Форум
Поттер должен быть сверху?
Галина: Название: «Поттер должен быть сверху?» Автор: Галина. Бета: Эль-Цета Рейтинг: NC-18, BDSM Жанр: драма, darkfic, возможна гибель персонажа Дисклеймер: ни на что не претендую, все герои Дж. К. Роулинг Предупреждение: Гарри - садист, Снейп - мазахист Саммари: 6 слэшевый сюжет.
Галина: Неограниченная власть. Он может сделать все. И я это понимаю и он тоже. Рано или поздно барьеры приличий окажутся для него несущественными. Что я буду делать, когда он захочет взять меня посреди урока? Или в перемену. Хорошо, если наложит заглушающее заклинание, чтобы никто другой не услышал, как я умоляю: Еще! Потом начнется урок и он будет смотреть только на мой зад, лениво потирая промежность. Его полная сытая удовлетворенность не даст никому усомниться в том, чем мы занимались только что. Трудно переносимое презрение Малфоя будет соперничать с наглыми ухмылками гриффиндорцев. А я буду смотреть в окно, не отрываясь весь урок. Никто не сможет увидеть моего лица, никто не прочтет чего стоит мне спокойствие. Последним шагом будет проверка записей в тетрадях. Ведь только так я могу узнать, когда и где будет наш следующий раз. Здесь и сегодня будет означать, что Поттер будет брать меня всю ночь на каждом из столов в кабинете. Лицом вниз и лицом вверх, я буду видеть только его. Грубый бессмысленный трах будет перемежаться копанием в моих желаниях. И я буду просить о большем.
Ллигирллин: Ни хрена ж себе....Поттер в роли феодала с правом «первой ночи»?(не буквально,но близко ведь...)И куда это приведет их обоих? Такре впечатление,что вэтом мире Волди и не всеобщий кошмар,а удобная ширма...
Нитка: Боже, жуть какая! Следует сделать пометку в шапке darkfic. Или darkPotter. Это ни в каем случае не означает, что фик плохой! Написано сильно. Но жанр на любителя.
Jenny: Галина Экая Гарик мерзкая скотина... :) Царапнуло «Мне еще нет и пятидесяти»: если это 6-й курс Поттера - то Севе 36 или 37.
Галина: Катриона А может не надо? DarkPotter плучился дикий. Во что это выльется дальше? Смогут ли они стать любовникам на самом деле? Считаю - могут. Когда Снейп перестанет прятаться в своей клетке, когда он выпустит своего монстра на волю - тогда и окажется, что прятать было нечего, кроме нежности, привязанности и любви. Гарри - сечас монстр. Ну похоже на то. Он слишком резко взялся за покорение Снейпа. Но ведь это еще не конец. У него есть еще возможности для добра. Представьте себе следующий завтрак в Хоге. Снейп идет к своему месту - прямой и натянутый как струна. Садится рядом с Флитвиком и смотрит в тарелку. Он боится поднять глаза и увидеть, что все вокруг его жалеют. Флитвик похлопал его по плечу, Хагрид обнял со всей возможной мягкостью. А Снейп может только морщиться и скрипеть зубами. Ревность Джинни проявится со всей возможной силой. - Гарри и Северус любовники. Можно хоть в газете печатать. А если кто позволит себе обсуждения этого факта, можно наслать проклятие. Все разговоры о них будут караться сокращением, уменьшением половых членов, фригидностью девушек и безразличием парней. Кто захочет продолжать обсуждать их жизнь? Никто, вот и ладно - хватит с вас и одних мыслей, слова пусть останутся не произнесенными. Джинни согласна будет откупить себе ночь с Гарри. Цена? Любая, лишь бы в результате появился ребенок. Ребенок Поттера наказание для родителей. Принять этот плод в себя - кто решится на такую жертву. Северус, зелье поможет понести ребенка, но даст ли гарантию хорошего конца? И появившись один раз ребенок даст возможность появиться и следующему. Мужская беременность не может протекать гладко, даже если в результате появится новый Альбус. Преданность своему супругу, любовнику, защитнику - что может быть лучше. Это будет лучше, чем друзья-любовники. Кто сверху - разберемся по ходу.
