Форум
"А что потом?" Снарри, макси, R. Не закончен.
Soma: Название: А что потом? Автор: Soma Бета: Laconic Рейтинг: либо R, либо NC-17 Пейринг: CC/ГП Размер: макси Жанр: slash Статус: в процессе Саммари: Была война. Настоящая, со смертями и засадами, противостоянием и предательствами… Теперь осталось вспомнить, как жить в условиях мира, гармонии, законов – как юридических, так и человеческих. А Гарри приходится вернуться в школу, чтобы доучиться последний год и получить аттестат. Только вот мир для него уже совсем другой… Отказ: Мои только фантазии. Герои и все слова присутствуют в мире и русском языке независимо от меня.
Soma: Lestat de Lionkourt пишет: Уух, ну когда же они сойдутся с Гарри? Ответь, мне очень интересно. Не отвечу, это великая тайна бытия)))
Lestat de Lionkourt: Ааа, ну почему ты так жестока!? А когда новая прода?
Friza: Soma читала фик запоем, когда обнаружила его. Очень интересный сюжет, герои живые, настоящие воины, которые не знаю, что им теперь делать, когда война закончилась, они до сих пор там, на поле брани... Жалко их, правда надежда, что все они адаптируются всё ещё жива. Спасибо Вам за фанфик Северус едва сдержался, чтобы не поинтересоваться, по какому расписанию работают мозги студента. И почему так много выходных Мерлин, какая фраза
butterfly: Спасибо за продолжение Так сколько сняли баллов?Soma пишет: – Тридцать баллов с Гриффиндора за испорченные зелье и класс. Soma пишет: Брюнет вздохнул, вспоминая про потерянные двадцать баллов.
Soma: заметили-таки) сама все утро вспоминала, почему я так написала) А дело было в том, что Снейп снял 30, а преподаватель трансфигурации - 20))) И именно про последние Гарри вспомнил) Так что в общей сложности - даже 50)))))) Но оч. приятно, что заметили.
zifa: Soma Чудесное продолжение
zifa: Soma Чудесное продолжение
Lestat de Lionkourt: А когда же продолжение? А то уж не терпится как-то.
Anima: Soma Вот и я появилась в теме) Поздно, но... А продолжение одно краше другого) Спасибо тебе. Буду ждать развития событий дальше, попутно раздумывая над продолжением)
ASh: Изумительная прода! Так человечно герои начинают оживать! Soma пишет: Забини фыркнул, отвечая на улыбку и шутливым жестом скидывая его руку с плеча. – Слушай, ты мне сейчас до противного напоминаешь одного оптимистичного гриффиндорца, которого я знавал на четвертом курсе! Поэтому пойду-ка я, честный слизеринец, подобру-поздорову... Мне, говорят, еще найти что-то надо… – И, подмигнув, вновь резко отвернулся. Только уже совсем по-другому. Только Лично мне Луна не к месту как-то! ГДЕ СНЕЙП-ТО????????????? Soma пишет: «Жалко только, что глаза у нее такие светлые… Темные были бы намного лучше», – мелькнула у него странная мысль. одни только предпосылки!!! Когда ж самое интерестное начнеться?
Soma: таааак... читатели медленно сходят с ума....))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))))
Аделаида Дракула: не сходят а уже сошли!!!!! окончательно и бесповоротно!!!! восхищаюсь сиим творением и жду продолжение! ооочень чувственный фик! кста ооочь жалко руки снейпа: то мазь, то пожар... Soma, скажи честно - они доживут до конца произведения?????
Soma: они доживут до конца произведения????? угу, есть такие замыслы)))
Аделаида Дракула: Soma пишет: угу, есть такие замыслы))) слава Мерлину, а то как жеж он без них-то??? )))
bagira: какой класный фик,правда мрачновато описано,на счёт войны и после ,их самочувствие,проду хочется
Lestat de Lionkourt: Soma'чка, когда же прода? А то уж как-то не втерпёж!
Soma: я пишу.
