Форум » Архив конкурсов и фестов » "Двери", СС/ГП, PG-13, драма/романс, закончен 30.07.2012. » Ответить

"Двери", СС/ГП, PG-13, драма/романс, закончен 30.07.2012.

tavvitar: Название: Двери Автор: Tavvitar Бета: kasmunaut Размер: миди Категория: слэш Пейринг: ГП/СС Рейтинг: PG-13 Жанр: драма, романс Статус: закончен Предупреждение: ООС, вероятно. И вероятно, АУ. Дисклеймер: все персонажи принадлежат Роулинг. Саммари: Бывает ли счастье для призраков? Примечание: Taala, с Днем рождения! Я думала, что справлюсь быстрее, но оно какое-то непредсказуемое. Прямо как ты)

Ответов - 34, стр: 1 2 All

tavvitar: 10. Он шёл по длинному, хорошо освещённому коридору мимо множества дверей. Тяжёлые бронированные плиты, криво сбитые доски, дубовые массивы, окованные красноватой медью, бумажные ширмы-гармошки, светлый пластик, матовое стекло. Огромные арки уходили под потолок. Стандартные проёмы держали прямые линии облицовки, словно вышколенная секретарша – спину. Шляпки гвоздей на обивке и ручки самых разных форм мерцали в свете белых длинных ламп, как болотные огоньки. Гарри казалось, что за его спиной они перемигиваются, лукаво и выжидающе. Плотный, вязкий воздух вибрировал от звука шагов, идти становилось все тяжелее. Гарри остановился. Справа от него была пустая серая стена. Слева – округлая дверь, выкрашенная белой краской, настолько низенькая, что он не смог бы протиснуться в нее, даже встав на четвереньки. Гарри присел перед дверью на корточки и коснулся глянцево поблёскивающих досок. Судорожная дрожь пробежала по двери, раздался страшный треск; Гарри отшатнулся и свалился назад, едва успев опереться на руки. Расширившимися глазами он смотрел, как проём скручивается, сминая дерево, словно пластилин. – Дыши, Поттер, – прошелестел у него за спиной знакомый голос. – Дыши и не оборачивайся. – Что ты здесь делаешь? – прохрипел Гарри. – Стою у тебя за спиной. – Ну, так выйди оттуда! – Не могу. Моё место здесь. Дверь тянулась ввысь и вширь с невнятным бормотанием и тоскливым скрипом. Это зрелище заполняло собой всё пространство, убивало все звуки. Гарри с трудом поднялся на ноги. Пот лил с него градом, воздух горячим киселём стекал в лёгкие. – Северус! – закричал он. – Северус! – Я здесь. – Нет, ты не здесь. Я… чёрт побери, я хочу видеть твоё лицо, я не могу больше смотреть на это! – Это невозможно, ты же знаешь. – Почему? Почему?! Голос позади дрогнул: – Потому что ты не должен оглядываться. И потому что нельзя хотеть невозможного. – Но ты хочешь? – прошептал он, даже не надеясь быть услышанным. – Да. Лампа прямо над ним лопнула от дикого визга ржавых петель. Гарри даже не попытался отскочить, только инстинктивно вскинул руки над головой – и сквозь него прошла холодная влажная волна, обретающая плотность, забирающая невыносимый жар. Бешеным вихрем взметнулся пыльный, удушливый ветер. Гарри закричал, а в следующую секунду чьи-то руки дёрнули его вперёд. Осколки рухнули на пол с жалобным звоном. Тёмные глаза Снейпа казались совершенно дикими на белом как мел лице. Волосы змеились вокруг головы в порывах ветра, напряжённые руки держали Гарри за плечи, губы изгибались, выговаривая какие-то слова. Гарри не понимал их смысла, просто смотрел на эти губы, не в силах оторвать взгляда. Он рванул на себя горячее тело, вжался в него и припал к раскрытому рту. Тихий голодный стон, ответное движение навстречу... Дверь за спиной Снейпа распахнулась. Солнечный свет ударил в лицо, Гарри отпрянул – и проснулся. За окном занимался рассвет. Первый луч скользнул по подоконнику, перелился через край, стёк лужицей на пол. Гарри стоял у нарисованной двери, и ночной мрак растворялся вокруг него, сдаваясь золотистому мерцанию. Почти бессознательно он передвинулся ближе к солнечным лучам и посмотрел на рисунок, который больше не был рисунком. Массивное вишнёвое полотно двери казалось тёплым даже на взгляд. Начищенная медная ручка сияла. На матовом стекле витражной вставки ива тянула вверх чёрные ветви. – У нас мало времени, – прошептал он. – Ты уверен? – Прозрачные тонкие пальцы потянулись к изящным линиям витража. – Нет! Не трогай! Снейп отдёрнул руку, и Гарри, собравшись с силами, взглянул ему в лицо. – Прости, я просто... она откроется, понимаешь? – Но ведь именно этого мы и хотели, – тихо сказал призрак. – Да. Конечно. Да. – Тогда в чём дело? Гарри как можно равнодушнее пожал плечами: – Понятия не имею. – Имеешь, – вздохнул Снейп. – Я хочу, чтобы ты пообещал мне одну вещь. – Нет. – Да. Ты вернешься домой, к жене... – Джинни выходит замуж. – Это неважно. – Гарри невольно улыбнулся, но Снейп, не обращая на это никакого внимания, продолжил менторским тоном. – Ты вернёшься к своим детям и друзьям и перестанешь вести себя так, будто ты прокажённый. Если ты не пообещаешь мне этого, клянусь, я останусь здесь навсегда, и плевать на то, собирается ли открыться эта чёртова дверь! А ты будешь терзаться чувством вины до конца жизни, который наступит, полагаю, чрезвычайно скоро. – Почему ты такой ублюдок? – Потому же, почему ты такой идиот. Врождённое. Гарри шарахнул кулаком по стене: – Ты ничего не понимаешь! Я опасен! Я до сих пор создаю призраков. Четыре года назад стажёр Кевин Харрис закрыл меня собой от Авады, и в результате после похорон оказался на чердаке дома своей тётки. Любил, видите ли, играть там мальчишкой. В свой тридцать третий день рождения я ввалился на этот чердак, пьяный вдребезги, а Кевин сказал: «Жаль, я не могу никуда выйти отсюда, пошли бы вместе в бар». Да и чёрт с ним, сказал я, мы найдём другую дверь, и нацарапал её гвоздём на стене, и мы хохотали, а потом дверь открылась. Я моментально протрезвел. Я сказал: «Не ходи, ты ведь не знаешь, что там!» А Кевин ответил: «Ну и отлично. Вокруг меня слишком много предсказуемого – например, что я просижу на этом чердаке тысячу лет». Улыбнулся мне и ушёл. Только тогда я наконец-то всё понял. Уволился. Открыл контору по поиску привидений – у магглов сейчас это модно, так что никаких проблем, а штука полезная, в год обнаруживается человек двадцать неучтённых, кого мы с Шеклботом пропустили. Он теперь министр Магии, можешь себе представить, и, как потом выяснилось, всегда подозревал, что всё это моих рук дело. Кингсли здорово помог, когда надо было проверять дома, банки и прочее. С тобой вот только промашка вышла. И, может, ещё с кем! – Повторяю, Поттер. Ты идиот, который загнал себя в клетку и собирается тихо издохнуть там на глазах у заливающейся слезами публики. – С меня хватит. Открывай эту проклятую дверь и убирайся! Призрак ухмыльнулся, двинулся прямо на него. Гарри шарахнулся в сторону, а Снейп величаво проплыл мимо, устроился на любимом подоконнике и потянулся, словно тощая прозрачная кошка. С минуту Гарри бессильно смотрел на него, сжав кулаки, потом тяжело вздохнул. – Кажется, мы пришли туда, откуда начали. Снейп даже не поглядел в его сторону: – Когда у лошади на глазах шоры, она непрерывно ходит по кругу. – Я устал от твоей язвительности и дурацких метафор, – сказал Гарри, усаживаясь рядом. – Я устал от твоей самоотверженной тупости, в которой нет нужды. Мы квиты. – Уходи. – Обещай. – Ты хочешь, чтобы я когда-нибудь превратил в призраков собственных детей? Чтобы я искал их, выталкивал в небытие и каждый раз чувствовал себя так, будто убиваю их? – Ты хочешь жить в одиночестве, ни на что не надеясь, кроме смерти? Ради бога. Но это не самое страшное, что может с тобой случиться. – Да неужели? А я уж было испугался! – язвительно заметил Гарри, и тут призрак, наконец, посмотрел на него – так, как когда-то давно, ещё в школе, холодно и надменно. – Самое худшее, – тихо сказал Снейп, – заключается в том, что после этой долгожданной смерти ты можешь стать привидением. Оказаться, например, в чулане, где ты вырос, только по той причине, что лет в пять нашёл там коробку с кучей каких-то странных вещей, которые показались тебе фантастически интересными, даже волшебными. На самом деле это были просто старая чернильница, бутылка из-под каких-то духов, шахматная фигурка, вырезки из старых журналов. Мусор, одним словом. Ты будешь сидеть в темноте и тишине, совершенно один, и думать, что за жизнь ты прожил, если был счастлив только несколько раз, и один из них – из-за этого мусора. Ты будешь перебирать самые драгоценные воспоминания, с каждым годом они будут становиться всё более тусклыми и бесполезными, пока не распадутся в пыль и прах. И тогда ты останешься один на один со своей бессонной вечностью, зная, что никто не станет искать тебя. – Я искал… Бесцветные глаза потеплели, и Гарри вновь подумал, почему Снейп никогда не бывал таким, когда оба они были живы. – Ты... Мальчик, который выжил, чтобы стать всеобщим спасителем. Только ты и мог меня искать. Скажи мне – где был Люпин? – В