Галина: *** Беченый вариант будет выложен чуть позже. Идет второе редактирование. *** - Северус, вы должны наладить отношения! Приказ был короток и ясен до последней буквы. Орден больше не может позволить себе внутренних конфликтов. Я или подчиняюсь, или… Или! Если мне не останется места здесь, то не останется и нигде больше. В Хогвартсе старику нужны свои люди. Те на кого он может рассчитывать без колебаний. Ну ладно, свет на школе клином не сошелся – можно попробовать новую жизнь. Мне еще нет и пятидесяти, Дамблдор в моем возрасте… А что я знаю об Альбусе в моем возрасте? Ничего! Хорошо, оставим это. Возможно, когда-нибудь я тоже смогу вот так просто решать чужую судьбу… с определенной дозой сочувствия. Интересно, что он сказал Поттеру. То же самое? Не удивлюсь и этому. Разница возможна в интонации. То, что для меня было приказом, для мальчишки – формой извинения… Кто первым должен сделать шаг навстречу? Непростой вопрос… Шаг навстречу или в пропасть. Встретить желание понять или унизительный холод презрения… Шагнуть вперед и встретить пустоту. И где-то вдалеке стихающий насмешливый хохот: на что он рассчитывал? Он забыл свое место? Этот сальный ублюдок смел надеяться?.. Его можно только ненавидеть… Когда-то ненависть была сплавлена с жалостью. Когда он был слаб. Сейчас жалость не сможет позволить себе никто – он стал сильным, очень сильным. Но малейший намек на слабость и снова появится угроза жалости. Эванс могла себе позволить вмешательство – она была единственной, кто подошел так близко. Больше он так не рисковал никогда. «Грязнокровка!» Безжалостные слова поставили ее на место. Навсегда! Женщины такого не прощают. А мужчины не прощают слабость. Они ищут в партнере надежность, а он был слишком строптив. Никто не отважился попытаться его покорить, а сам он не нуждался ни в ком. Его удел – одиночество. Слишком гордый, слишком независимый. Даже Альбусу приходилось трудно – сколько времени он терпел. Терпел, когда он избавлялся от Люпина, когда доставал Блека – тоже терпел. Терпел и позволял надеяться, что так может быть вечно. Ошибка. Ничего не бывает вечно. Поттер взвыл, и все покатилось к черту. Не нужно было пережимать, подождать еще два года и забыть как страшный сон. Забыть… вместо того, чтобы гадать, кто сделает первый шаг. Стук в окно прервал бесконечные размышления. «Приходите, нужно поговорить.» Три слова оказались лишь вступлением в фантасмагорию – комедию абсурда. Другие слова пришли позже. «Для полного доверия мы должны стать любовниками.»
Галина: Именно это не отважился сказать Альбус в первый раз. Во второй раз он был гораздо категоричней. - Требование Гарри, я считаю разумным. Или в следующий раз вы появляетесь как официальные любовники, или не появляетесь совсем. Твой уход будет обставлен тактично, постараюсь не обострять. А для Гарри будет сделано исключение: Мальчик-Который-Выжил останется нашим символом при любых условиях. - Альбус, за что?
Галина: **** - Мистер Поттер, зачем вам это нужно? Если вам нужна уверенность в моей верности, вы сможете проникнуть в мое сознание. Даже Лорд этого не мог, а для вас я сниму всю защиту. - Волдеморт знает о том, что вы от него закрывались? Подозреваю, что – нет. Он тоже считал, что вы сняли ВСЮ защиту. Вы сделаете это, когда отдадитесь мне полностью, я проникну в ваше сознание, когда войду в вас. Вы морщитесь? Я грубо выразился? Могу еще определенней: когда мой член окажется в вашей заднице, вы снимете защиту. Удивляюсь, как Волдеморт этого не сообразил – секс помогает ломать все барьеры. Альбус меня понял – он знает, что может сделать с человеком одиночество.
Галина: - И все равно я не понимаю. Чего вы хотите этим добиться? Почему я? Потому что вам больше некого трахать в этой школе. Трудно поверить в такую разборчивость. Минерва не скрывала того факта, что как только в герое магического мира проснулась его гиперсексуальность, он ни на миг не оставался неудовлетворенным. Для этого всегда находилась масса желающих. Сначала это были девушки, и каждая мечтала стать для мистера Поттера единственной и неповторимой. Потом, когда предпочтения объекта их вожделения нельзя было больше игнорировать, появились мальчики. Их хоровод был нескончаем. Каждый день – новый любовник. Такого не мог себе позволить даже символ мужской сексуальности – Люциус Малфой. Каждый день где-то в стенах Хогвартса находился очередной желающий подставить свое тело под ласки героя. Вручить ему себя как награду. Поцелуй прекрасной дамы верному рыцарю давно перерос в этот фарс. Секс стал платой, которую победитель получал с побежденного. На эту плату соглашались все – так было проще. Не нужно выдумывать ничего нового, нужно использовать о, что мать-природа заложила в нас. Секс – мощный стимулятор нашей активности. Иногда он оказывается сильнее даже чувства самосохранения. Главное здесь не стать призом.