Black Mamba: Soma Солнце, пиши и не отвлекайся. Мы подождём, лишь бы уже, наконец, дело до слэша дошло.
zifa: Soma С нетерпением жду продолжения
Soma: Прошу прощения за такую задержку... Глава 12. Приближалось Рождество, наполняя замок восторженным ожиданием. Медленно поднимающееся на ноги магическое сообщество радовалось этому празднику с поистине детской непосредственностью. Поговаривали, что в Министерстве собираются устроить торжественный бал, который, символизируя конец «эры страха» («Пророк», последняя статья Риты Скитер «Рискуя жизнью»), должен будет воодушевить людей. Тем не менее, большинство считало прием глупой затеей – ряды чистокровных магов, составляющих цвет общества, сильно поредели, а герои войны, изувеченные и угрюмые, собравшись вместе, навевали страх... Бал, в таком составе, представлял бы собой жалкое и уродливое зрелище, как младенец, родившийся с патологией, которая возникла по вине родителей. И все-таки праздник был светлым. Может быть, причина скрывалась в привитой с детства вере в чудо, затаившейся в самой глубине взрослых сердец, а может быть – в усталости от войны… По сути, это было совершенно не важно. Главное, что люди в предвкушении праздника начали чаще улыбаться, и даже газеты перешли на пустые, глуповатые заметки с рецептами блюд и советами по покупке подарков, сейчас даже более важными, чем политические обзоры. Легкость и запах омелы, и счастье без причины, но самое настоящее… В Хогвартсе все с нетерпением ожидали очередного квиддичного матча, который должен был состояться за день до отъезда учеников на каникулы. Хафлпафф против Слизерина. Ну, какая-никакая, а все-таки интрига… Команды были набраны неплохие, но слишком шумные. Так считал Гарри. Стараясь проводить больше времени в общей гостиной, он не раз поражался, сколько шума могут произвести всего семь человек, вернувшиеся с тренировки. Поэтому когда Снейп на одном из занятий, раздраженно выпроваживая за дверь капитана слизеринской команды со свежесрощенным переломом руки, проворчал, что будь его воля, он бы вообще запретил квиддич в школе, Гарри мысленно с ним согласился. А вслух тихо возразил, что игра – это прекрасная возможность выплеснуть энергию, всегда избыточную у детей. Взгляд, которым его одарил профессор в ответ на это замечание, по шкале Снейпа можно было определить как «выражающий крайнее удивление». Он вообще не ожидал какой-либо реплики от Поттера, тем более со словом «дети», которое дико звучало в устах восемнадцатилетнего мальчишки. Пытаясь привыкнуть к обычной жизни, Гарри действительно менялся. Нет, он не стал вновь Золотым Мальчиком Гриффиндора, беззаботным и безответственным. Да и взгляд отнюдь не проникся безграничным теплом и прощением – нет! Прошлого было не вернуть, но можно было создать новое – открыть себя для себя же. Он по-прежнему видел кошмары и по-прежнему терзался бесконечным чувством вины, но теперь это была часть него самого, которую он принял, перестав чувствовать в этом что-то постыдное и неправильное. Жизнь изменилась, потому что изменился он. После срыва в кабинете, они со Снейпом общались вполне сносно: юноша честно зубрил зелья и приходил на еженедельные доклады, оставляя маску за массивной деревянной дверью; профессор же язвил значительно меньше – часто было видно, как он сдерживается изо всех сил, кривя плотно сжатые губы в усмешке. Конечно, это не означало, что молодой человек получал какие-либо поблажки. Глупость – она всегда глупость и должна быть наказана. Просто теперь зельевар говорил про его ошибки прямо, опуская обидные слова и жалящие эпитеты. Северус еще раз пересмотрел все варианты и вздохнул – отказаться не представлялось возможным. Медленно обмакнув перо в зеленые чернила, он размашистым жестом вывел на пергаменте «S.Snape» и передал конверт пестрому коричневому филину, терпеливо дожидавшемуся на