. – Было бы неплохо, – усмехается он, вновь обретая самодовольный вид. – До встречи, Северус. Из дневника Гарри Поттера (25 августа, 12:20) Все утро просидел с Малфоем в Запретной секции. Если так пойдет дальше, я постепенно превращусь в Гермиону. Зато мы, кажется, нашли заклинание, которое должно отменить эффект оглушающего заклятья, которое в данном случае, похоже, сработало как стабилизирующее и замораживающее. Я хотел сразу попробовать его применить, но Драко пригрозил меня прикончить (я и не думал, что он умеет корчить такие рожи!), так что придется ждать возвращения Снейпа. Если все получится, то Малфой сможет хотя бы разговаривать, пока Снейп будет искать антидот для зелья, которое его... гм... омолодило. Дамблдор говорит, что на Диагон-аллею мне нельзя. Ну что ж, придется сидеть в замке. Все равно мне вряд ли придется скучать: мне же еще взыскание у Снейпа отрабатывать! Было бы здорово, если бы он про него забыл, но что-то мне в это мало верится. Интерлюдия 48: Тонкс (25 августа, 12:40) Я сижу, лелея свою злосчастную ногу, на диване в Северусовой гостиной и готовлюсь к учебному году, обложившись всякими книжками по защите. Мои комнаты пока не готовы, да я и не вижу смысла перебираться туда заранее, пока в этом нет необходимости. И мне совершенно не хочется отказываться от удовольствия засыпать у Сева под боком. А еще я, стыдно сказать, прячусь от Рема. Мне почему-то кажется, что он не осмелится придти сюда... – Мисс Тонкс, – чопорно сообщает мне охраняющий вход портрет Роджера Бэкона, – вас желает видеть какой-то... джентльмен. Судя по легкому оттенку сарказма, с которым он произносит слово «джентльмен», мастер Бэкон гостя не одобряет. Ко мне у него явно слабость – уж не знаю отчего. Подозреваю, что из-за Северуса... – Проси, – величественно приказываю я, не в силах отказаться от возможности поддразнить великого алхимика. Он фыркает, но открывает дверь, и в комнату входит Ремус. Ох-хо-хонюшки... – Привет! – преувеличенно бодро говорю я и подгребаю разбросанные на диване книги поближе к себе, чтобы освободить для него место. – Садись. Он неловко мнется у двери, косясь на Бэкона. Судя по всему, ему очень хочется, чтобы тот ушел или хоть отвернулся, но нарисованный алхимик явно не собирается покидать портрет. – Что-то случилось, Рем? – спрашиваю я. Уж лучше спровоцировать ссору, чем так вот мяться... Он глубоко вдыхает, словно собираясь с духом, потом все-таки садится рядом со мной на диван. – Ну? – Тонкс, – наконец выдавливает он, – я не знаю, в каких ты отношениях со Снейпом, но... Похоже, разговор будет неприятный. – Рем, давай расставим все точки над «и». Я его люблю. Совершенно неожиданно для меня он взрывается: – Да за что? Объясни, за что вы все любите эту эгоистичную, желчную, злобную скотину?! Я так ошарашена, что у меня даже нет сил обижаться. – Не знаю, как все остальные, а я его люблю просто так, – говорю я. – И вообще, у него масса достоинств. Он умный, заботливый... красивый, в конце концов! Рем кашляет, поперхнувшись. – Тонкс, ты уверена, что Снейп ничем тебя... не опоил? – осторожно спрашивает он. Я начинаю сердиться. – Рем, как ты можешь говорить такие гадости! Я же знаю, что ты так не думаешь. Ты просто ревнуешь, и все, – он заливается краской и опускает взгляд. – Мне жаль, Рем. Ты милый, симпатичный... но... – Но ты любишь Снейпа, – горько и сердито кивает Ремус. – Люблю. Очень. Мне его жаль, но я не собираюсь делать вид, что я бы хотела, чтобы было по-другому. Может, это кровь Блэков: я всегда была немножко эгоисткой.

Мерри: – Ну что ж, желаю счастья, – сухо произносит он, поднимаясь. – Спасибо за разговор. Он уходит, явно с трудом сдерживаясь, чтобы не хлопнуть дверью. Роджер Бэкон ехидно хмыкает, но ничего не говорит. Я, вздохнув, снова принимаюсь за чтение, но буквально минуты три спустя портрет опять отрывает меня от учебников. – Вы сегодня нарасхват, мисс Тонкс. К вам молодой человек, – он усмехается, – с ребенком. А, это мальчики. – Давайте их сюда, милорд Бэкон. – Как угодно, мисс. В комнату заходит Гарри, опять с ворохом каких-то свитков, а с ним – отчаянно жестикулирующий Драко. Вот уж не думала, что они так быстро споются... – Привет, Тонкс! – оживленно говорит Гарри, но я вижу, что он пытается скрыть обиду и явное недоумение. – А профессор Снейп так и не вернулся, да? – Нет, у него дела, – я качаю головой. – Но старая компания собирается сразу после обеда, так что он должен скоро прийти. А что? – Да мы тут хотели попробовать одно заклятие... Драко фыркает. – Ну-у... – Гарри слегка краснеет. – Я хотел, но Драко опасается применять его без одобрения профессора. – И очень разумно с его стороны, – строго говорю я. – Ему только еще одного эксперимента не хватало! – Угу, – Гарри смущенно кивает. – Ладно, мы тогда пойдем... – Погоди, – я снова освобождаю диван. – Во-первых, вы вполне можете подождать тут Северуса, если хотите. Во-вторых... – я пристально смотрю ему в глаза. – Гарри, что случилось? Драко берет с полки какую-то книжку, забирается в кресло в дальнем углу и принимается за чтение. Очевидно, это его способ дать нам возможность поговорить. Гарри вздыхает и садится рядом. – Да, ерунда. Просто Ремус ведет себя... как-то странно. Я начинаю волноваться. – Что случилось? Рассказывай. – Ну, мы шли сюда и на лестнице повстречали Рема. Он был какой-то взъерошенный... и сердитый, по-моему. Я ему говорю: «Привет», а он остановился, посмотрел на меня как-то... с сомнением, что ли, и спрашивает: «Гарри, куда это ты собрался?». Я отвечаю: «Мы хотели поговорить с профессором Снейпом...» Ну, а он хмыкнул и говорит ехидно: «Я смотрю, профессор Снейп нынче пользуется большой популярностью. Ну что ж, Гарри, желаю удачи! В конце концов, твои друзья – это твой выбор», – и ушел. Какая муха его укусила? Я знаю, что после того, как Сириус... – он опускает глаза, – как Сириус погиб, Ремусу тяжело со мной общаться, но он никогда так не срывался раньше. Мне как никогда хочется пойти и придушить Рема на месте. Ему очень повезло, что у меня сломана нога. – Гарри, – начинаю увещевать его я, – послушай меня, пожалуйста. Во-первых, не вини себя так. Да, если взглянуть правде в глаза, ты в том году наделал немало глупостей, но не ты один. И Северус был кое в чем неправ, и сам Сириус тоже... Да, надо сделать выводы из своих ошибок, но не биться же теперь всю жизнь головой об стену. Этим ничего не исправишь. – Это я знаю, – хмуро произносит Гарри, – но... – Погоди, я еще не все сказала, – строго говорю я с лучшими северусовскими интонациями, и Гарри чуть улыбается: наверное, в моих устах это звучит смешно. – Рем так себя ведет, потому что ревнует. – Что?! Драко в углу тихо фыркает, и я слегка краснею. – Как бы это сказать... В общем, Ремус не очень доволен тем, что я встречаюсь с Северусом... и по очень личным причинам. Гарри тоже заливается краской. – Это я уже и сам понял, – сердито говорит он. – Но я-то тут при чем? – А при том, Поттер, – с порога замечает Северус, неведомо каким образом умудрившийся войти так, что мы его не слышали, – что Люпин в данный момент испытывает крайне негативные эмоции не только по отношению ко мне, но и к тем, кто не испытывает таковых в мой адрес. – Привет, Сев! – улыбаюсь я. – Здравствуйте, профессор, – неловко бормочет Гарри. Похоже, он не очень готов признать, что «не испытывает негативных эмоций» по отношению к Северусу. – Мы с Драко тут, кажется, нашли одно заклятие... – Позже, Поттер, – чуть раздраженно отмахивается Северус. – Как ни занимательны ваши изыскания, у меня сейчас нет на это ни сил, ни времени. Я на ногах с раннего утра и страшно хочу есть, а потом мне предстоит сомнительное удовольствие ругаться с обожателями и защитниками чести Тонкс на собрании у Дамблдора. Я улыбаюсь еще шире. Еще пару месяцев назад Сев и под угрозой «Авады Кедавры» не стал бы обсуждать с Гарри подобные вещи. Похоже, Гарри это понимает, потому что начинает улыбаться вместе со мной. Сев подозрительно косится на нас обоих, но в конце концов, видимо, решает, что выяснять причину нашей радости – себе дороже.

