Форум

«Трудно быть магом», ГП/СС, R/NC-17. Продолжение имеет место быть.

kin: Автор: kin Пейринг: ГП/СС Рейтинг: R, может и до NC-17 дело дойдет Жанр: юмор, приключения, романс Диклеймер: ни на что не претендую Саммари: Экспериментируя с зельями, Северус создает одно, которое отправляет его в далекое прошлое. Через три месяца к нему сваливается Гарри Поттер. Примечание: фик пишется 2-му сюжету челленджа Снарри-феста.

Ответов - 79, стр: 1 2 3 4 All

kin: «То были дни, когда я познал, что значит: страдать; что значит: стыдиться; что значит: отчаяться». Пьер Абеляр Пролог. - До свидания, профессор, - он что, и в самом деле покраснел? - Увидимся, Северус, - этот-то покраснеет, как же. - До свидания, мистер Поттер. До скорой встречи, Дамбльдор, - надеюсь, он не воспримет это как приглашение в гости. Дом, родимый дом! Еще немного, еще пара взмахов палочкой, и я окажусь в родной лаборатории. Целое лето! Только я и зелья. Что может быть лучше? Только должность по защите от ЗОТС. Интересно, я могу рассчитывать на скорую смерть Поттера?.. *** «Два круга по часовой стрелке, один против, два по часовой стрелке, один против. Как же я люблю это делать! Интересно, у меня получится? Пока что ни у кого не получалось…» Посторонний наблюдатель, верно, нашел бы происходящее несуразным. Даже несколько безумным. Залитая лунным светом поляна, посреди которой пылает профессионально разведенный костер синего пламени, над огнем мерно покачивается изящный котел аристократического чугуна (с тефлоновым покрытием). В котле бурлит некая черно-оранжевая жидкость, с завидной регулярностью плюющаяся чем-то пламенно-красным. Всю эту трогательную картину дополняет практически обнаженный долговязый маг, исполняющий неизвестный науке танец. Хотя, вполне вероятно, это просто попытки увернуться от едкой дряни, являющейся продуктом отхода при варке зелья «Вишгрантинг» (to grant a wish – исполнять желание). Итак, окинув взглядом открывшуюся праздному наблюдателю картину, наш взор, несомненно, задержится на молодом человеке привлекательной комплекции. К сожалению, недостаточное освещение не позволяет нам разглядеть черты лица незнакомца с достаточной отчетливостью, так что установить личность сомнительного экспериментатора мы пока не в силах. Но это не под силу только праздному наблюдателю. Нам же, летописцам XXI века, не может быть не известен сей примечательный субъект. Зум ин и – вуаля! Сальные волосы, крючковатый нос, полуприкрытые глаза и вытянутый овал лица. Классический портрет классического злодея. Плюс выражение чисто английской чопорности на лице даже наедине с самим собой. Чем не главный герой серьезного романа? Жаль вас разочаровывать, милый зритель, но серьезного романа у меня не получится. Однако, если вам угодно, меня не затруднит законспектировать всю произошедшую в дальнейшем историю в лицах. А после рассказать вам на досуге…

Yulia: Ура!!! Мой любимый сюжет! Еще с прошлого фестиваля мечтаю прочесть подобную историю. Большое спасибо.

Эль Цета: Ммм, мой сюжет взяли! Надо же... *растроганно вытирает глаза* Может, и мне его все-таки написать, а то уже несколько месяцев лежит детально проработанный сюжет и не хочет реализовываться...


Tash: kin, с почином Буду ждать продолжения. Эль Цета, и ты еще спрашиваешь! Конечно писать! Чем больше фиков тем лучше (особенно когда они хорошие )

Эль Цета: Tash Посмотрим, пока времени вообще ни на что не хватает...

kin: Спасибо, родные-любимые! Tash Tash пишет: цитатас почином С чем?...

Yulia: kin Насчет «почина»: я думаю, что Вас хотели поздравить с началом работы, но, конечно, могу и ошибаться... Пишите поскорее, сюжет-то великолепный.