своём доме, с Тонкс, – ответил Гарри, помолчав. – Андромеда пришла туда забрать какие-то вещи, а на следующий день переехала к ним вместе с Тедди. Это их сын. Я говорил тебе? – Нет. Ты очень многого мне не говорил. А я хотел бы знать, представь себе. Я хотел бы знать, как выглядит теперь Хогвартс, и как пахнет в Динском лесу после дождя, и какую чушь пишет нынешнее поколение в своих сочинениях о безоарах. Я хотел бы не высыпаться по утрам и кривиться от вкуса пережжённого кофе без сахара. Я хочу назад своё тело, чтобы… – Он отвернулся, усмехнувшись. Гарри бессознательно придвинулся ближе, так близко, что мог бы вдохнуть его усмешку, горькую, как дым от осеннего костра. – Я хочу жить. Понимаешь, Поттер? Это и есть самое страшное, что может случиться с призраком. Особенно если это желание редко посещало его при жизни. С этими словами Снейп легко соскользнул с подоконника и поплыл к двери сквозь бледное золото рассвета. Словно завороженный, Гарри смотрел на то, как в прозрачный силуэт вливаются солнце и мрак, как поднимается к яркой, тяжёлой дверной ручке бесплотная рука… – Я тоже хочу, чтобы ты жил. Снейп обернулся. Минуту они смотрели друг на друга, сплетённые взглядом, словно объятием. Потом Гарри закрыл глаза. – Попрощайся за меня с мисс Брайтли, хорошо? Он кивнул. Раздался слабый металлический щелчок. Влажный ветер охватил тело, скользнул по губам – и исчез. Гарри подтянул ноги на подоконник, прислонился к холодному стеклу, устраиваясь поудобнее. Под веками плясали золотые искры. Усталость охватила его, истомная ласковая дремота, и он уже почти поплыл в мягком и тёплом покое, когда услышал тихое: – Получилось ваше чудо, да? От неожиданности Гарри чуть не слетел на пол. Ошалело хлопая глазами, он смотрел, как Джуди водит ладошкой по уродливым старым обоям. – Получилось, – с трудом выговорил он,. Джуди не ответила, только вздохнула и принялась отряхивать руки. Сообразив, наконец, что на нем нет ничего, кроме плавок, Гарри соскочил с подоконника, торопливо натянул джинсы и футболку. – Не оттирается, – пробурчала девочка. – Давай помогу. Агуаменти. Вода с глухим стуком полилась на облезлый линолеум. Не поднимая головы, Джуди подошла, подставила ладони под тонкую струйку. – Джуд. Это было правильное чудо. – Я знаю, – прошептала она. – Только… ну… Гарри отложил палочку, осторожно взял Джуди за худенькое плечо. Она слегка напряглась, а потом ткнулась лицом ему в грудь и обняла мокрыми руками, всхлипывая. Рыжая макушка отливала медью, пальцы путались в растрепанных прядках. Бормотать утешительные глупости не поворачивался язык, и Гарри просто гладил, гладил эту тёплую макушку и острые вздрагивающие лопатки. Его взгляд скользил по неровным стенам, с которых свисали лохмотья грязной бумаги, по мебели, которая должна была скоро превратиться в бесполезные обломки, по синим фаянсовым чашкам на старом табурете. Тёмная волна поднималась внутри, как когда-то давно, в детстве, при мысли о том, что придётся идти в школу с уродливо остриженной головой. Ладони покалывало, закружилась голова. Гарри отстранил от себя всё ещё плачущую девочку, пытаясь усмирить приближающийся выброс, но это было всё равно что пытаться засунуть в бутылку ураган. – Хочешь ещё одно чудо? – спросил он серьёзно. Девочка кивнула. – Тогда слушай. Во-первых, мистер Снейп просил меня попрощаться с тобой за него. Ещё он говорил, что ты будешь хорошей волшебницей и попросил передать тебе подарок, на память. – Какой? – всхлипывая, спросила Джуди. – Вот эту книгу. – Гарри указал на разбухший том «Трав и минералов», под тяжестью которого прогибался ветхий столик. Девочка в замешательстве оглядела предполагаемый подарок. – Ой. Но она же большая. Как я её спрячу? – Ерунда, – Гарри потянулся за палочкой. Приоткрыв рот, Джуди смотрела, как огромный том сжимается до размеров спичечной коробки. – Возьми. Когда приедешь в Хогвартс – освоишь обратные чары и вернёшь всё, как было. Договорились? Девочка закивала, разглядывая крошечную книжку на своей ладони. – Хорошо. А теперь – отойди к порогу и будь там, пока я не позову. Дождавшись, пока Джуди отойдет, Гарри встал в центре комнаты. Он чувствовал себя тучей, налитой дождём, чашей, полной до краёв. Сердце билось ровно, перекачивая силу; она лилась по его венам и заполняла лёгкие. Он задержал дыхание. Не сейчас. Ещё нет. – Бомбарда максима! Все рамы с