Мерри: – Хорошо, профессор, – Гарри поднимается на ноги. – Вы идете обедать? – Забирай Драко и идите наверх, – вмешиваюсь я. – Мы сейчас придем. Слава Мерлину, мальчик достаточно понятлив и не задает лишних вопросов. Едва за ним и Драко закрывается дверь, как Северус спрашивает: – Ну, и что ты сказала Люпину? Он старается говорить небрежно, но в голосе чувствуется настороженность. – Что я тебя люблю, – честно отвечаю я, и только потом понимаю, что первый раз произношу это вслух. Как-то до сих пор мы обходились без... деклараций. Северус некоторое время молча смотрит на меня, слегка склонив голову набок. – Тогда, вероятно, мне следует сказать, что я отвечаю тебе взаимностью, – наконец произносит он. – Хотя я уверен, что ты и без того в курсе. Я начинаю глупо улыбаться, почище Чеширского кота, Сев усмехается и осторожно берет меня на руки. Кажется, ему доставляет удовольствие таскать меня на глазах у всей школы, дразня коллег, хотя он ни за что в этом не признается. – Пойдем обедать. Из дневника Гарри Поттера (25 августа, 23:10) Честно говоря, я не знаю, что и думать. Ремус явно злится и на меня, и на Тонкс... хотя, по-моему, это глупо. Тонкс же не виновата, что любит Снейпа! (А я тем более ни при чем!) И вообще, меня все столько лет ругали за то, что я воюю со Снейпом, а теперь, когда мы вроде как больше не ссоримся, Рем мной недоволен. Тонкс говорит, что он потом привыкнет, но что-то я в этом не уверен. А ведь есть еще Драко. Не могу сказать, что мы подружились, но не враждуем больше, уж это точно. Я начинаю опасаться скандала, который наверняка закатит Рон. А еще я написал письмо Питу. Хедвиг я на всякий случай решил не посылать – уж очень она заметная! – и отправил его с одной из школьных сов. Надеюсь, он догадается отдать ей ответ. Из дневника Гарри Поттера (26 августа, 22:30) То заклятие сработало! Сегодня утром нам удалось расколдовать Драко, и теперь он может говорить. Хотя я уже начинаю об этом жалеть... Никогда в жизни не слышал, чтобы он столько разговаривал – за все шесть лет учебы. Кажется, в психологии это называется сверхкомпенсация, или что-то вроде. Я пару раз слышал это слово от Гермионы. Снейп, который болтовни терпеть не может, вскипел ровно через полчаса и с откровенным злорадством напомнил Драко, что у него всего шесть дней на все летние эссе, вручил ему самопишущее перо и прогнал его в библиотеку. Малфой собрался было поволочь туда и меня, но Снейп заявил, что не позволит ему у меня списывать и отправил меня драить класс зельеварения. Так я и знал, что про взыскание он не забудет! Во время обеда Драко продолжал болтать без умолку, так что домывать полы я сбежал почти с удовольствием. Дамблдор, по-моему, чуть со смеху не умер, наблюдая за всем этим. Кстати, директор намекнул, что завтра меня ждет какой-то сюрприз. Учитывая, как мы провели лето, я не знаю, радоваться или опасаться подвоха. Пит пишет, что у них все в порядке, что его родители почти уже решили отправить Люси в Хогвартс, когда она подрастет, и что все передают мне привет. Жутко все-таки жалко, что он не волшебник. Интерлюдия 49: Северус (27 августа, 10:30) Сегодня я наконец собираюсь сварить антидот для Драко. Если все пройдет удачно, то вечером он приобретет прежний вид. Во всяком случае, я очень на это надеюсь, потому что тогда я смогу хотя бы дать ему взыскание за невыносимую болтовню с утра до ночи. Краем глаза я успеваю заметить, что он пытается взять что-то из шкафа с ингредиентами. – Положи на место, – рявкаю я. – Такое ощущение, что тебе и впрямь два года, а то и меньше. Раздается осторожный стук, дверь в лабораторию приоткрывается, и Поттер просовывает голову внутрь. – Профессор, вам чем-нибудь помочь? Еще весной, если бы мне кто-нибудь сказал, что Поттер будет являться ко мне добровольно, я бы проклял шутника на месте. Ну, кроме разве что Альбуса. – Да, было бы неплохо, если бы ты забрал отсюда это белобрысое безобразие и позаботился о том, чтобы я его не видел и не слышал до вечера. Только, пожалуйста, удержись от соблазна и не утопи его в озере. – Попробую, сэр, – ухмыляется Поттер, берет Драко под мышку, несмотря на громкие протесты последнего, подмигивает мне и исчезает за дверью. Я несколько секунд смотрю ему вслед, и мне приходит в голову одна идея. Надо будет обсудить ее с Альбусом...

Мерри: Интерлюдия 50: Драко (27 августа, 10:45) – Ну Потти, я это тебе припомню, – говорю я, когда он опускает меня на ноги уже снаружи, у главного входа в замок. – Ой, Малфой, я это и сам вряд ли забуду, – фыркает он. – Но все равно спасибо. – Всегда пожалуйста. Интересно, он с Уизли так же ехидничает или только со мной? Что-то я за ним такого не помню. Впрочем, раньше я вообще не помню, чтобы мы с ним нормально разговаривали. – Пошли пройдемся, что ли? – предлагает он. – Эх, полетать бы... – Издеваешься? – Да нет, я серьезно. Может, завтра? Если ты уже... будешь в порядке. – А с чего ты взял, Поттер, – прищурившись, вопрошаю я, – что я соглашусь проводить в твоем обществе больше времени, чем вынужден? Он, вопреки моим ожиданиям, почему-то не обижается. – Да так... – спокойно отвечает он. – В мою голову часто приходят всякие бредовые идеи. – Ладно, так и быть, – лениво говорю я, хотя полетать мне хочется просто смертельно. – Можно попросить у мадам Хуч снитч. – Было бы здорово, – оживляется Поттер. Мы как раз доходим до берега озера и садимся в теньке почти у самой воды. Кальмар плещется где-то у противоположного берега, и можно совершенно спокойно покидать камушки в воду. Поттер долго выбирает камень поплоще и, старательно прицелившись, пускает с десяток «блинчиков». Мне, впрочем, лень шевелиться, и я просто лежу и смотрю в небо сквозь шелестящую листву. – Драко, – интересуется Поттер, – что ты собираешься делать после войны? У этих гриффиндорцев совершенно никакого такта. – Понятия не имею, – как можно спокойнее говорю я. – Устроюсь куда-нибудь в Министерство. А ты? Кажется, ты собирался в Аврорат... – Не знаю, – он задумчиво качает головой. – Если я вообще выживу, что несколько сомнительно... – Вот они, гриффиндорские храбрость и оптимизм, – ехидно замечаю я. – Безрассудство и идиотизм, ты хотел сказать? – парирует он. – Ладно, неважно. Короче, если все будет хорошо... не думаю, чтобы мне хотелось всю жизнь гоняться за темными магами. С меня хватит Волдеморта. – В этом есть некоторый смысл, – соглашаюсь я. – А квиддич? – Не знаю. Я вряд ли смогу стать профессиональным игроком. Опыта мало. Тот же Крам наверняка тренировался все свободное время, а не влипал в неприятности... – Брось, Поттер, тебя возьмут в любую британскую команду, – с легкой завистью говорю я, – хотя бы потому, что ты Мальчик-Который-Никак-Не-Сдохнет. В квиддиче это тоже может пригодиться... – Угу, – кивает он и невесело смеется. – Знал бы ты, как меня это достало. – Надо уметь извлекать преимущества из чего угодно, – поучительно сообщаю я, – вне зависимости от того, нравится ли тебе... – Гарри! – откуда-то со стороны замка доносится дружный вопль. О, Мерлин... Грязнокровка и Крысли. Ну что б им явиться на день позже?! – Рон! Гермиона! – Поттер вскакивает на ноги и машет им, с идиотической улыбкой на физиономии. – Мы здесь! – Счастью моему нет предела, – кисло замечаю я и предусмотрительно пересаживаюсь так, чтобы Поттер оказался между мной и его приятелями. Палочки, кстати, у меня по-прежнему нет. – Гарри! Как же мы соскучились! – грязнокровка с визгом виснет у него на шее. Крысли смеется и хлопает его по плечу: – Здорово, друг! Ну, как прошло лето? Я слышал, Хорек получил наконец по заслугам... – он видит меня и умолкает, поперхнувшись. – О Господи! – восклицает Грейнджер и зажимает рот ладонью. У них такие лица, что я смеялся бы до колик, если бы пялились они не на меня. – Давайте сядем и поговорим, как взрослые люди, – на удивление спокойно предлагает Поттер, опускаясь на траву. – Гарри, это что, он? – выдавливает Крысли. – Я был бы тебе крайне благодарен, Уизли, если бы ты не говорил обо мне в третьем лице в моем присутствии, – ледяным тоном сообщаю я. – Возможно, тебя забыли поставить в известность, но это невежливо... Они оба хлопают глазами, разинув рты. У Поттера, судя по всему, не выдерживают нервы, потому что он начинает ржать, как идиот. Он так трясется от хохота, что роняет очки и начинает вслепую шарить по земле, пытаясь их найти. Через минуту я теряю терпение, подбираю их и сую ему в руку. – Да, Драко, ты умеешь произвести впечатление! – хихикает он, нацепляя их на нос. – Спасибо. – Благодарю за комплимент, Гарри, – добавляю я и с радостью вижу, как у его приятелей вытягиваются лица. – И всегда пожалуйста. – Что здесь происходит? – Крысли обретает голос. Странно, я никогда раньше не слышал, чтобы он так визжал. – Гарри?!