Галина: Но и мое время пришло. Какой смысл спрашивать: почему я? Потому что Поттер оттрахав всех учеников решил, что пора заняться профессорами? Или потому что моя язвительность стала для него невыносимой? И он одним ударом решил отыграть все свои потери. Унижения перевести в другой ранг – отомщенное унижение становится в этом случае победой. Потоптаться на гордости противника – действием достойным восхищения и зависти.
Галина: Что можно сделать, чтобы сохранить хотя бы остатки своей независимости? Нужно не поддаваться инстинктам, не вступать в заведомо проигрышную борьбу. Если я должен придти к нему – я это должен сделать сам и добровольно. Он захочет меня раздеть, увидеть как я краснею под его тяжелым взглядом – значит, я должен раздеться сам. И остаться при этом равнодушным. Могут подвести руки, пальцы стать непослушными и неловкими, но ведь есть иной вариант – заклинание. И процесс раздевания останется позади. Что потом? Лечь рядом с ним и отдать себя его исследовательскому интересу. И при этом полностью отключиться, никак не реагировать на его прикосновения. Не поддаваться зову плоти.
Галина: Губы, накрывшие мой рот горячей печатью были в меру терпеливы. Они упорно предлагали сдачу в свой плен Язык мягко прошелся по нижней губе, никакой реакции не дождался. Ему на смену пришли острые зубки – слегка укусили и потянули на себя. Нет, я не открою лучшего доступа. Только на минуту приоткрыть рот, чтобы успеть сглотнуть вязкую слюну, чтобы успеть сделать вдох, чтобы успеть облизать искусанные в кровь губы. Вместе со вздохом в рот ворвался чужой язык. Его вторжение было своеобразным облегчением. Первая сдача прошла почти бескровно.. Потом все отошло на задний план – руки скользили не вызывая ничего, губы оставляли темные метки везде, куда они могли дотянуться. Но я не чувствовал ничего кроме пустоты. Смотрел на все со стороны: безвольно разметавшееся на постели тело одного и налитое силой и желанием тело второго. Широкие плечи, рельефные мышцы, загорелая кожа, огромный, гордо смотрящий на мир, символ мужской красоты. Бледная кожа, тонкие руки, узкие бедра, вялый член. Противно. Поттеру также противно, как и мне. Панцырь, в который я затолкал свои чувства был непробиваем для Поттера. Ему досталась оболочка.
Галина: Губы бросили растерзанный рот и переключились на шею. Черные следы оставались на белой коже. Почти укусы, но не совсем. На шее есть точка – нужно небольшое усилие, чтобы порвать там кожу и окунуться в горячую бьющую струю. Губы прошли мимо, лишь царапнув кожу спрятанными за ними острыми зубами. Руки меж тем продолжали искать чувствительные точки. Они уже исследовали плечи, ложбинку на шее, спустились ниже. Два темных пятна на груди оказались в зоне их внимания. Прикосновения вызвали еле уловимую дрожь. Поттер этого не заметил, но продолжил заниматься сосками. Знания мужской анатомии у него не отнимешь. На этот раз он ущипнул небольшие горошины и сильно потянул на себя. Это было почти больно, Северус удивился ощущению: Горячо. Лава скрытая под тонкой корой готова была была прорваться на поверхность. Раскаленное до бела острие боли пробилось сквозь вату укутавшую сознание. - Северус, кто бы мог подумать? Поттер смотрел на неуверенно дрогнувший член. Тебе нужно это? Руки исчезли окончательно, но разочарование не успело проявить себя в полной мере. Теперь на месте безжалостных пальцев оказались зубы. Резкий укус вызвал непроизвольный стон. Язык жалящими движениями массировал вспухшую плоть. Второй укус заставил оба соска напрячься в предвкушении большего. Рука властно легла на напрягшийся член. Сильно сдавила основание, скользнула к головке. Пальцы безжалостно крутили прижимали, сдавливали поддатливую плоть. Ногти впивались и царапали трещину на головке. Из нее выкатилась густая слеза. Рука исчезла, оставив после себя жгучий холод. - Тебе это нужно?