столе, а важностью и невозмутимостью больше напоминавшего какого-нибудь чиновника, не совершающего ничего особенного, но при этом чрезвычайно гордящегося занимаемой должностью, чем домашнее животное. Получив ответ, птица неторопливо расправила крылья и выпорхнула в окно директорского кабинета. Северус поднялся из-за стола, разминая затекшие мышцы. Аккуратно поправил свитки. Прошелся взад-вперед по комнате. Выровнял портрет одного белобородого старца, улыбнувшегося ему при этом… И вздрогнул от стука в дверь. – Войдите! Петли чуть скрипнули, пропуская в комнату Поттера – Северус даже не стал оборачиваться, больше он никого не ждал. – Добрый вечер, сэр. Ваша дверь сказала мне идти сюда… – Добрый вечер, мистер Поттер, – Снейп повернулся, чуть отступая в сторону и открывая юноше человека, изображенного на портрете. Гарри замер. Старик на картине радостно улыбнулся, загадочно блеснув глазами за полумесяцами крошечных очков. – Директор… – едва слышный выдох и попытка одним взглядом охватить знакомую до боли фигуру…седые волосы, мягкие старческие руки, дурацкие звезды на мантии… – Здравствуй, Гарри, – волшебник вновь улыбнулся, но уже теплее, глубже, так искренне, как давным-давно, на втором курсе, рассуждая о фениксе, Шляпе и мече Гриффиндора… Поттер закрыл глаза, избавляясь от наваждения. Горький вкус, внезапно появившийся на языке, заставил быстро сглотнуть. Усилием воли он заставил себя вновь посмотреть в лазоревые глаза. – Добрый вечер, сэр, – повторил уже уверенным, но, пожалуй, чрезмерно громким голосом, все еще не в состоянии справиться с замешательством. – Как Вы… – Ну, что ты, мальчик мой, – тихо оборвал его директор. Снейп и Гарри вздрогнули, услышав это обращение, а старик между тем продолжил, на мгновение опустив взгляд: – Не стоит… Как у тебя дела, Гарри? Юноша молчал, не зная, что ответить: мысли проносились в голове, не желая складываться в слова. Хотелось рассказать обо всем, но страх открыться, довериться, такой привычный уже, заставлял молчать и только смотреть на того, кого уже давно не было в живых... И все же… Северус заметил его смятение. Повернувшись к портрету, придал голосу и лицу строгое выражение. – Альбус, мы собираемся сейчас заниматься. Не мог бы ты оставить нас… – Конечно, Северус, – волшебник на картине задвигался, подбирая полы длинной мантии и явно собираясь уйти. – Профессор… – тихий, полный отчаяния шепот Поттера заставил зельевара удивленно нахмуриться. – Господин директор, уверяю Вас, в этом нет необходимости. Профессор Дамблдор ничем не помешает нам… Северус прекрасно знал, что чувствует юноша: страх, что Альбус уйдет и не вернется, как уже было однажды... Он сам не понимал, из чего складывалось это странное ощущение покоя и «правильности», возникающее в присутствии седобородого старика. Знал только, что ни за что не хотел бы потерять его вновь – навсегда. Мужчина безразлично пожал плечами: – Как угодно. Я не против, мистер Поттер. Но, может быть, перейдем к уроку, если с приветствием закончено? Молодой человек молча прошел к столу и опустился в огромное мягкое кресло, оставшееся еще со времен Дамблдора. Вообще-то, здесь совершенно ничего не изменилось, словно Снейп даже не заходил сюда… Хотя сам Гарри не представлял, как можно здесь находиться, не вспоминая при этом… многого. Он мельком взглянул на зельевара – тот сидел с обычным нечитаемым выражением лица, расслабленный и собранный одновременно. Невозможно было понять, о чем он думает: то ли придумывает наиболее каверзный вопрос, то ли что-то постороннее на секунду отвлекло его внимание. Впрочем, Гарри не задавался вопросами, на которые никогда не получит ответ, а «о чем думает Снейп?» – безусловно, был именно из таких; больше всего сейчас хотелось повернуть голову чуть в сторону, отыскивая взглядом спокойные голубые глаза… живые, настоящие… – Что такое Черная