Мерри: Поттер перестает смеяться и серьезно смотрит на них снизу вверх. – Садитесь, ребята. Нам надо поговорить. Грейнджер, пожав губы, садится рядом. Уизли остается стоять, скрестив руки на груди. Похоже, разговор будет долгий. Из дневника Гарри Поттера (27 августа, 23:15) Вот уж сюрприз мне Альбус устроил так сюрприз! Честно говоря, я собирался поговорить с Роном и Гермионой первого сентября – и уж точно не думал их так шокировать. Ну и Драко, конечно, не мог удержаться от издевок. Господи, какие у них были лица, когда он заговорил! Но, пожалуй, все прошло куда лучше, чем я ожидал. Я боялся, что Рон перестанет со мной разговаривать, как тогда на четвертом курсе, а то и вовсе проклянет или Драко, или меня, или нас обоих. Но то ли Гермиона на него положительно влияет, то ли что, но он всего-навсего поорал с полчаса, а потом почти совсем успокоился. Правда, только после того, как мы с Гермионой отобрали у него палочку и пригрозили наложить Petrificus Totalus, если он не станет слушать. Малфой тоже вел себя вполне прилично. Конечно, ему и в голову не пришло извиниться за то, что он раньше называл Гермиону грязнокровкой или что-нибудь в этом духе, но в остальном он был вполне вежлив. Гермиону, в свою очередь, очень впечатлило то, что я покончил с домашними заданиями еще в июле. А когда я рассказал, как мы искали разблокирующее заклятье, она и вовсе пришла в восторг и долго расспрашивала Драко о наших находках. Рон, надо сказать, ее не поддержал. Я могу его понять: кому понравится, когда твоя же девушка ставит тебе в пример твоего заклятого врага? Мой новый интерес к зельям его тоже не порадовал. – Но Гарри, – с ужасом вытаращился он, – их же Снейп ведет! Я вообще представить не могу, как ты пережил лето с ним в одном доме! И я понимаю, что ты хочешь стать аврором, но заниматься зельями больше, чем нужно? – его передернуло. Мы с Малфоем переглянулись. – Рон, – осторожно сказал я, – сядь, пожалуйста. Я тебе хочу одну вещь сказать... – Он боится, что твоя хрупкая психика этого не выдержит, – встрял ехидный Драко. – А пошел ты, – буркнул Рон, но все-таки сел. – Ну? – Я помирился с профессором Снейпом. Рон с минуту молча смотрел на меня, потом тихо сказал: – У меня, по-моему, что-то со слухом. Мне показалось, ты сказал, что помирился со Снейпом. Драко и Гермиона одновременно хихикнули. Я вдохнул поглубже. – Сказал. И помирился. И вообще... он хороший человек. Драко фыркнул, но комментировать не стал. – Вот! Я же говорила! – торжествующе воскликнула Гермиона. – Я всегда говорила, что он на нашей стороне, и вообще... Рон посмотрел на нас обоих так, как будто мы спятили, но спорить не стал. Возможно, он решил, что сумасшедшим не противоречат. Но главное шоу века состоялось вечером, когда Рон и Гермиона вернулись домой и мы пошли к Снейпу – возвращать Драко привычный вид. Волновался он страшно и безуспешно делал вид, что результат его ни чуточки не интересует. Снейп, как ни странно, совершенно не обиделся на такое неверие в его способности – наверное, потому, что тщетно сдерживал собственное веселье по поводу малфойских переживаний. Потом Драко потребовал, чтобы меня выставили за дверь – ему, видите ли, неловко. Снейп закатил глаза, я пожал плечами и вышел из лаборатории в класс, уселся там на переднюю парту и принялся болтать ногами от скуки. Предполагалось, что процесс превращения – или, скорее, роста – займет от десяти минут до получаса. Минут через пять Снейп выглянул наружу. – Поттер, этот идиот забыл взять с собой нормальную одежду. Будь так любезен, принеси ему что-нибудь или попроси этого своего взбалмошного эльфа. С полминуты я раздумывал, не притащить ли Малфою джинсы, но в конце концов решил, что реакцию и без того нервного слизеринца предугадать сложно, а последствия могут быть любыми, и ограничился тем, что позвал Добби и попросил принести Драко белье, мантию и ботинки. Еще через четверть часа, когда я уже почти отчаялся, дверь лаборатории распахнулась, и оттуда вышел Малфой – во всем своем былом великолепии. Нос он задирал чуть ли не до потолка. Я сдавленно хихикнул: только он способен получать столько удовольствия от собственной персоны. – Ну и что смешного, Поттер? – высокомерно поинтересовался Драко. Я не выдержал и захохотал в голос. – Сев, ну что он ржет? – обиженно повернулся он к Снейпу.

Мерри: Тот тоже усмехнулся. – Я не эксперт по гриффиндорскому чувству юмора, но возможно, что Поттер находит твой острый приступ нарциссизма забавным. Хотя ручаться я, разумеется, не могу. Малфой надулся, как мышь на крупу, и стал выглядеть еще смешнее, чем только подлил масла в огонь. Так мы весь вечер и ходили – он дуется, а я ржу. Но, если не считать этого, мы, как ни странно, даже ни разу не поругались. Интерлюдия 51: Северус (28 августа, 11:45) Альбус мою идею одобрил: правда, мне пришлось вынести невыразимое количество подмигиваний и даже съесть несколько лимонных долек. Я уже даже было пожалел, что затеял все это, когда он вдруг перестал улыбаться и очень серьезно посмотрел на меня поверх своих дурацких очков. – Северус, мальчик мой... ты не представляешь, как я за тебя рад. До невозможности не люблю, когда он такой. Я могу сколько угодно ехидничать и ругаться с Альбусом, когда он сентиментальничает, вмешивается, куда не просят, или отпускает свои вечные шуточки, но когда он серьезен... у меня нет сил ему противостоять, но и выносить его проявления чувств тоже... нелегко. Я никогда не знаю, что сказать. – И за Гарри тоже, – продолжает он. – Общение с тобой явно идет ему на пользу... – Не думаю, что Люпин с вами согласится, – наконец нахожусь я в надежде переменить тему. Альбус мрачнеет, и мне становится немного стыдно. В конце концов, он не виноват, что у оборотня хватило эгоизма поссориться с младшим Поттером из неприязни ко мне. – Ремус неправ, – мягко говорит старый маг. – Но я прошу тебя: будь великодушен. В конце концов, – он грустно улыбается, – ты как победитель можешь себе это позволить, не правда ли? Мне опять делается неловко. Я плевать хотел на Люпина и его переживания, но мне не хочется расстраивать Альбуса. – Я приложу все усилия. Он улыбается и похлопывает меня по плечу. – Желаю удачи с Гарри, мой мальчик. * * * Я торопливо спускаюсь вниз по лестнице, надеясь перехватить Поттера до обеда. Однако в подземельях никого нет, и я было недоумеваю, куда он мог подеваться, когда слышу их с Драко голоса где-то неподалеку от главной лестницы. – Малфой, ты все-таки ненормальный! А если бы ты шею себе свернул? – А, ерунда. Кто не рискует, тот не пьет шампанского! – радостно отвечает мой крестник. – Ну и дурак. Никакой снитч этого не стоит... Ну надо же! Поттер демонстрирует зачатки здравого смысла. – Сам ты... И вообще, ты просто не желаешь смириться с тем, что проиграл. Завидуешь? – Держи карман шире... Я появляюсь из-за угла, и они оба останавливаются – взмокшие, взъерошенные и явно довольные жизнью, особенно Драко. Впрочем, Поттер тоже, несмотря на проигрыш, несчастным не выглядит. – Добрый день, профессор! – Привет, Северус! Я усмехаюсь. – Добрый день, молодые люди. Мистер Поттер, у меня к вам серьезный разговор, – мальчишка тут же перестает улыбаться и смотрит на меня вопросительно. – Приведите себя в порядок и подойдите ко мне в кабинет. – Хорошо, сэр. Они направляются дальше, но тут я окликаю своего крестника: – Да, кстати, Драко: поздравляю. Надеюсь, что в этом году ты мне все-таки выиграешь кубок. Драко гордо улыбается, Поттер притворно дуется, и они уходят вместе, почти беззлобно переругиваясь. Мир сошел с ума, но так даже лучше: я могу делать, что хочу, и никто не обратит на меня внимания на фоне общего безумия. * * * Полчаса спустя Поттер стучится в дверь моего кабинета. – Вы хотели меня видеть, сэр? – Располагайся, – я киваю в сторону кресел у камина и сам занимаю одно из них. Мальчик послушно садится напротив, не сводя с меня настороженного взгляда. – Что-то случилось? – Нет. Я бы хотел с тобой поговорить насчет твоего будущего, Гарри, – на сей раз я вполне осознанно называю его по имени. Он внимательно смотрит на меня. – Я вас слушаю, сэр. – Ты знаешь что-нибудь о традициях ученичества? Он прикусывает нижнюю губу и сосредоточенно хмурится. Если он согласится, то первым делом придется учить его не демонстрировать всему белому свету, что у него на уме. – Не очень много. Оно длится три года и приравнивается к высшему образованию в обыч... в маггловских университетах. Учитель, или Мастер, исполняет обязанности опекуна по отношению к подмастерью-ученику... – он недоуменно понимает брови. – Кажется, все. Ну, хоть самое главное он знает. – Гарри, – осторожно говорю я. – Я предлагаю тебе ученичество.

Мерри: – В зельях? – он изумленно таращится и сразу начинает выглядеть пятнадцатилетним... Помоги мне Мерлин. К тому моменту, когда он наконец повзрослеет, я определенно научусь впадать в нирвану. Во всяком случае, у меня будет ангельское терпение. – Ученичество, Гарри, – подчеркнуто спокойно объясняю я, – предполагает, что я должен буду научить тебя всему, что знаю сам и что тебе может пригодиться: не только зельеварение, боевая магия или что-либо подобное, но и этикет, магическая история и культура... Ты понимаешь? Он неуверенно кивает. – И вы предлагаете... быть моим учителем? – он выглядит так, будто не верит своему счастью. Интересно, кто из нас сошел с ума: он или я? – Да, предлагаю. Вот, – я протягиваю ему свиток, – просмотри контракт. Он опять кивает и принимается читать условия договора – раз, другой, третий. По крайней мере, он достаточно осторожен, чтобы не соглашаться неизвестно на что, – это радует. – Я правильно понимаю, – наконец произносит Поттер, – что до окончания действия контракта не смогу жениться? Я хмыкаю. Пожалуй, следовало ожидать, что он зацепится за самое незначительное ограничение. – Правильно. Впрочем, мисс Лавгуд все равно окончит школу только через два года, а уж год вы как-нибудь переждете. И тебе не кажется, что в подобных делах спешить не следует? Он мучительно краснеет. – Наверное. Я выжидаю еще минуты три, но он так больше ничего и не произносит, задумчиво разглядывая свиток с контрактом. – У тебя есть еще вопросы? Он поднимает голову и уверенно смотрит мне в глаза: – Нет. Я могу подписать это прямо сейчас? – Ты слишком торопишься, – неодобрительно качаю головой я. – А другие условия? Финансовый контроль, обязательное проживание у меня в доме? Невозможность расторгнуть договор после его заключения, наконец? – Я вам верю, профессор, – он улыбается. – И потом, согласно договору, вы не можете распоряжаться моими деньгами, а разве что только не пускать меня в Гринготтс... – он хитро щурится, снова улыбаясь. – А жилье? – спрашиваю я. Он отчего-то смеется, хоть и не очень весело. – Я десять лет провел в чулане под лестницей. Вряд ли меня можно напугать чем-нибудь подобным. В общем, я согласен. – Ну, если так... иди сюда, – я поднимаюсь и подхожу к письменному столу. – Подписывай, – я протягиваю ему перо. Он сосредоточенно выводит «Гарри Поттер» внизу свитка, по-детски закусив губу от усердия, потом протягивает свиток и перо мне. Я уверенно ставлю свою подпись под его неровным росчерком, договор вспыхивает и исчезает, чтобы появиться в Министерстве, в Отделе магических контрактов. – Вау! – Не «Вау», Гарри, а «потрясающе» или хотя бы «удивительно». Учись выражать свои мысли по-человечески. – Хорошо, сэр. – Кстати... прилюдно и в общественных местах ты должен обращаться ко мне «Мастер» или «сэр», но в приватной обстановке... я думаю, ты можешь называть меня по имени. В данном случае, этикет это вполне позволяет. – Хорошо, сэ... Северус. – Можешь идти, Гарри. Приходи завтра после завтрака, мне понадобится твоя помощь. Нужно приготовить кое-какие зелья для больничного крыла. – Хорошо, Северус! Он кивает и стремительно выскакивает за дверь – нет сомнения, бежит поделиться новостями с Драко. Кто бы мог подумать? Интересный нас ждет год, судя по всему.