Галина: - Нет! - Мой вскрик оказался без внимания. Я оказался перевернут на живот. Брошенный на произвол судьбы член сразу сник. Но руки не ушли полностью. Они требовательно пробежались по спине, выпрямляя меня на постели. Мои руки оказались в плену. Их сильно и настойчиво потянули вперед. Наручники сковывали движения, впиваясь в запястья. Но это было еще не все. Цепи, протянулись от наручников куда-то вверх. Они заставили выгнуться тело дугой. Руки вытянуты вперед и вверх, лишь голова свободно лежала на перекрестье рук. Пришло время ног. Вторая пара кандалов захватила щиколотки. И произошло то же самое. Растягивание вперед и вверх. Ноги широко разведены в самой бесстыдной позе. Если сейчас меня кто-нибудь увидит – он ни за что не поверит своим глазам. Это не могу быть я. Кто угодно другой, но не Северус Снейп. Теперь кровати не касалась ни одна часть тела. Близко, очень близко грубое льняное покрывало. Если напрячься, то длины члена должно хватить, чтобы коснуться его. А может и нет. - Северус, ты это хочешь? Шелковый кнут слабо скользнул по ложбинке между ягодиц, перешел на спину, вызывая рефлекторное болезненное сжатие внутренних мышц. Взмах и горячее прикосновение плетки рвануло нежную кожу ягодиц. - Считай! Короткий приказ требовал повиновения. - Раз… - Если хочешь – проси еще. - Пожалуйста, еще, - хриплые слова срывались с губ без участия мозга, кончик члена почти дотянулся до покрывала. Чудесное грубое прикосновение сулило облегчение беспощадному зуду. - Обращение! - Нет… Никогда. Этого я никогда не скажу. - Северус, обращение! Кто я? Тебе напомнить, как я могу и должен тебя называть? Мисс! Ты сейчас моя подстилка, шлюха… Все остальное вспомнишь позже. Северус, обращение! - … сэр! - Считай!
Галина: Новый удар по нервам. Прикосновение к покрывалу и мгновенно трение исчезло, член оказался в воздухе: - Один! Пожалуйста, еще, сэр. - Два! Пожалуйста, еще сэр… Удары рвали кожу, оставляя ярко красные следы. Вторжение боли в сознание проходило мучительно. Далекие чувства становились все ближе, все понятнее. Боль снаружи соперничала с внутренней апатией. И только счет продолжал связывать сознание с реальностью. Лава была готова вырваться, затопив все остатки сопротивления. - Двести тринадцать! Пожалуйста, еще, сэр. Больно! Слишком трудно стало терпеть. На двести восемьдесят пятом ударе сил считать не осталось. Дальше удары следовали сами собой. Поттер произнес заклинание – спина снова оказалась чистой. Плеть быстро вернула все на свои места. Кровоточащие рубцы покрыли ягодицы густой сетью. - Ну же… - У Поттера тоже заканчивалось терпение. - Все, больше не могу. – Волшебные слова остановили пляску кнута. Поттер усмехнулся: - Тебе и в этом нужен толчок! Сам не можешь остановиться. Славная из тебя получается любовница, не жаль потратить время на обучение. Ты быстро учишься подчиняться. Осталось последняя мелочь.