асфоделия, мистер Поттер, и каковы ее свойства как компонента? Гарри удивленно моргнул, вырванный спокойным менторским тоном профессора из собственных мыслей. Ах, да. Опрос. Конечно. Черная асфоделия… Перед глазами возникла искусная гравюра, виденная в одной из книг Рона: тонкие белые лепестки, почти прозрачные, изящно, чувственно изогнутые, которые ломаются при первом неосторожном прикосновении, плача тяжелыми каплями сока. – Лепестки Черной асфоделии используются во многих ядах, сок в них… Лишь через двадцать минут, когда Снейп признал, что с первым вопросом покончено, Гарри вновь вспомнил о портрете. Дамблдора не было – отражение резного директорского кресла, которое сейчас занимал зельевар, пустовало. Северус сидел, напряженно выпрямившись, и внимательно следил за Поттером. Говорящим умные вещи. Ровным, спокойным голосом, даже не заикаясь и не путаясь в междометиях. «Только сегодня, только у нас: говорящий Поттер! Думающая особь, вымирающий вид…» Нет, не подумайте, он прекрасно осведомлен об умственных способностях мальчишки… По сути, никакого «мальчишки» уже и не было – молодой человек, сидящий перед ним, унаследовал от «надежды Гриффиндора» лишь внешность и пару жестов, не больше. Но после семи лет, всего за несколько месяцев привыкнуть к этому «мистеру Поттеру», перестроиться, перестав думать о нем с оттенком пренебрежительности… Это слишком сложно – слишком мал был срок. – Хорошо, Поттер, Вы свободны, – Снейп придвинул к себе свиток пергамента, добавляя двадцать баллов Гриффиндору. Гарри медленно, будто нерешительно, поднялся со своего места и замер, замявшись. Северус сделал вид, что не заметил этого, продолжая заполнять бумаги. Сильные пальцы осторожно обхватили перо, чуть сминая легкий белый пух – жесткость и мягкость в одном прикосновении – и резкостью росчерка заставили подчиниться. Гарри заморгал, пытаясь отогнать наваждение, и переступил с ноги на ногу. Снейп вздохнул и поднял взгляд, нетерпеливо сжимая пальцы. Юноша стоял, гордо вздернув подбородок, обжигая холодным спокойствием в глазах. Кажется, он прекрасно понимал, что его не хотят видеть, и словно бросал вызов. – Сэр, я лишь хотел спросить, получили ли Вы приглашение?.. Зельевар медленно кивнул, чуть удивленно глядя на молодого человека. Тот, смутившись, на мгновенье опустил взгляд, но потом, будто опомнившись, вновь вздернул голову. – А в чем Вы пойдете? У мужчины невольно вырвался смешок. Он откинулся в кресле, теперь взирая на гриффиндорца с неподдельным любопытством и даже некоторым весельем. – В черном, Поттер… – Нет, я… – Я понял, не беспокойтесь, – Снейп взмахнул рукой, обрывая его на полуслове. – На такие приемы, мистер Поттер, следует приходить в официальном костюме. Думаю, что парадная мантия, которая была на Вас в день вручения Ордена Мерлина… Гарри покачал головой: – Я был… В общем, я был без мантии. Все происходило прямо в лагере, через несколько часов после окончания битвы… Он замолчал, не желая вспоминать, как быстро скомкал покрытую слоем грязи и крови мантию, бросив ее прямо на пол палатки, прежде чем выйти наружу. Манжеты свитера были жесткими от засохшей коричнево-красной смеси. Снейп ведь не видел, как торопливо, на наспех созданном деревянном помосте, увитом, почему-то, белыми магнолиями, маленький, круглый чиновник Министерства протянул ему синюю бархатную коробочку. Снейп в это время сидел в Азкабане, лишенном дементоров, в двухметровой одиночной камере, охраняемой десятком авроров. Он не видел, что Гарри взял красивый футляр так, словно ему предлагали дохлую рогатую жабу. Как злость блеснула в зеленых глазах, и губы презрительно дернулись, потревожив еще незажившую рану на лице, и как капли крови выступили на подбородке и окрасили темно-алым рот… – Тогда советую Вам заглянуть в один из каталогов “Charmed style”, которые имеются у любой гриффиндорской