Мерри: Эпилог Вечером первого сентября ученики Школы Чародейства и Ведьмовства Хогвартс пировали в Большом зале. Распределение наконец закончилось, и директор Дамблдор представил всем новую преподавательницу ЗОТИ. Тонкс произвела неизгладимое впечатление на студентов, во-первых, гривой ярко-зеленых волос, а во-вторых, тем, что весь вечер непринужденно беседовала со Снейпом. По залу уже ползли самые немыслимые слухи. Гарри, страшно довольный жизнью вообще и собой в частности, жевал, кивал и мотал головой поочередно, пытаясь ответить на все вопросы приятелей, с которыми не виделся целое лето. – Угу. Угу. Нет, Снейп меня ни во что не превращал. Да, Драко отличный парень. Нет, Парвати, я не знаю, нравишься ты ему или нет. Спроси у него сама... – Мистер Поттер... – раздался над головами гриффиндорских семикурсников суровый голос Мастера Зелий. – Да, Северус? – машинально отозвался Гарри, вскакивая, и тут же похолодел, поняв, что сказал. Все сидевшие рядом замерли, ожидая бури. – Пять баллов с Гриффиндора за нарушение этикета, Гарри, – елейным голосом сообщил Снейп. – Извините, Мастер, – покорно произнес юноша, опустив голову и чувствуя, что это еще не все, – и не ошибся. – Твое расписание, включая дополнительные занятия, – Снейп протянул ему густо исписанный листок. – И еще... – в ладонь Гарри лег тяжелый металлический значок. – Теперь это обязательная часть твоей формы. Жду тебя завтра вечером после уроков. – Хорошо, Мастер. Снейп кивнул и величественным шагом удалился. Ошалевший Гарри опустился на скамью, разглядывая протянутый ему значок: серебряный щит с кипящим на огне котлом и двумя перекрещенными волшебными палочками, вверху инициалы «С.С.», внизу витиеватая надпись: «Подмастерье». Потом, пожав плечами, приколол значок чуть ниже воротника слева и принялся за еду. Его одноклассники, помолчав еще секунд пять, загомонили все разом. – Гарри, что случилось? – Что Снейпу от тебя надо? – Почему он зовет тебя по имени? Он растерялся, не зная, что сказать и как объясниться, когда вдруг его выручил, как ни странно, Невилл Лонгботтом. – Поздравляю, Гарри! – произнес он, салютуя кубком, и улыбнулся. – Счастливого ученичества! – Спасибо, Нев, – с облегчением выдохнул тот и отсалютовал в ответ. – Поздравляю, Гарри! – воскликнула Гермиона, и Рон, который, разнообразия ради, решил не задавать лишних вопросов, просто хлопнул его ладонью по плечу: – Удачи, друг! Сидевший за соседним столом Драко обернулся и кивнул Гарри, привычно ухмыльнувшись. И впервые за последние два с лишним года у Гарри вдруг появилась уверенность в том, что все кончится хорошо. Так, как и должно быть. ~ Конец ~ март – декабрь 2005 г.

Мышка: Супер!

Irma: Дождались! Супер!!! Класс!!

Murmure: Маленькое не совсем лирическое отступление: где-то "набок" было написано раздельно... А теперь о главном: Мерри, это просто чудо какое-то!!! Не могу понять, что перевешивает: радость от того, что все закончилось хорошо, или грусть от того, что закончилось... Спасибо огромное )))

Ля-Мур: Мерри Благословенная!!! Спасибо за такой чудесный новогодний подарок!!! Получила несканчаемое удовольствие!!! Даже не знаю кого больше люблю: героев или автора

Shani: Мерри УРЯ!) Нет я все-таки в восторге от Малфика! Какое же он здесь ПУСЕЧКА!))) НЯ!)

Shippo: Супер-ура!! Хороший подарок к НГ!! И так жаль, что уже все закончилось! Может сиквел? Про ученичество Гарри??? :)))

Мерри: Murmure Спасибо, поправила. На самом деле мне этот кусок не совсем нравится, может, я его еще поменяю немного. События не изменятся, а вот текст может... Shippo Нет, сиквел я не потяну. Я лучше "Год" буду переводить.

Vilandra : Вот спасибо. Так приятно прочитать продолжение и так жаль что это окончание.

Murmure: Мерри Мерри пишет: цитатаЯ лучше "Год" буду переводить Одобрямс... А насчет правки - мне и так вкусно, но хозяин - барин)))

Klea: Мерри Я редко пишу отзывы, но тут не могла удержаться. Это один из тех фиков, которые запоминаются с первого прочитанного сообщения и заставляют ждать продолжения. Я рада, что он, наконец, закончен и с другой стороны, мне обидно, что больше его продолжения не будут поднимать мое настроение. Если автор еще не понял, то я так ее благодарю.

Blackky: Очень добрый, хороший конец) Но действительно жаль, что фик закончился... Я бы читала и читала..

Мерри: ОБНОВЛЕННЫЙ ФИНАЛ ФИКА!!! Читайте, а то он сильно изменился. Глава 10. Неделя девятая Интерлюдия 47: Северус (25 августа, 9:30) Ненавижу Азкабан – даже без дементоров это совершенно омерзительное место. Не удивлюсь, если в его фундаменте покоятся останки пары десятков магглов, принесенных в жертву при строительстве. Или даже магглорожденных волшебников. Такое ощущение, будто от самого замка исходят какие-то темные, ядовитые эманации. Меня передергивает: сколько раз мне ни приходилось здесь бывать, никак не могу привыкнуть. Узкие полутемные коридоры, низкие потолки, сырость... все так же, разве что почище стало. Когда мне последний раз приходилось свидетельствовать качество применяемой к заключенным сыворотки правды? Года четыре назад... до того, как окончательно пришлось войти в роль Упивающегося Смертью. Сопровождающий меня аврор косится подозрительно: он молод и неопытен, зато за последние пару-тройку лет явно слышал обо мне самые разнообразные вещи, имеющие мало отношения к истине – вне зависимости от того, дурные или хорошие. – Сюда, – сухо говорит он, открывая дверь. – У вас есть час. – Благодарю, я в курсе. Будьте любезны, закройте дверь, – холодно отвечаю я. – С той стороны. – Но... – мямлит он. Я молча демонстрирую ему подписанное министром распоряжение. Он резко разворачивается на каблуках и выходит, причем даже лязг железной двери не может заглушить его восклицание: «Вот ублюдок!» – Я так понимаю, что все в порядке, – произносит Люциус мне в спину. Оборачиваюсь: он сидит на некоем подобии кровати в углу камеры, положив ногу на ногу и сцепив руки на колене. Он, разумеется, утратил внешний лоск за проведенные здесь четыре недели, но самодовольства ему по-прежнему не занимать. – Можно и так сказать, – киваю я. – Особенно если учесть, что нам удалось взять и Лестранж, и Петтигрю. – Но? – Драко в данный момент испытывает... некоторые трудности, – я с удовлетворением отмечаю тень гнева в глазах моего давнего почти-друга и едва-ли-не-врага одновременно. – Впрочем, думаю, что к Приветственному пиру с ним все будет в порядке. – В чем дело? – сухо спрашивает Люциус. – Я знаю, что Министерство перепоручило его тебе и этой... полукровке. И знаю, что его признали условно невиновным в моем укрывательстве, хотя ему уже семнадцать, – до следующей оплошности. Занятно. Об этом не знает даже сам Драко, потому что в последние несколько дней ни у кого из нас не было времени сообщить ему эти милые тонкости. – Когда тебя арестовали, он был у себя в лаборатории. Не буду вдаваться в подробности, но в результате сочетания экспериментального зелья с несколькими заклятиями он в данный момент выглядит двухлетним младенцем, хотя его умственные способности, кажется, не пострадали. И, судя по тому, что им с Поттером удалось выяснить... – С Поттером? – перебивает меня Люциус и щурится. – Ты поручил его Поттеру? Северус, ты что, с ума сошел?! Признаться, идя сюда, я не ожидал, что получу столько удовольствия от нашей маленькой беседы. – Они отлично ладят, – небрежно отвечаю я. – Более того, общение явно идет на пользу им обоим. Но мы отвлеклись. Будь любезен, объясни, что вы там с Лордом задумали? – Лорд счел необходимым, чтобы я вошел в доверие к Дамблдору, – хмыкает он. – Он знает, что вам нужен свой человек во Внутреннем Круге... – Это я уже понял, – обрываю его я. – Чего хочешь ты, Люциус? И давай начистоту. В конце концов, мы достаточно друг друга знаем, чтобы разглядеть правду за недомолвками. Предлагаю сэкономить время и обойтись без них. – А еще я не должен забывать, что в твоих руках жизнь моего сына, – мрачно кивает Люциус. – Хорошо, я выложу карты на стол. Не вижу смысла поддерживать Темного Лорда, поскольку понимаю, что он проиграет. Будущее моей семьи мне важнее политических идеалов. А то я не знаю. Я, наверное, посмеялся бы над ним, если бы мог это себе позволить. Но нам действительно нужен кто-то во Внутреннем Круге. – И что, ты готов подтвердить свою искренность под воздействием сыворотки правды? – мои губы кривятся в искусственно насмешливой гримасе. – И принести Дамблдору магический обет? Альбус вряд ли потребует от него Ненарушимой клятвы, но Люциусу знать об этом совершенно незачем. Первый раз за вечер я вижу, как он начинает нервничать. Еще бы: даже Темная Метка не в состоянии убить ее носителя за предательство, а с Ненарушимыми обетами шутки плохи... – Я это сделаю, – наконец говорит он. – Если получу гарантии безопасности моей жены и сына.