Галина: Руки снова сжали возбужденный член. На этот раз там были они обе. Одна пережала яички, прекращая доступ семени к члену, другая больно зажала головку. Северус почувствовал, как между ног возится кто-то горячий с сильным запахом возбуждения. Что-то мягкое коснулось широко разведенных ягодиц. Горящее неудовлетворенное отверстие получило толчок. Капля смазки упала живительной прохладой. Память услужливо подсунула вид возбужденного багрового члена. Он казался еще больше рядом с маленьким морщинистым входом. Давление нарастало и очень медленно растягивалось отверстие. Уже больше некуда, скоро начнут рваться не только кожа и анус, но и мышцы. Но открытие еще не завершилось и наполовину. Член продолжил свою медленную работу. Растягивание ануса также мучительно растягивало время. Скорей! Бедра качнулись назад. Всего ничего, но этого хватило, чтобы головка скрылась полностью. - Терпение, Северус! Еще рано. Яички оставались в плену, доступ крови к члену перекрыт. Движение вперед остановилось. Растяжение достигло того предела, когда боль в мышцах сравнялась с болью полученной от кнута. Поттер сказал, что это мелочь. Но это оказалась не мелочь. Кнут забылся под действием новой боли. Раздирающий изнутри чудовищный член полностью вошел одним сильным движением. Одновременно большая порция крови рванулась на свободу. - Вот теперь все так, как и должно быть! Легилеменсе, - прошептал надо мной дрожащий от возбуждения голос. - Ты весь в моей власти. Разве это так плохо? Так отдаться целиком и полностью, стать таким зависимым от чужых желаний. Я хочу тебя, и я тебя имею. Столько сколько хочу и так как хочу.
Галина: Потом, когда было закончено и это. Поттер снял кандалы и бросил их на постель. Он и сам упал рядом: - Тяжело было, профессор. Почему вы так долго сопротивлялись? Спать, теперь только спать… Утром первое, что я услышал – это было журчание воды. Кожа зудела и чесалась, умоляя и чистоте. Но душ был занят – Поттер первым понял, что гигиена требует немедленного внимания. Дверь приоткрылась, и он поманил меня. Струи били по свежим шрамам и заставляли скрипеть зубами. Когда засохшая сперма была смыта, Поттер вытащил меня в спальню. - А теперь следующее правило: никакой магии. Все это должно так и остаться, никакого заживления. Вы не должны забыть все, что сегодня было. Через неделю я жду вас здесь же. Повторим наше свидание для закрепления результат. Сядьте, я должен проверить! О, нет. Сесть оказалось почти невозможно. - И постарайтесь не морщиться. Конечно, не все вас неправильно поймут, но очень многие. А нам этого не надо. На сегодня наш разговор закончен. Можете идти. **** … или ползти. Альбус, ты этого для меня хотел? Одиночество больше мне не грозит? Мы стали с Поттером любовниками. Моя девственность легла прекрасным даром на твой алтарь. Поттер останется всегда сверху, но я уже не буду прежним никогда. Клеймо – мазахист - смыть почти невозможно. Если не Поттер, то будет кто-то другой. Садистов в школе искать долго не придется… Тогда пусть будет он: мой первый любовник, как ты и хотел, мы связаны пониманием.
Чудик: Галина обалденная вещь! Мой Поттер. Холодный и жестокий. Это великолепно!!!
Галина: Чудик У меня такого не бывает. Второй стороны медали нет. Отношение Гарри писать сложно, но я еще не потеряла надежды и эту часть осилить
Галина: - Я ненавижу Снейпа! Что может быть проще этих слов? И что может быть точнее? Ненавижу, ненавижу… Боже мой, как я его ненавижу! За себя, за Сириуса, за отца, за Люпина… За Невилла, за Гермиону, за Малфоя, за… Я ненавижу его, за то, что однажды чуть не пожалел. Ненавижу, потому что он не жалеет никого. Смерть для него это не повод забыть свою ненависть. Раньше я не знал, что можно ненавидеть и после смерти. Презирать, уничтожать саму память о своих врагах. Пользоваться тем, что они уже ничем не могут ответить. Ненавижу, ненавижу… Начало этого учебного года было ничем не хуже, начала прошлого. Кроме того, что я окончательно остался один. Больше у меня не было никого, и даже память о близких людях была отравлена. Снейп не оставил мне ничего, выжег все что можно. Джинни хотела мне помочь, она готова была ждать, когда я стану снова собой. Но я не мог оставаться с ней, принимать ее участие. Секс мог