Yulia: Эль Цета Конечно, напишите! Чем больше хороших фанфов, тем лучше!

kin: Глава 1. Медленно, чтобы не расплескать драгоценную жидкость, профессор поднес наполненную до краев рюмку ко рту. Проделав все свойственные заправскому алкоголику телодвижения (выдохнуть, закрыть глаза, чуть откинуть голову), Северус опрокинул в себя зелье. После чего произнес череду неразборчивых ругательств и, слегка пританцовывая, двинулся в сторону зловещего дома, уютно спрятавшегося за деревьями, которые, по причине, известной только самому хозяину, не желали ни цвести, ни пахнуть, ни даже покрываться зеленым оперением ни в одно из известных читателю времен года. «Что за зелье, что за дом, что вообще происходит?» - задастся читатель вполне обоснованными вопросами. Не время сетовать на невнятность повествования автора, я все объясню. Покинув кабинет директора, Северус, как было сказано выше, сразу же отправился в родовое поместье, дабы воплотить свою давнюю мечту в жизнь. Правда, мечта у него была не ахти какая, серьезный человек даже в праве презрительно фыркнуть от столь низменных и мелких вожделений человека, всю жизнь занимавшегося наукой и познанием мира. Нет бы, искать смысл жизни, пытаться познать тайну мироздания, постараться, хотя бы, раскрыть секрет того, кто же появился первым – курица или яйцо (Кстати, скажу вам по секрету, данный вопрос давно перестал казаться профессору неразрешимым)! А он беспечно грезит о том, как сварит зелье, приготовить которое было не под силу даже самому изобретателю, терпеливо составившему рецепт. Приземленные, тщеславные, бесталанные и просто жалкие мысли одолевали сей возвышенный разум. Вот что может подумать непосвященный. Ликуйте, грешные, я не позволю вам оставаться в неведении. Пусть тщеславные грезы обожаемого нами (и вами, я не сомневаюсь, тоже) профессора не опустят эту, несомненно, достойную, персону в ваших глазах. Стремление Северуса создать вожделенное зелье является всего лишь этапом на пути к некой высшей цели, неведомой, как ни странно, даже мне. Но все же, не на все ваши вопросы был дан ответ. А точнее, ни на один из вышеупомянутых трех вопросов я не ответила. Так, пофилософствовала чуток, тем и удовлетворилась. В чем немедля устыдилась (о-па! рифмами заговорила!) и начала новую жизнь с немного меньшим количеством бессмысленного пафоса. Ну, что за зелье я уже, вроде бы, сказала. Зелье «Вишгрантинг» или, дабы не корёжить великий и могучий язык, «Исполняющее желания». Решил-таки профессор разнообразить свою мрачную жизнь некими мелкими – или даже существенными – удовольствиями. Но рецепт у зелья оказался какой-то вульгарно-грубоватый, не лишенный бездарной патетики, свойственной преимущественно древним индейцам да африканским дикарям. Полнолуние, нагое тело мага с сеткой иероглифов и кабалистических знаков, написанных не какими попало чернилами, а кровью единорога, поляна, некогда служившая пристанищем для семейства беглых эльфов и множество подобных нюансов, соблюсти которые не представляется возможным для среднестатистического мага, средних способностей. И весь этот языческий обряд Северус решил провести (и, судя по началу главы, провел вполне успешно) в парке родного имения. Но, чувствую, я уже утомила вас своей жалкой прелюдией, пора переходить к самому действию.

kin: Yulia Tash Стыжусь своей неначитанности, но смею привести себе в оправдание, что «почин» - практически вышедший из обращения архаизм. Не было ни случая, ни возможности пополнить свой лексикон.