Мерри: – Ты их получишь, – киваю я. – Хорошо. Я сообщу Дамблдору и министру, что ты согласен. У меня еще один вопрос... личного характера. – Да? – Люциус чуть приподнимает брови, очевидно, восстановив душевное спокойствие. – Кто сдал меня Лорду? Я почти уверен, что услышу: «Я» или «Драко» – и почему-то мне этого очень не хочется. – Грегори Гойл, – криво усмехается Люциус. – Уж не знаю, что за компромат ему удалось на тебя раздобыть, но он связался с отцом в конце марта, если я правильно понял Петтигрю, – он как-то странно смотрит на меня и добавляет: – А Драко или ничего не подозревал, в чем я сильно сомневаюсь, или решил тебя прикрыть, в чем я почти уверен. Впрочем, теперь это, пожалуй, не имеет значения. М-да. Похоже, я сильно недооцениваю своих слизеринцев. Дверь снова лязгает, и в камеру заглядывает сопровождавший меня аврор. – Время истекло, – хмуро сообщает он. Очевидно, ему не терпится убраться отсюда – как, впрочем, и мне. – До встречи, Люциус, – прощаюсь я. – Надеюсь, что в следующий раз мы увидимся в более комфортной... обстановке. – Было бы неплохо, – усмехается он, вновь обретая самодовольный вид. – До встречи, Северус. Из дневника Гарри Поттера (25 августа, 12:20) Все утро просидел с Малфоем в Запретной секции. Как ни странно, до сих пор жив. Зато мы поняли, почему «Stupefy» сработал как стабилизирующее и замораживающее заклятье, и, кажется, нашли способ нейтрализовать этот эффект. Я хотел сразу попробовать, но Драко пригрозил меня прикончить (я и не думал, что он умеет корчить такие рожи!), так что придется ждать возвращения Снейпа. Если все получится, то Малфой сможет хотя бы разговаривать, пока Снейп будет искать антидот для зелья, которое его... гм... омолодило. Дамблдор говорит, что на Диагон-аллею мне нельзя. Ну что ж, придется сидеть в замке. Соскучиться мне вряд ли удастся: мне же еще взыскание у Снейпа отрабатывать! Было бы здорово, если бы он про него забыл, но что-то мне в это мало верится. Интерлюдия 48: Тонкс (25 августа, 12:40) Я сижу, лелея свою злосчастную ногу, на диване у Северуса в гостиной и готовлюсь к учебному году, обложившись всяческими книжками по защите. Мои комнаты пока не готовы, да я и не вижу смысла перебираться туда заранее, пока в этом нет необходимости. И мне совершенно не хочется отказываться от удовольствия засыпать у Сева под боком. А еще я, стыдно сказать, прячусь от Рема. Мне почему-то кажется, что он не осмелится прийти сюда. – Мисс Тонкс, – чопорно сообщает мне охраняющий вход портрет Роджера Бэкона, – вас желает видеть какой-то... джентльмен. Судя по легкому оттенку сарказма, с которым он произносит слово «джентльмен», мастер Бэкон гостя не одобряет. Ко мне у него явно слабость – уж не знаю отчего. Подозреваю, что из-за Северуса... – Проси, – величественно приказываю я, не в силах отказаться от возможности поддразнить великого алхимика. Он фыркает, но открывает дверь, и в комнату входит Ремус. Ох-хо-хонюшки... – Привет! – преувеличенно бодро говорю я и подгребаю разбросанные на диване книги поближе к себе, чтобы освободить для него место. – Садись. Он неловко мнется у двери, косясь на Бэкона. Судя по всему, ему очень хочется, чтобы тот ушел или хоть отвернулся, но нарисованный алхимик явно не собирается покидать портрет. – Что-то случилось, Рем? – спрашиваю я. Уж лучше спровоцировать ссору, чем так вот мяться... Он глубоко вдыхает, словно собираясь с духом, потом все-таки садится рядом со мной на диван. – Ну? – Тонкс, – наконец выдавливает он, – я не знаю, в каких ты отношениях со Снейпом, но... Похоже, разговор будет неприятный. – Рем, давай расставим все точки над «и». Я его люблю. Совершенно неожиданно для меня он взрывается: – Да за что? Объясни, за что вы все любите эту эгоистичную, желчную, злобную скотину?! Я так ошарашена, что у меня даже нет сил обижаться. – Не знаю, как все остальные, а я его люблю просто так, – говорю я. – И вообще, у него масса достоинств. Он умный, заботливый... красивый, в конце концов! Рем кашляет, поперхнувшись. – Тонкс, ты уверена, что Снейп ничем тебя... не опоил? – осторожно спрашивает он. Я начинаю сердиться. – Рем, как ты можешь говорить такие гадости! Я же знаю, что ты так не думаешь. Ты просто ревнуешь, и все, – он заливается краской и опускает взгляд. – Мне жаль, Рем. Ты милый, симпатичный... но... – Но ты любишь Снейпа, – горько и сердито кивает Ремус.

Мерри: – Люблю. Очень. Мне его жаль, но я не собираюсь делать вид, что я бы хотела, чтобы было по-другому. Может, это кровь Блэков: я всегда была немножко эгоисткой. – Ну что ж, желаю счастья, – сухо произносит он, поднимаясь. – Спасибо за разговор. Он уходит, явно с трудом сдерживаясь, чтобы не хлопнуть дверью. Роджер Бэкон ехидно хмыкает, но ничего не говорит. Я, вздохнув, снова принимаюсь за чтение, но буквально минуты три спустя портрет опять отрывает меня от учебников. – Вы сегодня нарасхват, мисс Тонкс. К вам молодой человек, – он усмехается, – с ребенком. А, это мальчики. – Давайте их сюда, милорд Бэкон. – Как угодно, мисс. В комнату заходит Гарри, опять с ворохом каких-то свитков, а с ним – отчаянно жестикулирующий Драко. Вот уж не думала, что они так быстро споются... – Привет, Тонкс! – оживленно говорит Гарри, но я вижу, что он пытается скрыть обиду и явное недоумение. – А профессор Снейп так и не вернулся, да? – Нет, у него дела, – я качаю головой. – Но старая компания собирается сразу после обеда, так что он должен скоро прийти. А что? – Да мы тут хотели попробовать одно заклятие... Драко фыркает. – Ну-у... – Гарри слегка краснеет. – Я хотел, но Драко опасается применять его без одобрения профессора. – И очень разумно с его стороны, – строго говорю я. – Ему только еще одного эксперимента не хватало! – Угу, – Гарри смущенно кивает. – Ладно, мы тогда пойдем... – Погоди, – я снова освобождаю диван. – Во-первых, вы вполне можете подождать тут Северуса, если хотите. Во-вторых... – я пристально смотрю ему в глаза. – Гарри, что случилось? Драко берет с полки какую-то книжку, забирается в кресло в дальнем углу и принимается за чтение. Очевидно, это его способ дать нам возможность поговорить. Гарри вздыхает и садится рядом. – Да, ерунда. Просто Ремус ведет себя... как-то странно. Я начинаю волноваться. – Что случилось? Рассказывай. – Ну, мы шли сюда и на лестнице повстречали Рема. Он был какой-то взъерошенный... и сердитый, по-моему. Я ему говорю: «Привет», а он остановился, посмотрел на меня как-то... с сомнением, что ли, и спрашивает: «Гарри, куда это ты собрался?». Я отвечаю: «Мы хотели поговорить с профессором Снейпом...» Ну, а он хмыкнул и говорит ехидно: «Я смотрю, профессор Снейп нынче пользуется большой популярностью. Ну что ж, Гарри, желаю удачи! В конце концов, твои друзья – это твой выбор», – и ушел. Какая муха его укусила? Я знаю, что после того, как Сириус... – он опускает глаза, – как Сириус погиб, Ремусу тяжело со мной общаться, но он никогда так не срывался раньше. Мне как никогда хочется пойти и придушить Рема на месте. Ему очень повезло, что у меня сломана нога. – Гарри, – начинаю увещевать его я, – послушай меня, пожалуйста. Во-первых, не вини себя так. Да, если взглянуть правде в глаза, ты в том году наделал немало глупостей, но не ты один. И Северус был кое в чем неправ, и сам Сириус тоже... Да, надо сделать выводы из своих ошибок, но не биться же теперь всю жизнь головой об стену. Этим ничего не исправишь. – Это я знаю, – хмуро произносит Гарри, – но... – Погоди, я еще не все сказала, – строго говорю я с лучшими северусовскими интонациями, и Гарри чуть улыбается: наверное, в моих устах это звучит смешно. – Рем так себя ведет, потому что ревнует. – Что?! Драко в углу тихо фыркает, и я слегка краснею. – Как бы это сказать... В общем, Ремус не очень доволен тем, что я встречаюсь с Северусом... и по очень личным причинам. Гарри тоже заливается краской. – Это я уже и сам понял, – сердито говорит он. – Но я-то тут при чем?! – А при том, Поттер, – с порога замечает Северус, неведомо каким образом умудрившийся войти так, что мы его не слышали, – что Люпин в данный момент испытывает крайне негативные эмоции не только по отношению ко мне, но и к тем, кто не испытывает таковых в мой адрес. – Привет, Сев! – улыбаюсь я. – Здравствуйте, профессор, – неловко бормочет Гарри. Похоже, он не очень готов признать, что «не испытывает негативных эмоций» по отношению к Северусу. – Мы с Драко тут, кажется, нашли одно заклятие... – Позже, Поттер, – чуть раздраженно отмахивается Северус. – Как ни занимательны ваши изыскания, у меня сейчас нет на это ни сил, ни времени. Я на ногах с раннего утра и страшно хочу есть, а потом мне предстоит сомнительное удовольствие ругаться с обожателями и защитниками чести Тонкс на собрании у Дамблдора. Я улыбаюсь еще шире. Еще пару месяцев назад Сев и под угрозой «Авады Кедавры» не стал бы обсуждать с Гарри подобные вещи. Похоже, Гарри это понимает, потому что начинает улыбаться вместе со мной.