нас держать вместе. Окунуться в него, чтобы не вспоминать ни о чем. За жаждой любви забыть ее невозможность. Джинни, Джинни… Я не мог так продержаться долго. Говорить красивые слова и не чувствовать при этом ничего, даже их лжи. Парвати была следующей. Ей тоже нужна была моя душа или хотя бы то, что от нее осталось. Чу от меня хотела невозможного – я не мог быть тем, кто ей нужен. Почему они все хотели меня всего, в полное свое владение? А я мог предложить только минуты расслабленности. С ребятами оказалось все проще: как только выяснилось, что я бисексуал. Короткий ни к чему не обязывающий секс – простые отношения. Получить разгрузку, чтобы не рисковать свихнуться. Потом я уже мог думать о том, что будет дальше. Что ждет меня и всех кого, я вижу рядом. Иногда, мне даже казалось, что все еще может быть хорошо. Пройдет какое-то время и я найду ради чего стоит бороться. Поищу и найду чью-то любовь. Кого-то кто поймет меня и даст мне защиту от ненависти, от моей обреченности на нее. Собрания Ордена Феникса только все ухудшали. Это было единственное место, где мы встречались со Снейпом. Это было то место, где моя ненависть встречала его. Напряжение доходило до предела, что он говорил - было неважно. Он мог говорить только об одном - о том, как ненавидит все, что было мне дорого еще недавно. И я ненавидел его за это – за то, что мне было нечего любить. Я перестал посещать эти собрания. Это было выше моих сил. - Гарри, так больше нельзя. Ваши отношения с Северусом зашли недопустимо далеко. Вы должны остановиться, пока ваша ненависть не уничтожила все вокруг. Северус очень непростой человек, но ему можно верить. - И вы ему верите? После того, как он вышвырнул из Хогвартса Люпина. После того, как он довел до точки Сириуса. После того, как он сломал мою защиту перед окклюменцией? Что он еще должен сделать, чтобы вы поняли – он не остановится пока не уничтожит меня. - Гарри, он не хочет причинить тебе вреда! Моя истерика была бы оправданной, не так ли? Снейп не хочет причинить мне вреда? - Я ему не верю, и не поверю вам. Он ненавидит и всегда ненавидел все, что касается меня, моего отца, моей матери, моего крестного, моих друзей, друзей моих родителей. Вам этого мало? - Это не так. Ты его не понимаешь – ты не видишь его главного врага. Его одиночество питает его ненависть. - Возможно, но я не хочу ничего об этом знать. А если ему нужна чья-то любовь, так ведь вы его любите. - Люблю. И тебя люблю тоже. Вы должны понять друг друга, пока ваша ненависть не разрушила вас обоих. - Профессор, что вы хотите от меня? Чтобы я был с ним? Зачем он мне нужен? Я ненавижу его!!! **** Это невозможно. Я ненавижу Снейпа, между нами не может быть ничего иного. Я не верю ему и не поверю никогда. Что за бред – между нами не может быть больше ничего! «Приходите, нам нужно поговорить.» И он пришел… А я понял, что сейчас я могу от него потребовать что угодно. «Для полного доверия мы должны стать любовниками.» Мои слова сделали все до невозможного комичным. Мы со Снейпом любовники – это так смешно. Еще смешней был его ужас от этих слов. Он выскочил из моей комнаты и не видел моего торжества! Вот чего он боится: физической близости! Неужели он никогда ее не допускал? Я ждал, что будет дальше? Что теперь будет делать Дамблдор? Заставит его покориться или нет? Второе появление Снейпа было еще лучше. Бледное лицо было прекрасным фонов для ярких пятен на щеках. А ему стыдно здесь появляться! И все-таки он здесь! Полная капитуляция! Ай да, Дамблдор! Пока это его победа, посмотрим, что еще можно выжать из этой ситуации. - Мистер Поттер, зачем вам это нужно? Если вам нужна уверенность в моей верности, вы сможете проникнуть в мое сознание. Даже Лорд этого не мог, а для вас я сниму всю защиту. Хорошо, приятно сознавать, что Снейп стал таким покладистым. Клятва в верности… Мне? Или Дамблдору? Это нужно уточнить! - Волдеморт знает о том, что вы от него закрывались? Подозреваю, что – нет. Он тоже считал, что вы сняли ВСЮ защиту. Что? Нечем крыть? Тоже мне удивил: ментальная защита меня сейчас интересует меньше всего. - Вы сделаете это, когда отдадитесь мне полностью, я проникну в ваше сознание, когда войду в вас. Ой, как грубо! Ничего, пускай знает о моих намерениях. - Вы