треском вылетели наружу. В комнату ворвался майский ветер, пахнущий утренней прохладой, надеждами, молодой листвой, и Гарри с каким-то почти звериным наслаждением вдохнул полной грудью. «Неважно, что бы ты сказал, Северус, но спорю на что угодно – тебе бы понравилось», – подумал он, засовывая палочку в карман джинсов. Свежий прохладный воздух кружил по дому, бесцеремонно и весело, как старый знакомый. Гарри улыбнулся и с выдохом раскинул руки. Это было сильнее, чем когда-либо. Магия шла через него, ликующая и шальная, как влюбленная без памяти девчонка, и май подхватил её под руки, завертел в бешеном танце, кроша в щепки мебель. Где-то далеко изумлённо вскрикнула Джуди. Гарри засмеялся, легко, радостно, как не смеялся уже давно – и серый водоворот обломков вокруг него, потеряв плотность, окрасился во все цвета радуги, сотни бабочек заплясали в воздухе пёстрым беззаботным вихрем. Джуди захлопала в ладоши: – Здорово! Мистер Поттер, как здорово! Можно мне подойти? – Можно! Они стояли рядом и смотрели, как ветер и магия кружат по комнате. Шелест тонких крыльев сливался в тихий, но неотступный шёпот, и стены вторили ему бумажными языками – жить, жить, жить! Джуди протянула руку к яркому махаону. Он уселся на её пальцы, переступил лапками, словно в нерешительности, и улетел. – Мистер Поттер. – Что? – Вы знаете, что там, за дверью? – Нет, – подумав, честно ответил он. – Ага, – задумчиво протянула Джуди и вдруг выпалила: – А я думаю, что если где-то входишь в дверь, то в другом месте можешь из неё выйти. И ещё я думаю, что выйдешь куда захочешь. Только надо очень-очень хотеть. Ну, то есть хочешь быть камнем на Луне – выйдешь на Луне и станешь камнем. А захочешь быть драконом – выйдешь там, где бывают драконы. – В Румынии, – рассеянно поддакнул Гарри, глядя, как солнце на узких ладонях уносит бабочек сквозь проломы в небо. – В Румынии водятся драконы?! Он вздохнул и посмотрел на её разрумянившееся личико. – Водятся. Только это… – Секрет, я поняла! Родителям не скажу! – раздражённо дернула плечом Джуди. – Кстати о родителях. Как я понимаю, они не знают, где ты. – Они ещё спят. – Понятно. Тогда тебе надо вернуться, пока тебя не хватились. Вместе они вышли за порог. Каменная дорожка была влажной, свежий утренний воздух холодил щёки. Бабочки порхали в сухой траве, и высокие стебли перешёптывались удивлённо и мягко. За магическим барьером Гарри остановился. – Всё, Джуд. Беги. – А вы? Тут останетесь? – Нет. Я сейчас доберусь до своей машины и поеду домой. Джуди деловито кивнула. – Тоже магия. Понятно. Ну, тогда... до свидания. – До свидания, Джуд. Было приятно познакомиться. – И мне тоже. Всё будет хорошо, мистер Поттер. Правда же? – Конечно, – серьёзно ответил Гарри. Девочка снова кивнула и пошла было к своему дому, но через несколько шагов вдруг обернулась: – Слушайте. А эти бабочки – от них же, наверно, будет целое море гусениц? Они же сожрут все деревья. Гарри в недоумении посмотрел на неё и расхохотался. – Ох, Джуд, – с трудом выговорил он сквозь смех, – Ох... Джуди, сморщив нос, несмело улыбнулась: – А с другой стороны... – Ну да, – отдышавшись, сказал Гарри. И Джуди побежала домой. Он постоял немного, глядя ей вслед, потом поднял голову к небу, которое уже затягивали тонкие серые облака. – «Гусеницы»! Ты плохо действуешь на детей, Снейп! Старый дом молчал, глубоко дыша провалами окон. Борясь с желанием оглянуться, Гарри помедлил немного и вытащил палочку. – Прощай, Северус. Когда он добрался до площади Гриммо, солнце окончательно потускнело. Хронически не высыпающийся город ёжился под мелким дождём. Гарри остановил машину и долго сидел, слушая стук капель по крыше и мостовой. Со стоянки ему был виден кусок бурой кирпичной стены и на втором этаже – приоткрытое окно с яркой оранжевой занавеской. Комната Лили. Гарри вдруг совершенно ясно увидел, как она спит – свернувшись в клубок, как котенок в корзине, и серый дневной свет, проходя сквозь штору, падает на её щёку цветным бликом. Гарри выбрался из машины и, даже не захлопнув дверцу, пошел к своему дому, думая о десятке разных вещей: о списке, который принёс ему Рон, о том, что он должен сказать Алу с Джимом, о сонных глазах Лили, о списке привидений в ящике своего стола, о пустой квартире, о прозрачной горькой улыбке Снейпа… Дверь открылась с лёгким скрипом, и живая тёплая тишина опустилась ему на плечи.