Мерри: Сев подозрительно косится на нас обоих, но в конце концов, видимо, решает, что выяснять причину нашей радости – себе дороже. – Хорошо, профессор, – Гарри поднимается на ноги. – Вы идете обедать? – Забирай Драко и идите наверх, – вмешиваюсь я. – Мы сейчас придем. Слава Мерлину, мальчик достаточно понятлив и не задает лишних вопросов. Едва за ним и Драко закрывается дверь, как Северус спрашивает: – Ну, и что ты сказала Люпину? Он старается говорить небрежно, но в голосе чувствуется настороженность. – Что я тебя люблю, – честно отвечаю я, и только потом понимаю, что первый раз произношу это вслух. Как-то до сих пор мы обходились без... деклараций. Северус некоторое время молча смотрит на меня, слегка склонив голову на бок. – Тогда, вероятно, мне следует сказать, что я отвечаю тебе взаимностью, – сухо произносит он наконец. – Хотя я уверен, что ты и без того в курсе. Я начинаю глупо улыбаться, почище Чеширского кота, Сев усмехается и осторожно берет меня на руки. Кажется, ему доставляет удовольствие таскать меня на глазах у всей школы, дразня коллег, хотя он ни за что в этом не признается. – Пойдем обедать. Из дневника Гарри Поттера (25 августа, 23:10) Честно говоря, я не знаю, что и думать. Ремус явно злится и на меня, и на Тонкс... хотя, по-моему, это глупо. Тонкс же не виновата, что любит Снейпа! (А я тем более ни при чем!) И вообще, меня все столько лет ругали за то, что я воюю со Снейпом, а теперь, когда мы вроде как больше не ссоримся, Рем мной недоволен. Тонкс говорит, что он потом привыкнет, но что-то я в этом не уверен. А ведь есть еще Драко. Он, конечно, по-прежнему жуткая зараза, но теперь он хотя бы не пытается меня убить. И с ним бывает интересно потрепаться... Вот только, боюсь, Рон этого не оценит. А еще я написал письмо Питу. Хедвиг я на всякий случай решил не посылать – уж очень она заметная! – и отправил его с одной из школьных сов. Надеюсь, он догадается отдать ей ответ. Из дневника Гарри Поттера (26 августа, 22:30) То заклятие сработало! Сегодня утром нам удалось расколдовать Драко, и теперь он может говорить. Хотя я уже начинаю об этом жалеть... Никогда в жизни не слышал, чтобы он столько разговаривал – за все шесть лет учебы. Кажется, в психологии это называется сверхкомпенсация, или что-то вроде. Я пару раз слышал это слово от Гермионы. Снейп, который болтовни терпеть не может, вскипел ровно через полчаса и с откровенным злорадством напомнил Драко, что у него всего шесть дней на все летние эссе, вручил ему самопишущее перо и прогнал его в библиотеку. Малфой собрался было поволочь туда и меня, но Снейп заявил, что не позволит ему у меня списывать и отправил меня драить класс зельеварения. Так я и знал, что про взыскание он не забудет! Во время обеда Драко продолжал болтать без умолку, так что домывать полы я сбежал почти с удовольствием. Дамблдор, по-моему, чуть со смеху не умер, наблюдая за всем этим. Кстати, директор намекнул, что завтра меня ждет какой-то сюрприз. Учитывая, как мы провели лето, я не знаю, радоваться или опасаться подвоха. Пит пишет, что у них все в порядке, что его родители уже почти решили отправить Люси в Хогвартс, когда она подрастет, и что все передают мне привет. Жутко все-таки жалко, что он не волшебник. Интерлюдия 49: Северус (27 августа, 10:30) Сегодня я наконец собираюсь сварить антидот для Драко. Если все пройдет удачно, то вечером он приобретет прежний вид. Во всяком случае, я очень на это надеюсь, потому что тогда я смогу хотя бы дать ему взыскание за невыносимую болтовню с утра до ночи. Краем глаза я успеваю заметить, что он пытается взять что-то из шкафа с ингредиентами. О, Мерлин... – Положи на место, – рявкаю я. – Такое ощущение, что тебе и впрямь два года, а то и меньше. Раздается осторожный стук, дверь в лабораторию приоткрывается, и Поттер просовывает голову внутрь. – Профессор, вам чем-нибудь помочь? Еще весной, если бы мне кто-нибудь сказал, что Поттер будет являться ко мне добровольно, я бы проклял шутника на месте. Ну, кроме разве что Альбуса. – Да, было бы неплохо, если бы ты забрал отсюда это белобрысое безобразие и позаботился о том, чтобы я его не видел и не слышал до вечера. Только, пожалуйста, удержись от соблазна и не утопи его в озере. – Попробую, сэр, – ухмыляется Поттер, берет Драко под мышку, несмотря на громкие протесты последнего, подмигивает мне и исчезает за дверью. Я несколько секунд смотрю ему вслед, и мне приходит в голову одна идея. Надо будет обсудить ее с Альбусом...

Мерри: Интерлюдия 50: Драко (27 августа, 10:45) – Ну Потти, я это тебе припомню, – говорю я, когда он опускает меня на ноги уже снаружи, у главного входа в замок. – Ой, Малфой, я это и сам вряд ли забуду, – фыркает он. – Но все равно спасибо. – Всегда пожалуйста. Интересно, он с Уизли так же ехидничает или только со мной? Что-то я за ним такого не помню. Впрочем, раньше я вообще не помню, чтобы мы с ним нормально разговаривали. – Пошли пройдемся, что ли? – предлагает он. – Эх, полетать бы... – Издеваешься? – Да нет, я серьезно. Может, завтра? Если ты уже... будешь в порядке. – А с чего ты взял, Поттер, – прищурившись, вопрошаю я, – что я соглашусь проводить в твоем обществе больше времени, чем вынужден? Он, вопреки моим ожиданиям, почему-то не обижается. – Да так... – спокойно отвечает он. – В мою голову часто приходят всякие бредовые идеи. – Ладно, так и быть, – лениво говорю я, хотя полетать мне хочется просто смертельно. – Можешь попросить у мадам Хуч снитч. – Было бы здорово, – оживляется Поттер. Мы как раз доходим до берега озера и садимся в теньке почти у самой воды. Кальмар плещется где-то у противоположного берега, и можно совершенно спокойно покидать камушки в воду. Поттер долго выбирает камень поплоще и, старательно прицелившись, пускает с десяток «блинчиков». Мне, впрочем, лень шевелиться, и я просто лежу и смотрю в небо сквозь шелестящую листву. – Драко, – интересуется Поттер, – что ты собираешься делать после войны? У этих гриффиндорцев совершенно никакого такта. А если я не хочу выбирать сторону прямо сейчас? И собираюсь посмотреть, за кем вероятнее всего останется победа? – Понятия не имею, – равнодушно отвечаю я. – Устроюсь куда-нибудь в Министерство. А ты? Кажется, ты собирался в Аврорат... – парочка презрительных ноток никогда не помешает. – Не знаю, – он задумчиво качает головой. – Если я вообще выживу, что несколько сомнительно... – Вот они, гриффиндорские храбрость и оптимизм, – ехидно замечаю я. – Безрассудство и идиотизм, ты хотел сказать? – парирует он, демонстрируя удивительную проницательность. Хм. Возможно, он не совсем безнадежен. – Ладно, неважно. Короче, если все будет хорошо... не думаю, чтобы мне хотелось всю жизнь гоняться за темными магами. С меня хватит Волдеморта. – В этом есть некоторый смысл, – соглашаюсь я. – А квиддич? – Не знаю. Я вряд ли смогу стать профессиональным игроком. Опыта мало. Тот же Крам наверняка тренировался все свободное время, а не влипал в разные... неприятности. – Брось, Поттер, тебя возьмут в любую британскую команду, – говорю я, не в силах скрыть легкую зависть. – Хотя бы потому, что ты Мальчик-Который-Никак-Не-Сдохнет. В квиддиче это тоже может пригодиться... – Угу, – кивает он и невесело смеется. – Знал бы ты, как меня это достало. – Надо уметь извлекать преимущества из чего угодно, – поучительно сообщаю я, – вне зависимости от того, нравится ли тебе... – Гарри! – откуда-то со стороны замка доносится дружный вопль. О, Мерлин... Грязнокровка и Крысли. Ну что б им явиться на день позже?! – Рон! Гермиона! – Поттер вскакивает на ноги и машет им, с идиотической улыбкой на физиономии. – Мы здесь! – Счастью моему нет предела, – кисло замечаю я и предусмотрительно пересаживаюсь так, чтобы Поттер оказался между мной и его приятелями. Палочки, кстати, у меня по-прежнему нет. – Гарри! Как же мы соскучились! – грязнокровка с визгом виснет у него на шее. Крысли смеется и хлопает его по плечу: – Здорово, друг! Ну, как прошло лето? Я слышал, Хорек получил наконец по заслугам... – он видит меня и умолкает, поперхнувшись. – О Господи! – восклицает Грейнджер и зажимает рот ладонью. У них такие лица, что я смеялся бы до колик, если бы пялились они не на меня. – Давайте сядем и поговорим, как взрослые люди, – на удивление спокойно предлагает Поттер, опускаясь на траву. – Гарри, это что, он? – выдавливает Крысли. – Я был бы тебе крайне благодарен, Уизли, если бы ты не говорил обо мне в третьем лице в моем присутствии, – ледяным тоном сообщаю я. – Возможно, тебя забыли поставить в известность, но это невежливо... Они оба хлопают глазами, разинув рты. У Поттера, судя по всему, не выдерживают нервы, потому что он начинает ржать, как идиот. Он так трясется от хохота, что роняет очки и начинает вслепую шарить по земле, пытаясь их найти. Через минуту я теряю терпение, подбираю их и сую ему в руку.