морщитесь? Я грубо выразился? Могу еще определенней: когда мой член окажется в вашей заднице, вы снимете защиту. Фу, а глаза то, зачем опускать! Стыдно даже слышать о подобном, а испытать? Черт возьми, чем больше он бледнел, тем больше мне хотелось продолжать. Чем больше он сжимался, тем сильнее было напряжение у меня самого. Хорошо бы под душ. - Удивляюсь, как Волдеморт этого не сообразил – секс помогает ломать все барьеры. Альбус меня понял – он знает, что может сделать с человеком одиночество. - И все равно я не понимаю. Чего вы хотите этим добиться? Почему я? Это уже даже не смешно. Почему он? Да потому, что я этого хочу. Хочу полной сдачи, хочу знать, что я могу делать с ним все, что вздумается. Дамблдор считает, что ему это тоже нужно. А мне наплевать, это нужно мне. Когда он появится снова? Терпение. А если он не придет? Что будет тогда? Под душ, немедленно! Остыть, нужно остыть. И что тут такого? Подумаешь, еще одно свидание! Еще и не известно, какой из него получится любовник. Почему так медленно идет время. И это еще не факт, что он придет сегодня. Снейп - девственник! Это мучение, а не джинсы. Сидеть в них совершенно невозможно. Если бы здесь сейчас был Сириус! Но его не будет. Будем только мы вдвоем. Никто об этом не будет даже знать. Долго ли это будет тайной? Убрать немного в комнате, чтобы занять время. Или наоборот, раскидать все. Кто сказал, что я жду? Было бы кого! Сального слизеринского ублюдка. Еще ни разу никем не тронутого. Я буду у него первым. Нужно больше света: добавить еще свечей. Что бы сегодня не происходило, я запомню это во всех подробностях. Дверь открылась: А вот и он! Решительность его не подвела. Ну в этом я и не сомневался, Снейп комплексовать и не должен. Раз он решился, то пойдет до конца. Раз он пришел, то уже не уйдет. Ну что ж, профессор, моя кровать к вашим услугам. Он считает, что обманул меня? Лишил возможности видеть, как он раздевается? Маленький выигрыш в большой войне? А если я еще добавлю света вокруг постели и буду медленно, очень медленно раздеваться сам? Мне же нужно снять кроссовки? А для этого нужно сесть. Я не собирался никого пугать. Такого лица я не видел еще ни разу. Жертва сексуального извращенца! Он так и не откроет глаза? Если лизнуть нижнюю губу? Она еще сильней прижалась к верхней! Зачем так закрываться? Ну же, профессор, тук-тук! Впустите внутрь! Мой намек остался непонятым. Жаль. Даже за такие тонкие губы можно… укусить. И лизнуть – ну открывайтесь! Мало? Можно укусить сильнее. Какие они жесткие. На сколько было бы лучше иметь дело с мягким податливым ртом. Открывающимся передо мной по первому призыву. Мечты! Продолжаем укрощать этот рот. Кусать и втягивать в себя эти губы. И снова кусать. Солоноватая кровь из прикуса немного отрезвила. Лизнуть, еще, еще. Они дрогнули и разошлись. Ему нравится? Или он устал сопротивляться? Какая разница – главное закрепить первую победу. Мой язык имеет право быть здесь! Э… нет, больше закрываться я не позволю – поздно. Наконец они стали мягкими и податливыми и снова закрываться? Нет. Мягкие, какие они мягкие – распухшие. Больно, профессор? Пальцем провел по губе. Конечно, больно. Переходим ниже. Поразительно белая шея. Высокий воротник никогда ее не открывает. А если впиться в нее губами? Все равно никто этих меток не увидит, даже если я ими покрою всю шею. Этот жертвенный вид меня уже не возбуждает. Вялость и смирение – это не то, что я бы хотел сейчас видеть. Какие узкие плечи, тонкие руки. Провести пальцем от ложбинки на шее вниз. Медленно вести линию через всю грудную клетку, ниже… По животу, ниже… По вялому члену… Он не реагирует никак. Только сильней закрывает глаза. А если погладить? Осторожно, чуть-чуть прикасаясь. Холодная кожа остается такой же нечувствительной. Темные пятна сосков. Потереть, еще настойчивей. Должна же быть хоть какая-то реакция. Должно быть возбуждение. Но его нет. Сдаться? Я не могу иметь дело с полностью бесчувственным человеком. Перед тем как сюда придти, он что-нибудь выпил. Это ведь Снейп, он мог искусственно подавить все свои чувства. Я не смогу его возбудить! Перед тем как его оставить, я сильно сжал его сосок. Больно? А мне – нет? Больно! У него шевельнулся член! Еще раз!
полная версия страницы