tavvitar: 11. Магический квартал Глазго был полон тяжёлого вечернего тумана, снега и огней. Над входами в лавки и дома полыхали факелы, во всех окнах сквозь занавески пробивался мягкий оранжевый свет. Миссис Аллан, почтенная и объёмистая хозяйка фотомагазина «Волшебный миг», левитировала сразу три горящие дубовые ветки в пазы над вывеской, когда дверь распахнулась, пребольно удавив ее по предплечью. Ведьма, вскрикнув, схватилась за ушиб. Факелы рухнули в снег и недовольно зашипели. – Ох, простите! – Ничего, ничего, мистер Поттер! – Миссис Аллан, морщась, махнула палочкой в сторону образовавшейся на месте небольшого сугроба лужицы. Ветви, мерцая алыми искрами, взмыли вверх и послушно встали на место. – Вы… э-э-э… закончили? – Да. – Бедный мальчик, – вздохнула она. – А его брат ещё там? – Да. Если можно, дайте ему немного времени. – Ну, разумеется. Гарри Поттер кивнул и прислонился к ярко раскрашенной стене магазина. Миссис Аллан украдкой пыталась разглядеть выражение лица легенды магического мира, но в туманных зимних сумерках нельзя было увидеть даже носки собственных туфель. А жаль. В конце концов, в этом не было ничего плохого. Она же не собиралась подглядывать или что-то в этом роде, и уж тем более не намерена была ни с кем обсуждать подробности. Ну, разве что с Бекки Милд – но Бекки ведь её лучшая подруга уже шестьдесят лет и тоже привязалась к мальчику. Ей наверняка хотелось бы знать, что с ним все в порядке, если можно так выразиться. Наверняка ей было бы приятно слышать, что мистер Поттер тоже воспринимал это как что-то личное, и на его лице отражалась глубокая скорбь, и в то же время в нем было что-то такое потустороннее, ну, вы понимаете, и свет факелов делал его ещё более... Факелы! Она взмахнула палочкой. Ветви засверкали, издавая легкое потрескивание. – Ого! Никогда не видел такого. Миссис Аллан почувствовала себя польщённой. – Старое семейное заклинание. Бесполезное, по большому счёту. Его придумал мой прадед, он любил красоту. – Да, действительно очень красиво. Огненные листья на тонких черенках, покачиваясь, прорастали из черного дерева. Их мягкий свет, похожий на мерцание догорающего камина, не рассеивал туман, но сливался с ним, и от этого казалось, что сияет сам воздух – ровно и легко. Гарри Поттер восхищенно присвистнул. Миссис Аллан с огорчением отметила про себя, что ничего потустороннего в его лице не было. Даже наоборот: в оранжево-молочном свете Поттер казался очень земным, обыкновенным, а выражение искреннего восторга делало его моложе лет на десять. «Мальчишка», – подумала она со смесью досады и некоторого волнения. Дверь в магазин снова распахнулась. – Ч-ч-чёрт! – О господи! Прости, Гарри, я не хотел. – Ничего, Дэнни. Ты в порядке? – Да. Но мне надо выпить. Миссис Аллан, что-нибудь ещё работает? – Работать-то работает, – с укоризной ответила она. – Да только кто ж вам здесь продаст! Двое мужчин недоумённо воззрились на неё. Чему их учат и как они потом, во имя доброй Бригит, живут! – Сегодня Имболк, молодые люди. Лицо Поттера озарилось пониманием, в глазах Дэнниса Криви по-прежнему не было ничего, кроме раздражения. – И что теперь? – воинственно поинтересовался он. – А теперь то, что сегодня все жгут свечи и пьют молоко, – вздохнул Гарри. Миссис Аллан удовлетворённо кивнула. – Одно только молоко. Тёплое. И никакого спиртного. – Отлично. Просто прекрасно. Тогда давай просто доберемся до какого-нибудь нормального бара! Меня достала эта мерзкая погода, и я хочу выпить! – Вообще-то погода хорошая, даже очень, – не удержалась миссис Аллан. – Вот если на Имболк нет снега, тогда беда. Это означает множество несчастий в будущем. А если как сегодня... Дэннис посмотрел на неё таким тяжёлым и злобным взглядом, что слова застряли в горле. – Дэнни. – Поттер положил руку ему на плечо и слегка сжал. – Простите, – пробормотала ведьма. – Я понимаю. Мне жаль. Дэннис Криви резко выдохнул и отвернулся. Облачко пара, сорвавшееся с его губ, растворилось в золотистом тумане. – Это вы меня простите. Я... Колин передавал привет для мисс Милд. Говорил, что... что с вами не соскучишься. И ещё... – Он был очень хороший мальчик, ваш Колин, – тихо сказала миссис Аллен. – Нам с Бекки будет его не хватать. Он кивнул, не глядя на неё. Миссис Аллен убрала палочку в чехол на поясе и, тяжело переваливаясь, направилась к двери. Поттер отступил, давая дорогу. Уже на пороге она обернулась: – В квартале отсюда есть одно заведение, «Гарцующий василиск». Когда-нибудь Мерлин накажет Джима Пибоди за отсутствие почтения к традициям и за его кошмарную вывеску – но сегодня хоть кому-то будет польза от этого отступника. Идите прямо по улице и не промахнётесь. У него точно есть хороший огневиски. – Действительно хороший? – уточнил Гарри Поттер, улыбнувшись, и опять стал похож на мальчишку – уставшего, седеющего и плохо выбритого. – Действительно хороший, – степенно кивнула миссис Аллан. – До свидания, молодые люди. Они попрощались и, сделав