Мерри: – Да, Драко, ты умеешь произвести впечатление! – хихикает он, нацепляя их на нос. – Спасибо. – Благодарю за комплимент, Гарри, – добавляю я и с радостью вижу, как у его приятелей вытягиваются лица. – И всегда пожалуйста. – Что здесь происходит? – Крысли обретает голос. Странно, я никогда раньше не слышал, чтобы он так визжал. – Гарри?! Поттер перестает смеяться и серьезно смотрит на них снизу вверх. – Садитесь, ребята. Нам надо поговорить. Грейнджер, пожав губы, садится рядом. Уизли остается стоять, скрестив руки на груди. Поттер переводит взгляд с одного на другую и мямлит что-то невразумительное. – Что-что? – переспрашивает Грейнджер ледяным тоном. Не ожидал от нее, честное слово. Но могу спорить на десять галеонов, что знаю, какую именно фразу Поттер произнесет следующей. – Драко совсем не так плох, как вы думаете, – говорит он. Надо же, какой я умный! Надо было поспорить хотя бы на галеон – найти бы только, с кем. – Что?! – Крысли аж белеет от злости. – Это, случайно, не тот Драко, который сдал нас Макгонагалл еще на первом курсе? Не тот, который доставал тебя во время Тримудрого Турнира? Не тот, который весь пятый курс лизал задницу Амбридж? Фи, а вот это уже грубо. Это был всего-навсего политически необходимый оппортунизм. – Нет, это тот, которому я дала в челюсть на третьем курсе. И который решил, что увеличить мне зубы в отместку будет ужасно смешно, – сухо замечает Грейнджер. Гм, а у грязнокровки есть чувство юмора. Правда, несколько чересчур стоматологическое. Поттер пялится на них, некрасиво разинув рот. Если он в течение минуты не найдет подходящего ответа, я соглашусь служить Темному Лорду, право слово. – С другой стороны, он пока что не имел возможности отвернуться от меня в трудную минуту. И не закладывал меня Макгонагалл после того, как я ему доверился, – тихо произносит он наконец, поправляя чуть сползшие очки указательным пальцем. Его дружки оба краснеют. Браво, Поттер. Ты нашел ровно те две фразы, которых будет достаточно, чтобы поругаться с обоими твоими друзьями. – Зато, – продолжает он, – он не выдал Волдеморту профессора Снейпа. А это-то тут при чем? – Правда? – с некоторым интересом произносит Грейнджер. – А почему? – Потому что семья для слизеринца важнее всего, – отвечает Поттер со вздохом. – Я прав, Драко? – Более или менее, – киваю я. – Крысли? – Чего тебе, Хорек? – Если ты узнаешь, что этот твой брат... как его? ах, да, Персиваль... если ты узнаешь, что он стал Упивающимся, что ты сделаешь? – Да как ты смеешь, сволочь?! Гм, а может, и не надо было этого говорить. Хорошо, что между мной и этим рыжим психом есть Поттер. Так, на всякий случай. – Я гипотетически, Крысли, если тебе известно, что означает это слово. Ты на него донесешь? – Рон... – Грейнджер хватает его за рукав, но тот вдруг отчего-то успокаивается и наконец садится. – Нет. – Что «нет»? – недоуменно переспрашивает Грейнджер. – Не донесу, – мрачно говорит Уизли. – Ладно, Малфой, я понял. А дальше-то что? – А ничего, – я не собираюсь раскрываться перед этими тремя. – В данный момент я ни на чьей стороне. – Пытаешься переждать? – ехидно спрашивает Грейнджер. – Меня это вполне устраивает, – вмешивается Поттер. – Мне хватает и того, что одной головной болью в будущем году у меня будет меньше. – Двумя, – поправляю я. Давно уже пора перевести беседу в другое русло. Я, конечно, обожаю быть в центре внимания, но не настолько. – Двумя, – радостно соглашается Поттер. – Это почему? – хмурится Крысли. – Только не говори мне, что подружился еще и со Снейпом? Я этого не переживу. Я не выдерживаю и начинаю хохотать. Видимо, моя физиология все-таки влияет на психику, потому что я совершенно не в состоянии сдерживаться. Поттер опять ухмыляется. Идиот. – Гарри?! – в ужасе восклицает рыжий. Все, я больше не могу. – Поттер, я пошел в замок, буду в нашей комнате. Как проводишь своих... друзей, приходи, – хмыкаю я, поднимаюсь, и побыстрее сматываюсь. Из дневника Гарри Поттера (27 августа, 23:20) Вот уж сюрприз мне Альбус устроил так сюрприз! Честно говоря, я собирался поговорить с Роном и Гермионой первого сентября – и уж точно не думал их так шокировать. Ну и Драко, конечно, удружил – говорил гадости всю дорогу. В общем, настоящий разговор состоялся только после того, как его слизеринское высочество соизволило нас покинуть. – Гарри, ты что, с ума сошел?! – воскликнули Рон и Гермиона хором, когда я подробно пересказал им события последних двух месяцев.

Мерри: – А что вы хотите, чтобы я сделал? – у меня, если честно, начали сдавать нервы. – Я с ним живу в одной комнате четвертую неделю. Из них почти половину я знаю, что он не ребенок. И как я, по-вашему, должен был поступить? Рон пожал плечами, Гермиона нахмурилась. Мы помолчали. – Ну ладно, – наконец сказал Рон. – Я понимаю, что мстить ему сейчас, пока он... такой, – это не по-гриффиндорски. Растрепать по всей школе про его шикарное лето... было бы супер, но ты дал слово молчать. Это я тоже понимаю. Но дружить-то с ним тебе на кой?! Если бы я еще и сам это знал. – А Снейп? – продолжал бушевать Рон, все больше распаляясь. – Шпион там или не шпион, а он все равно гад, каких поискать. – Рон... – с упреком вмешалась Гермиона. – Я уже семнадцать лет Рон! Вот что, Гарри, – мой лучший друг вдруг остыл и смерил меня неожиданно тяжелым взглядом. – Я не сделаю больше такой глупости, как три года назад, и не буду с тобой ссориться. До тех пор, пока ты не потребуешь, чтобы я цацкался с Малфоем и восхищался Снейпом. Если увижу, что они стоят того, чтобы с ними общаться... подумаю. Но не проси меня о большем. Меня сразу как-то вдруг отпустило – до этого я и не понимал, насколько боялся ссоры. – Спасибо, Рон. Ты настоящий друг. Он расплылся в улыбке. – Все, а теперь я хочу просто забыть обо всем этом. Ты знаешь, что «Пушки Педдл» поднялись на четвертое место в турнирной таблице? Гермиона застонала, хватаясь руками за голову, а я был только рад, что мы наконец-то сменили тему. Но главное шоу века состоялось вечером, когда Рон и Гермиона вернулись домой и мы пошли к Снейпу – возвращать Драко привычный вид. Волновался он страшно и безуспешно делал вид, что результат его ни чуточки не интересует. Снейп, как ни странно, совершенно не обиделся на такое неверие в его способности – наверное, потому, что тщетно сдерживал собственное веселье по поводу малфойских переживаний. Потом Драко потребовал, чтобы меня выставили за дверь – ему, видите ли, неловко. Снейп закатил глаза, я пожал плечами и вышел из лаборатории в класс, уселся там на переднюю парту и принялся болтать ногами от скуки. Предполагалось, что процесс превращения – или, скорее, роста – займет от десяти минут до получаса. Минут через пять Снейп выглянул наружу. – Поттер, этот идиот забыл взять с собой нормальную одежду. Будь так любезен, принеси ему что-нибудь или попроси этого своего взбалмошного эльфа. С полминуты я раздумывал, не притащить ли Малфою джинсы, но в конце концов решил, что реакцию и без того нервного слизеринца предугадать сложно, а последствия могут быть любыми, и ограничился тем, что позвал Добби и попросил принести для Драко белье, мантию и ботинки. Еще через четверть часа, когда я уже почти отчаялся, дверь лаборатории распахнулась, и оттуда вышел Малфой – во всем своем былом великолепии. Нос он задирал чуть ли не до потолка. Я сдавленно хихикнул: только он способен получать столько удовольствия от собственной персоны. – Ну и что смешного, Поттер? – высокомерно поинтересовался Драко. Я не выдержал и захохотал в голос. – Сев, ну что он ржет? – обиженно повернулся он к Снейпу. Тот тоже усмехнулся. – Я не эксперт по гриффиндорскому чувству юмора, но возможно, что Поттер находит твой острый приступ нарциссизма забавным. Хотя ручаться я, разумеется, не могу. Малфой надулся, как мышь на крупу, и стал выглядеть еще смешнее, чем только подлил масла в огонь. В результате, он до сих пор со мной не разговаривает. Интерлюдия 51: Северус (28 августа, 11:45) Альбус мою идею одобрил: правда, мне пришлось вынести невыразимое количество подмигиваний и даже съесть несколько лимонных долек. Я уже даже было пожалел, что затеял все это, когда он вдруг перестал улыбаться и очень серьезно посмотрел на меня поверх своих дурацких очков. – Северус, мальчик мой... ты не представляешь, как я за тебя рад. До невозможности не люблю, когда он такой. Я могу сколько угодно ехидничать и ругаться с Альбусом, когда он сентиментальничает, вмешивается, куда не просят, или отпускает свои вечные шуточки, но когда он серьезен... у меня нет сил ему противостоять, но и выносить его проявления чувств тоже... нелегко. Я никогда не знаю, что сказать в ответ. – И за Гарри тоже, – продолжает он. – Общение с тобой явно идет ему на пользу... – Не думаю, что Люпин с вами согласится, – наконец нахожусь я в надежде переменить тему.