девушки. Одежду из него можно заказывать совиной почтой, а если укажете свое имя – даже получите именно то, что хотели, и в срок… Сдерживая гнев, юноша лишь вежливо поблагодарил его и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь. Северус устало потер глаза и вновь склонился над бумагами. – Не стоило так с ним, мальчик мой. Он изменился, – Альбус укоризненно взглянул на него, тихо выходя из-за рамы и усаживаясь на место. Мужчина вздохнул, машинально вертя перо между пальцев. – Знаю. Просто никак не привыкну. Старик покачал головой: – Ты даже не пытаешься, Северус. Попробуй называть его по имени, не бей все время словами, ведь у мальчика никого нет: ни семьи, ни друзей… – Все, Альбус, я сейчас заплачу! – Снейп закатил глаза, раздраженно отбросив перо в сторону. – И зачем я перенес тебя из своих комнат? – Ох, Северус, – лицо старого волшебника приняло крайне обиженное выражение.– Но ведь это невозможно! Целый день смотреть на голые стены напротив… Там даже окон нет – как ты там живешь? Снейп, нахмурившись, встал, пробежал взглядом по книгам в огромном деревянном шкафу. Ему не понять... Невероятное удовольствие, когда возвращаешься в пустую и тихую комнату и можно представить, что все, только что произошедшее – бред, и кроме этих стен мира не существует… Как не существует ничего, если закрыть глаза. – С закрытыми глазами, Альбус. Эта комната – мои закрытые глаза… Глава 13. Гарри с некоторым недоумением и отвращением смотрел на ярко-голубую мантию, аккуратно разложенную на кровати. Отчего-то хотелось разорвать ее в клочья. Не хотелось идти в Министерство. Не хотелось встречать там Сочельник. С этими лицемерами, которые не пригласили больше никого из тех, кто сражался вместе с ним. Будто их не было, будто привиделось, померещилось… Зря газеты волновались насчет героев войны, что их искалеченные тела испортят весь праздничный антураж – юноша сомневался, что увидит там хоть одного из них. Будь у Министерства возможность, они не пригласили бы и его, но он все-таки Герой… Как там сказал Снейп? Свершившийся герой? Ну-ну. И пока что его слишком хорошо помнят, чтобы позволить себе пренебречь… Молодой человек провел рукой по волосам в тщетной попытке их пригладить и одернул серебристо-серый жилет. Ну, ничего… У него есть план, как испортить им вечер. – Поттер, ведите себя прилично! – прошипел Снейп, с силой дернув за рукав мантии и заставляя юношу обратить на себя внимание. – Я не делаю ничего предосудительного… – тот чуть повернул голову, не в силах скрыть ухмылки. – Ты… Ваше поведение граничит с грубостью, – зельевар передернул плечами, отчаянно сражаясь с желанием отвесить мальчишке хорошую оплеуху. – Вы не поздоровались с министром, прошли мимо его протянутой руки… – Вот правда, надо было остановиться и плюнуть! – Гарри окончательно повернулся к мужчине лицом, не переставая идти – теперь уже спиной вперед. Глаза его смеялись, но от этого холодного смеха Северусу стало не по себе. Он чуть склонил голову, нахмурившись, и понизил голос, чтобы никто, кроме молодого человека, не смог его услышать: – Да что с Вами сегодня такое, Поттер? Тот отвернулся так же быстро, как и за секунду до этого повернулся к профессору. Растерянным взглядом пробежался по радостно гудящей толпе, и губы сжались в тонкую полоску, делая выражение лица совершенно нечитаемым: – Ничего, сэр. Абсолютно ничего. Северус не стал больше ничего выспрашивать. Он действительно не понимал, что творится с гриффиндорцем, и это не позволяло ему расслабиться ни на секунду: каждая клеточка тела была напряжена, готовая упредить любые действия юноши, потому что пока еще он находится под его ответственностью… Пока Гарри Поттер находится под его ответственностью, о покое можно забыть. А инцидент на входе!.. Ну, что ж, журналисты без труда смогут списать его на восхищение молодого человека