несколько шагов, исчезли за пеленой тумана. Ведьма какое-то время смотрела им вслед, потом вздохнула и вошла в пустой магазин. Услышав стук закрывающейся за спиной двери, Дэннис вздрогнул. – Как ты к этому привык? – пробормотал он. – Никак, – ответил Гарри. Они шли молча. Снег падал с невидимого неба, стекал по щекам. Несколько раз пришлось уворачиваться от вязанок хвороста, которые тихо плыли сквозь мутный кисель из белых хлопьев и бледных алых огней. Один такой чудо-дирижабль едва не попал Гарри в лоб. Маг, который левитировал вязанку, пробормотал что-то вроде «костер, простите» и, подняв хворост с раскисшей земли, двинулся дальше, в сторону маленькой площади, откуда доносились пение и смех. Улица тянулась и тянулась, ей не было ни конца, ни края, потом откуда-то сверху в глаза резко ударил яркий свет. – Слушай, мы бы точно не промахнулись, – обалдело протянул Дэнни. – Вывеска и впрямь та ещё! Под двумя десятками шипящих от сырости факелов ядовито-зеленый косоглазый змей обвивался вокруг пузатого стакана. Янтарную жидкость из него он лакал, как кошка, и вид у него при этом был предельно серьёзный, собранный и даже завораживающий. Гарри с интересом наблюдал за процессом, когда василиск подмигнул ему ярко-красным глазом и показал язык. Гарри вздрогнул. Змей, словно вдохновлённый таким вниманием, перевернул посудину, свился в кольца и принялся радостно отбивать ими что-то вроде чечётки. Стакан подпрыгивал и гремел, факелы потрескивали в такт. Василиск исполнил какое-то совсем уж немыслимое коленце и, стукнувшись о верхний край вывески, шмякнулся вниз, на деревянную раму. Гарри не выдержал и расхохотался. Покосился на Дэнни – тот тоже смеялся, вытирая ладонью мокрое лицо: – Как думаешь: это предупреждение? «Так будет с каждым, кто хлебнет местного пойла!» – Запросто. Идём? – Конечно! Внутри бар больше всего был похож на средневековый трактир: прокопчённые стены с крохотными оконцами, тяжёлые тёмные столы, массивные скамьи. Под потолком, нещадно чадя, плавали маленькие свечи в жестяных плошках. «Миссис Аллан здорово ошиблась, – подумал Гарри, пробираясь через гомонящую толпу посетителей к стойке. – В Глазго явно не один отступник!». Две хихикающих молодых ведьмочки с пьяной грацией соскользнули с высоких табуретов, больше напоминавших камни Стоунхенджа. Дэнни немедленно оккупировал один из них, закинул ноги на второй и заревел: – Хозяин! Два неразбавленных! С ботинок на сидения натекла грязная лужа. Гарри наложил Эванеско и спихнул ноги Дэнниса на пол. Тот обиженно фыркнул, поймал стакан, пущенный по стойке расторопным барменом. – За Колина! – сказал он и выпил залпом. – За Колина, – эхом отозвался Гарри. Виски чистой, идеальной горечью плеснулся на язык, обжег горло. Дэнни помахал рукой, привлекая внимание бармена. Через минуту перед ними материализовалась бутылка огденского. Гарри налил обоим, обнял ладонью стакан, посмотрел на Дэнни, который выпил свою порцию одним глотком и теперь щурился на блики свечей, пляшущие по гладкому стеклу. – Дэн, – позвал он тихо. Тот не отозвался и плеснул себе ещё. Гарри поднес стакан к губам, вдохнул терпкий запах хорошего алкоголя – и сосновых стружек, можжевельника, согретого солнцем песка и земляники. Это напомнило ему домик в Годриковой лощине, который он построил после рождения Ала. Когда-то они с Джинни хотели переехать туда насовсем, но потом идея забылась, и дом так и остался лёгким, прохладным, тесным, с неведомо как сохранившимся запахом свежего дерева. Маленькая Аркадия Поттеров. Медленно согреваясь, Гарри цедил огневиски и думал о минувшем лете, которое провел со своими детьми. – Чему улыбаешься? – без всякой агрессии спросил его Дэнни, наливая новую порцию. – Думаю, какой странный здесь запах – для такой-то коптильни с кучей народу. – Да уж. Море, расплавленый сахар… это вместо пота и перегара-то. Гарри удивленно посмотрел на него: – Какой сахар? По-моему, пахнет сосновой смолой. – Ну, значит, мы вот-вот допьёмся до стадии гарцующего василиска. Или это опять какие-то местные чары, чтобы клиенты чувствовали себя счастливыми, – философски ответил Дэнни. На губах его тоже играла улыбка – отрешенная и мечтательная. – Мы же маги, чёрт побери. Живём в мире грёбаных чудес. Бар гомонил вокруг них десятками голосов. Кто-то затянул могучим, но фальшивым басом «Возле озера Лох-Ломонд». Все зааплодировали, несколько магов принялись подпевать. Гарри молча протянул Дэннису пустой стакан. Тот плеснул в него огневиски, стекло глухо стукнуло о стекло. «Пойдешь ты горами, а я по долинам, и к озеру выйду родному, – выводил нестройный хор. – Я раньше приду, но любимой не найду там, где тихо дремлет синий Лох-Ломонд». Воздух пах сосновым лесом, ягодным соком на детских пальцах и горьким, пережжёным кофе. – Мой отец родом из этих мест, – сказал Дэннис, всё так же щурясь на золотые блики в бутылочном стекле. – У него была тётка, то есть все звали её тётя Линдси. Потом я понял, что она как минимум