Мерри: Альбус мрачнеет, и мне становится немного стыдно. В конце концов, он не виноват, что у оборотня хватило эгоизма поссориться с младшим Поттером из неприязни ко мне. – Ремус неправ, – мягко говорит старый маг. – Но я прошу тебя: будь великодушен. В конце концов, – он грустно улыбается, – ты как победитель можешь себе это позволить, не правда ли? Мне опять делается неловко. Я плевать хотел на Люпина и его переживания, но мне не хочется расстраивать Альбуса. – Я приложу все усилия. Он улыбается и похлопывает меня по плечу. – Желаю удачи с Гарри, мой мальчик. * * * Я торопливо спускаюсь вниз по лестнице, надеясь перехватить Поттера до обеда. Однако в подземельях никого нет, и я было недоумеваю, куда он мог подеваться, когда слышу их с Драко голоса где-то неподалеку от главной лестницы. – Малфой, ты все-таки больной на голову! А если бы ты шею себе свернул? – А, ерунда. Кто не рискует, тот не пьет шампанского! – радостно отвечает мой крестник. – Ну и дурак. Никакой снитч этого не стоит... Ну надо же! Поттер демонстрирует зачатки здравого смысла. – Сам ты... И вообще, ты просто не желаешь смириться с тем, что проиграл. Завидуешь? – Держи карман шире... Я появляюсь из-за угла, и они оба останавливаются – взмокшие, взъерошенные и явно довольные жизнью, особенно Драко. Впрочем, Поттер тоже, несмотря на проигрыш, несчастным не выглядит. – Добрый день, профессор! – Привет, Северус! Я усмехаюсь. – Добрый день, молодые люди. Мистер Поттер, у меня к вам серьезный разговор, – мальчишка тут же перестает улыбаться и смотрит на меня вопросительно. – Приведите себя в порядок и подойдите ко мне в кабинет. – Хорошо, сэр. Они направляются дальше, но тут я окликаю своего крестника: – Да, кстати, Драко: поздравляю. Надеюсь, что в этом году ты мне все-таки выиграешь кубок. Драко гордо улыбается, Поттер притворно дуется, и они уходят вместе, почти беззлобно переругиваясь. Мир сошел с ума, но так даже лучше: я могу делать, что хочу, и никто не обратит на меня внимания на фоне общего безумия. * * * Полчаса спустя Поттер стучится в дверь моего кабинета. – Вы хотели меня видеть, сэр? – Располагайся, – я киваю в сторону кресел у камина и сам занимаю одно из них. Мальчик послушно садится напротив, не сводя с меня настороженного взгляда. – Что-то случилось? – Нет. Я бы хотел с тобой поговорить насчет твоего будущего, Гарри, – на сей раз я вполне осознанно называю его по имени. Он внимательно смотрит на меня. – Я вас слушаю, сэр. – Ты знаешь что-нибудь о традициях ученичества? Он прикусывает нижнюю губу и сосредоточенно хмурится. Если он согласится, то первым делом придется учить его не демонстрировать всему белому свету, что у него на уме. – Не очень много. Оно длится три года и приравнивается к высшему образованию в обыч... в маггловских университетах. Учитель, или Мастер, исполняет обязанности опекуна по отношению к подмастерью-ученику... – он недоуменно понимает брови. – Кажется, все. Ну, хоть самое главное он знает. – Гарри, – осторожно говорю я. – Я предлагаю тебе учиться у меня. – Зельям? – он изумленно таращится и сразу начинает выглядеть пятнадцатилетним... Помоги мне Мерлин. К тому моменту, когда он наконец повзрослеет, я определенно научусь впадать в нирвану. Во всяком случае, у меня будет ангельское терпение. – Ученичество, Гарри, – подчеркнуто спокойно объясняю я, – предполагает, что я должен буду научить тебя всему, что знаю сам и что тебе может пригодиться: не только зельеварение, боевая магия или что-либо подобное, но и этикет, магическая история и культура... Ты понимаешь? Он неуверенно кивает. – И вы предлагаете... быть моим учителем? – он выглядит так, будто не верит своему счастью. Интересно, кто из нас сошел с ума: он или я? – Да, предлагаю. Вот, – я протягиваю ему свиток, – просмотри контракт. Он опять кивает и принимается читать условия договора – раз, другой, третий. По крайней мере, он достаточно осторожен, чтобы не соглашаться неизвестно на что, – это радует. – Я правильно понимаю, – наконец произносит Поттер, – что до окончания действия контракта не смогу жениться? Я хмыкаю. Пожалуй, следовало ожидать, что он зацепится за самое незначительное ограничение. – Правильно. Впрочем, мисс Лавгуд все равно окончит школу только через два года, а уж год вы как-нибудь переждете. И тебе не кажется, что в подобных делах спешить не следует? Он мучительно краснеет. – Наверное. Я выжидаю еще минуты три, но он так больше ничего и не произносит, задумчиво разглядывая свиток с контрактом.

Мерри: – У тебя есть еще вопросы? Он поднимает голову и уверенно смотрит мне в глаза: – Нет. Я могу подписать это прямо сейчас? – Ты слишком торопишься, – неодобрительно качаю головой я. – А другие условия? Финансовый контроль, обязательное проживание у меня в доме? Невозможность расторгнуть договор после его заключения, наконец? – Я вам верю, профессор, – он улыбается. – И потом, согласно договору, вы не можете распоряжаться моими деньгами, а разве что только не пускать меня в Гринготтс... – он хитро щурится, снова улыбаясь. – А жилье? – спрашиваю я. Он отчего-то смеется, хоть и не очень весело. – Я десять лет провел в чулане под лестницей. Вряд ли меня можно напугать чем-нибудь подобным. В общем, я согласен. – Ну, если так... иди сюда, – я поднимаюсь и подхожу к письменному столу. – Подписывай, – я протягиваю ему перо. Он сосредоточенно выводит «Гарри Поттер» внизу свитка, по-детски закусив губу от усердия, потом протягивает свиток и перо мне. Я уверенно ставлю свою подпись под его неровным росчерком, договор вспыхивает и исчезает, чтобы появиться в Министерстве, в Отделе магических контрактов. – Вау! – Не «Вау», Гарри, а «потрясающе» или хотя бы «удивительно». Учись выражать свои мысли по-человечески. – Хорошо, сэр. – Кстати... прилюдно и в общественных местах ты должен обращаться ко мне «Мастер» или «сэр», но в приватной обстановке... думаю, ты можешь называть меня по имени. В данном случае, этикет это вполне позволяет. – Хорошо, сэ... Северус. – Можешь идти, Гарри. Приходи завтра после завтрака, мне понадобится твоя помощь. Нужно приготовить кое-какие зелья для больничного крыла. – Хорошо, Северус! Он кивает и стремительно выскакивает за дверь – нет сомнения, бежит поделиться новостями с Драко. Кто бы мог подумать? Интересный нас ждет год, судя по всему. Эпилог Вечером первого сентября ученики Школы Чародейства и Ведьмовства Хогвартс пировали в Большом зале. Распределение наконец закончилось, и директор Дамблдор представил всем новую преподавательницу ЗОТИ. Тонкс произвела неизгладимое впечатление на студентов, во-первых, гривой ярко-зеленых волос, а во-вторых, тем, что весь вечер непринужденно беседовала со Снейпом. Через четверть часа после начала по залу уже ползли самые немыслимые слухи. Гарри, страшно довольный жизнью вообще и собой в частности, жевал, глотал, кивал и мотал головой поочередно, пытаясь ответить на все вопросы приятелей, с которыми не виделся целое лето. – Угу. Угу. Нет, Снейп меня ни во что не превращал. Да, Драко вполне приличный парень. Нет, Парвати, я не знаю, нравишься ты ему или нет. Сама у него спроси... – Гарри, нельзя ли попросить тебя на минутку оторваться от своего фан-клуба? – раздался над головами гриффиндорских семикурсников саркастический голос Мастера Зелий. – Да, пап? – машинально отозвался Гарри и тут же поперхнулся и закашлялся, поняв, что именно сказал. Все сидевшие рядом ахнули и замерли, ожидая бури. – Пять баллов с Гриффиндора за нарушение этикета, – елейным голосом сообщил Снейп. – Извините, Мастер, – пришибленно произнес юноша, поднявшись. Он опустил голову, предчувствуя, что этим дело не ограничится, – и не ошибся. – И взыскание у меня завтра вечером, – ядовито добавил Снейп и протянул ему густо исписанный листок: – Твое расписание, включая дополнительные занятия. И еще... – в ладонь Гарри лег тяжелый металлический значок. – Теперь это обязательная часть твоей формы. До встречи завтра, – зельевар хмыкнул, – после уроков. – Хорошо, Мастер. Снейп развернулся на каблуке и величественным шагом удалился. Ошалевший Гарри, зажав в кулаке расписание и значок, со стоном опустился на скамью. – Ну все, – выдохнул он, – доигрался! Люди... – он обвел сидевших рядом приятелей умоляющим взглядом, – если в школе начнут трепаться про то, что я только что ляпнул... Снейп меня со свету сживет! Невилл, Дин, Шеймус и Парвати закивали. Лаванда испуганно распахнула глаза. – А что, – торжественным шепотом поинтересовалась она, – он и правда?.. – Да нет же! – замахал руками перепуганный Гарри. – Просто... – Потом объясним, – решительно вмешалась Гермиона. – Когда вокруг будет поменьше посторонних ушей. Ты лучше покажи, – повернулась она к Гарри, – что он тебе такое дал? Это-то уж точно не тайна. Гарри протянул ей значок: серебряный щит с гербом цеха алхимиков – кипящим на огне котлом и двумя перекрещенными волшебными палочками. Вверху красовалась витиеватая надпись: «Мастер: С.С.», в нижней части было мелкими буквами выбито: «Подмастерье».

Мерри: – Ого! – воскликнул Шеймус, выхватывая вещицу из рук Гермионы, чтобы рассмотреть получше. Сидевшие с двух сторон от него Парвати и Лаванда наклонились ближе, разглядывая. – Дай сюда, – Гарри отобрал значок и приколол его на левую сторону груди, под воротником. – Если в двух словах, то Снейп предложил мне ученичество, и я согласился. Рон пристально посмотрел на Гарри, потом пожал плечами. – По-моему, так ты совсем спятил, но это твое дело, – меланхолично заметил он и начал расправляться с покинутой было отбивной. Студенты других курсов, не слышавшие, что произошло, но привлеченные шумом, стали поворачиваться: – Гарри, что случилось? – Что Снейпу от тебя надо? Он растерянно оглядел друзей, не зная, что сказать и как объясниться, когда вдруг его выручил, как ни странно, Невилл Лонгботтом. – Поздравляю, Гарри! – произнес он, салютуя кубком, и улыбнулся. – Счастливого ученичества! – Спасибо, Нев, – с облегчением выдохнул тот и отсалютовал в ответ. Сидевший за соседним столом Драко вдруг обернулся. – Эй, Поттер! Ты уже рассказал своим дружкам, как упустил в четверг снитч? – Что?! – Рон подскочил на скамье и поперхнулся. – Гарри, я тебя умоляю, скажи, что он врет. – Не врет, – вздохнул Гарри. – Ну держись, – решительно заявил Рон. – Все то время, на которое Снейп будет выпускать тебя из подземелий, ты будешь проводить на квиддичном поле! – А учиться он когда будет? – возмутилась Гермиона. – У нас в этом году ТРИТОНы... «И все-таки хорошо, – подумал Гарри, продолжая жевать и слушать, как переругиваются его друзья, – что некоторые вещи не меняются». ~ Конец ~ март – декабрь 2005 г.

полная версия страницы