красотами Зала Королей. А впечатление этот зал действительно производил невероятное. Отделанное белым камнем огромное светлое пространство с арочными стенами, словно сотканными из воздуха. Мозаика на полу, выложенная из ярко-синей, глубокого «королевского» оттенка смальты – изображение Британских островов. Свет лился откуда-то сверху, многократно отражаясь от стен, которые при ближайшем рассмотрении оказались покрыты узорами тончайшей работы. Как заметил Гарри, под самым потолком камень переходил в сплошной ряд ярких витражей, которые и держали на себе свод. В первый момент от восторга, от ощущения невероятной красоты захватывало дух. Легкая, нежная музыка, созданная переплетением плачущих и смеющихся звуков флейты, скрипок, фортепиано… Волшебство. Это место было настолько пронизано ощущением волшебства и удивительной гармонии, что казалось, даже воздух искрится и переливается, поддерживая эту игру. – Это ведь Министерство? Совершенно не похоже... – Гарри остановился, дойдя до противоположной стены, и осмотрелся вокруг. Невероятно. Восхитительно. Снейп тоже окинул взглядом изящное, яркое великолепие, которое являл собой этот зал, и вновь заглянул в зеленые глаза. – Не совсем. Хоть Зал Королей и находится на территории Министерства, но это совершенно разные эпохи. Рабочие помещения строились вокруг него, первыми же были возведены именно эти покои. Кроме того, люди… Их строили разные люди. – А кто построил это место? Северус хмыкнул, беря два бокала с подноса у моментально оказавшегося рядом официанта и передавая один из них юноше. Тот настороженно покосился на знакомого темно-коричневого цвета жидкость, но как-то не верилось, что Снейп станет угощать его виски. – О, это был великий волшебник… Мерлин, может слышали? Зеленые глаза расширились в удивлении: – Невозможно! Вы хотите сказать, что этому залу больше… – Да, Поттер, – Снейп едва заметно улыбнулся, поднося бокал ко рту. – Его построил Великий Мерлин для только что взошедшего на трон короля Артура. Понимаете, Мерлин лелеял честолюбивые планы, не только объединить все английские земли под властью одного монарха, но даже больше – сделать этого монарха главой маггловского и магического сообщества одновременно. Рождение Артура было хорошо спланировано – и Игрейна, и Утер были волшебниками, хоть и не знали о собственном даре. И, действительно, мальчик родился с очень хорошим магическим потенциалом, а после коронации Мерлин начал обучать его управлять своими силами… На радостях он и построил этот зал, который замышлялся как магическая резиденция будущего великого рода. Говорят, он привиделся ему во сне и настолько поразил красотой, что маг не задумываясь выполнил все точь-в-точь… Но планам Мерлина не было суждено сбыться: Артур не оставил наследников, и замысел об объединении двух миров умер вместе с ним. Мужчина умолк, задумчиво глядя перед собой. Казалось, что сейчас он находится далеко, будто сам на мгновение перенесся в те дни, когда старик с окладистой белой бородой держал на руках новорожденного младенца, когда в соборе св. Павла кудрявый юноша выдернул из камня заколдованный меч, когда стены эти, так искусно украшенные, блеснули белым в самый первый раз… Гарри замер, не сводя глаз с бледного лица. Он никогда не видел его таким – спокойное, умиротворенное, словно украшенное магией воспоминаний… За этим выражением потерялись и большой нос, и тонкие нервные губы, и морщины, свидетели беспокойной жизни, покрывающие лоб и делающие еще более резкими и так некрасивые черты… Красота знания, невесомая и неожиданная, поднявшись из глубины, сгладила все недостатки. Внезапно захотелось прикоснуться к этому лицу, встретить этот взгляд собственными глазами… Захотелось, чтобы этот человек, которого совершенно невозможно было разгадать, точно так же посмотрел на него – словно не только видел, но и понимал… Мир