приходилась ему прабабкой. – Сквиб, – кивнул Гарри. – Да. Когда стало понятно, что у меня и Колина есть способности, она первый раз взяла нас сюда, в этот квартал. В тот год, когда Колин должен был поехать в школу. Мы зашли в тот магазинчик, «Волшебный миг», и тётя Линдси подарила ему фотокамеру. У неё было здорово. Дом стоял недалеко от моря. Она делала нам леденцы, самые вкусные в мире. Это было целое священнодействие, и мне потом казалось, что даже камни на берегу пахнут корицей и горячим сахаром. – Он чуть пригубил огневиски, потом со стуком поставил почти нетронутый стакан на стойку. – Ты сказал Колину правду? Про вокзал, про «выйти где захочешь»? Или ты это придумал, чтобы он перестал бояться и ушёл? Потому что я даже думать не могу о том, что он бродит в пустоте, совершенно один. Гарри помолчал немного, потом ответил спокойно, как всегда: – Да. Это правда. – Тогда с меня на сегодня достаточно. – Дэнни поднялся. – Ты со мной? – Нет, я посижу ещё немного, – покачал головой Гарри. Ему действительно не хотелось уходить, к тому же было совершенно ясно, что каждый из них хотел бы сейчас побыть в одиночестве. – У меня есть порт-ключ. – Хорошо. – Облегчённо вздохнув, Дэннис протянул ему руку. Рукопожатие было крепким и честным. – Если я тебе зачем-то понадоблюсь, обращайся в любой момент. Гарри кивнул. Дэнни бросил на стол несколько монет и ушел. В баре он просидел еще около часа. Стихийный хор исполнил за это время штук пять шотландских баллад, а бессмертные «Зелёные рукава» прозвучали аж трижды – к неизменному восторгу посетителей. В голове лишь слегка шумело, на душе было тихо и уходить совершенно не хотелось. Хотелось сидеть, вертеть в руках непочатый стакан и слушать нестройное пение и чужой смех. В какой-то момент Гарри даже подумал, что мог бы, наверное, остаться здесь до утра, но здравый смысл в конце концов возобладал над душевными порывами: он поднялся и подозвал бармена, чтобы расплатиться. Запыхавшийся парень, улыбаясь до ушей, подал ему сдачу и поставил на стойку чашку молока и горсть изюма в квадратной тарелочке. Гарри вопросительно поднял брови. – Это бесплатно, сэр, – пояснил бармен. – Сегодня Имболк. Так положено. – После виски? – уточнил Гарри. Парень пожал плечами. – Сегодня Имболк, – повторил он. – Надо обязательно выпить молока, на удачу и на исполнение желаний. Все так делают, традиция. Острый, сильный запах жжёных кофейных зёрен щекотал ноздри. Гарри посмотрел на фаянсовую синюю чашку, которая на барной стойке выглядела нелепо до безумия, взял её в ладони и сделал несколько глотков. Потом сгрёб из тарелки изюм и, кивнув на прощание бармену, пошёл к выходу. Снег почти прекратился, но туман по-прежнему до краёв заполнял улицы, скрывая небо. Факелы на стенах домов мерцали маячными огнями. Гарри шёл, ориентируясь по ним, как корабль идёт по линии фарватера в ночном море. До Королевского парка он добрался, даже не успев озябнуть: ровное тепло от выпитого в баре защищало от ледяной сырости. Порт-ключ – дешёвая шариковая ручка на пружинке – валялся у ножки скамьи неподалёку от входа. Свет люмоса лёгкими искрами пробежал по металлическому зажиму, а в следующую минуту Гарри уже стоял в своей квартире, и снег медленно таял на его волосах. В кухне горел свет, который он забыл выключить перед уходом. Радио не выключалось никогда и теперь тихо бубнило что-то хорошо поставленным мужским голосом. Сбросив промокшие ботинки и куртку, Гарри вошёл в широкую желтоватую полосу света, толкнул стеклянную дверь. Цветные плитки пола приятно холодили босые ноги, изогнутый оранжевый абажур сиял над исцарапанным столом, как маленькое солнце. Гарри уселся на стул и, с наслаждением откинувшись на жёсткую спинку, вытянул ноги. Сонная жаркая усталость окутывала его, монотонное бормотание радио навевало сон. Усмехнувшись, он потёр лицо руками, поднялся, переключил приёмник на музыкальный канал и прибавил звук. Звуки электрогитары ударили в стены, рок-н-ролл хлынул в квартиру весёлым потоком. Отбивая такт ногой и чертыхаясь, Гарри рылся в шкафчике, пытаясь обнаружить нужный пакет в общем бардаке, когда музыка вдруг стихла – и в наступившей тишине он отчётливо услышал скрип дверных петель. На мгновение он замер, потом, потом, нахмурившись, выглянул в коридор. Входная дверь была закрыта. Из динамиков грянул какой-то задорный мотив. Всё так же хмурясь, Гарри подошёл к приёмнику и выдернул вилку из розетки. Откуда-то вновь донесся натужный скрип – и громкий стук. Он покачнулся. Сердце билось у самого горла. Гарри сделал шаг. Ещё шаг. Остановился у стола. Дрожащими руками открыл пакет. Его глаза, не видя, скользили по кухонной утвари, пальцы онемели, но слух обострился до невыносимости, до боли. Шорох. Тишина. Шаг. Ещё шаг. Вдох. Выдох. Шаг. Лёгкий гул от соприкосновения ладони с холодным стеклом кухонной двери. Поворот металла в металле. Стук. Шаг. Всё. – Ты вовремя, – сказал Гарри, не оборачиваясь. – Я как раз собирался сжечь кофе. fin