Tash: kin именно с началом нового фанфика Однако, хочу отметить, что на столь вычурный тон я скатываюсь исключительно после прочтения Вашего произведения

kin: *** Медленно, словно игривая дикая кошка, Северус прошествовал через пустую залу, бесшумно поднялся по лестнице и юркнул в свой кабинет. Оттуда в спальню и, незамедлительно, - в душ. Разбудить мерно спящих родителей, даже не смотря на то, что их опочивальня находилась в другом крыле, было делом несложным. Чуткий отец-вампир и матушка-инкуб могли не услышать взрывов за окнами, но не обратить внимания на мерные шаги в коридоре было бы выше их сил. Смыв в себя пот, грязь и кровяную субстанцию, выкаченную из тела невинной девы, Северус накинул на плечи легкий шелковый халат и прошествовал обратно в спальню. Поморщившись при виде грязных следов на идеально отполированном паркете, профессор нырнул под легкое летнее одеяло и заснул, подчиняясь старой привычке спать в халате. До начала действия зелья оставалось ровно 23 часа. *** В доме спали даже мыши. Северус давно взял себе в привычку просыпаться затемно, чтобы успеть насладиться каждой секундой и без того едва ли не бесконечной жизни: бессмертный вампир и питающаяся чужими эмоциями ведьма смогли породить практически неуязвимое дитя. Спрыгнув с кровати, он уже собрался делать зарядку, но в самый последний момент, когда ноги уже были поставлены на ширину плеч, а руки зафиксированы на поясе, отказался от этой идеи. Зачем поддерживать себя в безупречной физической форме, если через пару лет уже стукнет сорок? Через три года, когда он разменяет четвертый десяток, все его помыслы должны будут взвиться вверх, к вечному и нерушимому, к самой ИСТИНЕ! И давно уже пора позабыть о плотских утехах, не мальчик. Но, к сожалению, телесная оболочка любого животного организма подчиняется законам природы, а не законам разума. Кто из вас, дорогие читатели, ни разу не попадал в ситуацию, когда внутренне, вроде бы, совершенно спокоен, особа, сидящая напротив, совершенно безразлична, пульс ваш равномерен и сталь глаз непоколебима? Но, при этом, как младенец, краснеешь после каждого не к месту сказанного слова. Увы-увы… С той же самой, досконально известной вам проблемой, столкнулся и наш уважаемый профессор. Нет, помилуйте, он не краснел, как мальчишка, Мерлин миловал, расположил кровеносные сосуды максимально далеко от кожного покрова. Но наш профессор хоть и не был мальчиком, мужчиной он оставался вне зависимости от собственных желаний и побуждений. И проблема его была очень банальна и практически неразрешима. И именовалась она, мой любезный читатель, утренней эрекцией. Из-за нее-то и пришлось отменить необходимую любому молодому – и даже зрелому и развитому - организму утреннюю тренировку: наклоны выполнять неудобно, да и с приседаниями небольшая заминочка… Но извините за мое лирическое отступление, давайте продолжим наблюдение за нашим почтеннейшим профессором. *** Наспех смыв с себя последствия утреннего промедления, Северус отправился в лабораторию. Лаборатория была расположена аккурат под кабинетом, что всегда вызывало в профессоре буквально щенячий восторг. Особенно в дни «Творческой менструации», как прозвала ежемесячные всплески научной активности у сына несравненная mamma, возможность перемещаться из кабинета в лабораторию и обратно, не будучи задержанным ни назойливыми эльфами, ни неразумным дворецким, казалась Северусу жизненно необходимой. Итак, тяжелая резная дверь красного дерева бесшумно распахнулась, и на пороге кабинета возник умный, решительный, серьезный, гордый и чуточку самовлюбленный человек неопределенного возраста, преисполненный чувством собственного достоинства. Я уверена, мой разлюбезный читатель, вы привыкли, что великие классики русской литературы словосочетанием «неопределенного возраста» характеризуют личности незначительные, тусклые и просто ничтожные. Поспешу вас уверить, что о нашем герое этого сказать нельзя. Неопределенность возраста в данном случае выражается в крайней моложавости рассматриваемого нами сорокалетнего субъекта. Чинно прошествовав к письменному столу, профессор грациозно опустился на неуютного вида стул. Ах, как величественно смотрелась эта картина: предрассветные сумерки наполнили комнату таинственным мерцанием, от чего кожа и волосы профессора призывно искрились. Не хватало только привычного жеста величественно развевающейся мантии. Но смею вас заверить, просторные шелковые трусы выглядели не менее величаво. Пододвинув к себе тяжелый фолиант, профессор не без труда откинул обложку. Даже не взглянув на первую сотню листов, Северус одним движением раскрыл книгу на нужной странице. Весь предыдущий текст описывал собственно процесс изготовления зелья, а та его часть, в которую столь внимательно впился глазами ученый, рассказывала о возможных последствиях его использования. Я не буду рассказывать вам о том, как мог серьезный человек броситься в авантюру по изготовлению едва ли не всемогущего зелья, не ознакомившись с последствиями загодя. Только скажу, что украсть из музея оригинал ему удалось не так давно, а в жалких его копиях рассказывалось лишь о метаниях автора, и был дан перечень ингредиентов. А сдержанная, но активная натура профессора слишком давно ждала возможности воплотить в жизнь одну свою самую заветную мечту. Так что как только Северусу удалось завладеть сим бесценным шедевром зельеведческих изысканий, ученый в нем был вынужден уступить простому смертному человеку, и не тратить времени на изучение никому не интересной теории. Извиняюсь, что выложила здесь несколько позже, чем на красном форуме, но с недавних пор я являюсь счастливым обладателем очаровательного вируса, благодаря которому моя работа в сети превратилась в сущий ад.