перед глазами поплыл, так что Гарри пришлось прислониться к стене, чтобы не упасть. Отчего-то вспомнились тонкие руки и голубые глаза Луны, которых сейчас остро не хватало… Тошнота поднялась к горлу, и Гарри жадно втянул в себя воздух, зажмурив глаза и отчаянно пытаясь проглотить горький ком... Из этого странного забытья его вырвало радостное восклицание «Гарри Поттер!», произнесенное совершенно незнакомым, противно писклявым голосом. Маленький полный человечек, широко улыбаясь, схватил его руку и бестолково потряс. – Я очень рад познакомиться, Гарри! Меня зовут Греф Отурман, я главный церемониймейстер министерства Магии… Как тебе нравится прием? Я сам все организовывал, я сам выбивал деньги из этих толстосумов... О, да! Это было нелегко! – он хохотнул, блеснув белоснежными зубами. Румяные щеки, казалось, зарделись еще ярче. Юноша чуть склонил голову, отвечая на приветствие. Голос его был спокойно вежлив, так что радость на лице чиновника мгновенно сменилась растерянностью. – Добрый вечер, мистер Отурман. Спасибо, все прекрасно, – затем, полуобернувшись к профессору, представил его. – Позвольте Вам представить, профессор Северус Снейп, директор Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс. Лицо вытянулось еще больше. В первый момент показалось, что он хочет что-то возразить, но встретив холодный взгляд зеленых глаз, человечек вдруг стушевался и протянул Снейпу руку, едва слышно бормоча что-то себе под нос. И дождавшись ответного медленного рукопожатия, почти сразу же испарился. Гарри вновь повернулся к толпе, довольно улыбаясь. – И что это было, Поттер? – тихий шепот обжег ухо, заставляя спину покрыться мурашками. Гарри чуть отклонился назад, не желая оборачиваться. В его голосе звучала насмешка. – А разве что-то случилось? – Вы же видели, что он не хотел со мной здороваться… – Я просто заставил его быть вежливым… – он наконец повернул лицо, встречаясь взглядом с невозможно черными глазами. Лицо мужчины находилось в сантиметрах пяти от его собственного, опасно близко… Гарри чуть понизил голос, сам не понимая, зачем: – И согласитесь, Вам ведь понравилось… Глаза в глаза. Дуэль на несколько секунд. А потом тонкие губы чуть дрогнули в усмешке, и Снейп отвернулся. Гарри отчего-то счастливо улыбнулся и вновь посмотрел на толпу. И очень вовремя – к ним приближался очередной Жаждущий Познакомиться Лично… – Да, господин министр. Прошу прощения за то, что не заметил Вас… – Ничего, Гарри… Ты позволишь называть тебя Гарри? – Конечно, господин министр… А это профессор Снейп, вы, наверно, помните его… – Да, Поттер. В Вас умер прекрасный слизеринец… Юноша улыбнулся, отпивая из бокала. Яблочный сок. Конечно, вряд ли бы Снейп стал его спаивать… – Спасибо, сэр. Я почту это за комплимент… Черные глаза насмешливо блеснули: – Как угодно, Поттер… Если Вам нравится считать себя переносчиком трупа… Гарри обреченно закатил глаза: «Господи, способен ли этот человек не язвить хоть пару часов?..» – В любом случае, нам пора возвращаться в школу, если не хотите узнать, каким образом подарки появляются в ученических комнатах в рождественское утро… «Не хочу. Совсем не хочу…» Юноша пожал плечами, левитируя полупустой стакан на ближайший поднос: – Как скажете. Гарри был доволен. Пробираясь к выходу, он вновь находил лица тех, кто сегодня подходил к ним «поздороваться». Несколько десятков… министр… Снейпа никто из них не замечал, пока сам Гарри не представлял его. Словно его и не было – молчаливое оскорбление, напряженное до такой степени, что его, казалось, можно было пощупать руками. Ну, ничего… Теперь они знают, с кем связались… Как удивился бы юноша, если бы заглянул в этот момент в мысли профессора зельеварения, идущего рядом. Тот как раз спрашивал себя, с кем же он связался и куда этот «кто-то» подевал тихого и мирного Гарри Поттера…
полная версия страницы