Мышь М.: Тавви, насколько же это офигительно... Как ты пишешь, ты же волшебница просто! Перечитала полностью, и первое впечатление всё-таки осталось тем же, последняя глава - там слог просто какой-то запредельно прекрасный, хоть ты и не согласна))) - настолько мягкие мазки кисти, тёплые цвета, при этом держит на грани рыдания... Не могу я объяснить( При том, что весь текст держал в напряжении всё время, не отпускал, заставлял думать о героях, переживать - но вот финал, он одновременно и как будто мордой об стенку - и в то же время самый комфортящий комфорт, тёплое объятие, чашка вкуснейшего кофе с пенкой...


mrs. Snape: Тавви! Это невозможно. Я всё собираюсь с мыслями, и фигово как-то выходит. Страшно, прекрасно, мучительно, очень правильно. Спасибо тебе за этот фик

tavvitar: Мышь М. Спасибо тебе, мышка. И спасибо тебе за поддержку, пока я мучилась mrs. Snape Слушай. Ты, как соберешься - расскажи мне, а? Расскажи, что ты видишь - мне не ради фидбэка, мне просто интересно. Тебе спасибо, что прочитала)

Taala: Тавви... Тавви, ты хоть понимаешь, насколько это прекрасно? Ведь ты почти убедила, что все, окончательно, а потом опять разрешила дышать. Спасибо. Вот за это разрешение - спасибо.

Leta: Это было удивительно

Силвер Энжел: А можно мне описать впечатления от фика чужой цитатой? "Поэты ходят пятками по лезвию ножа и режут в кровь свои босые души". Сложное впечатление. Читать - и то больно.

simply dec: Это замечательно. Обязательно перечитаю ещё раз, когда эмоции немного улягутся. И отдельное спасибо за возможность чуда в конце.

Queen of destruction: блииин - это просто очешуительно! по-началу несколько сумбурно и непонятно - кто здесь, где я? потом как по нарастающей - снежным комом собираются обрывки разговоров, отдельные факты, намеки и собственные догадки. и этот ком в тебя в определенный момент со всей силы прилетает. и вроде видела его, и ждала этого момента - а все равно шок и потрясение) последняя глава отличается подробными описаниями, сразу рассказанной нам историей, что настораживает и настраивает на позитивный лад - все наладится, пусть и через жо, но у них по другому и не бывает)

tavvitar: Leta спасибо вам) Силвер Энжел ну, оно да. Жутковатое вышло. А должен был быть маленький смешной фик про загробную жизнь (три раза фейспалм) simply dec вам спасибо! С чудесами штука в чем - как только ты в них веришь, они начинают происходить. Queen of destruction :о)) Спасибо))

Mary1712: Это удивительно печально и прекрасно. Гарри жалко. Очень. Самое ужасное наказание за то что он не совершил. Спасибо. еле сдерживаю слезы

Loony_Fish: Спасибо! Не часто испытаешь такие эмоции при чтении. Волшебный текст: очень глубокий и очень красивый. А дождь, наверное, в Англии и правда такой - сдержанный и непреклонный

Рада Девил: Дышать нечем. На глазах слезы. Сердце колотится как бешеное. Фантастично! Проникновенно. Автору огромное СПАСИБО!



полная версия страницы