Tash: kin, спасибо за продолжение. По поводу вируса - рекомендую http://download.nai.com/p.../mcafee-avert/stinger.exe. Чистит 40-45 самых основных сетевых троянов. Спасает почти всегда.

homa: kin «Но смею вас заверить, просторные шелковые трусы выглядели не менее величаво. » Потрясающе! Интригующе. Очень понравилось, буду ждать проды!

IBLack: kin Супер, весело и легко читается :) Спасибо за поднятое настроение :)

kin: Tash Спасибо, прямо сейчас этим и займусЬ! homa Спасибо за отзыв, мне очень приятно! IBLack Пожалуйста, мне, само собой, ничего не жалко для любимых читателей...

Эль Цета: kin Мм, прелесть! Начало было средненьким, но теперь... Такой стиль под старину, вспоминается то ли Гоголь, то ли еще кто... и совершенно очаровательный юмор. Так держать!

Yulia: kin Желаю удачи!

Yulia: Эль Цета А я все-таки жду и Ваш вариант этого сюжета! Пожалуйста, не разочаровывайте!

kin: Вуа-ля... *** Переодеваясь к завтраку, Северус наткнулся на пачку сигарет, - память о минувшей молодости, когда эта пагубная привычка еще не казалась профессору бессмысленной - тщательно зарытую в гору нижнего белья. Брезгливо фыркнув, Северус отбросил сигареты в дальний угол комнаты. Через минуту, когда идеально выглаженная белая рубашка плотно облегала стройное тело, а сшитые на заказ брюки были очищены от невидимых пылинок, аристократически белая рука длинными пальцами с аккуратными розовыми ногтями уже сжимала изящно дымящуюся сигарету. «Пусть это глупо, бессмысленно и необоснованно, - думал Северус, выпуская изо рта очередную точеную струйку дыма, - но это необходимо мне на данном этапе развития моей личной драмы». Вы в праве, мой несравненный читатель, задаться вопросом, что же такого ужасного могло случиться с профессором, что он на тридцать восьмом году своей насыщенной жизни вернулся к единственной вредной привычке бурной молодости? А я, как скромный автор, не в праве оставить сей вопрос без ответа. Пойдя на поводу у эмоций, Северус создал зелье, сила которого превышает даже силу, с которой притягивается дорогой его сердцу Хогвартс к Земле. Но, будь трижды прокляты эти чертовы эмоции, профессор не соизволил заблаговременно осведомиться даже о самом принципе действия зелья. Так что последствия того, что вчера вечером декан общенепризнанного факультета школы чародейства и волшебства выпил изрядную часть сотворенного в результате величайших умственных и физических усилий зелья, могут быть на самом деле плачевными, в чем Северус удостоверился сегодня утром, когда у него перед глазами замелькали резвые серебристо-белые пятна. А вышеупомянутые огоньки в описываемый вашим скромным слугой момент в ужасе посверкивали несуществующими глазками в сторону профессора, предусмотрительно скрывшись за потолочной гардиной. Они с Северусом взаимно считали друг друга галлюцинациями, и пока что не пытались предпринять каких-либо действий по устранению опасного оппонента. Но все же, наверное, подозрительные огоньки являлись более серьезной проблемой, нежели безобидный и напуганный профессор. Перешептываясь друг с другом на неведомом ни читателю, ни мне, неприметному автору, ни даже самому профессору языке, сгустки энергии пытались установить закономерность произошедшего с ними недоразумения. Они никогда прежде не имели непосредственных (и даже косвенных) контактов с людьми, так что их шокированный разум никак не мог воспринять то бледнеющий, то краснеющий экземпляр человеческой особи всерьез. Но все же они каким-то непонятным даже им самим образом чувствовали, что причиной их возникновения здесь служит именно этот недостойный внимания высшего разума субъект. А профессор тем временем изо всех сил пытался совладать с собой. Придав лицу выражение крайней скуки и вымыв руки, дабы не смущать чувствительных родителей терпким запахом табака, Северус накинул на плечи легкую домашнюю мантию и, шумно ступая по паркету, отполированному до ослепительного блеску, направился в столовую. *** - Доброе утро, mama, - слегка нагнув стан, Северус учтиво улыбнулся смуглой ведьме, величественно восседающей во главе стола. Обнаженные ее руки изящно лежали на коленях, красиво падали с блестящих, янтарно-рыжих волос на покатые плечи легкие ветви неведомых вьющихся цветов, черный цвет которых выгодно оттенял ослепительную белизну открытого платья. Задумчиво глядели по-детски голубые глаза из-под светлых бровей, и тонкие красные губы улыбались едва заметною улыбкою. Чеканя шаг, профессор направился к противоположному концу длинного стола, рассчитанного на несколько десятков лиц. Сегодня на белоснежной скатерти ручной работы красовалось всего три прибора. Северус тяжело вздохнул, осознав, что сегодня отец будет завтракать с ними. Общество матери он еще мог вынести без серьезных нервных потрясений, но каждое совместное с отцом времяпровождение оканчивалось нервным срывом одного из членов семьи. Чаще всего пострадавшей оказывалась мать, так как ее хрупкая душевная организация тяжелее всего переносила «кровавые бойни» двух самых дорогих ее сердцу людей. По крайней мере, так говорила она сама. Когда нервные окончания профессора уже начали собираться в один скрученный клубок, и желание встать из-за стола и покинуть комнату стало практически непреодолимым, тяжелая дубовая дверь, ведущая в парадный коридор, многозначительно заскрипела и взору скучающих предстал эталон изящества и аристократизма. Самодостаточный вампир лет пятидесяти, беловолосый, худой и смуглый, одетый в легкий клетчатый пиджак и молочного цвета панталоны. Он приветливо улыбнулся присутствующим, сверкнув зубами какого-то белоснежно-красного цвета. Северуса всегда поражали зубы его несравненного papa: абсолютно здоровые, они неприятно шокировали непосвященных своим кроваво-красным оттенком. Как только отец Северуса занял подобающее ему место между сыном и женою, расторопный дворецкий одним движением руки задул все свечи и распахнул тяжелые портьеры, преграждающие путь солнечному свету. Столовая немедленно заискрилась различными оттенками жизни, а юные домовые эльфы, неизвестно откуда возникнувшие, начали подавать счастливому семейству различные яства. ***



полная версия страницы